8 июля 2005 год.
Я встретился с Сано Манджиро совершенно случайно.
Я сидел в школе, думая над очень важным делом. Очень важное дело. Нет ничего важнее. Всё остальное второстепенно. Если я не сделаю это, то не просто погибну, но и воскресну и опять умру мучительной смертью. Это будет вечный круг ада, из которого мне не выбраться. На меня будут кричать, ругать, а может быть вообще бить, хотя я привык к этому, особенно к последнему: это всё происходит со мной каждый день. О, нет, это не родители. Это моя старшая сестра. Моя прекрасная старшая сестра. И дело моё первостепенной важности является решение задачи по математике. Как сестра любит говорить: "Учёба всему голова! Без головы живут только тараканы, а мы люди!" Не знаю, к чему была вторая фраза, – скорее всего, она просто хотела сказать её очень давно, поэтому прибавила первую. Хотя это странно слышать от неё, вечно пропускающей уроки и получающей ужасные баллы. Наверное, это тот случай, когда вор учит не воровать. Иронично, не так ли? Я тупо пялился на чистую страницу тетради, не решаясь что-либо писать, но учитель тогда поругает меня! Что-то срочно надо выдумать такое, чтобы не слышать десятичасовые лекции сестры! Оглядываясь на одноклассников, я видел, как они интенсивно писали в тетрадях. Почему они такие умные!? Я тоже хочу быть таким! Было бы неплохо, появись белый принц на лошади с блестящими доспехами... – Эй, мне нужен Ханагаки Такемичи. – сказал внезапно появившийся низкий блондин, стоящий у двери класса. Рядом с ним был второй, но более высокий блондин, а на его виске – татуировка. Приглядевшись к этим двумя, я распознал в них тех самых вчерашних гопников, которые судя по всему являются важными шишками какой-то байкерской банды. Кровь в жилах застыла, когда я понял, что им нужен я. Но зачем? Разве у них нет своих байкерских дел!? – Где тут Ханагаки Такемичи? – переспросил он. Все одноклассники посмотрели на меня. Вот же предатели! Неужели они не понимают, что отводят меня на саму смерть!? Я и не заметил, как ко мне подошёл этот карлик, осматривая моё лицо. Он упёрся руками об мою парту прямо передо мной, нагоняя странные ощущения. – Ты Ханагаки Такемичи? – третий раз с его губ слетело моё имя, и в третий раз мне стало не по себе. – Д-да... – неуверенно сказал я. Впервые я пожалел, что меня назвали именно так. – О-о-о, – протянул, – ты и она и вправду на одно лицо. Я не понял, что он хотел этим сказать. – Вообще-то у нас идёт урок, молодой человек. – сказал учитель, но парень проигнорировал. – Иди за мной. – скомандовал он. Когда я говорил, что жду своего принца, чтобы тот спас меня от арифметических задач, то не имел в виду его. Хотя я был готов к чему угодно, лишь бы не сидеть на уроке математики, поэтому, надеясь, что меня не побьют, пошёл за блондином. И вот мы в коридоре, отрезанные от класса.Вот чёрт.
Теперь мне страшно.
– Эй, где ты живёшь? – это точно был вопрос, который я не ожидал услышать. Зачем им знать, где я живу?... Они хотят в гости?... Нет, это странно... Помнится мне, что он сказал Ханамичи, что они теперь друзья... Она не пришла сегодня в школу... Теперь надо сложить эти кусочки пазла воедино... Ну, с пазлами у меня проблем нет! – А! – крикнул я, – Пожалуйста, не бейте меня! Я никому не расскажу о боях со ставками! Ой, стойте, – я успокоился и немного подумал. – А! – снова крикнул. – Не бейте мою сестру, она не ничего не расскажет! Из-за того, что я зажмурил глаза в ожидании худшего, я не видел их лиц, но услышал громкий хохот. – АХ-ХА-ХА-ХА! КЕНЧИН, ОН ПОДУМАЛ, ЧТО МЫ ЕГО ИЗБИТЬ ПРИШЛИ! – от смеха лицо карлика стало красным. – Парень, сорян, но ты такой чести не достоин! – сквозь смех сказал громила. – А ты мне нравишься! – неожиданно блондин обнял меня за плечи. – Ты тоже станешь моим друганом!♡ – улыбался он. Улыбка его казалась мне то ли дьявольской, то ли детской. – Скорее уж шутом! – с другой стороны меня обнял его высокий друг.***
