Победоносный

Как и предполагал Виктарион, к утру следующего дня, когда триумф прошёл, армада железнорождённых разделилась – часть ушла грабить прибрежные деревеньки, другая вместе с Родриком Грейджоем отправилась в сторону Сигарда – крепкого замка и единственного порта Речных Земель. Виктарион запретил трогать Светлый Остров, имея на него собственные планы. “Железная Победа” и “Молчаливая” остановились напротив друг друга. Но трапы прокладывать меж кораблями не стали – их капитаны решили поговорить меж собой на расстоянии. - Значит, ты взял парочку Ланнистеров в плен, - усмехнулся Эурон, поставив ногу на фальшборт и вкушая яблоко. Царило лето – недавно начавшееся и тёплое, - я готов выкупить их у тебя за злато, братец. Виктарион мрачно уставился на него. Замысел брата был понятен – выкупить пленных львов у него и лично отдать в руки Бейлона. Их венценосный брат будет рад такому подарку безмерно и вне всяких сомнений одарит Эурона немалыми благами. - Ланнистеры мои, брат, - ответил младший Грейджой, - я взял их Железной Ценой. Оставь злато себе. Эурон недовольно прищурился. - Ты стал слишком ёршист, братец. Неужели победа сделала тебя столь самоуверенным? - Победа по чужому плану не делает мне чести, - скривился Грейджой, заметив усмешку на холёном лице брата, - но Ланнистеров я тебе не отдам. На этом они и разошлись – Эурон отправился неизвестно куда, отделившись от эскадры Железного Флота. Сотня боевых галер осталась одна в открытом море, и сейчас Виктарион готовил план – хитрый и коварный, но если он хочет добиться желаемого без больших потерь, это необходимо. Сделав просев среди пленных невольников, он нашёл парочку купцов – а вместе с ними и их семьи, неудачливо попавшие на судна железнорождённых рабами. Поговорив с торговцами и внуша им мысль, что если с посланными с ними островитянами что-то случится – их семьи будут кормить рыб. В случае успеха, Виктарион освободит их – и в итоге он своё слово сдержал. Посадив купцов на захваченные торговые когги и дав им значительные по количеству экипажи железнорожденных под видом охраны и матросов, Виктарион послал их в замок Светлый – центр острова и вотчину Фарманов. Сам он со своим флотом не приближался, держась на отдалении. По задумке, лорд должен принять купцов в своем замке – за круглую сумму, естественно. Грейджой помнил, как посещал Светлый ещё в детстве вместе с отцом и братьями и видел торговцев, предпочитающих жить в твердыне за немалые деньги, чем в прибрежной деревеньке, в деревянных и сырых домах. Они ждали до ночи, держась в открытом море. Грейджою оставалось уповать на проклятую удачу – но он верил, что всё получится согласно его задумке. Посланный в качестве командира Нут Цирюльник достаточно умный и опытный рубака, а люди Фарманов и не представляют, что флот Ланнистеров сожжён и островитяне вновь пожелали вернуть старое время вечных разбоев. “Опять ночью атаковать? Фак, это глупость достойна самого удачливого пирата, а не командира огромной эскадры кораблей!” – взвился голос. Виктарион поморщился, понимая, что в чём-то осколок прав. Но ночная атака – единственная возможность захватить замок без больших потерь. Несколько экипажей высадилось на берегу острова и тайно пробирались в сторону замка уже под вечерними сумерками. Именно они первыми должны ворваться в открытые ворота, дабы закрепиться, пока железнорождённые будут высаживаться. В темноте галеры медленно, но неизбежно приближались к прибрежной деревушке у Светлого. Ворота уже открыты и несколько сотен бойцов уже заняли деревню и ворота. Вновь в вороненых доспехах и любимом шлеме с маской кракена, Виктарион в сопровождение верных воинов высадился одним из первых. Замок находился немного в отдаление, поэтому пришлось напрячь ноги и добежать до твердыни, у входа, который уже шла жаркая сеча – перед глазами Грейджоя с барбакана свалился железнорождённый от метко выпущенной стрелы. - Быстрее, - свирепо рыкнул он, и первым ворвался внутрь. “Командир идёт в атаку первым, ну и идиотизм” – протянул осколок зудящим голосом. Не слушая чужие возмущения, Виктарион вломил секирой по лицу вставшего перед ним воина Фармана. Рёв ярости ворвавшихся островитян чуть ли не оглушил его. Каждый его удар либо лишал жизни, либо калечил и выбивал из боя. Смертоносное орудие, словно юла крутилась и рубила, разрубала и лишала конечностей. - Семеро, что это за чудовище! – заорал воин, и секира проехалась по лицу крикуна. Мощный удар по щеке свернул шею бедняге. Железнорождённые чувствуя своё превосходство, рвались вперёд и крошили всё, что движется топорами и молотами. - Виктарион! Свирепый! Виктарион, веди нас! Ярость заполонила разум – все, что хотел Грейджой это убивать! Адреналин впился в кровь и вёл его вперёд безудержно заставляя рубить всё, что попадётся перед глазами, застланными кровавой пеной. Кровь попала на лицо, ощущалась на губах. Сладковатый