Университетская больница Сейкай, Минато, Токио
Ровно в девять Кагаяки стояла у больницы. Как всегда проигнорировав крутящиеся двери, она вошла через узкую дверцу, пихнув ее ногой, скинула с себя кожанку и вздрогнула от неприятного ощущения оголившихся рук. По пути к ресепшну за партией больничных дел на сегодня, Мару встретилась медсестра, которая любезно протянула Мару халат с именным бейджем. Кагаяки взяла его, осмотрела со всех сторон и бросила через плечо куда-то в потолок. Местом приземления халата оказалась голова Мики Шибы, недавно пришедшей и разговаривавшей с Лайлой в коридоре. Девушки обернулись, проследили за закрывающимися дверьми лифта, кивнули друг другу и последовали за ней. На своем этаже Кагаяки пересеклась с Керо, который очень хорошо знал о ее намерениях встретиться сегодня с Садао в МагРональде. Мару имела неосторожность упомянуть об этом сегодня по телефону. Если бы не Керо с вопросами об отношениях Кагаяки и Садао, которыми он засыпал коллегу почти каждый день, ей уже давно удалось бы забыть о существовании Короля Демонов в Японии. На удивление, Накамура так же, как и Мару, мог веселиться, раздражая ее своим поведением. — Знаешь, что с такими любопытными делает Инквизиция на Энте Исла? — спросила Кагаяки после того как Керо в очередной раз подскочил к ней с расспросами. — Что же? — Особо заинтересованным в делах Церкви полагалось делать… как бы это выразиться… трахеостому. — А ты профессионал, Кагаяки. Но Церковь Энте Исла меня не интересует, я просто спрашиваю о вас с господином Мао. — Тоже мне, господина нашел… работает в забегаловке в Сасадзуке, делит на троих комнатушку на шесть татами. Так еще и преследуется симпотным нефелимом и никак не может от нее отделаться. — Я так понимаю, тебя это веселит? — Керо, — Кагаяки остановилась в полуметре от мужчины, шагавшем за ней, и провела пальцем поперек горла. — Трахеостома. Мару заскочила в кабинет, провожая начальника взглядом. За последние полгода здесь ничего не изменилось: все те же горшки с цветами, все тот же увлажнитель воздуха, кондиционер, маленький диван, старый ковер и стол, полный бумаг. Мару вспомнились походы в оранжерею Гёэн в Синдзюку — туда ее частенько таскали Лайла с Мики летом; она вспомнила влажность воздуха внутри оранжереи и жару на улице, из-за которой сад превращался в парник. — Теплица, — заключила Мару, после чего засекла приближающихся светловолосых дам, вздохнула грустно и стала, сквозь свисающие ветви кустарников, пробираться к полке шкафа в надежде отыскать пульт от телевизора на том месте, на которое положила его вчера, — или террариум? В кабинет зашла Мики. За ней следовала Лайла. — Келла, доброе утро! — поздоровалась последняя. — Ты научишься звать меня по имени или нет? Мики бросила маленькую кожаную сумочку на диван: «Маркелла, есть разговор. Лайла, оставь нас». Женщина в халате кивнула и по велению сефиры покинула помещение, тем самым заставив Мару сполна напрячься. Такой покорный уход мог объясняться лишь тем, что Лайла уже была в курсе всех вещей, а Шиба нарочно нагнетает атмосферу. — Ну что, вещайте, кто умер, когда отпеваем? Мики нахмурилась «Смерть — не тема для шуток. Но речь не о ней. Присядь пожалуйста. Месяц назад мне приходило сильное ведение, оно связано с тобой. Мне пришлось ненадолго уехать из Токио и кое-что проверить, но сейчас я хочу поговорить». — Ух ты, видения… Вы какие-то таблеточки пьете? — Маркелла… — недовольно вздохнула Мики, — так вот, это ведение… — Поделитесь таблеточками-то? — Маркелла, успокойся пожалуйста. Это видение было связано с тобой и… — Или вы наконец-то ознакомились с содержимым той винтажной бутылки? — Маркелла! Мару замерла от неожиданного крика. До этого Мики никогда не приходилось повышать тон. Видимо, ситуация и впрямь была серьезной. Беззаботность была тем, во что Мару, безусловно, старалась превратить свою жизнь, но различные мелочи могли все разрушить, тут спору не было. Теперь Мару точно начало заботить видение Мики. — Волнуетесь за меня или?.. — Волнуюсь за сохранность Древа Сефирот. Опять это Древо. Слишком часто оно стало фигурировать в жизни Мару. И не то ли это древо, которое преследовало ее во