Теперь я буду героем!

В черной майке и шортах я рылась в аптечке в поисках пластырей. Кто бы мог подумать, что тренировки с Баджи окажутся такими изнуряющими и болезненными. Множество синяков и тумаков красовалось на моём теле. Они были повсюду: на руках, на ногах, на лице и даже на заднице! Учитель обожал бросать меня через прогиб, но при этом стараясь приземлить меня мягкой точкой, чтобы не было проблем со спиной, – заботится. Но даже эта забота не спасала меня от многочисленных ударов, пощёчин и толчков. Сразу было видно, что Кейске не собирается халатно относится ко всему этому: либо он искренне хочет научить меня дракам, либо старается, только чтобы узнать мой секрет. Но что бы это ни было, я всё равно ценила наши уроки и выжимала из них максимум. По сравнению со своей старой версией, я уже могла уклоняться и нормально ударять. – Через пару дней... – шепот раздался по освещенной только лампой комнате. Я уже давно смирилась с будущей дракой; во мне не было страха. Единственное чувство, не дающее мне спать по ночам, было ожидание своих скоропостижных страданий и болей. Это было настолько неизбежно, что я уже перестала предвкушать или волноваться. Перекись обжигала ранки на костяшках пальцев, которые были отбиты об дерево. – Баджи ненормальный, – шипя и проклиная парня, я перевязала ладони бинтом, хотя знала, что в Рождество они будут выглядеть ещё хуже, чем сейчас. С другими порезами и ранами я быстро разобралась, а вот со спиной были проблемы – не могла достать. Да и руки нормально не слушались, потому что каждая мышца жутко ныла от боли. Тяжело вздохнув и смирившись, я посмотрела на Джонотана. – Джонатан, если бы ты знал, как я устала. – на мои слова кактус с жалостью промолчал. – Вот вам, кактусам, везёт! И вода не нужна, и на солнце похер, а главное за жильё не платишь! Хорошо живёшь, друг мой! – колкие фразы никак не повлияли на растение; он продолжал всё так же непринужденно существовать. – Второй Изана... – пробубнила я. – Разговариваешь с кактусом? – послышался знакомый голос, доносившийся с окна. Встречи через окно стали для нас с Майки традицией, и его совсем не смущали мои слова по типу: "Да ты сталкер-изврашенец!", "Входи через парадную дверь!" или "Хватит заявляться посреди ночи!" Ему было плевать. Появилось чувство, что он просто хочет проследить за тем, что бы я не натворила глупостей; но по большей части это пугало, нежели умиляло. – Опять ты, – через боль в ногах я подошла к открытому окну, которое оставила проветриваться от табачного дыма, летавшего в комнате. – Сигаретами пахнет. – заметил парень, подозревая меня в чем-то. – Это с улицы. Так чего припёрся? Или снова нужно "взять конспекты по истории"? – я заинтересовано посмотрела на блондина, ожидая очередную, глупую причину прихода сюда. – Я подрался недалеко отсюда, а ты единственная, кто живёт так близко от места стычки. Хочу, что бы ты подлатала мои раны. – некая игровость прозвучала в его голосе. Я сразу поняла, что это всего лишь предлог. Лицо Майки было не лучше моего. На нём тоже красовались синяки и немного крови. – С кем же ты дрался, раз тебе так прилетело? – заинтересовавшись, я облокатилась на подоконник. – Я просто поддавался, вот и не уследил. – Бог явно обделил Майки способностью врать, ведь его выдавали глаза, в которых даже ничего нет. Это забавляло меня. – Ладно, заходи. Я обработаю тебе раны, а потом ты уйдешь. Сразу после моих слов дитятко с превеликой радостью снял обувь и перелез ко мне в комнату, а затем снял с себя и верхнюю одежду. Его взгляд зацепила аптечка, которую он уже привык видеть на днях. – У тебя появилось больше синяков, – начал Майки, осматривая меня с ног до головы. – Что ты вытворяешь? – С одноклассницами дерусь. – выпалила