Курортный отдых в санаторных условиях

      Се Ван стоял под душем, проводя руками вдоль стройного тела, больше транжиря воду, нежели моясь. Безумно хотелось спать. Собственно, Байи его спать и отправил, когда он начал уж особенно заметно зевать, пока они устроили матч-реванш за скамейку, на этот раз в домино. Однако помимо усталости голову донимали мысли. Чтобы немного успокоиться и отдохнуть, Се Ван решил сходить в душ, за неимением лучших вариантов. Обычно в таких случаях он предпочитал слушать музыку или читать, а если слишком устал для этого, идеальным вариантом было бы залезть в горячую ванну и отмокать в ней пока кожа на руках и ногах не сморщится или пока вода не остынет, прогоняя неспешный поток мыслей в распаренном мозгу, раскладывая всё по полочкам.       «Это не одно и то же, не знаю, как объяснить…» Се Ван улыбнулся, вспоминая их сегодняшнюю с Байи беседу. «Они только выглядят одинаково на клавишах, но если прислушаться, бемольные и диезные тональности звучат по-разному.» Е Байи смотрел на него, поджав губы, явно сдерживая скепсис.       «Ты говоришь, что эту клавишу, то есть её звук, можно записать и как до-диез, и как бемоль?..»       «Ре-бемоль, да.»       «То есть, кроме как на письме это ничего не поменяет, верно?»       «Да, но не совсем… - Се Ван поморщился, силясь объяснить, - Они звучат по-разному, то есть, у них будет разное настроение… Бемольки звучат мягко, нежно что ли, а диезы – звонко и ярко.» Выражение лица Е Байи стало ещё более красноречивым. Он молчал только потому, что для Се Вана это было важно. «Так и не особо заметишь, но, если бы хотел сыграть о любви, о чем-то таком приятном, то выбрал бы бемоли, а если о солнце, весне, о чем-то веселом и ярком, то в диезах.» Се Ван рассмеялся, сдаваясь. Он не думал, что Байи будет слушать его дальше, но тот вдруг выдал после недолгого размышления: «То, что ты играл сегодня… Это ведь было о любви?..»       «Это я сочинил, - Се Ван замялся, отводя взгляд и едва заметно краснея, - Это о нас.» Он закончил шепотом, едва слышно.       «Сыграешь ещё?» - так же тихо и выдержав краткую паузу, прозвучал вопрос.       Се Ван поднял голову и подставил вновь залившиеся румянцем щёки под струи воды.       Какие бы дела и события ни стояли перед ним, следовало хорошенько выспаться. Сны, однако, посетившие Се Вана, оказались тревожными, неспокойными. Он всё видел себя в пустом концертном зале, окруженный рядами кресел и тяжелых кулис: пыльно-рубиновых, бархатных и отбрасывающих глубокие тени на все пространство между ними. Кто-то смотрел на него из этой потаённой сценической темноты, сверлил взглядом спину, но Се Ван не мог обернуться, сидя перед раскрытым инструментом, словно окоченевший. Он подумал, что в таком состоянии неспособен сыграть и ноты, да и зал был пуст – ни единого занятого места, не для кого играть, только недобрый, требовательный взгляд в спину. Се Ван скосил глаза в зал снова в надежде увидеть хоть кого-нибудь, и вдруг ему показалось, что сзади, в самом углу кто-то есть. Свет софиты, выхватывавшей его ровным кругом света на сцене, стал мягче и теплее. Откуда-то полилась музыка, и видение растворилось и исчезло. Остаток ночи прошел спокойно.       Е Байи – напротив, долго не мог заснуть и ворочался под тонким одеялом, слушая как пищит где-то рядом мелкий южный комар. Раздражало ужасно. Е Байи много думал о Се Ване и о том, как странно складывается судьба, если она существовала, конечно. Он невольно сравнивал Се Вана и Чанцина, от чего сердце полнилось тревожными мыслями и легким, успевшим порядком въесться в душу страхом. Привычка жить третьим лишним, лишь наблюдая за желанным со стороны, поскребывала неприятным предчувствием того, что и теперь он мог попасть в ту же ловушку. Но вслед за ней более сильная, крепкая нить надежды упрямо вторила, что в этот раз Е Байи и правда может быть счастлив. Может, и правда пришло время отпустить прошлое?       