вкус взбодрил, и вылезла страшная ухмылка, ещё больше испугавшая вестеросцев. Вместо белых лиц и светловолосых жителей ему предстали мерзкие, узкоглазые ублюдки Чарли. Ненависть вспыхнула с новой мощью, придавая новые силы и стремительности. Они прорубились через весь внутренний двор, ворвались в донжон – прямо перед носом Виктариона маленькие бронзовые ворота пытались закрыть с той стороны. Но резко просунувшиеся через небольшое отверстие секира разрубила чужую голову, а крепкий удар ноги разрушил все попытки закрыться. И лишь когда они добрались до местного тронного зала, ярость отпустила его. А вместе с ней пришла усталость и ноющие руки. Воспоминание о ненавистной войне ушло, испарившись и став незначительным. Залитые кровью коридоры и залы заставляли некоторых бывалых воинов нервничать и даже опорожнять желудки. Он стоял в центре тронного зала, смотря на дрожащею перед ним прислугу и челядь. - Приведите мне всех Фарманов, что обитают в этом замке, - приказал Виктарион своим воинам, - и слуг не трогайте. Через две томительные минуты ожидания и приведения себя в порядок, перед ним предстал Себастион Фарман, лорд Светлого Острова и один из знаменосцев Тайвина Ланнистера. - Проклятые Грейджои, остальные восстания вас ничему не научили? – храбро спросил он, не страшась страшного облика Виктарион. Тот мрачно поглядел на лордёныша, а после и его пленённую семью из супруги, малолетнего сына и парочки дочерей. - Ты слишком нагл для зеленокровного, - буркнул он, и небольшая пощёчина опрокидывает Фармана на кровавый пол. Супруга лорда завизжала не своим голосом, но её быстро заткнули. - Ведите их на “Железную Победу” – приказал Виктарион своему старпому, Марону Длинноусому, - и заприте в трюме. Вместе с остальными невольниками. “Не закоченеют? Вдруг болезнь подхватят?” – ворвался в его мысли осколок. Но Виктарион проигнорировал Франка, посчитав, что лорду Фарману будет уроком такое времяпровождение. Чтобы усластить своих людей, он устроил пир под сводами Светлого и воспользовавшись провизией захваченного замка. Трупы быстро убрали, а кровь вытерла за пару часов напряжённая прислуга. Железнорождённые славили удачливого брата короля. Всю ночь они пили и прозвище “Свирепый” не раз и не два проскальзывало в тостах и речах захватчиков. Утром, чувствуя головную боль от выпитого, Виктарион заметил влетающего ворона в башню мейстера. Проклятая серая крыса успела послать послание в Утёс Кастерли, за что его утопили прямо в винной бочке, на пиру. Поэтому пришлось развязывать письмо самому и прочитанное заставило Виктариона ухмыльнуться, впервые за всю недолгую войну. Тайвин Ланнистер писал о восстании железнорождённых и приказывал укрепить гарнизоны. Льву невдомёк, что Светлый Остров уже пал. Вне всяких сомнений, когда весточка дойдёт до Ланнистера, в Утёсе Кастерли будет жарковато. В Лордпорте его встречали как победителя. Виктарион гордо шёл, окружённый верными бойцами и ведя за собой пленённых Ланнистеров и Фарманов. На Светлом он оставил небольшой гарнизон в пять экипажей, желая закрепить завоевания и победу. Ему предстоял разговор с Бейлоном. Не самое приятное, что ему бы хотелось сегодня сделать, учитывая скверный и упрямый нрав старшего братца. - Ты нарушил мой приказ, - обвиняюще ткнул пальцем Бейлон. Сидя на Морском Троне, его чело украшала корона из плавников. Рядом с ним стояли Марон Грейджой и Эурон. Ухмылка последнего заставила пожелать сжать кулак и размозжить голову ублюдка. “Утонувший Бог запрещает убивать братьев, но если это сделать не открыто, а ядом?” – рассуждал голос в голове. Виктарион с отвращение задавил осколок. Подобные методы до сих пор оставались для него презрительным обманом. Если он и решится убить Эурона, то только в прямом бою. - Во благо твоей победы, брат, - ответил Виктарион, - мы не вернулись в Пайк вовремя, но для этого не было нужды. Теперь Светлый Остров принадлежит нам, а небольшой флот Фарманов сменил белые паруса на чёрные. Чёрные глаза Бейлона уставились на него, словно не веря словам. Венценосный брат не ожидал таких красноречивых речей от него. Эурон задумчиво посмотрел на Виктариона. В единственном глазе таилось что-то неприятное и мерзкое. - И именно поэтому я не лишил тебя должности. - Ты всегда сможешь это сделать, мой венценосный брат. Но знай, никто не принесёт тебе больше побед – ни Эурон, ни Эйрон и, ни один из твоих знаменосцев. - Громкие слова, братец, - недовольно заметил Эурон. - Я принёс тебе дары, Бейлон – те, которые не смогли принести остальные, - проигнорировав Эурона, продолжил он. В зал ввели всех пленённых Фарманов и Ланнистеров. Король даже нагнулся, не веря своим глазам. - Это… достойный дар, брат мой. Я принимаю его. Бейлон был доволен – Виктарион видел это. А значит, он мог позволить себе определённые вольности в отношении Железного Флота, которые запланировал по обратному пути в Пайк.