Сбежать

— Какое мне было дело до твоих чувств?! Эти слова были столь же болезненными, как и годы назад, когда прогремел грандиозный скандал в Сатанас-Арка. Все произошло на первом за всю историю демонического народа обручении. Могущественный клан Карабахаль все никак не хотел вступать в демоническую армию. Спустя множественные попытки силой подчинить себе Карабахалей, Джейкоб и Камио решили прибегнуть к хитрости. Они припоминали, что дочь вождя клана — его средний ребенок — отличалась от других Карабахалей способностями и была для них обузой. Карабахалям это доставляло огромные мучения, ибо были они донельзя прагматичными: все у них имело свое назначение и место. Когда Джейкоб предложил Карабахалям обвенчать Белен с одним из его бравых генералов, взамен на вступление Карабахалей в демоническую армию, те, поворотив нос и пораскинув пару лет, приняли предложение. В ту ночь — в ночь венчания — Джейкоб и Маркелла сильнейшим образом поссорились. Все было просто и прозаично — всему виной было замужество. Впервые Джейкоб заговорил с Маркеллой о своих чувствах и о замужестве, которое Камио и Тюрдис считали хорошей идеей и сам Джейкоб был не против такого поворота, но девушка со всей грубостью и бестактностью отослала парня куда подальше, расстроенная грядущим венчанием Белен и Люцифера. Маркелла ушла в ту же ночь, взбесила Короля и сорвала венчание, чему был нескончаемо рад Люцифер, и чем были бесконечно рассержены Карабахали и многие другие, причастные к провалившемуся торжеству. Но на этом беды не закончились. Спустя неделю Джейкоб так и не смог смириться с неудобствами, что принесла ему Маркелла и ее вскидчивый нрав. Он, скрипя сердцем, объявил розыск девушки. Каждый преданный своему Господину обязан был изловить Маркеллу и доставить в замок при первой же встрече. Ценой своей жизни. Всеобщий нефарт заключался в том, что поймать Маркеллу, да еще и приволочь Королю, было непросто. Она быстро покинула Центральный Континент в неизвестном направлении, и ни одна душа с ней не пересеклась. Мао вышел в коридор, натянул кроссовки и собирался было уйти из владений Мару, когда за руку его схватил Ашия. — Мой Господин! — Отвянь, Ашия! — Мой Господин, остановитесь! Вы действуете, руководствуясь эмоциями! Одумайтесь! Вы снова пожалеете об этом! Мао прикусил губу, вспоминая, как после начала охоты на Маркеллу, он жалел о своём решении, ведь именно это заставило Маркеллу навсегда покинуть Центральный континент. Он думал, что больше никогда ее не увидит. — Не позволяйте нахалке выводить вас из себя, — уговаривал Ашия, крепко сжимая руку парня. Мао выдохнул и отпустил дверную ручку. — Спасибо, Ашия. Я уж было думал, что ты встал на ее сторону. Этим вечером в голове Ашии кишел полный кавардак. Он и не помнил, когда в последний раз сомневался в Мао. — Ты прав… я идиот, — проронил Мао, будто бы читая мысли Ашии. — Что Вы, Господин! Я не это имел ввиду! С кухни донесся визг, Мао признал голос Мару, поспешил на помощь, в тот же миг напрочь позабыв о ругани. Пусть Мару продолжала вела себя эгоистично, как и в ту роковую ночь — она оставалась его сестрой. Эта светлая мысль его приободрила, и он вбежал в комнату.