первое, что пришло на ум, и, конечно, парень не поверил. Но он не стал выбивать из меня ответы, ведь уже пытался в прошлые разы, но всё тщетно. Поэтому, уступив моей упёртости, он сел на кровать, ожидая моих действий. В обработках ран я была не профи – просто херачила перекись, приклеивала пластыри или забинтовавала. Если к себе я могла относиться так безответственно, то с Майки было как-то неловко; но ничего не поделаешь, поэтому с ним придется поступить по той же технике, а что будет дальше – это уже его проблемы. Сначала я тщательно вытерла засохшую кровь с его лица, а затем с костяшек; они были покрыты множествами маленьких шрамов, оставшихся с прошлых драк. Больше всего мне стало жалко человека, которого избил Майки. Весь процесс парень не отрывал зрительного контакта, даже когда я отворачивалась, ища в аптечке ещё больше пластырей. – Всё готово! – я слегка ударила его щеке в знак окончания работы, желая его скорейшего ухода. – Я должен поблагодарить тебя за помощь. – Отличной благодарностью будет зонт, который я дала тебе неделю назад, потому что ты лепетал какую-то чушь про погоду и грядущий снег. – недовольно смотря на него, я собирала аптечку. – Зонт – это хорошо, – Майки остановил меня, перехватив коробку с медикаментами. – но как насчёт того, что бы я обработал тебе раны сзади? – движением одной руки он повернул меня спиной к нему. – С-сзади!? – покраснев, я попыталась повернуться обратно, но не получалось. – Откуда ты знаешь!? Как долго ты наблюдал за мной!? – Слишком много вопросов, да и это не важно. – парень быстро, но грубо задрал мою майку, открывая для себя вид на синяки. Вдобавок что-то недовольно пробормотал, но на мой вопрос, что именно, не ответил. Придерживая ткань впереди, чтобы не оголилась грудь, я почувствовала, как Майки провёл своими шероховатами руками по спине, вызывая у меня дрожь. Даже не смотря на его лицо, я могла с уверенностью сказать, что он подло улыбался, торжествуя. Единственное, что я могла сейчас сделать, – это смириться. – Ты же не будешь лапать меня? – неожиданный вопрос сорвался с моих губ. Майки неоднозначно хмыкнул, пугая меня этим. – Как можно лапать то, чего нет? – гадкие слова смутили меня, а повернув голову, я увидела, как парень прожигает мою спину серьезным и даже немного суровым взглядом. Я напряжённо смотрела на него, а когда он взглянул в мои глаза, отвернулась. Тот молча взял что-то из аптечки. – О! Это же крем, которым я замазывал раны старшему брату! После него у меня всегда пальцы коченели. У нас в доме был только один крем, от которого кожа мёрзла, и, поверьте, нет ничего более мучительного, чем он! – Погоди! Я себе спину отморожу, если намажешь мне этот крем! – вскликнув, я почувствовала, как холодная масса растелалась по позвоночнику. От жуткого чувства мороза я недовольно поёжилась, но всё равно потерпела, ведь эффект от крема потрясающий. Я ожидала, что Майки будет злорадствовать моим страданиям, но он молчал, словно рыба в воде. – Всё готово! – он сильно ударил меня по спине и опустил майку, вдобавок ещё и одеялом укрыл. – Как видишь, я не лапал тебя, поэтому не думай, что я извращенец. – с улыбкой на лице парень приблизился ко мне, измученной. Я ожидала от него каких-то действий, но на удивление Майки быстро встал с кровати и начал собираться. – Закрывай окно, а то продует, а ещё одевайся теплее. Зима как никак. – с этими словами он вышел из моей комнаты, ступив ботинками на снег. Белоснежные хлопья в миг оказались на его волосах и ресницах. Снег хрустел под ногами, пока Майки шёл к Бабу. Я же встала и подошла к подоконнику. – Будь осторожен на дороге. – пожелала я на последок, на что парень сначала посмотрел на меня, а потом ласково улыбнулся, помахав рукой.