снах? Впервые Мару провела такую параллель. Да и сефиры, кажется, звали ее как-то мудрено. — Меня недавно назвали Клипот сефиры из Вилла-Розы. Выходит, все это время я была связана с Сефирот? Но почему Вы так долго мне не рассказывали? Мики молчала, наблюдая за Кагаяки. Она словно видела девушку насквозь, зная, что у той есть, что рассказать. Убийственно долгим взглядом она вынудила Мару признаться. — Я видела белое светящееся дерево. Оно мне снится. И месяц назад, на Энте Исла… — Ты его коснулась? — Что? Мару растерялась, сбитая с мысли: «Коснулась дерева? Я… если честно, я не уверенна, но мне кажется…» — Если ты коснешься Сефирот, мир исчезнет. Она сказала это твердо, без малейшей издевки, оттого тон женщины сперва ввел Мару в заблуждение. Минуту молчания она смиренно отстояла напротив кресла, ожидая, когда Мики скажет, что пошутила. — Что… прям исчезнет? Женщина кивнула. Невозмутимость Мару была вдребезги разбита. Она накрыла верхней губой нижнюю, рассмотрела рисунок на ковре, который давно пора бы заменить. Ворс из мягкого голубого пушка превратился в облезлые серые нити, торчащие в разные стороны. Столько раз она была близка к Сефирот и чуть было не коснулась его месяц назад. Не коснулась же? — Раз мир все еще стоит — наверное, ничего не случилось в ту ночь… — Мару сглотнула, — ведь так? Мики поднялась с дивана, подошла к Мару и заглянула ей в лицо. — Просто пообещай, что будешь непоколебимо верна своим убеждениям. Бордовые глаза женщины подергивались, дыхание было напряженным. Мару не понимала, к чему была сказана эта фраза. — Может объясните хоть что-то? — тихо прошептала она, на что Мики лишь покачала головой, говоря тем самым, что нужды в объяснениях не видит. Лайла, заглядывавшая в приоткрытую дверь, тихонько подсказала: «Просто не касайся ничего, что выглядит как Сефирот». — Да я даже не знаю, как он выглядит! — не выдержала Мару, — Это белое дерево? — Да, — хором ответили женщины. — Большое светящееся белое дерево? — Да, — повторилось все так же хором, но теперь в нем участвовал и Накамура, незаметно подкравшийся к кабинету. — Вы чудные, ребята. — Мару нахохлилась и с опаской стала обходить стайку у двери. — Мне надо в кафетерий. — Но я уже принес тебе кофе… — Во-первых, я хочу пудинг, а во-вторых, у меня стресс, мне надо в кафетерий. Мару выскользнула из кабинета. Керо, Лайла и Мики не выпускали ее из виду до тех пор, пока она не исчезла из панорамы стеклянных стен. Она выбежала на лестницу, раздраженно стянула с себя мятый халат и запульнула его в окно на лестничном пролете. Подойдя к буфету, она осмотрела прилавок, и, не имея аппетита, уселась за один из столов. На гремящий телевизор она отвлеклась сразу. Эта была та самая дешевая реклама, которую покупали низкорейтинговые телемагазины на каналах, которые никто никогда не смотрит. Диктор перечислял товары, которые могли являться подарком первым десяти дозвонившимся на горячую линию по предложению так называемой «лопаты универсальной». «…смузи мейкер, электрошашлычница, супер-стельки, электропенза, набор ножей «супершеф», отпугиватель насекомых и грызунов, установка для выращивания зелёного лука…» — Этот набор должны сразу санитары привозить, — комментировала Мару. Мужчина, сидящий по соседству по-дружески пихнул девушку в бок. — Там бригада еще не выезжает? — Ага. — брякнула Мару. — В окно соседнего филиала заезжает… Вторым комментатором оказался кудрявый мужчина, явно приезжий. — Чего только не показывают по телеку, согласись? Где только они фантазию берут… — мужчина потянулся, закинул ногу на ногу и уселся повальяжней. — А ты бы сделал лучше? — Само собой! Глумливое интервью со звездами было бы куда круче. Мару улыбнулась. — Представь: большие шишки сидят передо мной на диване, рассказывают о своей жизни, а я закапываю из каверзными вопросами, начиная с их выхода на сцену, и следующие два часа им приходится терпеть мои выходки, дабы не унизиться перед своими же фанатами! Он замолчал и неловко отвел взгляд от проходившей мимо уборщицы. — Уверен, найдутся ценители. — сказал он и откашлялся. — Что за день сегодня такой? — Мару придвинулась поближе к мужчине. — Новые знакомства так и