Победоносный

Он проснулся ранним утром, в час соловья, время суток, когда начинает рассветать. И сразу осознал и понял: что-то не так. Взгляд карих глаз прошёлся по стенам и потолку, но ничего странного не нашёл. Огромные лапища ощупали кровать, жёсткую и твёрдую, как он любил. Но снова – ничего. В чём же была проблема? Через долгие, утомительные минуты остолбенения и тупого взгляда в буро-серую стену, Виктарион, наконец, понял, что проблема действительности в нём. И резко в голову вошли видения, чужие, несущие боль – мужчина застонал и захрипел. Голову пронзили невыносимые страдания и неизвестные воспоминания – вот он стоит, приносит присягу как офицер Соединённых Штатов. Несёт тяжёлую службу в ВМС США, говорит о каких-то проклятых комми, влюбляется в красивую полячку из Нью-Йорка и с содроганием вспоминает Карибский Кризис. Как он умер, он не знал – может, советы всё-таки пустили в ход свой ядерный арсенал или это была случайность. Личность коммандера Франка Томпсона проникла в голову Виктариона Грейджоя и влезла лишним пластом информации в сознании. Мутным взглядом Виктарион дотянулся до чаши с недопитым вином и как следует приложился, выпив всё до дна. Голова гудела, и взгляд Лорда-Капитана Железного Флота напоследок мазнул по двери, перед тем как уйти в крепкий и долгий сон. Проснулся он при ярких лучах дня и от настойчивого подталкивания от неизвестного. Открыв глаза, Виктарион обалдело уставился на чёрное лицо, склонившееся над ним. “Черномазый!” – вспыхнуло в голове ненавистью, и удар здоровой лапищи откинул негра на каменный пол, усеянный тонкими покрытиями из шерсти. Виктарион удивлённо уставился на свою руку. Зачем он ударил невольника-летнийца? “Какой это летниец? Это ублюдочный черномазый!” Пока Грейджой ушёл в себя, невольник, зажимая окровавленный нос, со страхом уставился на мужчину богатырской стати и застыл, словно кролик перед удавом. - Вали отсюда, ублюдок, - прорычал Виктарион и сам себе удивился. Ранее привычный общий язык звучал для него чуждо. Летниец убежал, оставив его одного. “Брат послал” – догадался Виктарион причину прихода невольника. Летнийцы всегда отличались мирным нравом, в отличие от других народов, внезапно вспомнилось ему. “Черномазые должны знать своё место” – пронеслась чужая мысль, и Виктарион сжал кулаки от растерянности. Ему было плевать какое место должны знать летнийцы, но сильно беспокоили все ещё чуждость собственного сознания. Будто кинули в блендер и всячески раскрошили, а после опять соединили в одно целое. “А что такое блендер?” – подумал Виктарион. Махнув головой, он встал, чувствуя некоторую вялость в ногах и спине. И в голову сразу пришли мысли о зарядке. Сочтя это глупостью, Грейджой вышел из комнаты и по наитию отправился по длинным и ветвистым коридорам Морской башни. Короткий разговор с Бейлоном прошёл буднично, несмотря на подготовку к войне. Высокий черноволосый мужчина в чёрном дублете с золотым кракеном на груди походил на Виктариона внешностью, но уступал в стати и силе. Пришедший Эурон ехидно поинтересовался о неожиданной любви младшего брата к сну до полудня и был встречен жёстким, неприятным взглядом. Если Бейлон вызывал небольшую неприязнь из-за детских обид, то вот Эурон был удостоён от него титула самого ненавистного человека. Недавно нацепивший странную повязку на один из глаз, самый красивый из Грейджоев часто издевался над ним в детстве, а повзрослев, хитростью и обманов ввергал в неприятные ситуации и неловкие, смущающие моменты. Виктарион до сих пор помнил лицо служанки, к которой он испытывал нежные чувства. Знающий об этом Эурон подкупил её и заставил женщину ответить ему взаимностью. Не знающий ничего об этом младший Грейджой