***

За стол, прибранный после ужина, уселись Эми, Сузуно, Хитоши, Цубаса, Мао, Ашия и Урушихара. Сефира пряталась за спиной псевдо-отца, быстро пыхтя маленьким розовым носиком. Взгляды были прикованы к Мишель, явившей себя впервые. Она сидела на кухонной столешнице, болтая ногами в громоздких армейских берцах, и доедала уже четвертую шоколадку. Пушистые светло-персиковые волосы лезли ей в рот, и она глупо отплевывалась от них, малиновые глаза перебегали с одного человека на другого, и каждого она одаривала заботливой улыбкой. На вид ей было лет шестнадцать — ее розовые щеки и простодушный наивный взгляд навивали мысли о беспечной юности и детском озорстве. — Так ты ангел? — решилась спросить Эми. — Не уверенна. — То есть как не уверенна? — Ну, на Аль-а-Риж я не работала… но крылышки у меня есть! Сузуно знала одно: по так называемый Аль-а-Риж ни в одном словаре, карте или учебнике Энте Исла не говорилось. Девушка морщила лоб, пытаясь вспомнить хоть что-то. — Не страшно! — звенела Мишель, — На Энте Исла и на Земле таких тонкостей не знают. Но я объясню: Аль-а-Риж следят за Древом и проводят исследования, а Ахот-Брах занимаются техникой и обороной. Все просто! — Техника, исследования… как-то это сильно расходится с нашими представлениями о Небесах и ангелах. — Они вообще существуют? — подбоченившись, спросил Мао, и Мишель оставалось лишь честно отвечать на допрос. Она задрала голову, свернула губы трубочкой и постучала пальцем по щеке. Ей не требовалось ничего вспоминать, но рассказывать о таких вещах было довольно сложно. Она прищурилась, словно оценивая, стоит ли ей продолжать. — Так… — она высунула язык и облизнула губы. — Вы знаете про катастрофу, верно? Слушатели пристально глядели на нее. — Что насчет Великого Бедствия? Тишина продолжала обволакивать бедную девушку, не знавшую, с чего начать. — Ну… в общем… много-много лет назад ангелы нашли планету и назвали ее Энте Исла. Главной целью был Сефирот — мощнейший источник энергии, который помог ангелам обрести бессмертие. Это долгая история, одним словом, Аль-а-Риж охотились за сефирами, а Ахот-Брах пару раз им подсобили. Из ее уст речь лилась так необыкновенно легко, будто она говорила о базовых, всем известных вещах. По ее разумениям, они не могли поставить в тупик, но как же сильно она ошибалась. Люди, сидящие перед ней, не так давно узнали о существовании древа Сефирот, а дальше для них все было окутано мрачным неведением. — Мы знаем, что Сефирот находится на одной из лун Энте Исла, и ангелы следят за ним и его плодами, но… разве ангелы не бессмертны от рождения? Мишель задержала взгляд на Сузуно, смело выдвинувшей свое предположение, и залилась задористым смехом. — Нет, конечно же нет! Когда-то мы были, — она романтично вздохнула, — простыми, свободными людьми… на нашей планете. — Планете?! — выпалил Мао, — Ангелы с другой планеты?! Он закричал так громко, что испугал Эми, и она косо оглядела его. — Ты что, до сих пор не понял? — огрызнулась она. — И чем вам не понравилась ваша планета? — продолжал Мао, поглядывая с опасением на Эми и Урушихару. — Нам она вполне нравилась. Мы были вынуждены покинуть ее. На планете царил полный хаос. — Она сжала губы, втянула их и резко отпустила, издав причудливый короткий звук. — Когда Аль-а-Риж научились бороться с мором, который поглотил планету, сословия начали войну за эту методику, и после почва и атмосфера планеты стали непригодными для жизни. Аль-а-Риж были вынуждены улететь в поисках нового дома. Ахот-Брах присоединились к ним, когда на корабль исследователей было совершено первое нападение бояр, желавших заполучить ключ к излечению, и с тех пор мы сопровождаем Аль-а-Риж на протяжении всего пути. История о планете, загубленной войнами и болезнями, могла и должна была повергать в ужас. Но для Мао и всех остальных она послужила лишь новым кусочком пазла, который с трудом собирался вот уже полгода. — Ты сказала «бояр»? — спросила Сузуно. — Я не очень хорошо знаю диалекты Энте Исла, простите! — Мишель неловко усмехнулась. — Это устаревшее слово, да? Ее сверкающая улыбка озаряла комнату. — Не разбираюсь в ваших ангельских кастах, но позволь спросить, — Мао прочистил горло, немного нервничая. — Ты пришла забрать у нас Алас-Рамус и Ашиес? Так просто мы их не отдадим — заруби себе на носу! Мишель снисходительно улыбнулась и покачала головой. — Я пришла к Клипот. Она подмигнула Мару, что молча стояла у окна, прижавшись спиной к стеклу. Ее совершенно не удивил рассказ ангела, она словно и без того догадывалась обо всем — других планетах, космических кораблях и научных базах, которые отнюдь ее не занимали. Ее захватил другой вопрос. Она не сводила глаз с Мишель, ей было невдомек, кто является фальшивкой — она сама или ангелок, спустившийся к ней, такой чистый и светлый. Мару осмотрела ее руки, тонкие и хрупкие пальцы, белые волосы, добрые глаза. «Ну разве мы похожи?» — успокаивала она себя. Она взяла прядь волос, пощупала черные иссушившиеся концы, решив, что надо бы попробовать реанимировать их каким-нибудь средством, противопоставила их белокурой Мишель, чья прическа напоминала о пушистых облаках. Она продолжила пялиться на девушку, размышляя о чем-то своем и о том, как здорово было бы вовсе не возвращаться домой сегодня. — Думаю, мы поговорим наедине. Вам я рассказала достаточно, — Мишель спрыгнула со столешницы и громыхнула тяжелой обувью. — Вы не хотите поспать? Уже так поздно, а я не повод сбивать режим. Не признать идею Мишель разумной могло прийти в голову только круглому идиоту. Опасности новый гость не представлял, а сидеть допоздна посреди рабочей недели, обсуждая то, что можно обсудить и на утро, стал бы только сумасшедший. Кагаяки не то чтобы относилась к таковым, но точно знала, что пытаться уснуть сегодня бесполезно. Она открыла окно и закурила последнюю в пачке сигарету. Вкус мягкого дыма переставал радовать с каждым днем и, поймав на себе взгляд Мишель в опустевшей кухне, ей расхотелось докуривать до конца. — Мишель, да? Прости… — Мару собрала челку и откинула назад. — Мне трудно говорить. Мы так похожи… — Абсолютно одинаковые! Мне тоже непривычно… Обе сели за стол. В душе у Мару воцарился трепет, сердце задрожало и заволновалось. Каким удивительным было это чувство. Она вообразила себе в каких-то запретных мимолетных идеях, что может быть Мишель родственницей, уже почти осмелилась спросить об этом, но Мишель вмиг исчезла, обронив: «Я вернусь утром!» и взмыла в небо, на встречу коричневой темноте и пестрой россыпи звезд. «Скотство, — подумала Мару, — великое скотство так делать».