Я даже представить себе не мог, что буду возить на велосипеде главаря опасной банды. Не стоило мне тогда кричать и смешить их... Может быть, я бы мог лежать в своей постели, есть любимые чипсы или собирать пазлы... Но нет, я обязательно должен во что-то вляпаться! И всё-таки мне было интересно, чем я привлёк "Непобедимого Майки", хотя ответ я уже знал: ему интересна моя сестра. Но и об этом я хочу знать. – Это, – начал я, слегка повернув голову к парню, – почему тебя заинтересовала моя сестра? – Дурацкий вопрос. – "скорее уж смущающий" – сказал бы я. – Редко встретишь девушку, которая будет драться до самой смерти, тем более слабую. У меня был брат на 10 лет старше меня, но умер. Был таким безрассудным. Он постоянно лез в драки с теми, кто сильнее его. – по словам Майки я смог представить себе этого человека, и он показался мне крутым. – Твоя сестра очень похожа на моего брата. – Не думаю, что она такая крутая... – прошептал я сам себе. – У неё есть парень? – ни с того ни с сего спросил Майки о таком, тем самым смутив меня. – Скорее уж на Марсе жизнь появится, чем она с кем-то встречаться начнёт! – посмеялся я. – Сколько ей лет? Что ей нравится? Какие у неё увлечения? Почему не пришла сегодня в школу? Когда у неё день рождения? – волна вопросов нахлынула на меня. – Эй-эй, притормози! – Хочешь вступить в мою банду? – опять неожиданный вопрос дошёл до моих ушей. Я уже мог ожидать всего, но не этого. Этот человек удивителен и так непредсказуем.Сама судьба невидимой нитью связывала этих двоих. Они не знали, но ветви их будущего переплетены между собой.
***
– Сестра! Я дома! – крикнул я, заходя в прихожую. – О! Говномичи! Ты же купил те журналы? – Ханамичи быстро прибежала ко мне, но я-то знал, что она просто ждала свой заказ. Она была в ожидании и взбудоражена. Сколько бы раз я не просил не называть меня глупыми прозвищами, эта девушка никогда не слушала. – Ханамичи, мне не продают порно-журналы! Сколько тебе повторять? И перестать меня так называть! – О-ой, – гадко протянула она, закатив глаза. – да ты даже не пытался. – сестра всегда так говорит, когда я не оправдываю её ожидания. – Лучше давай вот что расскажу тебе! – я собирался рассказать ей о своей встрече с "Непобедимым Майки". – Угадай, кого я встретил? – Нину Мерседес? – Эм, нет... – Тогда, мне неинтересно. – закатив глаза снова, она быстрым шагом удалилась на кухню, видимо, опять хавать лапшу быстрого приготовления. "Ну и как ей вообще можно что-то рассказывать!?" – внутренне бесился я.***
10 сентября 2005 год.
– Вчера на свидании я наконец-то обнял Хину! – радостно сообщил я эту новость своему другу, сидящему напротив меня. – Ты так говоришь, словно мне интересны все эти розовые сопли и отношения. – пробурчал Майки, кусая аппетитный и румяный персик. Кухня. Вечер. Тишина. Родителей нет дома. Прекрасный момент, чтобы насладиться посиделками вместе с друзьями, а точнее сказать с одним другом. Спокойствие нарушали только наши разговоры и шум воды, доносящийся из рядом находившийся ванны. Я и Майки. Больше никто. Мы с ним бурно обсуждали события, произошедшие за последние дни. Если у меня было свидание с Хиной, то у второго блондина было свидание с чуваками, что посмели опять полезть на "Свастонов"; все они дружно встретили поцелуи кулаков Майки, и я был рад, что сам не встречался с ними. За столом были мои чипсы и персики, которые принёс мне друг. Я ненавижу их, но внутри был счастлив. Скоро их сезон закончится, и больше никто не сможет вкусить их соки вновь, до прихода лета. Но это заставляет грустить некоторых, к примеру Хину: она любит персики. Наверное, поэтому я и покупал их, как только узнал об этом, чтобы видеть на её лице улыбку, – это делало меня счастливым – и поэтому Майки, заметив мои частые покупки фруктов, решил, видимо, что я их люблю. Получилось какое-то недопонимание – а вот это меня смешило. – Не понимаю, какой смысл встречаться с кем-то, если толком человека не знаешь? – добавил к своим прошлым словам Сано. – Я отлично знаю Хину! – протестовал я, агрессивно жуя чипсы со вкусом васаби. – Ну это ты сейчас знаешь, а когда вы только начали встречаться, ничего о друг друге не знали. – аргументировал свою точку зрения парень, облокотившись на спинку стула. – Почему ты начал встречаться с Тачибаной? Хотел бы и я знать. Если