***

Я смотрела на небо, которое быстро переходило из малинового заката в сумерки. Чайки, не желавшие улетать из города, кружились туда-сюда. Моя ненависть и страх перед ними не давали даже мысль о перекуре. Было сложно поверить, что уже завтра будет драка. Время опять быстро пролетело. – Здравствуй, Ханагаки. – обречённый стоял сзади меня, согревая руки в карманах спортивных штанов. Ни шарфа, ни шапки – ничего, что могло бы согревать и без того холодного Изану. Он мог спокойно ходить по недавно выпавшему снегу осенними кроссовками. Таково было его глубинное отчаяние, не позволявшее заботиться о себе; таково было его заметное отчаяние, заставлявшее сердце биться быстрее из-за поступающей горечи. Таков был "Король одиночества", что не знал тепла и ласки; но сегодня "ненормальная сталкерша" пришла приукрасить его серый и скудный мир. – Курокава-сан, – пар, выходящий из моих покалеченных губ, улетал, размывая передо мной лицо Изаны. – вы злитесь на меня? Мне не понадобилось слов, чтобы понять его. Конечно злиться. Но никто не может злиться вечность. – Вы в праве держать на меня злобу. Я вторглась в ваше личное пространство без позволения и поступала эгоистично. Я искренне прошу прощения за причиненные неудобства. – я поклонилась, держа руки сзади. Мои домыслы были чисты, как и моё желание помочь. – Ты прощаешься? – единственное, что сказал белокурый. Монотонный голос, к которому я привыкла, ничего не выражал: ни грусти, ни радости, ни гнева. – Я лишь прошу прощения. – выпрямившись, я с улыбкой на лице посмотрела на него. – Ничего более. Парень серьезно задумался об этом, переведя взгляд на небо. – Я прощаю тебя. Пока. – развернувшись, он направился к выходу, махая рукой. Казалось, что слова его были сказаны без честности или искренности, но я могла понять, насколько добр был Изана. Я видела в нём мягкость и тепло, несвойственные его образу. – Погодите, – пойдя вслед за ним, я схватила ледяную от холода руку, сжимая её в своих нетёплых. – я не говорила, что это наша последняя встреча. Мы ведь всё ещё друзья, поэтому давайте как следует повеселимся! Курокава, который уже обрадовался моему уходу, резко поник. – Я так и знал, что в этом есть подвох. – не смотря на всё своё нежелание общаться со мной, он просто смирился со своей участью. – Ну и куда же ты меня потащишь? – Мы пойдём туда, откуда будет видно весь город!