***

Этой ночью Мару совсем не спала. По утру Мишель вернулась, бодрая и радостная как и прежде. Она зависла в воздухе над Мару, готовившей кофе. Светлые волосы упали Мару на плечи, Мишель долго наблюдала за ее медленными движениями. — Доброе утро? — Мару боялась поднять голову и говорила тихо, слегка сжавшись под парившей Мишель. — Я хочу кое-что показать тебе. Мару, устав к рассвету сполна, встрепенулась после предложения ангела. Она слегка кивнула, и Мишель открыла гудящие врата. Мару хотелось узнать хоть что-то — пусть это «что-то» улучшит ситуацию и не даст Мару сойти с ума. — Маркелла! — крикнул Мао, вылезавший из постели. Он решил, что Мишель намеревается утащить Кагаяки на луну, добросердечно оставив Алас и Ашиес в покое. Что, если планы ангелов и впрямь поменялись? Отдать Маркеллу, променяв ее на сефир, он не мог. Нужно было действовать. Мао крутился, запутавшись спросонья в одеяле, но, как только увидел на лице Мару покорное ожидание — успокоился и прекратил драку с одеялом. Мишель улыбнулась ему, сбежавшимся на шум Ашиес и Сузуно, Ашии, который попал в тот же капкан, что и его Господин, но справился с ним куда быстрее. Урушихаре она подмигнула, на что тот нахмурился, пряча легкую тревогу. Когда Мишель завела Мару в портал, он поглядел им вслед в надежде, что Мару передумает и останется дома. Портал исчез. Вместе с ним исчезли и Мару с Мишель, будто их никогда и не было в этой квартире, в Токио, или даже вовсе, в Японии. Стало тихо. Сверху послышались тяжелые шаги и голос Мики Шибы, взывавшей соседей не шуметь по утрам.

***

В портале Мару следила за Мишель, трепыханием ее волос, за мелкой сияющей пылью, цеплявшейся за ее ресницы. Она не знала, куда направляется — после бессонной ночи пункт назначения не волновал ее в должной мере. Мару была готова защищаться и, паря в невесомости, чувствовала, как ее сила растет. Мишель вела ее к источнику магии, на Энте Исла. Сейчас Мару пыталась разгадать загадку поразительной легкости и будто бы прозрачности образа своего двойника. Мишель смотрела на звезды за пределами портала, и Мару тоже заметила их. Должно быть, Мишель посмеялась бы — по-доброму, как и всегда — признайся Мару в том, что она не знала и никогда не задумывалась о сущности порталов и о том, что все порталы пролегают через открытый космос. Врата раскрылись, и Мару с Мишель оказались в отрыве от земли, на высоте нескольких сотен метров. По высокой черной башне на востоке и крупному морскому порту чуть поодаль беленькой церквушки с медным куполом и тоненьким крестом, легко было догадаться, на какой континент обрушились Мару и Мишель. Последняя поправила наручные часы и в свободном падении стала спускаться вниз. Мару пустилась вслед за ней, стараясь выдерживать ровную траекторию. Как не позорно — она совсем разучилась летать. Она сильно запоздала по сравнению с Мишель, глухо ударившей ботинками по земле. — Прогуляемся? Мишель резко рванула вперед. Мару двинулась за ней, пробираясь сквозь высокую сухую траву, наступала в редкие сугробы и лужи серой снежной слякоти. Она слышала, как тихо смеется беззаботный ангел, бежавший без оглядки по сырой земле навстречу широкому полю, бесконечному небу и невесть чему еще, необъятному и восхитительному. Поле освещал холодный лунный свет. В утреннем мраке луна словно гигантский небесный глаз следила за землями Энте Исла. Мару выискивала кудри, мешавшиеся с золотой травой, в тщетных попытках не отставать. Бегала она хорошо, но в потемках потеряла Мишель из виду. Она остановилась. Резные стены церкви показались ей знакомыми, косая деревянная пристройка вот-вот должна была прильнуть к земле. — Бред какой-то, — она обернулась, совсем заблудившись. — В этом есть смысл? Где она? Мишель не появлялась. Порывистый ветер ласкал траву, и она лоснилась под его крепчавшей рукой. Пальцы стало покалывать холодом, Мару сунула руки в карманы и двинулась дальше. В центральном окне прицерковного дома тонко горела одинокая лампадка. Спустя столько лет там кто-то жил. Мару вспомнила, как в прошлый раз оказалась здесь — около старой заросшей школы, в которой когда-то жила. В годы рассвета своей реформистской карьеры она проходила мимо этой церкви и, преисполнившись омраченными воспоминаниями, решила тихо и без анонсов стереть белокаменную с лица Энте Исла. Ее спасли двое неотесанных ребятишек, забежавших внутрь на мессу. Они не первый день жили здесь и учились в приходской школе. Девочка и мальчик. Песня была слышна на улице, Маркелла фыркнула, слушая тошнотворно-величавые слова. Рука ее так и не поднялась на эту церквенку. Сама она не понимала, почему. Как-то вдруг передумалось. Она с досадой шмыгнула носом. Из кустов выпорхнула Мишель, видимо нарочно приведшая их сюда. — Вот здесь я впервые нашла Клипот. Ты была такой маленькой! — Почему ты не забрала меня? — У меня не было цели забирать тебя. Ты была там, где должна была быть. — Значит это не недоразумение? То, что я оказалась на Энте Исла… Мишель не ответила. — Приятно вернуться на родную землю? — спросила она. — Не на эту. Мишель хлопнула глазами, распахнула крылья. Это были самые настоящие лебединые крылья, белоснежные перья и легкий теплый свет. Мару впервые выпала возможность рассмотреть ангела в истинной форме, и она не могла не признать, что была заворожена какое-то время величественным размахом и господственными, снисходительными глазами Мишель. — Тогда идем дальше, — сказала она и взмыла в небо. Мару устало потащилась за ней, замечая, как пристрастие некоторых ангелов и сефир говорить загадками начинало сильно ее раздражать. «Играет со мной в догонялки, думает, я совсем идиотка?» — подумала она, прежде чем нагнать Мишель в туманном небе. Ей вспомнились слова Мики Шибы о мире, который исчезнет, как только Мару коснется Древа, хитрый блеск в глазах женщины и довольная улыбка, когда та поняла, что ей удалось запугать девушку. Только сейчас ей стало очевидно, как притворны и лживы были те слова. «Как я могла в это поверить…» — думала Мару.

