Труды целителя Вэй

      Пусть внезапное появление Цзинь Цзысюаня и не обрадовало Вэй Усяня, но тот хотя бы не мешался — летел золотым листиком на некотором отдалении от них. Вести разговоры о деле в такой ситуации все равно было рискованно, а лететь в молчании было тягостно, так что Вэй Ин взялся болтать всякую чушь и Лань Сичэнь с удовольствием поддержал легкую беседу. С легких тем беседа все-таки вывернула на более сложные:              — А Лань-дайфу какой бабушкой вам приходится? Найнай, наверное?              Сичэнь задумался, пальцем в воздухе разбивая степени родства.              — Так вышло, что Лань Чжанцзинь мне дважды родственница со стороны отца, но не является его матерью. — Заметив, что Вэй Ин немного запутался от таких сложных семейных связей, Сичэнь пояснил. — Она родом из дальней ветви Лань, родство столь далекое, что никто даже не собирался возмущаться, когда она вышла замуж за моего танбоцзу. Однако, их брак не был счастливым.              — Между мужем и женой не было любви?              — Нет, они относились друг к другу с большой нежностью, несмотря на разницу в возрасте, но муж Лань-дайфу погиб на третий день после свадьбы.              Перед глазами вздрогнувшего Вэй Ина так и возникла картина, как ещё болтавшиеся на ветру свадебные украшения срочно срывают, меняя их на траурные — для того же человека, что недавно поздравляли, а теперь оплакивали.              — Как это вышло?..              — Несчастный случай на ночной охоте. Мой танбоцзу мог не идти, но вызвался и это обернулось огромной бедой.              Счастливая молодая жена, ждет своего супруга всего через несколько дней, как они вместе кланялись перед Небом и Землей, но дожидается только побледневших посланников с дурной вестью.              — На самом деле, Лань-дайфу ровесница моего дядюшки.              Зависнув над этой информацией, Вэй Ин уставился на Сичэня.              — Но выглядит она...              — Старше, — кивнул Сичэнь. — Горе подломило её. Она отказалась от самосовершенствования, погрузившись в изучение медицины. Спустя много лет ей все же пришлось взяться за развитие золотого ядра, но критически важное время для сохранения внешней молодости уже давно прошло.              — Так любить кого-то... — покачал головой Вэй Ин. Атмосфера уважения к чувствам пожилой женщины разбилась в пух и прах одной непрошеной фразой:              — Должно быть её золотое ядро с самого начала было ничтожным.              Легкая улыбка сползла с лица Сичэня. Вэй Ин раздраженно повернулся к Цзинь Цзысюаню:              — Что ты сказал?              — «Ах, нет, я в такой печали, я лучше откажусь от возможности быть опорой своему клану и засяду в библиотеке», — Цзысюань сказал это ужасно противным деланным голосом, будто говорил от лица Лань Чжанцзинь. Вэй Ин окинул его взглядом, скрестил руки на груди и прикрыл глаза.              — Цзинь-гунцзы... — с хорошо скрытым гневом в голосе обратился к спутнику Лань Сичэнь.              Фразу он закончить не успел, увидев сильный испуг на лице Цзысюаня. Обернувшись в поисках противника он увидел лишь запятнанное облаками небо. Опустив взгляд вниз Сичэнь ахнул и прервал полет. Вэй Ин падал, несся к земле с раскинутыми руками, меч у ног, глаза закрыты, юноша все ближе и ближе к обманчиво мягкому покрову травы. Ещё несколько секунд и отвратительный приглушенный удар ознаменовал бы конец молодого целителя.              — Вэй Усянь!!! — в один голос крикнули Сичэнь и Цзысюань, рванув к нему на мечах. Никто из них не ожидал, что, будто бы потерявший сознание Вэй Ин в один миг ловким движением ног выровняет меч, взлетит к своим спутникам и схватит ошарашенного Цзинь Цзысюаня обеими руками за воротник.              — Я клянусь, не пройдет и двух ночей, как я тебе разобью нос, если ты продолжишь быть таким невыносимым!              Задохнувшись на секунду, Цзинь Цзысюань в ответ схватил Вэй Ина за одежду.              — А я — твой, если ты продолжишь быть таким самонадеянным!              — Но ты бы видел себя! — расхохотался Вэй Ин, не выпуская одежды противника. И тут же, смеясь лицом, но не глазами, сказал: — Как будто бы ты хоть на минуту расстроился, если б я разбился.              — Ты!..              — Вэй Усянь, снизойди хоть ко мне, — примирительно похлопал товарища по плечу Лань Сичэнь. — Я бы очень расстроился, случись с тобой что. Что бы я делал, как бы я сообщил эту весть Цзян-гунян? И Цзян-гунцзы, — добавил он после секундной паузы. — Всему ордену Юньмэн Цзян! Прошу.              Вэй Ин и Цзинь Цзысюань наконец перестали играть в орхидею и полынь, разлетелись на достойное расстояние, фыркнули и продолжили путь к Молину. Вскоре Вэй Ина догнал Сичэнь и заинтересованным тихим голосом спросил:              — А что это за трюк с мечом был?              Вэй Ин ухмыльнулся, наполнившись воспоминаниями тех дней, когда они с Цзян Чэном едва отрывались от земли на мечах, обучаясь контролировать каждый фэнь закаленного металла и собственное тело в воздухе. Никому из них, конечно, падать по-настоящему не хотелось, но падения были неизбежны и однажды Цзян Чэн подал Вэй Ину идею, превратившуюся в их собственный прием. Рассказать в общих чертах Вэй Ин был не против, но очень сомневался, что у Сичэня выйдет научиться доверять бездне за спиной.              — Все дело в щиколотках...              Он объяснил ключевые моменты контроля меча в состоянии свободного падения и Сичэнь очень вдохновился новым приемом. Под мрачным взглядом Цзинь Цзысюаня они перешли к общим вопросам полета на мечах, а после беседа их и вовсе потекла извилистой речушкой: то поэзия, то медицина, то услышанные на ночных охотах байки.                             Высокие стены Молина показались через несколько часов полета, обедать им предстояло уже в цивилизованных условиях. По судоходной Циньхуайхэ водомерками рыскали мелкие лодчонки и степенно плыли тяжело груженые суда торговцев. Фруктовые сады в Молине ярко выделялись густыми пятнами зелени посреди каменных стен домов и различных построек. Люди торопливо шли по своим делам, торговцы заключали сделки, иногородцы ломанно объясняли, зачем явились, родители подзывали заигравшихся детей, попрошайки просили милостыню и присматривались к поясам прохожих — крупный торговый город как он есть. Переглянувшись, юноши оглядели город с высоты птичьего полета. Рыбаки сетей не ставили, только сновали туда-сюда — похоже информация о беде с рыбой соответствовала правде. Птиц и в самом деле было маловато. Насчет кошек с такой высоты судить было трудно, но сам собой напрашивающийся вывод созрел в голове Вэй Ина. Он привлек внимание Сичэня и пальцем начертил на собственной ладони иероглиф «рис». Сичэнь кивнул, обведя взглядом затопленные поля за городскими стенами. Без птиц посевам повредят насекомые, без кошек запасы пожрут крысы. Богатый город сможет закупить зерно на следующую посевную, но сколько ещё лет они будут покрывать убытки? И все из-за ртути в воде. Стоит держать этот козырь во время переговоров с чэнчжу Молина.              Лань Сичэнь предложил найти постоялый двор, а потом пробиваться на прием к главе. Вэй Ин доверился вкусу и финансам товарищей, предпочтя осмотреть улицы, поглядеть на горожан, расспросить их о том, о сем и оценить число дохлых бездомных животных. Договорившись о месте встречи молодые люди разделились.