принял всё за чистую монету и после был выставлен на посмешище на пиру, когда служанка льнула к телу Эурона, а не к нему. Именно тогда он чуть не взялся за секиру, но сдержался, понимая, что убийство брата есть грех. Только сейчас он осознал, как был глуп, и легко обманут. Сколько мелких деталей и моментов он не заметил. - Через несколько дней мы отправимся в Ланниспорт, - сказал ему Эурон, продолжая насмешливо усмехаться над ним, - постарайся не проспать отплытие, младший братец, а то Бейлон сильно расстроится, что командир Железного Флота не мог вовремя проснуться. Виктарион никак не ответил и просто проигнорировал Эурона, покинув личные покои лорда Пайка. Его назначили командовать Железным Флотом, недавно отстроенным на деньги, накопленные покойным отцом в годы мира. Роль командира штурма дали ему, но план атаки составлял Эурон. Атаковать ночью, предварительно спустив золотую цепь и поджечь флот – план вызывал немалые сомнения. Ночь слишком неудобное время для штурма, а шанс тайных отрядов спустить цепь не самый высокий. Слишком много “Но” и “Если” и новому Виктариону это не нравилось. Но план уже утвержден и вряд ли Бейлон что-то поменяет. А Эурон будет тщательно следить за его выполнением. Он ходил по Пайку, общался со многими знакомыми и в тоже время незнакомыми лицами. Лорды Железных Островов собрались на острове Грейджоев – с Большого Вика, с Чёрной Волны или Харлоу. Многие уже знали, к чему всё идёт, торговцев с континента сутки назад повязали, ограбили и утопили во славу Утонувшего Бога. Почему-то мысль о жертвоприношениях и рабстве вызывало подсознательную неприязнь. Виктарион всячески травил и давил это, но Франк Томпсон продолжал зудеть в голове о недопустимости такого. Правда к этому примешивалась лёгкая неприязнь к неким комми и ненависть к чёрным и азиатам. “Кто такой Иисус Христос и почему ему молятся так много людей? За то, что его распяли? Странные эти… американцы”. Все эти дни перед отплытием он медленно приходил в себя, усваивал чужие куски воспоминаний и скакал в Лордпорт, небольшой портовый городок недалеко от твердыни Грейджоев. Там разместился Железный Флот и ладьи с экипажами, которые привели вассалы Пайка. По дороге он увидел висящее тело мужчины в серых одеяниях. Топить серую крысу из Цитадели, как их называл старший брат, лорд Пайка побрезговал и предпочёл того удавить на барбакане. В голову лезли странные мысли о “палочка над Т” и “морской пехоте”. Зачесались руки купить мирийский глаз, но всегда полагавшийся на своё острое зрение Виктарион с презрением отбросил эту идею. “Что такое компас?” Мысль о доспехах в море вызывала панические атаки и неизвестную ярость. Но Грейджой преодолел себя, когда ступал на свой личный корабль, “Железная Победа”, построенная лучшими корабельщиками Лордпорта. Марон Длинноусый, его личный старпом улыбнулся своему капитану. Низкий, с грубым и обветренным лицом, старый морской волк вот уже несколько лет служил ему. - Капитан, куда плывём? Виктарион медленно осмотрелся. Сотни кораблей заполонили якорную стоянку, и места в нём практически не хватало. Вот юркая галера Эурона первой покидала порт, вот обнажались вёсла остальных галер Железного Флота и вздымались паруса, серые, чёрные или белые. - Курс на запад! – закричал Виктарион зычным, командирским тоном – вот теперь голос и язык не казались чужими. Он был на своём месте. Матросы засуетились как крысы, гребцы слитно вздохнули, делая первый рывок. Его история начинается здесь, понял Виктарион. Не когда он родился или осознал себя кем-то другим несколько дней назад. А именно на палубе “Железной Победы”, когда чёрно-золотые паруса вздулись от ветра, а галера пересекла порт и оказалась в открытом море.