***

— Почему она с ней пошла? — не мог успокоиться Мао, — Она ей уже доверилась? — Кагаяки справится, — сказала Эми. — Откуда ты знаешь? Кто вообще такая эта Мишель? Эй, Урушихара! Урушихара задумчиво глядел в окно, сидя за столиком в МагРональде. Мао устроил всеобщий созыв, пытаясь выяснить, куда Мишель забрала Маркеллу. Мысли об этом не оставляли его, ему нужны были мнения. — Ты думаешь, я лично знаю всех ангелов? — буркнул Урушихара, отвлеченный от ленивого разглядывания капель на окне. — Мне кажется, Мао, — сказала Чихо, — нет сейчас смысла строить догадки. — Но Маркелла!.. — Она справится, — настаивала Эми, — справедливости ради, мне тоже хочется знать, что происходит, но до ангела мне нет дела. Меня больше интересуют руки Кагаяки и что она сделала с ложкой. Что это было? Она раньше так умела? — В детстве у нее не было таких способностей, — сказал Ашия, опустив голову, — иначе мы бы ее в замок не пустили… Тюрдис, чтоб ты пропала, вечно в дом всяких хлам тащила… — Не ропчи, Ашия! Тюрдис и Маркелла так же важны для меня, как и вы с Урушихарой! — Кстати, ни разу не видела ангелов с розовыми волосами, — подметила Ашиес, неспокойно ерзая на стуле. Она вовсе не тревожилась за сохранность Маркеллы на Энте Исла, но все равно была взволнована. Ее легко можно было возбудить любой неожиданной мелочью. Она смотрела на Урушихару, ожидая ответа. Сегодня Урушихара раздумывал дождаться, когда квартира опустеет, и связаться с Габриэлем — единственным, кто мог знать о Мишель и намерениях Ахот-Брах. Но сегодня именно от Люцифера ждали консультацию по делам ангелов, процесс которой он ненавидел и предпочел бы не тратить время на бесполезную болтовню. Ашиес откашлялась, привлекая внимание парня. — Говорю, волосы розовые. Это норма? — Розовый редко встречается. Считается за альбинизм. Хотя довольно странно: если она падшая, то должна быть в бегах, а не шнырять то в Токио, то на базу. — Погоди, — остановила Ашиес, — как ты понял, что она падшая? Разве падшие как-то отличаются? — У неё красные глаза — значит она перерождённая, а если есть крылья — значит перенесла операцию. Но после операции волосы должны сильно светлеть. Может, у альбиносов волосы не меняют цвет? — он помотал головой. — Не знаю, я не врач и не ученый. Можно было спросить у Габриэля, но теперь я уже сомневаюсь, разбирается ли он во всех этих делах. Мао, Эми, Сузуно и Чихо, Ашия и Норд сидели молча, осмысляя только что полученные сведения. — Операция… — Перворожденные… Урушихара вздохнул. «Во что я ввязался…» — подумал он. Ему пришлось объяснить, кого зовут перворождёнными, рассказать об операции, и невольно он перенесся в противно пустые воспоминания о некогда своем доме. Он не мог вспомнить ничего конкретного, все давно размылось в голове. Помнилась только вечная тяжелая тишина. Тишина и длина часа, который, сменяясь на другой, тут же забывался. Так проходили день за днем, и Люцифер не заметил даже, как прошли последние две тысячи лет, которые он провел на корабле. Выхватывая отдельные дни, словно в сонном бреду, какой настигал Люцифера каждый раз при мыслях о былом, он вспомнил вдруг последнее, что слышал о Ахот-Брах. Это произошло несколько сотен лет назад.

