Правила нарушать нельзя

       Пальцы зарылись в гриву вороного жеребца, который должен был тянуть колесницу с трибутами из дистрикта девять. Я любила лошадей, любила проводить с ними время, даже пыталась обучиться основам верховой езды. Эти животные выглядели величественно, грациозно держали голову, возмущенно били ногами, показывая свой характер. Но несмотря на всю свою грацию и помпезность, выполняли довольно-таки примитивную функцию здесь в Капитолии. Можно было бы их даже сравнить с нами, победителями игр. Всему миру мы казались особенными, недосягаемыми, счастливчиками, обманувшими саму смерть, но реальность была куда более некрасивой. Обреченные на бесконечное служение Капитолию и его прихотям, тянущие непосильный груз на своих плечах, запряженные в повозку служения, не имеющие выбора и возможности повлиять на что-то.        Я кожей почувствовала чей-то внимательный взгляд. Только у одного человека есть причина так пристально меня разглядывать, не завязывая при этом разговор. Губы сами собой растянулись в усмешке. На ловца и зверь бежит. Пора было вступать в игру, розыгрыш обещал быть долгим. Я встретилась взглядом с Огненной девочкой. Китнисс, стоит отдать должное ее стилисту, выглядела великолепно в своем черном одеянии. Никакой тебе аляповатости или выставления на показ женских изгибов. Моему стилисту стоило взять парочку уроков у Цинны. Может быть, тогда бы я не была одета в практически прозрачное платье цвета морской волны.        Так бы мы и рассматривали друг друга дальше, не объявись на сцене Финник. Я была даже немного огорчена, что первым делом он решил поздороваться с Китнисс Эвердин, с которой доселе ни разу не пересекался, вместо того чтобы поприветствовать свою псевдо-девушку. В конце концов, наш роман еще должен был пригодиться на Арене, притянуть внимание спонсоров. Уж не знаю о чем думал любимец капитолийской публики, ведя беседу с трибутом из двенадцатого. Но вот сама Китнисс явно не разделяла желания Одэйра завести диалог. Ее лицо оставалось таким же хмурым, и отвечала она коротко и по делу. Боковым зрением заприметила фигуру Женишка. Что ж… Раз Финник лишил меня возможности поговорить тет-а-тет с Огненной девочкой, нельзя упустить хотя бы Женишка. - Снова будете сгорать в пламени безграничной любви во время парада, - я подмигнула Питу, когда тот поравнялся со мной.        Женишек моргнул, словно пытался осмыслить смысл слов, после чего лишь хмыкнул в ответ. - Изначально наши костюмы должны были символизировать пламя, сжигающее уголь. Однако уверен, что теперь многие будут трактовать их именно так. - И какого это, Мелларк? – я не стала сокращать дистанцию между нами. Даже наоборот – скрестила руки на груди, будто отгораживаясь от трибута из двенадцатого. – Какого это играть чувства на публику? - Пожалуй, ты знаешь об этом куда больше моего, Рене, - Пит едва улыбнулся, - Я же готов умереть за нее, на самом деле. - Мм-м-м, - прикусила нижнюю губу, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. Паренек был далеко не так прост, как могло показаться на первый взгляд, - Мой тебе совет. Иди спасай свою даму сердца. Финник кого угодно выведет из себя, а твою Огненную девочку и подавно. - Если это говоришь ты, то, пожалуй, мне точно следует поторопиться, - Пит покосился на парочку, которая теперь была непозволительно близко друг к другу, как для тех, у кого были вторые половинки, - Еще увидимся, Рене. - Мелларк, - кивнула на прощание.        Финник оставил Китнисс в покое сразу же, как заприметил приближение Пита. Проходя мимо меня, Одэйр окинул мой наряд насмешливым взглядом, сразу заприметив нетипичный оттенок наряда. Этот цвет куда больше подошел бы его дистрикту, нежели девятому. - Даже сейчас твой стилист использует меня, - закатил он глаза, - Неужели не было других вариантов? - Со мной не советуются в данном вопросе, ты же знаешь, Фин. - Да уж. - Тебе не холодно в твоем-то наряде, морской бог? – мой взгляд непроизвольно скользнул по его оголенному торсу. И даже ни капельки не скользнул ниже, что можно было назвать моей персональной победой, ведь на Финнике Одэйре не было ничего, кроме хитро-завязанной золотой сети. - Мне не привыкать, ты же знаешь.        