сыпятся. — Познакомь нас всех как-нибудь. Настала неловкая тишина. Оба в один момент поняли, что не знают даже имен друг друга. — Рагуэль. — мужчина протянул Мару руку. — Маркелла. — Мару, улыбаясь, протянула руку в ответ и тут же отдернула ее. — Я хотела сказать Мару! Мару Кагаяки! — Интересное имя. — Твое тоже… — Мару все же рискнула высказать свое предположение. — Евреев у нас не часто встретишь. — Кто еврей? Я? — Да не бери в голову, просто предположила. Знала одну еврейскую девушку, вы чем-то похожи. — И что эта девушка? — спросил Рагуэль так, будто был знаком с Мару с незапамятных времен. — Боюсь, была в меня влюблена. Рагуэль всплеснул руками: «Так ты у нас ловелас!» В кафетерий влетел Керо и прервал беседу Кагаяки и ее нового знакомого. — Если этот ловелас не пойдет работать — я лишу ее премии и сейчас же подпишу документы! Рагуэль прикусил губу. — Злой босс, да? — спросил он на английском, чтобы не злить Накамуру. Мару лениво встала со скамейки. — Что-то в этом духе. Она нехотя прошагала в сторону мужчины в сером пиджаке, оставляя нового знакомого наедине с собой. Несколько раз она оглядывалась на стол с одним лишь человеком за ним. Иностранец не отрывал от врачей глаз, пока те не пропали из поля зрения. Он закинул ногу на ногу и снова взглянул на экран телевизора. — Бедняга Маркелла… до сих пор не знает, что с ней собираются сделать. — шутливо вздохнул он.***
Керо злостно нажал кнопку в лифте, Мару запрыгнула за ним в закрывающиеся двери. Он встал напротив дверей, выровнял спину, опустил подбородок и продолжал смотреть в одну точку два следующих этажа. Мару хорошо знала, как реагирует Керо на ее непослушание. Обычно он ставит ей условия, интересующие ее саму. Часто эти самые условия перерастали в угрозы, а иногда, когда Мару находили на цокольном этаже или до Керо доходила жалоба на Кагаяки, хамящую клиентам, он мог с криками выгнать ее в лабораторию или, того хуже, родильное отделение. Накамура очень не любил, когда Мару спускалась на цокольный этаж. Возможно потому, что сам ненавидел это место. Оно напоминало ему студенчество, учебные походы в морги и другие учреждения с целью поглазеть на медэкспертизы. Кагаяки же вовсе не смущало окружение покойников. Когда Керо был совсем в плохом настроении, он находил обидным, что Мару предпочитает брождение по цокольному этажу беседам с ним. Он прекрасно понимал, что отлынивающий от работы сотрудник не придет к начальнику на чай, но бывало, Мару решалась и на такое. Она приходила к Керо в кабинет, ложилась на излюбленный ею желтый диванчик и принималась рассказывать ему о том, как велик космос, или о том, как славно было бы, если бы в больнице ввели мораторий на Мики Шибу. Все никак Керо не мог найти ответ, почему Кагаяки так любит цокольный этаж. Холодный свет, гул вытяжек и вентиляции, а самое главное — этот омерзительный запах, который въедался в одежду и с которым не справлялся ни один стиральный очиститель. Вот, за что Керо больше всего ненавидел цокольный этаж. Как Мару удавалось находиться там столь долгое время? А дело было в воспитании. Долгое время Маркелла провела с демонами из клана Малебранш, основным занятием которых была некромантия и проведение различных махинаций с мертвыми телами своих же соплеменников. Восставшие выступали в качестве разведчиков или рабочей силы, в бою же малебранши предпочитали полагаться только на себя, поэтому трупы редко фигурировали в сражениях. Исключительная любовь к убийствам была заложена в этом клане природой. Их не интересовала боевая этика, они придерживались принципа «в войне все средства хороши», оттого, порой, ввергали пусть и не в ужас, но в недоумение своих же собратьев из других кланов. Меньше всего их способы привлекали голуборогих, и их вождь, Адрамелех, которому Маркелла с самого начала полюбилась, был искренне против того, чтобы девочку когда-либо отправляли к малебраншам. Но неизбежное было неизбежным, и последним из генералов, кто принял уже подросшую Маркеллу на обучение, стал Малакода, а Маркелла, после визита на юг Центрального континента, стала той, кого все знали, как преемницу Малакоды, пройдя обряд посвящения в клан. Ничего о том, каково жить с