честно, то я не чувствовал что-то, что мог назвать "любовью", скорее уж мне просто было скучно или вроде того. Но это было "тогда", а вот сейчас мне она очень даже привлекательна. Когда я узнал, что Хина умеет играть на пианино, резко захотел услышать её игру. Наверное, она играет нежно и чутко. Я бы послушал. – Ну-у-у, – я думал над таким ответом, который не казался бы странным. – она просто показалась мне милой девушкой, вот мне и стало интересно. Майки был удовлетворён ответом, раз уж не смог сдержать ухмылки. – Ты по уши в неё влюблён. – снова что-то неожиданное слетело с его уст, при чём он смотрел на меня слегка лукавым, пронизывающим взглядом. – Будто ты никогда не влюблялся! – я указал на него пальцем, сведя брови и ударив по столу ладонью. Друг схватил палец и свернул его вверх, отчего мне стало больно, и я ухватился за несчастный указательный. – Вообще-то нет. – с серьёзным лицом отрезал он. – Что-то мне не верится! – я обидчиво смотрел на "бывшего" друга, поглаживая палец. Послышалось, как кто-то открыл дверь ванной комнаты, и вышел из неё. Это оказалась сестра, обёрнутая в полотенце. С её мокрых волос капала вода, а челка прилипла к лицу. – Вы чего орёте? – недовольная, она направилась к нам снова читать свои лекции. – Если дома никого нет, это не значит, что вы можете устраивать бардак и шумиху! – встав перед нами и с ударом уперевшись руками об стол, она начала сверлить наши головы своими зоркими, голодными, готовыми убить глазами. – Ну, мы.... – начал было я, но был перебит. – О! Это персики? – за долю секунды её лицо размягчилось, а голос стал нежнее, чем было до этого. Её взгляд устремился к нектарам. – Я возьму один! – её рука потянулась к ним, пока на личике блистала улыбка. Такая же, как у Тачибаны... – Эй! У тебя же аллергия! – я забрал пакет, чтобы она, не дай Бог, не съела персики. Я был крайне удивлён, что она забыла о запрете на этот злосчастный фрукт. – Э, – её лицо исказилось в грустную, разочарованную гримасу. – а жаль... – Ханамичи тяжело вздохнула, опустив взгляд. Тут я заметил, что на ней только банное полотенце! Оно прикрывало её лишь до колен! Она же практически раздета! Голая! Без нижнего белья! Хоть у моей сестры не на что было смотреть, – груди нет, как и жопы – но мне было всё равно неловко! Я, конечно, привык к этой картине чуть ли не каждый день, но ведь здесь, справа от неё, сидит Майки! Как сестра может так спокойно стоять, как ни в чём не бывало, и даже не краснея! Мне было бы стыдно! Моё лицо исказилось в ужасе, а глаза бегали туда-сюда, пока не наткнулись на взгляд блондина, направленный куда-то в сторону, но не на Ханамичи. И тут я почувствовал облегчение. Майки проявил уважение, отводя свои очи от девушки. Я рад, что у меня есть такой друг. – Сестра, уходи! – я встал со стула, – Тут же Майки! – Что-что? – спросила она, выгнув брови. – Давай я напомню тебе, кто порвал мою юбку, тем самым показав всем мои трусы? – снова она заговорила об этом, и снова я залился краской. Мне было стыдно, но это не значит, что можно упоминать эту нелепую ситуацию каждый божий день! – Я ничего не видел. – в мою защиту сказал Майки, голова которого была повернута вообще в противоположном от сестры направлении. – Ты почему отвернулся? – поинтересовалась Ханамичи. – Смотри на меня! Неужели я не настолько привлекательна для тебя? Я сразу понял, что вся эта ситуация только забавляла мою сестру. Ей было весело издевается надо мной и над другими, что она всегда и делала; эта привычка, я бы сказал вредная, никуда не девается. – Всё! Уходи! – я схватил девушку за плечи и повёл по коридору в её комнату. – Ой, какие же мы стеснительные. – напоследок сказала она с ядовитой улыбкой, перед тем, как я захлопнул дверь перед её носом. Вернулся обратно к гостю. – У тебя горячая сестра. – с улыбкой, не глядя на меня, проговорил друг, смущая ещё сильнее. – Как ты можешь говорить такое мне!? – я был крайне обескуражен. Эти двое меня с ума сведут! До моей кончины явно недолго осталось... Буквально позавчера нашёл у себя седой волос... Старею из-за накопившегося стресса...***
25 октября 2005 год.