Е Байи колебался. Он хотел быть открытым с Се Ваном, но прекрасно понимал, что ещё слишком рано, но и если не сказать сейчас – то, возможно, шанс будет вовсе упущен. Его путевка почти закончилась.              Утро встретило теплом и влажностью. Ночью прошел дождь, и теперь трава и кроны деревьев переливались крупными каплями, поблескивающими в лучах солнца. Се Ван подумал, что ему повезло не карабкаться сегодня ночью по карнизу, оглядывая из окна даже на вид скользкую конструкцию.       Он наскоро проглотил завтрак, избегая излишних разговоров с Чжао Цзином, вновь сопровождавшим его, но не смог удержаться и проследил взглядом за несколько столов до того места, где сидел Байи. Тот отрешенно и весьма деловито поглощал еду, но тут же его глаза блеснули живой радостью, а губы тронула улыбка, когда их взгляды с Се Ваном пересеклись.       В этот день было больше суеты, чем обычно. Была назначена экскурсия в Никитский ботанический сад, а потому граждане отдыхающие стремились побыстрее покончить с едой, чтобы успеть собраться на прогулку. Се Ван записался буквально за пару дней до этого, потому что узнал от Байи, что он поедет, и теперь предвкушал, каково это будет – провести целую поездку вместе. Пусть это будет тесный автобус и куча людей вокруг, главное – Байи будет рядом.       Отцу он до последнего ничего не говорил, так как это точно не пришлось бы ему по душе. По возможности, Се Ван вообще планировал уехать и вернуться в тайне. Но этот план с треском провалился. Се Ван как раз был в своей комнате после завтрака, едва успев проглотить его. Странным образом, его охватило волнение.       - Се-эр, ты куда-то собираешься? - дверь открылась с лёгким поскрипыванием, - Только не говори мне, что ты записался на ту экскурсию…       - Я подумал, - с лёгким вздохом, решив, что скрывать этот факт больше нет смысла, - Почему бы и нет, развеюсь, погуляю… - Се Ван скроил самую беспечную улыбку, на которую был способен, чтобы отвлечь подозрения.       - Ботанический сад? - Чжао Цзин изогнул бровь, - не припомню, чтобы ты подобным интересовался… К тому же, мы там уже были, два года назад, ты помнишь?       - Да, я помню, отец, просто хочется развеяться.       - Мы могли бы съездить вместе, на машине, - добавил Чжао Цзин, - Если тебе так хочется. К чему ездить на автобусе со всеми, столько людей, ничего и не посмотреть толком… - он глядел оценивающе, словно уже сделал выводы, а теперь лишь подгоняет аргументы под свою теорию.       - В этом нет нужды, отец, я не хотел бы вас беспокоить…       Повисла пауза. Чжао Цзин все ещё внимательно изучал Се Вана. Тот старался невозмутимо стоять и смотреться в зеркало, сдерживая попытки нервным жестом поправлять несуществующие складки на воротнике и манжетах. Внезапно Чжао Цзин улыбнулся, видимо, придя к консенсусу.       - Замечательно, - выдал он, - если тебе по душе эти развлечения, я не буду тебя останавливать, только видишь ли, Се-эр… - он подошел ближе, протягивая руку и аккуратно касаясь подбородка, - Такие поступки вряд ли к лицу хорошему пианисту с перспективами… Мы могли бы гулять по Сицилии, но, как говорится, на всё есть выбор, и если ты так хочешь тратить свое время на подобные вещи, я могу только развести руками…        Се Ван очень надеялся, что в его глазах нельзя было прочесть страха. Его карьера… Это было слишком серьезно. Он не мог так рисковать, но с другой стороны… Что он сможет предложить миру, если теперь его вдохновение оказалось так тесно связано с Байи? Сможет ли он сохранить и продолжить писать и даже играть музыку без него?.. Сцена звала… Но стоила ли она отказа от того счастья, которое он уже обрёл просто так, ни за что? Столько лет он потратил на то, чтобы добиться любви и признания, а теперь, когда наконец его старания должны были увенчаться успехом, внезапное чувство было подарено ему просто потому что он существует на этой земле.       - Мне пора идти, - прошептал он, - Автобус уедет без меня, не хочу опоздать…              Вокруг царило оживление. Люди стояли перед автобусами, разбиваясь на небольшие группы. Е Байи чувствовал себя прекрасно, успев переругаться с несколькими людьми в качестве дополнительного развлечения. К тому же, в результате он получил более выгодное место в автобусе. Теперь Е Байи оглядывался по сторонам, посматривая, не пришел ли Се Ван.       Байи слегка беспокоился, придет он, или нет. С таким-то папашей как у Се Вана, можно было ожидать чего угодно. Наконец Се Ван появился. Он вышел из-за поворота аллеи, и Е Байи сразу узнал его стройную складную фигуру и легкую походку. Чувствуя, что вот-вот расплывется в улыбке, как гимназист на первом свидании и раздражаясь от этого факта, Е Байи поспешно отвернулся. Се Ван - напротив, нисколько не скрывал радостного расположения духа и вовсю улыбался.       - Здравствуй, - робко и с улыбкой произнес он.       - Как твоя рука? - Е Байи сам удивился, насколько мягко он это спросил.       - Ничего, всё в порядке… - он хотел ещё что-то добавить, но не успел.       - Граждане отдыхающие! Проходим в автобусы, экскурсия отправляется через пять минут, не задерживайте! - их прервал громкий поставленный голос сопровождающей, и дальнейшие разговоры пока что отошли на второй план.       Е Байи и Се Ван сели в автобус. Е Байи почему-то очень довольно усмехался, занимая вольготное место у открытого окна еще хранящего новизну, но уже порядком поездившего пазика. Внутри было очень жарко, крыша нагрелась под южным солнцем. Женщины обмахивались веерами и сложенными газетами, всем не терпелось поскорее тронуться, чтобы ветер проник в люки и открытые окна, немного разгоняя жару. Се Ван осторожно сел рядом с Е Байи на широкое сиденье, обтянутое слегка потертым дерматином.       Он взглянул на Байи, невозмутимо устроившегося у окна, и улыбнулся. Автобус наконец тронулся, и Се Ван, вдохновленный начавшимся путешествием, глядел в окно. И тут произошло то, чего он больше всего боялся увидеть: прямо на него через стекло смотрел Чжао Цзин, темной фигурой выделяясь на фоне густо посаженных кипарисов. Он смотрел прямо на него. И на Байи.       - Что с тобой? - тихо спросил Е Байи, - На тебе лица нет… Тебе дурно? Хочешь к окну пересесть?       - Всё в порядке, - одними губами произнес он. Е Байи обернулся и проследил за взглядом Се Вана.       - Вот оно что… - протянул он, выпрямившись. Се Ван поджал губы и сидел смирно, не говоря ни слова. Е Байи вздохнул. Он явно хотел что-то сказать, но кругом были люди.       Мотор и свистящий в окно ветер, пропитанный морской солоноватой свежестью, заглушали почти все звуки в салоне. Всё ещё было жарко, только вот Се Вана пробил холодный пот. Он думал, чем всё это могло обернуться для него, а главное - для Байи. Ведь отец мог и пожаловаться куда надо, шепнуть слово там, настрочить жалобу здесь… Ему было не в первой такое устраивать. Се Ван подумал, что поступил как эгоист, когда решил увязаться вместе с Е Байи на эту глупую экскурсию, что он теперь будет виноват, если с Байи что-то случится…       Его руку накрыла теплая ладонь. Се Ван поднял глаза и увидел Е Байи, спокойного и уверенного. Он безмятежно смотрел в окно, лишь на мгновение взглянув на Се Вана, но этого было достаточно, чтобы тот успокоился.       Никитский ботанический сад поражал буйством красок и зелени. Над головой раскинулись широкие ветви пальм, а вдоль аллей цвели самые необычные цветы всех цветов радуги. В Воздухе витал аромат, и летали шмели, низко приятно жужжа в разогретом влажном воздухе. Цветы были повсюду: и в аккуратных клумбах, расстеленных ковром вдоль вымощенных гравием тропинок, и в вазонах, и даже посреди ступенчатого ската ручья, обрамленного по сторонам широкой бетонной лестницей. На высоких перголах, протянувшихся арками над аллеей, цвела плетистая роза.       