демонами, Керо, конечно же, не знал. Однако Мару знала, какого это — работать с Керо. — Это из-за Шибы? — спросила она, как только лифт выпустил их на четвертом этаже. Керо нахмурился, закатил глаза, и наконец открылся Кагаяки. — Только ей не говори. Мне надоели ее внезапные появления… влетает как к себе домой! И что, что она одиннадцатая сефира! — Тише, — шикнула Мару на расстроенного Керо, — Что она сделала? Керо грустно посмотрел на девушку. — Мы обсуждали тебя. — И? — И мне не нравится то, как мы тебя обсуждаем! — он продолжил движение к своему кабинету. — Она относится к тебе, как к предмету! Мару еле догоняла совсем разгневанного Накамуру: «Очень приятно, что ты наконец-то заметил». Керо, услышав это изречение, остановился посреди коридора и заглянул Мару в глаза. — Это сарказм был? — обиженно спросил он. Мару от неожиданности замотала головой. — Не сарказм. Мару не могла понять, на что обижается Керо. Мики всегда была экстравагантной и делала то, что ей вздумается, а остальные, в свою очередь, никогда ей в этом не препятствовали. Мики, в каком-то плане, даже вдохновляла Мару. Но отношение ее к Мару было и впрямь неоднозначным. Мики с трепетом встречала ее в Токио, волновалась, пока Мару готовила документы к устройству на работу и искала жилье, но при этом на вопросы о Сефирот и Клипот она предпочитала отвечать только своей племяннице, Аманэ Оогуро. Керо она обходила стороной, рассказывая ему правду по остаточному принципу, а стоило Маркелле задать хоть один вопрос касаемо этой темы, и Мики напрямую отказывала ей в сведениях, которыми, очевидно, располагала сполна. Это особо жестокое обращение не раз уже задевало Керо, но сегодня его возмущение достигло апогея. — Мне обидно, что они так с тобой обращаются, — он открыл дверь, запертую на ключ, — заходи, они ушли. Мару вошла и запрыгнула на диван. — Ну, мне все равно… — она задумалась, — но про то, что я могу уничтожить весь мир можно было и заранее предупредить. Ты что-то знал об этом? — Ничего. Ничего про Клипот или уничтожение мира. Мне рассказывают столько же, сколько и тебе. Ты же веришь мне? — Да верю я тебе, верю. Слушай, давай я пойду работать, а ты тут наедине с собой побудешь? Мару встала, положила руку на плечо товарища и, не наблюдая улучшений, ушла из кабинета. — Хочешь знать мое мнение, — сказала она напоследок, прежде чем уйти, — мне не нравится то, что происходит. Круто, что и тебе тоже.***
Мару очнулась ото сна среди города, выстроившегося из стопок бумаг у нее на рабочем столе. Она подняла голову, вытащила изо рта жеваный колпачок от ручки и вытерла наслюнявленное пятно рукавом. На часах полседьмого вечера. — Хорошо мы поработали… — Мару встала из кресла, — где это я оставила куртку… С Накамурой они не пересеклись, однако, проходя мимо его опустевшего кабинета, Мару стало удивительно легко идти дальше. Существование единомышленников любому согреет душу в этой тяжкой битве под названием жизнь. После слов Керо о Мики, Кагаяки стало на толику менее одиноко и сейчас, вспоминая об этом, она впервые за долгое время испытала стыд. Ей было стыдно за то, что ее друг расстраивался из-за несправедливого отношения к ней больше, чем она сама. Был ли это настоящий, всамделишный стыд и неприязнь к себе или просто порыв дружеской симпатии к Керо — бог его знает. — Надо было пригласить его выпить… На выходе из больницы она встретилась со своей курточкой, накинула ее и вышла на улицу. — Вот это костюмчик! — выкрикнул Рагуэль, заметив Мару на лестнице. — Ты все еще здесь? Ну и дела! Мару улыбнулась, наконец-то хоть что-то отвлекло ее от мыслей. — Не хочешь прогуляться, врачишка? Мару кивнула и подошла к мужчине в коричневой кожаной куртке, похожей на ее собственную, но с мехом внутри и на оборотах рукавов. — Пойдем до Сасадзуки, — предложила она, — тут недалеко, а оттуда и до хорошего ресторана дойти можно. — Идем. Они шли по заснеженной Японии, мужчина то и дело поскальзывался, хватаясь то за стену, то за плечо Кагаяки. Она звонко засмеялась, когда Рагуэль все же не удержался на ногах и шлепнулся на лед. — Чего смешного? — Ты сейчас похож на водомерку! — она рассмеялась пуще прежнего. — Ну я тебе дам