***

С утра он встал с постели, трекер на браслете мигнул светом, напоминая о еде, в которой ангелы нуждались всего раз в месяц. Длинный стеклянный коридор вел из первого корпуса жилого блока в столовую. За ним простирался бесконечный космос, вечная давящая темнота. Люцифер подошёл к автомату с едой. Обычным перекусом были злаковые батончики, упакованные в белую обертку и разложенные по полочкам — именно такого плана еда оказалась наиболее оптимальной для ангелов, ведь содержала в себе много полезных веществ, о которых Люцифер не имел ни малейшего понятия, да и по вкусу была приемлемой. Нехитрый магнитный механизм открывался наручным браслетом, таящим в себе единую сетевую систему с доступом к общей базе данных. Люцифер нехотя забрал батончик и побрел обратно в комнату. Он всегда ходил вдоль стен, избегая людных мест, и действительно не хотел сталкиваться с другими ангелами, знакомыми или нет. Известные лица ему давно надоели, а неизвестные были, на самом деле, лишь давно забытыми. Так пару земных лет назад Люцифер столкнулся с Хаэлем и, пока ангел не представился, да и после этого, если говорить честно, не мог вспомнить, кто стоит перед ним. Сегодня Люциферу повезло пересечься только с Рагуэлем и Габриэлем на выходе из пищеблока. Их он видел почти каждую неделю по неведомой случайности и эти двое выматывали его одним своим видом, слишком уж жизнерадостным для ангелов. — И что, и что? — крутился Рагуэль, требуя от товарища каких-то объяснений. «Снова рассказывают анекдоты. — подумал Люцифер, благо способность думать его пока не покинула. — Чем там у вас обычно заканчивалось?» Он недовольно цокнул языком. Снова забыл. «Идиотский бредом, я полагаю». Габриэль и Рагуэль тем временем продолжали безбожно громко болтать. — Я думаю это безопасно. Надеюсь на это. — отвечал Габриэль. — Безопасно?! Ты смеешься! На Ахот-Брах все померли бы со скуки, если бы занимались чем-то безопасным! Люцифер, пройдя мимо, слышал, как Рагуэль всплеснул руками и хлопнул себя по лбу. — Я совсем забыл, как имечко их начальника! — Метатрон. И не кричи так. Габриэль звонко шлепнул Рагуэля по ягодицам. Эта их забава раздражала Люцифера до мозга костей. — Он псих! Я тебе клянусь, псих! — Тихо! Если кто-то услышит, нас с тобой четвертуют! Вон, смотри, кто стоит… Они затихли, заметив Люцифера неподалеку. Он давно уже остановился неподалеку и слушал, желая то ли попугать Габриэля смеха ради, то ли потому, что правда заинтересовался тем, что говорят подчиненные о соседнем предприятии. — Я не стукач. — сказал Люцифер, улыбнувшись впервые за последние лет десять. — Все не видно тебя, Люциферчик! — крикнул Рагуэль. Люцифер в сравнении с другими ангелами и правда вел наиболее затворнический образ жизни. На корабле Аль-а-Риж, спору нет, давным-давно исчезло малейшее желание выходить в свет, но Люцифер все свободное время, не обремененное вынужденными вылазками, как например сегодня, проводил за закрытыми дверьми, что частенько становилось причиной для сплетен со стороны других ангелов, которым уже несколько тысяч лет как нечего было обсуждать. — Перестань. — одернул Рагуэля Габриэль. — Эй, Люцифер, знаешь что-нибудь про новый проект Ахот-Брах? — С чего бы мне знать? — Да, действительно, с чего бы это? — усмехнулся Рагуэль. — Хочешь узнать? — спросил Габриэль, пихая локтем глумящегося товарища. — Они разрабатывают мощное взрывное устройство, используя частицы Сефирот. — Древо? — уточнил Люцифер, путаясь в научных понятиях. — И у них даже что-то выходит. — Если этот дрянь рванет раньше, чем они из нее выстрелят — я посмеюсь! — Рагуэль махнул на Габриэля и Люцифера рукой и направился в другую сторону по коридору. — Психопаты! На войну не насмотрелись! В словах Рагуэля было много смысла. Разработки Ахот-Брах пугали поголовно всех ангелов Аль-а-Риж, насытившихся войнами вдоволь. Они не знали, чего ожидать от бывшей оружейной компании, а молчание начальств вводило в больший ужас. Люцифер раскрыл батончик с ярко-выраженным запахом пшеницы. — Я пойду к себе. — сказал он, не желая более беседовать с Габриэлем. В какие-то дни они могли разговаривать чуть дольше, пересекаясь в одном и том же коридоре, но сегодня не было одним из таких дней. «Устал…» — вздохнул Люцифер, возвращаясь в свой корпус.