Е байи и Се Ван гуляли вдоль тропинок плечом к плечу, изредка переговариваясь. Обоим следовало многое сказать, но они всё молчали, перемежая отвлеченные темы и созерцание природы.       - Мне нужно сказать тебе… - первым решился Байи, - Моя путевка заканчивается совсем скоро.       - Когда? - Се Ван встревоженно посмотрел на Е Байи.       - Послезавтра поезд, - Е Байи остановился вслед за замершим на месте Се Ваном.       - Так скоро?... Почему ты не сказал мне?       - Потому и не сказал, - проворчал Байи, хмурясь, - Ты бы расстроился, а я этого не хотел. Но это ещё не всё, - он прервал Се Вана, хотевшего было уже возразить, - Я хотел пригласить тебя в ресторан, поужинать вместе…       - Хорошо, - Се Ван залился краской и всё же улыбнулся.       - Только вот.. Не будет ли у тебя проблем из-за меня? - вокруг них никого не было, потому Е Байи взял Се Вана за руку, поймав его ладонь в свои.       - Ничего страшного, - соврал Се Ван, - Я постараюсь прийти, правда. И уже очень рад, что ты приглашаешь меня. Да и в конце концов, мы… Мы ведь можем встретиться уже по возвращении…       - Ты правда этого хочешь? - Е Байи подошел на шаг ближе. Они стояли в окружении плетистых растений, образующих природную беседку. В тени было прохладнее, редкие лучи полуденного солнца пробивались и играли яркими бликами в темных волосах Се Вана.       - Разве это не очевидно? - прошептал Се Ван, во все глаза глядя на Байи. Он замер в нерешительности, колеблясь, и только решил отступить, как Е Байи сократил расстояние между ними и порывисто поцеловал. Бережно и мягко. Се Ван распахнул глаза, почти напуганный такой откровенностью, но успел ответить, прежде чем Байи отстранился.       - Пойдем, - прошептал он, - А то нас забудут и придётся жить здесь, - в глазах заплясали искорки, подчёркивая улыбку.       - Здесь очень красиво... И если с тобой, то я готов остаться на сколько угодно, - так же тихо и с улыбкой ответил Се Ван, опуская голову и краснея.              За окном расстилалась яркая звездная ночь. На темном бархате небосклона россыпью драгоценностей мерцали звезды, а тонкий серп нарастающего месяца только поднялся из-за косогора, уходящего широким подножием в бесконечное пространство моря.       Е Байи тихо шелестел страницами журнала, не вчитываясь в содержимое. Два мотылька кружились вокруг неяркой настенной лампы у кровати. Е Байи отвлекся и засмотрелся на их незамысловатый танец. Мотыльки стремились к свету, но матовый стеклянный плафон не позволял подлететь к нему слишком близко. Внутри тихо гудела лампочка. Мотыльки всё кружили и кружили, норовя оказаться в опасной близости от жара тонкого разогретого стекла. В какой-то момент ему стало жалко их. Е Байи поднялся и аккуратно смахнул мотыльков позавчерашней газетой в сторону от лампы, прогоняя из комнаты прочь в раскрытое окно.       Проводив мотыльков в ночной полет, Е Байи собрался было вернуться в постель, но внезапно кусты у края палисадника всколыхнулись, и перед ним возник силуэт человека.       Позабыв всю выдержку, Е Байи выругался и чуть было не подскочил на месте, только через несколько мгновений осознавая, что перед ним Се Ван, выскочивший как чёрт из табакерки.       -Тебе уши пообрывать?! - прошипел Байи, - Что ты тут забыл?       Се Ван промолчал, потупив голову. Он явно колебался, но быстро справился с собой. Отставив ногу, он в несколько шагов разогнался и подпрыгнул до высокого подоконника, цепляясь руками и ловко подтягиваясь. Е Байи отпрянул, давая возможность забраться к нему в комнату.       Се Ван развернулся на подоконнике, стягивая обувь, и бесшумно спрыгнул на пол босиком, поставил ботинки на пол в углу и наконец развернулся к Е Байи. Они стояли друг напротив друга, не нарушая молчания.       