***

Множество аттракционов было собрано на маленькой территории, и, казалось бы, можно прокатиться на любом из них, но особое внимание я уделила огромному колесу обозрения "Cosmo Clock 21". Темнота уже успела окутать город своим плащом, а люди, пользуясь этим, зажигают яркие, озорные огоньки вокруг: на каруселях, на высотках и даже на самом колесе. Дневная Йокогама конечно красива, но красоту ночной не описать словами – на это надо посмотреть своими глазами. Мы с Изаной вместе стояли в очереди и предвкушали. Хотя у него и был равнодушный взгляд, но я знала, что в глубине души ему тоже хочется посмотреть на город с высоты птичьего полёта; или же я слишком многого ожидала от него, ведь по сути он здесь живёт, поэтому для него это обыденность. Мой черный шарф, который я дала ему, идеально подходит к его белоснежным волосам. Он был словно изнеможенный принц, потерявший всё. Когда настал наш черёд, мы отдали билеты и зашли в просторную кабинку. Моему волнению не было предела, и это было очевидно из-за моего очень весёлого лица; уверена, что даже мой компаньон это заметил. К слову, он всё так же никак не реагировал на всё происходящее. Под "никак" я имею в виду ни положительно, ни отрицательно. Будь это обычный Изана, то он бы уже давно свалил от меня при удобном случае; а сейчас он спокойно сидит напротив меня. Значит ли это, что мы стали на шаг ближе? Это ещё сильнее радует. Колесо начало оборот. Между нами висела тишина. Чтобы хоть как-то развеять обстановку, я села рядом с парнем. Мои действия его смутили, и он незамедлительно сел туда, где сидела недавно я – напротив. Не сдаваясь, я опять подсела к нему, после чего Изана недопонимающе посмотрел на меня. – Сфоткаемся на память? – достав из кармана куртки маленькую камеру, предложила я. Курокава промолчал, не дав ни согласия, ни отказа. Но так как для меня молчание – знак согласия, я внезапно сфоткалась с ним, показывая зайчика пальцами. Это был самый опасный поступок в моей жизни, ведь я была на все 100 процентов уверена, что парню это не понравится. Но я должна была окончательно убедиться, улучшились ли наши отношения или нет. К счастью, он никак не отреагировал на это, и слава Богу! Изана лишь отвернулся к виду с панорамного окна, недовольно вздохнув. Я же почувствовала, как капельки пота начали скапливаться на моём лице от волнения. – Сегодня ты болтаешь меньше, чем обычно. – не смотря на меня, проговорил он спокойным голосом. – А вы сегодня более дружелюбный. – натягивая улыбку, я начала рассматривать фотку, на которой парень моргнул и по итогу стал выглядеть ещё хуже чем обычно. Я решила удалить эту фотку от греха подальше. – С чего вдруг такие перемены? Изана, не горящий желанием как-либо отвечать на вопрос и вообще находится здесь, промолчал; я же решила не доводить его полностью, ведь должна быть благодарна за то, что он простил меня и пошёл со мной, хотя и не хочет. Выдержка парня меня обнадёживала. – С кем вы будете праздновать Рождество? – Я не праздную Рождество. – быстро ответил Изана, и я была уверена, что он сказал это, чтобы я отцепилась от него. – Как же так? Я думала, что вы будете отмечать его с Какучо. – Он всего лишь мой слуга и не более. – Слуга? У вас какие-то ролевые игры или типо того? – после этих слов Курокава повернулся ко мне. – Тебе не понять. – это было первое твёрдо сказанное Изаной предложение за весь вечер. Раньше его голос был тихим, ничего не выражавшим, порой даже казался неуверенным. – Поэтому заткнись и больше не задавай вопросы, связанные со мной и Какучо. – парень вновь отвернулся от меня. Повисла тишина. Так мы просидели 10 минут, наблюдая за тёмным городом. Напряжение, ветавшее в в воздухе не давало мне даже нормально вздохнуть. Наш "полёт" – если его можно так назвать – завершился. Пара других аттракционов не остались без внимания. По большей части Курокава ходил с каменным лицом, но он ни разу не жаловался, что очень меня удивляло. Это позволило мне вдоволь повеселиться с ним, даже если радость доставалась только мне одной. – Время перевалило за десять часов! – я шокировано посмотрела на часы в телефоне. – Неудивительно, мы уже долго гуляем. Пора прощаться. – сказал он, снимая с себя шарф и протягивая его мне. Было понятно, что он просто хотел как можно быстрее избавиться от меня, но это меня не обижало. – Оставьте его себе, чтобы я точно могла вернуться вновь. Можете дать мне свой номер? – я протянула Изане свой телефон, широко улыбаясь. Он игнорировал мою просьбу пару секунд, но потом всё-таки взял телефон и сохранил свой номер. – Вот. – Спасибо. Тогда до скорой встречи! Я воодушевленно отправилась в путь к метро, иногда оглядываясь и видя спину нового друга. Сегодняшнюю прогулку точно можно назвать успешной, а это значит, что я на пару шагов ближе к своей цели. С таких хорошим настроем я дошла до пункта назначения, подпевая себе под нос песни от "Modern Talking". Порой люди косились на меня, но я не придавала этому значения. Один раз в меня даже врезался мальчишка лет двенадцати. – Добрый вечер, куда держите путь? – спросила женщина, стоящая за кассой с билетами. – До Токио. – С вас 300 йен. После её слов я порылась в карманах своего пальто, но не нашла в нём ничего напоминавшего кошелёк. Напрягшись, я стала искать в другом кармане, но и в нём ничего не было, кроме телефона. Паника охватила меня. – Что-то не так? – поинтересовалась женщина. – Нет-нет! Я забыла, что у меня есть одно важное дело! – с этой фразой я рванула прочь из подземного метро на свежий воздух.