***

Он думал, что уже давно забыл этот случай, но каким-то чудом вспомнил о нем сейчас. «Метатрон». Урушихара надеялся вспомнить хоть что-то об этом имени: мимолетные черты лица, голос или хотя-бы цвет волос. Ничего. Но в этот раз виновата была не забывчивость — он действительно никогда в жизни не видел Метатрона и не слышал его голоса. Он знал только, что Метатрон частенько вел переговоры с дирекцией Аль-а-Риж. Он были в хороших отношениях, учитывая, что Метатрона в свое время удалось уговорить не тестировать своё оружие на луне и поблизости. Люцифер о Метатроне ничего не думал, но знал о строгости режима на Ахот-Брах, заведенного им. За любой проступок и некорректное слово ждало наказание, а наказание на Ахот-Брах было лишь одного вида. Урушихара сглотнул, подумав впервые, что доля везения в его жизни все же присутствовала и его не угораздило родиться на Ахот-Брах. Мао, дослушав прерывистый рассказ Ханзо об ангельском бессмертии, взглянул на узкий экранчик кнопочного телефона. Непрочитанное сообщение от Чихо горело синим. В нем было написано: «Мао. Со мной творится что-то странное. Я боюсь выходить из дома. Мне кажется, это связано с магией. Пожалуйста, позвони мне.» Садао помедлил немного и захлопнул крышку телефона.

***

Находясь столько времени в полете, Мару уже полностью полагалась на магию. Мишель летела впереди и кажется, совсем не чувствовала усталости. В дневном тумане Мару совсем не видела ее. Изредка облака рассекали белые крылья, и Мару видела пустые следы в небе. — Долго ещё лететь? — крикнула она, даже не надеясь, что Мишель услышит. Мишель выписала финт и спикировала вниз. Мару последовала за ней, не рискуя вертеться в небе, и чуть было не напоролась на толстый, высокий шпиль — черный, словно обмазанный углем. Она разинула рот и тут же его захлопнула. Давненько Маркелла не была так близка к смерти. Так ведь? Мару вспомнила, как недавно валялась на земле с распоротым брюхом и истекала кровью, покачала головой, признав, что не очень-то ей везет по жизни. Мишель тем временем опустилась к окну остроконечной башни. — Это твой уголок? — спросила Мишель и с умилением рассмеялась. Мару спустилась к ней, осмотрела через окно комнату с большим зеркалом и круглой кроватью, накрытой малиновым покрывалом, с желтыми занавесками по бокам и двумя большими подушками с золотыми кисточками и бахромой. — Этот дурачок так и не придумал, чем занять башню! — усмехнулась Мару. Её комната осталась неизменной со дня ее ухода. — Твой братик? — ласково спросила Мишель. Мару смущенно почесала затылок. — Можно и так сказать, — она вдруг вспомнила, — Мишель! Зачем мы обходим все эти места? — Мы ищем, — кратко ответила Мишель. Краткость была ей свойственна. Она не хотела отвечать на собственные загадки, Мару давно это поняла. При том, что ей сильно нравились пустомели вроде ее самой или Рагуэля, с которым она недавно познакомилась, люди немногословные, люди, знающие цену своим словам, кто думал, прежде чем говорить, вкладывая в слова безграничный смысл, Мару нравились не меньше. Она не любила, когда с ней играли, но любила гадать загадки, головоломки и всякие задачки. По этой причине Мару до сих пор не послала Мики Шибу вместе с Лайлой куда подальше, а иногда сама приходила к ним, желая послушать какой-нибудь новый, смехотворно-поэтичный и в то же время выразительный и содержательный афоризм о мироздании. Мишель взмыла над башней, сложила крылья и, спустившись к земле, распахнула их, поймала себя и полетела вперед. Она летела так низко, как только можно было, проползая между мелких домиков, пещер и скал. Заметив проходящего по улице демона, она поднималась немного, складывала крылья, закручивалась в воздухе волчком и, падая, расправляла крылья, сопровождая удачное прохождение препятствия звонким «здрасте». Демоны от мала до велика отшатывались от молниеносно проносившейся Мишель. Мару осторожно облетала каждого прохожего, не говоря ни слова. Внезапно кто-то окликнул ее по имени. «Маркелла?» — раздалось вопросительно. Мару остановилась, пронзенная услышанным, носки красных полусапожек коснулись земли. В толпе она не нашла того, кто звал ее. После окончательного и бесповоротного переезда в Японию, Мару иногда вспоминала демонический народ со странной грустью. Тоска по дому, по семье была Маркелле чем-то чуждым — может потому, что всю жизнь Маркелла считала, что у нее нет ни дома, ни семьи. Сейчас она по-особому смотрела на стены королевского замка, на кривые, витиеватые улочки. И булыжники. Горы булыжников