Е Байи не выдержал и вернулся на кровать, дернул выключатель на лампе и снова посмотрел на Се Вана, сев на край кровати. Тот всё также стоял посреди комнаты, его глаза лихорадочно поблескивали в сгустившейся темноте.       - Я пришел к тебе, - тихо проговорил он. Е Байи слышал его слегка сбитое дыхание и биение сердца, - Я знаю, я не должен был, это всё так неожиданно, но я правда…       Е Байи почти физически чувствовал его волнение и ворох неозвученных эмоций, переполнявших всё его существо.       - Иди ко мне, - он тихо прервал поток речи в попытках оправдаться.       - Правда? - в голосе зазвенела робкая надежда, - Ты не прогонишь меня?       - Как я могу? - вздохнул Байи, протягивая руку Се Вану, подзывая к себе, - Я лишь боюсь, что вряд ли нужен тебе, - добавил он, пряча взгляд и хмурясь. Тонкая ладонь Се Вана легла в его собственную. Легкий аромат чистой одежды и едва заметных духов окружили его. Теперь ритм сердца Се Вана был отчетливо различим, - Ты нервничаешь? С тобой всё хорошо?       - Не знаю, - выдохнул Се Ван. Он был очень близко, - И ещё… ты зря боишься.       Его робкая рука легла на плечо Байи. Тот посмотрел вверх, заглядывая в глаза Се Вану.       - Это мне следовало бы переживать, что я не из тех, кто мог бы с тобой быть, ты знаешь, моя жизнь….       - Не нужно, - Е Байи перехватил его за талию, притягивая ещё на полшага ближе.       - Я правда нравлюсь тебе? - похоже, Се Ван действительно сомневался в ответе.       - Я… не слишком красноречив в таких делах, - тихо усмехнулся Байи, - Но, если ты так хочешь знать ответ…       Он отпустил руку Се Вана, обнял за талию и прижался невесомым поцелуем к животу, сбоку, затем снова и снова, перемещаясь вдоль его тела, медленно, сантиметр за сантиметром, почти благоговейно, преклоняясь перед ним, как перед святыней. Се Ван, изумленно ахнув, уцепился за плечи Байи и откинул голову, втягивая воздух.       Он не выдержал, а может, это не удержали ноги, подкосившиеся от такой ласки, но Се Ван опустился на колени Байи, притягивая его к себе, находя поцелуем губы и отчаянно целуя, отдаваясь до конца с тихим стоном. Он стиснул майку на спине Байи, не желая делить его ни с кем, желая лишь прижать к себе, держать и не отпускать, наплевав на всё на свете. Губы жгло, горячо и так близко, Байи был несравненно нежен и внимателен к нему, хотя Се Ван чувствовал, что не его одного готовы поглотить с головой нахлынувшие чувства.       Он оторвался на миг, рвано вдыхая необходимый воздух, воспользовался моментом и стащил с себя тонкую рубашку и майку с Байи, направил его руку, кладя себе на грудь и ведя вдоль тела, не выдержал, потянулся за новым поцелуем, припадая к мягким губам. Снова оторвался, только чтобы поцеловать шею, подбородок, щеки, грудь. Они опустились на кровать, благо, достаточно широкую для двоих.       Се Ван постанывал, без слов умоляя о большем, цеплялся ногтями за спину, прикусывал кожу на груди и изгибался всем телом, не скрывая возбуждения. Он так хотел разделить эту ночь с Байи, хотел, желал до отчаяния, до темных пятен перед глазами. Он до смерти боялся, что Е Байи вот-вот попросит прекратить и прогонит его, но тот лишь с силой сжимал его волосы на затылке. Се Ван распалялся все больше, он хотел опуститься ниже, стянуть с Байи белье, но тот не позволил, вдруг перехватив инициативу. Он перевернул Се Вана, так что тот оказался прижатым к кровати спиной.       - Не дергайся, - предупредил его Байи, - Опыта у меня примерно никакого, так что…       - Не пережи… ах! - Байи повторил за Се Ваном, целуя в шею. Он был другим, не как Се Ван. Тот был подобен яркому пламени, обжигающему и неуемному. Е Байи не торопился, хотя тоже хотел много больше, он изучал, он был внимательным: смотрел, осязал и слушал, нащупывая, находя скользящими губами и кончиками пальцев то, что было так нужно Се Вану, то чего он так желал всем телом, выгибаясь на каждое движение.       