Я бродил по Сибуе. По главным проспектам. Гулял без цели или веской на то причины. Стояла плохая погода: тучи заслоняли солнце, холодный ветер дул в лицо, а с неба начали капать первые капли дождя. "Серьёзно? Дождь?" – спрашивал я, негодуя, ведь зонта с собой не было. Мне пришлось прекратить свою атмосферную прогулку и спрятаться под навесом круглосуточного магазинчика. Ужасная погода ухудшала моё настроение. А ведь я просто хотел прогулять школу, как делал это летом. Эх, славное было время, время, когда я часто гулял с Майки и Дракеном; но теперь стоит унылая осень. Даже персиков не купить, не то что искупаться в море. Как же я жалею, что не веселился так раньше. По-моему, это мои самые лучшие воспоминания. Счастливая сестра, с которой мы читаем похабные журнальчики, собрания "Свастонов", на которых я общаюсь с другими крутыми ребятами, ну и конечно же частые свидания с Хиной. Я до сих пор помню тот милый розовый купальник на ней, так подходивший к цвету её глаз и волос; иногда мне было так неловко смотреть на неё, даже порой стыдно, но я не мог скрыть восхищения. Она прекрасна. А вот сестра моя, пока мы все были на пляже, осталась дома, променяв нас на новые серии "Винкс". Я не понимаю, что она вообще нашла в этом сериале!? От нахлынувших воспоминаний я невольно закрыл глаза, но резко открыл их, когда услышал знакомый голос. – Такемучи! – передо мной предстал промокший Майки. – Ты чего в облаках летаешь? – он махал рукой перед моим лицом. – Майки!? – поддался удивлению я. – Откуда ты здесь? – Захотел прокатиться на Бабу, но попал под дождь. – поправляя свои промокшие патлы, он упёрся спиной об стенку рядом со мной. – А ты? – встречный вопрос задал парень. – Такая же ситуация. – Ясно. Наш разговор окончен. Было непривычно от того, что мы стояли в полной тишине. Обычно мы что-нибудь обсуждали, смеялись, ну или на крайний случай играли в "слова". Сейчас всё по другому. Майки молчит, на удивление, и я молчу. Неловкость. Хотя, я бы даже сказал "приятная неловкость" или умиротворение. Не помню, когда мы в последний раз так находились в полной тишине – не в полной, потому что её нарушал дождь. Не знаю, с чего вдруг мы решили замолчать. Может быть так на нас влияла осень, да и к тому же ливень зарядил; а может виной всему тяжёлые времена "Свастонов". Впереди же нас шли, торопились люди с зонтиками – они, в отличие от нас, смотрят прогноз погоды. Я так и не нашёл Баджи. Вина гложит меня. Я дал обещание. Я должен найти его, пока не поздно. Майки надеется на меня, а я, будучи его другом, не могу разочаровать. Краем глаза я видел спокойное лицо Сано. Оно было обычным: без улыбки, без эмоций, не выражавшее ничего. Я никогда не видел его таким. Это странно. Многие говорят, что в глазах его пусто, но я-то понимал в них всё: печаль, радость, гнев – это было в нём, но было незаметно. Скорее всего, другие просто не видят этого или не пытаются. – Майки. – М? – даже не посмотрел на меня. – Ты в последнее время выглядишь очень подавленным. – Тебе кажется, не обращай внимания. – тихим, не свойственным ему голосом проговорил он сухо. Я поежился. Подумал: "Каково сейчас ему?" Больно. Конечно же. Всё-таки друг ушёл из банды, которую они вместе создали. Лучший друг предал. Мне бы тоже было больно, предай меня близкий человек, например Аккун. Почему же я никак не пытался понять этого? Я должен был заметить состояние Майки ещё давно! Я ужасный друг. На меня нельзя положиться. Хотя бы сейчас я должен что-то сделать. – Майки, – начал неуверенно, – если тебя что-то тревожит, то ты должен рассказать об этом. Грустить это нормально. – я повернул голову к нему и увидел его изумлённый взгляд, направленный куда-то в даль. В его глазах читалась ошарашенность. – Ого, Ханачка сказала точно так же. – сказал он, потирая подборок указательным пальцем. – Сестра? – удивился теперь и я. – Да. – единственное, что промолвил блондин. Неожиданно на его лице появилась улыбка, и он слегка посмеялся. – Что смешного? – Да так, просто вы, Ханагаки, такие странные. – Майки сложил руки в замок и, наконец, посмотрел на меня, повернув голову на 90 градусов. – Вечно хотите кому-то