И в этой короткой фразе была сокрыта вся правда. Жестокая истина. Мы знали друг о друге многое, были свидетелями нервных срывов, когда опускались руки, а по щекам текли горячие слезы. Просыпались от криков друг друга по ночам, пытались напомнить друг другу, что это не более чем сон. Понимали как никто другой, что приходилось проделывать в Капитолии по желанию Президента. Ведь когда играешь безумно влюбленных, находишься рядом с человеком львиную долю времени. И со временем даже немного привыкаешь к его присутствию. - Тебя вызывал к себе Президент по прибытию? – я опустила глаза в пол, выдавая свою нервозность. Но тут же одернула себя, возвращая взгляд на собеседника. - Нет. А тебя вызывал? – Финник нахмурился. – Что он хотел? - Напомнил, что несмотря на то, что наше сотрудничество омрачилось Квартальной бойней, мы все еще должны убедительно играть на публику. - Дай угадаю, дабы затмить парочку из двенадцатого. - Это очевидно. - Что ж… Я это и без дополнительного разъяснения понимал, так что для нас ничего не меняется, Рене. Во время интервью еще разок расскажу всему миру как сильно люблю тебя. Насколько же несправедлива судьба-злодейка, что решила столкнуть нас друг с другом на арене. И что теперь, я как никто понимаю чувства Пита, - Финник практически прошептал последнюю часть в мои едва приоткрытые губы. Его рука скользнула мне на талию, притягивая ближе и удерживая на месте. Где-то над нами разразилась восторженными криками толпа, - Осознание, что не сможешь быть вместе с любовью всей своей жизни вне зависимости от исхода игр, буквально разрывает мое сердце.        Его губы были сладкими на вкус. Наверняка, из-за съеденных кубиков рафинада. Но вот слова отдавали горечью, что проникала в мысли подобно яду. Он говорил об Энни. Даже сейчас, целуя Рене Дэйвис, Финник Одэйр вновь представлял ее. Я давно знала о его чувствах к Энни Кресте, как и то, что Финник не мог подпустить ее так близко, как требовало его сердце. Разум прекрасно осознавал, чем это было чревато. Бедная девушка и так была сломлена играми, президенту ничего не стоило уничтожить ее. Финник Одэйр старался убедительно играть свою роль в первую очередь из-за нее, ведь родители его были давно мертвы. Остались только Мэггс и Энни, место в его сердце было только для них. А я в его глазах была лишь еще одной победительницей игр, которой была уготована подобная ему судьба. И не более того.        И тем не менее я обвила его шею руками, притягивая к себе настолько близко, чтобы сквозь тонкую ткань платья ощутить рельеф его тела: каждую букву тела, все неровности, ямки и горбики. Словно изучала его языком Брайля, желая вслепую ощутить любовь. Но даже столь хрупкий момент был разрушен очередным капитолийцем, оповещающим о готовности начинать парад. - Трибуты, займите свои места. Начало церемонии через минуту. - До скорого, Рене, - Финник отступил назад, окинул оценивающим взглядом напоследок, после чего быстрым шагом устремился к Мэггс, которая дожидалась его неподалеку.        Я провожала удаляющуюся спину трибута из четвертого, пока не встретилась взглядом с его напарницей. Отчего-то по спине пробежали мурашки. Старушка смотрела на меня, не мигая, словно пыталась заглянуть в самую душу. Чем было вызвано ее внимание? Я сглотнула. Тоже еще… Не стоит забивать голову дурными вопросами. Мне и без нее хватало забот.        Я вскочила на колесницу, поправляя прическу. Колени слегка подрагивали. Финник Одэйр оказывал на меня куда более сильное влияние своим присутствием, чем я бы хотела. От одного его поцелуя мое тело готово было превратиться в податливое желе. И это было так неправильно!