повсюду. Это уже не казалось ей недостатком, наоборот, каждый камень был особенным, и Мару знала, что он просто обязан лежать там, где лежал. Мару устремилась вперед, нахмурив брови и собрав губы в тонкую гусеничку, нашла Мишель, выделывавшей различные кульбиты над городом в ожидании Мару, обогнала ее и крикнула вслед: — Я зареклась сюда возвращаться! И мне плевать, что ты хочешь мне показать! Мишель не стала догонять Мару. Она сделала еще одно сальто и улыбнулась. — Лучше моя жизнь все равно не станет! — добавила Мару, но слышали ее только облака и помятые крыши. Она остановилась, спрыгнув на чей-то каменный дом. «Надо вернуться домой, все равно никакого толку от этого ангела. Интересно, они все сумасшедшие? — Мару хорошенько задумалась. — Ну разве что Люцифер подает надежды». Она села на край и свесила ноги. Из окна высунулась носатая шишига, хотела было треснуть костлявым кулаком по нагло мешающим развешивать белье сапогам, но, посмотрев наверх признала Маркеллу и медленно залезла обратно в норообразное оконце. — Люцифер… — бормотала Мару. — Я чуть тебя не прикончила… Голова слегка закружилась, Мару легла на спину и закрыла глаза. Ее качало, словно после долгого вояжа. Уставшее сознание стало подсовывать нелепые сюжеты, где Люцифер держал Маркеллу за руку, они танцевали, будто согревающее пламя камина, затем образы прояснились и соприкоснулись губами, слившись в поцелуе. Мару смотрела со стороны, как ее облик пускает руку в лиловые волосы, но вдруг они растворяются в темноте, словно расплавленный металл. Словно ложка, которую Мару беспощадно уничтожила. Именно! Мару скорчилась от неприятного запаха, который вдруг учуяла. Люцифер исчез, был стерт с лица земли. Никто никогда его не найдет, не увидит и не потрогает. Мару точно знала, что исчезновение Люцифера было последним, чего бы ей хотелось. Могла ли она что-то изменить? Зависят ли от нее ее силы? Насколько они опасны? — Мир исчезнет. — сказала Мики, подхватившая маленькую, подавленную содеянным Маркеллу. Она плакала, пряча лицо за ладонями. Кагаяки, наблюдавшей за происходящим, захотелось сейчас же прекратить все это. Плакавшая девочка, одетая в белое пышное платье, подняла глаза и Мару увидела Мишель, улыбчиво поприветствовавшую ее. — Привет. — сказала ангел. Мару подскочила, обнаружив, что уснула там неожиданно и не вовремя. — Черт, что я… — она вспомнила с чего все началось: Люцифера, плавно вальсирующего с нарядной Мару, долгий поцелуй с затаенным дыханием и немедленное уничтожение. — Мишель! — крикнула Мару, покраснев. Она поднялась и взмыла в небо. — И только попробуй не сделать мою жизнь лучше! Она подлетела к ангелу, запыхавшись от энтузиазма. — Давай! Мишель наклонила голову. — Показывай, что хотела! — Что, если придется за мной побегать? — спросила Мишель. — Валяй! Мару смотрела ей в глаза, тяжело дышала и была готова гнаться за ней. Мишель кивнула. — Догони меня. Она махнула крыльями, снеся Мару воздушным потоком. Когда Мару огляделась, Мишель и след простыл, но теперь Мару была готова несмотря ни на что следавать за ней. Нагнала Мишель она около береговой Западного континента. Спустя еще час, ангел влетела в Замок Забытой Веры, с которым Маркелла так породнилась. — Мы на месте. — Да ладно? — еле дышала Мару. — Мы целый день таскались по Энте Исла! Могли сразу отсюда начать! — Слишком просто. — ответила Мишель. Мару подняла глаза на роскошного ангела, мерцавшего в закатных лучах. Золотые звезды на расписных стенах сияли вместе с Мишель. — Теперь ты понимаешь, как трудно могут даться ответы на вопросы. — сказала Мишель. — Ты должна следовать, а не убегать. Они смотрели друг на друга долго. Мару поверить не могла, что ради этого они проделали такой путь. — Так мы пришли? — Именно. — Ты можешь показать, как контролировать черноту? — Я и сама не знаю, я ведь не Клипот. — она подмигнула. — Но вспомни, черноты не было, пока ты искала. — Да, но… Мару осмотрела слегка грязные в саже руки и отчеканила: «Да». — Рациональность — твой путь. Не давай чувствам овладеть тобой и твое проклятье никому не навредит. Ты сможешь жить спокойно, и… — она запнулась впервые. — Дружить с Люцифером. На слове «дружить» Мишель сделала особый акцент и Мару решила не переспрашивать. — Нам обеим пора домой. — сказала Мишель. Она виделась теперь не страшным чудовищем, а просветителем, вдохновителем и музой. — Спасибо. — проронила Мару, не отрывая глаз от улыбки Мишель. Ее щеки покраснели в лучах рдеющего солнца, на душе стало невообразимо легко. — Готова? — Готова.