помочь или поддержать, но сами же не можете разобраться со своими проблемами. Его слова показались для меня больше оскорблением, чем похвалой. Я скорчил недовольную гримасу и вновь вспомнил о сестре. – Ханамичи пыталась тебя поддержать? – Ага. Честно говоря, у неё хорошо получается. – вновь бросив взгляд свой в даль главных улиц Сибуи, говорил Майки. – Она весьма проницательна, но ей стоит и о себе позаботиться. – Позаботиться о себе... – прошептал я самому себе, вспоминая прошлое. – Сестра... Она редко о ком заботиться... Особенно о тех, с кем мало близка... – с лёгкой досадой и грустью проговорил я. – Значит, я особенный. И снова между нами нависла пауза. – Майки. – третий раз я звал его. – М? – Позаботься о Ханамичи. – С чего ты вдруг просишь о таком? – он вопросительно взглянул на меня. – Она такая безрассудная и лезет в неприятности, а я такой слабый, что не могу защитить её от них. У тебя есть эта сила. – аргументировал я. – Так ты обещаешь, что защитишь её и позаботишься? – вновь спросил я. – Я очень дорожу ею. – Дурак, тебе не нужно просить об этом. – спокойно произнёс он. – Ханачка и мне дорога, поэтому не будь эгоистом, думая, что она только твоя. – он кинул на меня какой-то плотоядный, укоризненный взгляд, в котором я ничего не смог более прочитать, кроме ревности. "Он серьёзно ревнует сестру ко мне!?" – я был крайне растерян. – Но, чтобы тебе было спокойнее, я дам обещание защищать и заботиться о ней! – горделиво сказал Майки. – Она же всё-таки моя подружка. Как бы смешно, жутко или странно это всё ни было, я всё равно был счастлив, что у меня есть такой друг, как он. Я благодарен. – Спасибо, Майки, ты хороший друг. – Лучше купи мне тайяки. – неожиданно попросил он. – Я приказываю тебе, как глава "Свастонов"! – а, нет, ошибочка. Приказал.Манджиро не умеет заботиться.
***
1 ноября 2005 год.
Я ударил человека. Я ударил главу "Свастонов". Я ударил друга. Я не думал, что всё так обернётся. Не хотел верить. Но всё произошло на моих глазах. Ужасная картина, делающая больно в особенности мне. Я плакал не потому, что в теле всё ныло, а потому, что мне было обидно. Я злился. Горечь наполняла всё моё слабое духом сердце. Мои зубы скрипели, язык не поворачивался что-то сказать, ведь недосказанного так много, что не знаю даже с чего начать. Больничный свет освещал всё в округе. Такой жуткий, тусклый и пугающий. Белый цвет везде, но я видел в нём только красный. Я видел красный на человеке впереди меня. Кровь – вот, что было на нём. Она окрашивала его руки, лицо и тело, словно грязь на белоснежной футболке. И эта не чужая кровь, не чья-то там. Она принадлежала не только врагам, но и моей дорогой сестре, единственной. Она принадлежала той, кто сейчас в тяжёлом состоянии лежала в палате со сломанной рукой и отметеленным лицом. Она была ужасна, просто смотреть на неё без слёз невозможно. Что довело её до такого состояния? КТО довёл!? Впереди стоящий глава "Токийской Свастики" лишь слегка пошатнулся от моего слабого удара, пока я задыхался в собственных слезах. В его глазах, не смевших смотреть на меня, было сочувствие и вина. Он знал, что натворил. – Ты обещал, что защитишь её, а не погубишь! – крикнул я, разрывая гланды на части и сжимая кулаки так сильно, что на ладонях точно останутся кровавые полумесяцы от ногтей. – Почему ты это сделал, Майки!? – я просто хотел знать причину. Но он молчал, как рыба в воде. Сано не хотел или не мог что-то сказать либо из-за сильной вины, либо просто в голову оправдания не приходили. Оба варианта были мне противны. Это было просто невыносимо осознавать, что он так поступил. Я хотел вырвать себе глаза, чтобы не видеть картину на "Кровавом Хэллоуине"; я хотел отрезать уши, чтобы не слышать вопли сестры; я хотел отрубить себе руки, чтобы не бить своего лучшего друга. Я хотел убить себя. Мне было невероятно больно. Но ещё больнее было то, что я оказался эгоистом, потому что думал лишь о своей боли. Я не думал о том, как страдала и страдает сию секунду Ханамичи. Я думал только о себе, и это злило меня ещё больше. Я просто выплёскивал весь гнев на него.Не хочу это признавать.
Виноват только он.