водомерку!.. Мужчина поднялся на ноги, скомкал снег красными замерзшими пальцами и запулил снежком в девушку. Та увернулась и бросила ответный снежок в кудрявую прическу. — Зима — не мое время года… ладно, помоги мне. Мару протянула ему руку. Она видела, что Рагуэль сполна намучался со скользкой дорогой, и пока тот отвлекся на снег в волосах, пару раз махнула ладонью в воздухе. Гладкий лед покрылся мелкими кристалликами, после чего ботинки мужчины уже не так сильно скользили по нему. Она всю оставшуюся дорогу махала ладонью, призывая лед деформироваться. — Так откуда, говоришь, ты приехал? — Ты сказала Испания, пусть будет Испания. — Поверь, после водомерки тебе уже не получится быть загадочным. — Иди ты, ловелас… Мару вдруг стало жалко мужчину и она решилась признаться в одной большой лжи. — Помнишь я говорила про девушку? Ее звали Офелия и это я в нее влюбилась. — То есть ловеласом тебя назвать нельзя? Мару показала белый след от кольца на чуть загоревшей правой руке. — Нет, я ловелас, как не посмотри! — улыбнулась она. — Вы были женаты… Мужчина еще долго расспрашивал Мару о печальной истории ее прошлого брака. Так они дошли до Сасадзуки, свернули на перекрестке около метро и направились в спальный район. Там они прошли несколько дворов и очутились около Вилла-Розы. — Мару! — крикнула Ашиес. Саму девочку Мару не увидела, но голос узнала. Ее не было ни на балконе, ни около дома. Вдали Кагаяки приметила два силуэта с набитыми пакетами. Чуть позже, когда фигуры остановились, Мару разглядела логотип дешевого продуктового магазина. Двое смотрели на Мару и ее знакомого, затем нарочно уронили все свои пакеты и со всех ног бросились бежать навстречу. — Меня встречают, — похвалилась Мару, — сейчас познакомишься с моими друзьями. — Отойди от нее, Рагуэль! — во все горло крикнул Мао. Мгновенно Мару изменилась в лице. Она поглядела по сторонам, затем взглянула на Рагуэля. Он презрительно дернул губами, положил руку Мару на плечо, расправил белоснежные крылья, которые опешившая девушка не сразу обнаружила на фоне сугробов. — Не думал, что ты приведешь меня к ним… придется пойти в ресторан как-нибудь в другой раз. Позвони мне. После этих слов в ангела прилетел снежок. Меткости Мао хватило чтобы попасть в шею, Рагуэль вскрикнул и принялся нервно смахивать жгуче-холодный снег. — Что кидаться то сразу, дикари! Он тут же исчез из виду и потоком воздуха снес Мару с ног. Она плюхнулась в сугроб и в тот же миг перед ее лицом пронеслась Ашиес. Она разогналась в полете, намереваясь столкнуться со сбежавшим ангелом, резко затормозила, прокатилась ногами по заледенелой дороге и упала на колени. Со злости она стукнула кулаками по льду и тот в миг растрескался в радиусе нескольких метров. — Рагуэль! — закричала она в небо, — ненавижу тебя! На коленях у Мару оказался листочек с коряво написанным номером телефона. Она подобрала его, рассмотрела и тут же он улетел в снег после очередного рывка. Мао подбежал к Мару, схватил ее за рукав и попытался поставить на ноги. — Хватит с кем попало общаться! Набрала себе компанию говнюков! Даже не знаешь, кто они такие!.. Он остановился, увидев кровь на снегу. Она стекала с ладони девушки, окрашивая дорогу в красный. — Еще и об лед порезалась, дуреха. Дай помогу… Мару молча отмахнулась от рук парня, вытянула раненую ладонь и порез мгновенно затянулся. — Иди к черту, Джейкоб. Девушка развернулась и направилась прочь от Вилла-Розы. — Мару… — жалобно прохныкала Ашиес, — он правда мерзкий… — А меня вы спросили?! — обиженно выпалила Кагаяки, — Может мне он нравится! Что он такого сделал?! — Мару… — Хватит! Ощущая порыв стукнуть по чему-нибудь, Мару продолжила путь. Ашиес проводила ее взглядом, пока та не завернула за угол. — Что у вас там происходит? — донеслось с балкона. Урушихара высунул любопытное лицо в приоткрытое окно, вздрогнул от холода, сжал плечи и тут же залез обратно в тепло. — Идем за пакетами, пока не свистнул кто. — сказал Мао. — Как думаешь, она обиделась? — Очевидно да. Мао поднял девочку с дороги. — Тогда я иду за ней! Она же к нам в гости шла! Мао остановил ее, взял за руку и уверенно повел к пакетам с продуктами. — Оставь ее.