***

– Вот же мелкий чмырь... – пробормотала я, сидя по-турецки на скамейке и вспоминая мальчугана. Эта ситуация больше злила, чем пугала, потому что я поверить не могла, что меня обворовала школота! Причем этот шкет украл не только кошелёк, но и сигареты с зажигалкой! Если бы я могла встретиться с ним, то обязательно схватила бы за шкирку и выдернула бы ему уши, а за одно и руки, чтобы не воровал больше! Но не важно, в какой ярости я была, ведь сейчас я абсолютно одна. Без денег. Без ночлега. Ночью. Мысли ужасали меня, и пальцы потянули руку к телефону. Нервно набрав номер Чифую, я стала слушать длительные гудки, а после и автоответчика. Сколько бы раз не звонила, он не отвечал. Паника ещё не полностью мною овладела, ведь у меня был номер Майки. Найдя его, я слегка задумалась. Если позвоню этому пацану, то он обязательно будет расспрашивать меня обо всём, да и ехать с ним не очень-то и хочется. Чёрт! По итогу я просто останусь на улице! Надо что-нибудь придумать, иначе меня бомжи сожрут! Я с надеждой позвонила тому, на чью помощь могу даже не рассчитывать. – Алё, Курокава-сан, тут такое дело...

***

Последний этаж, и последняя квартира, находящаяся в углу здания, – вот где живёт самый жестокий человек из моего окружения. Красивая белая дверь отталкивала меня и словно мысленно говорила мне валить отсюда; или же так пытался достучаться до меня здравый смысл. Но он также понимает, что оставаться в холоде нельзя. Я нерешительно позвонила по дверному звонку, и через некоторое время дверь открыл Изана. – Прошёл всего час с нашего прощания. – не ожидавший гостей, он облокатился в проёме, одаривая меня уставшим взглядом. – Сюрприз! Говорят, что человека лучше узнаёшь, когда ночуешь у него! – весело вскрикнула я. Он хлопнул дверью перед моим лицом. – Стойте, Курокава-сан, я не останусь в долгу! Обещаю! – я потянула ручку и чуток открыла дверь. Схватившись обеими руками за свободный край, я с жалостью в глазах посмотрела на Изану. – Мне будет достаточно и в ванной поспать! Да о чём это я! Спать даже не надо! Просто не оставляйте меня на улице! Пожалуйста! – Останься в подъезде тогда! – сурово глянув на меня, он ещё сильнее потянул дверь на себя. – Я вам подарок за помощь подарю! – я ответила на его действия тем же самым, от чего руки уже начали трястись. Неожиданно Изана отпустил рукоять, и я со всей силой упала пятой точкой на пол. – Это будет первый и последний раз. – возвышаясь надо мной, он позволил мне пройти. Я пошла за ним, закрыв дверь и сняв с себя обувь; пальто же будет служить мне одеялом, потому что по негостеприимности парня я поняла, что не буду достойна даже подушки. Глянув на вешалку, я увидела на нём свой шарф. Удивительно, что он его ещё не выкинул. В углу прихожей я увидела комнатное растение. – Чего застыла? – спросил рядом стоящий парень. – Проведите экскурсию. – я посмотрела на него, широко улыбнувшись. – Твоя наглость не знает границ. – хоть он и сказала так, но всё равно провёл меня в гостиную. В первую очередь моё внимание зацепило панорамное окно на всю стену. Курокава даже моргнуть не успел, как я уже оказалась у окна, разглядывая открывавшийся вид. – Как здорово! Вся улица как на ладони! – искренне восхищалась я. Осмотрев всю гостиную, я заметила шикарный аквариум и классическую гитару, ну и ещё какой-то диван. – Вау! А что за рыбы? – спросила я. – Петушки. – Вы умеете играть на гитаре!? Изана даже не ответил, а я уже задала другой вопрос. – А какие песни чаще всего играете? – "Богемская рапсодия". – с еле заметной улыбкой ответил он. – Так, всё! Ты сказала, что тебе и ванной хватит! – Курокава подошёл ко мне, схватил за капюшон толстовки и повёл в ванную комнату. – Чтобы утром ты уже свалила! – на последок сказал и хлопнул дверью. – Какой же он раздражительный, бе. – пробормотала я, высовывая язык. Мне, конечно, не нравилось поведение парня, но его можно было понять и оправдать; поэтому я смиренно легла в ванную, накрывшись пальто. Было ужасно неудобно, но кое-как заснуть я смогла.