– Не молчи! Губы Майки собрались в тонкую полоску, нижнюю он покусывал, видимо, обдумывая слова. Взгляд направлен вниз – он сожалеет. Нет. Непобедимый Майки постыдно склоняет голову, сочувствуя. Он подрагивал, дрожал, и вот уста открылись, чтобы сказать: – Я не хотел этого... – Майки нахмурился ещё сильнее. – Не хотел?... Не хотел!? Тогда почему это произошло!? Почему Ханамичи прямо сейчас лежит здесь, в больнице!? – я был в отчаянии. Досада заменила собой гнев. Расстроенный, вот каким я был сейчас. – Ты чуть ли не убил её! – от моих слов друг неуверенно пятился назад. – Но самое ужасное не это! Ужаснее всего то, что ты сделал это на моих глазах! Ты даже не обратил внимания на то, как она кричала от боли! Тебе было плевать! – я в панике схватился за голову. Мне было страшно. – Прости, Такемучи... – и всё-таки Майки смог сказать только это. Как банально. Единственное, чего мы с сестрой достойны, это извинения? Неужели я даже не могу узнать для чего всё это нужно было? – Извенения нужны не мне, а Ханамичи! – я разревелся ещё сильнее, хотя знал, что Майки ненавидит плаксивых и слабых людей. Но я ненавижу тех, кто нарушают свои обещания! – Ты ведь говорил, что "Свастоны" были созданы для того, чтобы защищать друзей! Так почему ты сделал это!? Майки, ответь мне! Просто скажи причину! – Я не знаю. – твёрдо ответил он, заставив меня всё понять. Майки даже сам не понимал, почему так поступил. Он видел в моей сестре врага – вот и весь ответ. Мой друг... Нет, я больше не могу называть его другом! Он поступил отвратительно! Тот, кто предал меня, осознавал всю тягость преступления ещё в начале его совершения и только сейчас начал сожалеть о нём. – Я думал, мы друзья... – мой голос уже охрип от всех криков, казалось, ещё чуть-чуть и я потеряю голос окончательно; именно поэтому эта фраза прозвучала тихо, в отличие от других. И мне чудилось, что именно она была самой душераздирающей. Опечаленный, разочарованный, отчаянный, разгневанный, тревожный – сколько ещё можно было подобрать определенний, чтобы описать меня в тот момент? Бесчисленное множество. И вот я, потерявший смысл во всём, плетусь к палате. – Такемучи, мы друзья! Это просто недоразумение! – кричали мне вслед. "Ты серьёзно начал говорить только сейчас?" – Я больше не часть "Свастонов"... И я не хочу, чтобы кто-то из вас виделся с сестрой... – моя рука еле потянулась к ручке двери. – Такемучи... – Я слышать ничего не желаю! И видеть тебя тоже не желаю! И вообще! Не подходи ни ко мне, ни к моей сестре! – последнее, на что меня хватило. Мне было больно смотреть на Майки, поэтому я жмурился. Я не хотел верить, но эта реальность слишком жестока."Мне было так стыдно, что я накричал на Ханамичи. Но я вспоминал дни нашего детства. И злоба кипела во мне, я не мог её остановить. Я злился. Злился на Майки. Злился на "Свастонов". Злился на Сестру. Но больше всего злился на самого себя..."
***
10 ноября 2005 год.
– Такемучи, нам надо поговорить. – твёрдо заявил глава "Свастонов", стоя перед входом. Я, уставший, смотрел на него глазами полными недопонимания; я смотрел на него слипшимися глазами, потому что хотел жутко спать. Он стоял на пороге дома, а я выглядывал из-за двери. Майки был уверен – я понял это по взгляду. "Время только шесть утра, а люди так и прут к нам..." – я мысленно удивлялся тому, почему парень не спит в такое время. К тому же я был простужен. Сопли так и просились вылезти наружу, а мокрый кашель уже задолбал меня. – Нам не о чём говорить. – твёрдо ответил я, уже думая закрывать дверь. – Ты поговоришь со мной. – настырный и упёртый, словно баран, Сано продолжал глаголить о своём. – С чего бы? – Потому что того хочет Ханачка. – я обомлел. – Что... – Ханачка хочет, чтобы мы помирились. Ей совсем не нравятся наши нынешние отношения. – с какой-то тоской в лице и голосе сказал он. Я понимал, что Майки был важен для сестры. Но я тоже хочу быть важным для неё. Она ведь не задумывалась ни о моих чувствах, ни о моей обиде на Майки. Я не хочу его прощать. Я не хочу мириться с этим.Нет.
Нельзя.