Е Байи потянул с него штаны, намереваясь откинуть их прочь, как максимально ненужную сейчас вещь.       - Ч-то ты делаешь?.. - Се Ван, задыхаясь от ощущений, ухватился за плечо Байи.       - Хочу сделать тебе приятно, - отозвался Байи, замерев на миг, - Если получится, конечно… Ты не хочешь? Тебе не нравится?       - Нет, но… ты не должен, я ведь…       - То есть, ты хочешь и тебе приятно?       - Да, но…       - Тогда лучше не болтай, а подскажи мне, - Байи одним движением стянул с Се Вана штаны и белье и тут же втянул его в рот, не давая и мгновения на рассуждения. Се Ван задохнулся от накативших ощущений.       - Мне… - в перерывах на краткие тихие стоны произнес он, - Нечего подсказать… Ты - первый, кто… ах.. делает такое со мной…       Се Ван больше не мог ничего произнести, только закусывал ребро ладони, чтобы не стонать в голос. Он очнулся только когда Е Байи отстранился и снова оказался ближе к нему. Байи что-то спрашивал его, но Се Ван не слышал, только хватал воздух пересохшими губами в попытке прояснить разум, но это было за гранью. Оставалось только желание быть вместе, слиться воедино. Се Ван подобрался и перехватил инициативу, перевернул их обоих, снова оказываясь сверху. Они чуть не свалились с кровати, удерживаясь каким-то чудом за края и друг за друга. Се Ван впился требовательным поцелуем в губы Байи без шанса на отступление, пока жадно проводил руками вдоль тела и стягивал последнюю одежду.       - Я хочу отдаться тебе, - прошептал он на ухо Байи, прикусывая мочку, - Ты позволишь?       - Тебе будет больно, у меня нет ничего, чтобы..       - Я подготовился, - усмехнулся Се Ван, снова топя их обоих в поцелуе. Он придвинулся, помог себе рукой, направляя, - Можно?..       - Я люблю тебя, - было ему ответом, кратким, перед тем как Се Ван двинулся навстречу, содрогаясь всем телом. Е Байи стиснул его волосы и снова поцеловал, глуша их общие на двоих стоны. Се Ван впервые был так открыт и так по-настоящему любим. Нет, он не отдавался, это было неверное слово. То, что происходило между ними, было взаимной страстью, равно горящей в них обоих. Она читалась в каждом движении, каждом вздохе и сдавленном стоне, в каждой секунде, когда они сливались в одно целое. И эта страсть и вся любовь бежали по венам как пламя, требующее выхода, готовое захватить и спалить без остатка.       Се Ван не выдерживает первым, не сдерживает стона, успевая лишь вцепиться укусом в плечо Байи, и несколько раз двинуться навстречу, подталкивая Байи за собой, чтобы быть до боли стиснутым в объятиях, а после упасть без сил на кровать, все ещё сжимая друг друга, отказываясь отпустить даже на миг.              Оглушенные, со сбитым дыханием, Се Ван и Е Байи лежали в объятиях друг друга. Се Ван очнулся первым и, кажется, готов был рассмеяться. Он потянулся за легким, невесомым поцелуем.       - У тебя такие мягкие губы, - прошептал Се Ван, улыбаясь.       - Не мели ерунды, - усмехнулся Байи       - А это и не ерунда... Это правда, - Се Ван опустил взгляд.       - Прости, я не хотел тебя обидеть... Просто мне раньше не доводилось такое слышать, - Е Байи поймал кончиками пальцев Се Вана за подбородок и поцеловал снова.       А Се Ван снова прикрыл глаза, но на этот раз улыбаясь довольной и слегка смущенной улыбкой.       Прошла ещё пара секунд в тишине. Се Ван зашевелился, выскальзывая из объятий. Он поднялся, сопровождаемый молчаливым вопросом Е Байи, дошел до шкафа и достал полотенце, вытерся сам, вернулся, обтер и Байи тоже и снова забрался на кровать, скользнув в теплые объятия.       - Я тоже, - прошептал он, когда окончательно пригрелся, чувствуя, как дышит ему в макушку Е Байи, - Я тоже очень люблю тебя.