***

По возвращению домой, Мару оказалась на том же месте, откуда двинулась на Энте Исла утром. Она увидела Мао, Цубасу, Ашию и Урушихару и ничего, кроме прозаичного «привет» выжать из себя не смогла. Зал взорвался, как только она пробормотала приветствие измотанным голосом. «Где вы были?», «Что случилось?» — сыпались вопросы. — Я… расскажу завтра. Мне надо поспать. Кагаяки, пошатываясь, прошла к лестнице. Соседи молча расступились. Единственным, кто последовал за ней, был Урушихара. Он прошел за ней в комнату, закрыл за собой дверь. — Я же говорю, мне нужно поспать хотя-бы пару часов. — Подожди. — остановил Ханзо. — Нам надо поговорить. Это быстро. Минута. У Мару не было сил включить прикроватную лампу, потому они с Люцифером стояли в полной темноте. — Мишель тебя помотала, да? — он усмехнулся неловко и сильно нервничая, подошел к Мару и положил руку ей на плечо. — Устала, да? — Да, Урушихара. Что происходит? Она взяла его ладонь и стянула с плеча. — Ты хочешь что-то сказать? — Да, я… я хотел спросить, могу ли я как-то помочь? Не представляю, что ты сегодня узнала, и это, наверное, тяжело… — Играешь в лучшего друга? Извини, у меня уже есть один. — Я знаю, как могут напрягать ангельские бредни. Мару нахмурилась, но у нее не было сил искать какой-то смысл в словах Урушихары. Она не стала напоминать Люциферу, что тот и сам сколько-то представлял из себя ангела и что его болтовня сейчас напрягала сильнее любой другой. Но он был мил. Очень мил, поэтому Мару, конечно, не могла прогнать его. Только сейчас она поняла, что держала его руку в своей, обогревая ее и совсем не обжигая силами Клипот. Это была маленькая победа. — Я думал, может мне что-то сделать для тебя? Урушихару самого переполняли какие-то теплые чувства, будто бы радость от одного только вида Мару. Он так привык к ней за эти дни, что теперь ему было странно не находить ее дома и не слышать столько часов. Он чувствовал, что что-то не так. Минуту назад, на кухне, его это пугало, но на итог, стоя в темной спальне, он был всем доволен. — Что угодно, помыть посуду. — продолжал он. — Утром я могу сварить кофе. Что-нибудь, что тебе поможет, знаешь. Мару поняла, что парень просто тянет время и забавляется, и уже была готова улыбнуться в ответ и попросить его уйти, но вдруг проворство заговорило в ней. Голод. Что-то глубинное. Урушихара и правда мог кое-что сделать. Мару подошла к нему, сделав всего пару шагов, громко вздохнула и, прикрыв глаза, поцеловала его в губы. Они стояли, не двигаясь, несколько секунд, волосы Ханзо щекотали Мару лицо. Затем Мару отольнула от парня, и долго смотрела на него, держа его теплую руку и радуясь, словно выйгрышу в тире. Ни жара, ни восторга она не испытала и не была способна испытать после догонялок Мишель. Лишь сладостное чувство достигнутого взыграло у нее в голове. Мару до сих пор ощущала губы Урушихары на своих. Он смотрел ей в глаза, облизываясь, и сам не понимал, как соблазнительно вел себя в эту минуту. Кагаяки держалась за его руку как за спасительный круг — еще минута и она повалится с ног. И пусть она переломает все кости, но сегодня она добыла свой трофей. Это был прекрасный финал и Мару была в нем победителем. — Спасибо. Теперь буду хорошо спать, — сказала Мару и улыбнулась. Урушихара, слегка потерянно улыбнулся ей в ответ. Все будто шло не так, как должно было, но Урушихара в одночасье решил, что это неправильное было единственным возможным исходом этого вечера. — Обращайся. — сказал он. Мару был приятен его убаюкивающий тихий голос, и в эту минуту она считала его самым что ни на есть ангельским. Они распрощались. Мару дождалась ухода Урушихары, раскинула руки и плюхнулась на кровать. Перед глазами завертелся целый мир, а на утро Мару показалось, что уснула она еще стоя на ногах, как только услышала гипнотический челчок двери, погрузивший ее в сон. Урушихара остановился напротив спальни и никак не мог отпустить ручку. К нему подбежала Ашиес, которая сразу же каким-то детским чутьем поняла, что громко хихикать не лучшее время. — Как она? — Спит. — А ты как? Урушихара замялся перед маленькой девочкой, чувствовавшей как и он, что что-то идет не так. Людской поцелуй, конечно, не имел никакого значения для ангела. Урушихара ничего не чувствовал, но чувствовала ли что-то Мару? Этот вопрос и беспокоил Ханзо. Неужто она и правда что-то чувствовала? — Ничего важного не произошло. — Расскажи про неважное! — запрыгала Ашиес, а Урушихара наконец отпустил дверную ручку. — Мы поцеловались, но это ничего не значит для нас обоих. Глаза Ашиес сделались еще круглее, чем были до этого. — Что вы сделали?.. — переспросила она шепотом, заливаясь румянцем. — Мне все равно, а Мару наверняка просто слишком устала. — Да что ты такое говоришь! — накинулась сефира. — Она поцеловала тебя?! Серьезно?! Люди так просто не целуют других! — Но она не человек. — Но и не ангел! Для нее это многое значит! — Думаешь? — Уверенна! — подпрыгнула Ашиес. — Я так и думала! Я так и знала! Ханзо сунул руки в карманы и быстрее пошел к лестнице, стараясь скрыть легкую дрожь в теле. — Если так — ей же хуже. — буркнул он, — крутить романы со мной не вариант. — Почему? — спросила Цубаса, ставя парня в тупик. — Ты сам-то этого хочешь? Урушихара ничего не сказал. Вопрос требовал размышлений и возможно даже не на один день. Единственное, что Урушихара знал наверняка — Ашиес не должна была вмешиваться в его отношения с Мару, и поцелуй был только их с ней делом. Он спустился вниз по лестнице, оставляя Ашиес в догадках. Ему, как и Мару, нужно было хорошенько отдохнуть.