– Да так, это наше, семейное. – односложный ответ не понравился натуральному блондину. – Ладно, не хочешь говорить, не говори. Я тебя за язык не тяну. – Майки закатил глаза, обиженно вздохнув, всем видом показывая, что ему ну очень интересно знать причину. – Эй! Сестра всегда так глаза закатывает! – моё лицо исказилось в детском отвращении. – Ты от неё набрался!? – в голове так и крутились сцены того, как она делает это, добавляя при этом фразы, наполненные сарказмом. – Что за глупости! – отмахнулся Майки, после чего между нами нависла недолгая пауза. – Почему все наши разговоры приводят к ней? Ты слишком много болтаешь о своей сестре. – его рука потянулась к стакану с водой, и он сделал пару глотков. – А может, это ты слишком сильно влюблён в неё? – от таких дерзких слов Майки поперхнулся, начал кашлять, бить себя по груди, как это делают во время давки. Глава "Свастонов" посмотрел на меня как на идиота. – С чего ты вообще взял!? – он глядел по-детски злобно, обиженно, что казалось, что он просто притворяется дурачком. – Это давно понятно, ещё с того момента, как ты спросил, есть ли у неё парень или нет. – я начал глазеть с ещё большим укором, потому что влюбленность Майки – самая очевидная вещь на свете, и не понять её попусту невозможно! – Ты меня не так понял тогда. – он тяжко вздохнул, спрятав лицо рукой. – Я просто был заинтересован в ней на тот момент, но это не романтика! Я хотел сдружиться с ней! Ничего более! – Манджиро, на удивление, сильно запаниковал. Я не мог понять, что парень действительно чувствовал к ней, потому что обычно тот открыто говорит, что любит кого-то, но иногда бывает таким закрытым, что даже глаза его пусты. Либо он скрывал свою любовь к ней, либо говорил правду. – В любом случае, Ханачка просто моя подруга, поэтому я и хочу её защитить. – Лучше защити меня от неё, иначе, когда она придёт, то точно будет ночами напролёт смотреть ужастики, заставляя и меня вместе с ней. Я же потом заснуть не смогу! – возмущенный, я снова вспоминал то лето, ночи которого были для меня неспокойными. Разве вы никогда не боялись, что из-под кровати вылезет клоун с шариками и захочет съесть вас? Нет? А вот я – да! Каждый фильм доставлял мне дискомфорт и новую порцию адреналина, похлеще чем на драках. – АХ-ХА-ХА-ХА, просто не соглашайся смотреть хорроры, идиот! – Майки, схватившись за живот и указывая на меня пальцем, звонко рассмеялся с моего поведения, тем самым засмущав меня. – Не смейся надо мной!***
25 декабря 2005 год.
Рождество.
Я бродил по тротуару, мимо проезжали машины, а снег падал с неба, покрывая всё вокруг белым ковром. Нет, я не бродил. Я шёл с определенной целью, которую так хотел и не хотел выполнить одновременно. Шагал медленно, чтобы продлить время до момента Х, потом хмурился, увеличивал скорость, но вновь замедлялся, пиная по дороге комки грязного, мокрого снега; бывало даже, что попадал лёд. На мне был одет свитер, розовый или фиолетовый, – я не особо пытался различать девчачьи цвета, просто он попался мне под руку первым – в лёгкую, белую куртку, доходившей мне до торса, в чуть ли не летние джинсы и кроссовки. Сестра сказала мне, что я должен одеваться теплее, а то тумаков я получу знатных; но я уже не боялся этого. Может быть, я даже был не против. Я бы хотел, чтобы она побила меня, потому что я заслужил этого. Накричал, обвинил во всех грехах, ведь винить себя было невыносимо. Я опять выплеснул все эмоции и опять корю себя. Но почему я делаю это только сейчас? Почему я не думал о последствиях, когда говорил те обидные слова? Наверное, я просто идиот. Знал ведь, что в пучину отчаянья попаду именно я. В первую очередь делал хуже не Ханамичи, а себе – это выводило меня из себя. Я всегда делаю плохо лишь для самого себя, убегая от проблем и ответственности. Я не могу даже защитить близких мне людей и прошу об этом других. Всё потому, что я слаб. Слаб не телом, а духом. И только невообразимое желание измениться давало мне смысл жизни, иначе я бы просто гнил где-нибудь под землёй из-за "несчастного" случая. Кажется, мне было больно осознавать это. Осознавать тот факт, что ничто не способно изменить меня; и это превращало меня в ничтожество. Я был никем. Человек, неспособный побороть собственные страхи, – вот, кто я. "Вместо того, чтобы стать лучше, я только и делал, что выплёскивал злость" – думал, ненавидя. Я делал всё: тренировался, что есть силы, высказался сестре, показав, что я не груша для битья, но при этом всё равно попытался защитить её на "Кровавом Хэллоуине". Так что со мной не так? Почему я никак не могу стать другим человеком? Я прощаю, иду вперёд, стараюсь, но всё бесполезно... Просто бес-по-лез-но. Бесполезно. Пустая трата сил и времени, а главное – нервов. – Хах, – я усмехнулся, – я бы не хотел умереть из-за потери нервных клеток... – шептал я себе истерично, порой могло показаться, что сошёл с ума.Давно сошёл.
***
– Такемучи, ты веришь в Бога? – спросил Сано, снимая с себя шлем и отряхивая волосы от снега, что впринципе сделал и я. – Я верю только в себя. – я не был набожен или религиозен, потому что ещё давно утерял веру в Него. – Как самоуверенно. – заявил Рюгуджи, направив свой взгляд на толпу парней в белых куртках. Он озадачился и слегка заметно обеспокоился. – Это "Черные Драконы". – сталь зазвучала в голосе главы. Я не волновался. Я знал. Нет. Я предполагал, что такое может случиться рано или поздно. Я знал, что беды случаются со мной и с моей сестрой. – Я недавно слышал звук импульса Мицуи, и, кажется, он там. – уверенный в своих словах, Сано направился к толпе. И только сейчас гопники заметили нас, оскалились и подготовились к драке точно так же, как и Майки с Дракеном. – Такемучи, давай-ка сначала разберемся с ними. – фраза Кена подзывала меня к драке, но я знал, что его одного хватит, чтобы разобраться со всей это толпой – к тому же с ним был сам "Непобедимый Майки". – Как скажешь. Нам не потребовалось и пяти минут для того, чтобы раскидать всех направо и налево. Я ничего не сделал. Все заслуги принадлежат этим двоим. Я же просто слабак по сравнению с ними. – Теперь заходим в церковь. – натуральный блондин вытер своё лицо от каплей крови – не своей – и уже собирался войти внутрь, но я преградил ему путь. – Погоди, если Тайджу там, то я хочу со всем разобраться сам. – я ввел парней в ступор. – Стой, ты хочешь отпиздить его? – спросил Дракен. – Да. Не просто отпиздить, я хочу отомстить. – может быть, моя месть глупа, она может показаться детской, но она моя. Я смотрел на Майки снизу-вверх, даже невзирая на то, что был на две ступени выше. Но я не хочу быть слабым. Я устал от этого. Будь я хотя бы немного сильнее, то не был бы в таком состоянии. Я бы не был в отчаянии; я бы не был зол; я бы смог тогда уберечь сестру. Я хотел бы быть таким же сильным, как она. Я не хочу, чтобы она защищала меня. Я хочу измениться. И я сделаю всё, чтобы это случилось, будь то моя или чья-то смерть. – Такемучи, ты не сможешь победить Тайджу, к тому же, если там внутри Ханачка и остальные, то они в опасности! – Манджиро поднялся выше, почти ровняясь со мной ростом, испепелял своим взглядом. – Не тебе говорить о её безопасности. – Майки обомлел. – Ханамичи была в форме "Свастонов". – я повернулся к высоким дверям лицом, а к парням – спиной. – Пообещай мне, что, если она дерётся с "Чёрными Драконами", то ты исключишь её. Я не могу запретить ей общаться с тобой, как бы мне не хотелось. Я не могу заставить её уйти. Ей опасно находится в банде, и ты это понимаешь, не так ли? Повернув голову, я увидел, как Майки в молчании кивнул. Дракен же понимал, что вмешиваться не стоит. – Пообещай. – потребовал я. – Я обещаю.Обещание – самая сладкая ложь.
Почему-то у меня возникло чувство, что и эта бессмысленная клятва треснет, а потом сломается вдребезги на миллионы мелких кусочков, как это произошло с другими. Но я продолжал верить своему другу. – У тебя есть время до полночи. – воскликнул Манджиро, развернувшись. Он замёрзшими, красными руками убрал снег со ступеньки и сел, засунув руки в карманы. – Мы с Кенчином подождём. Это решение далось ему с трудом, уж в этом я уверен. Я стою у дверей, готовый к драке; стою, готовый измениться. Это не просто месть. Это что-то большее. Врата открылись специально для меня. Это новый акт, новая глава, новая жизнь. Это чистый лист. Я всем докажу, что на деле могу забыть о нытье и слезах.Теперь я буду героем этой истории.