No Time To Crank The Sun

      Он в лесу.       Темно. Мир заволокло серовато-голубой дымкой. Его окружают огромные деревья, угрюмо устремляющие вверх массивные стволы, укрытые выцветшими листьями на тонких сучьях. Ветки будто прогибаются от меланхолии, пропитавшей всё в округе. Небо тёмное и такое же серое. Сам воздух кажется незнакомым и неприветливым.       Он сидит на земле, прислонившись спиной к стволу старого дерева. Земля холодная и сырая. Он мокрый. Не то чтобы насквозь, но и этого достаточно. Одежда липнет к его тёплой коже. Капельки прохладной воды хаотично стекают с макушки.       Он слышит запах сигарет.       — Проснулся? — спрашивают рядом. Голос низкий и хриплый, под стать здешней атмосфере.       Проснулся ли он? Он не уверен; звуки текущей воды, унылое пение спрятавшихся птиц и тусклые цвета создают впечатление, что он пребывает в затянувшемся сне. Может, это и есть сон, думает он. Он смаргивает воду с глаз. Нет… здесь слишком тоскливо, чтобы быть сном.       Он спрашивает голос и самого себя:       ― …я спал?       Проходит мгновение. Низкий голос говорит:       ― Что-то типо того.       Где-то рядом громко стрекочет сверчок. Он поднимает взгляд со своих протянутых ног и смотрит вглубь леса. Воздух рассекает мерзкая морось, и лёгкий ветер заворачивает мелкие брызги в яростные спирали. Дождевая вода пахнет скорбью.       Он резко вдыхает. В груди больно, будто его встряхнули, как детскую игрушку, и перемешали все кости. Он не узнаёт ни собственного тела, ни сковавшей его боли. Он хмурится собственным мыслям. Не узнаёт? С чего бы ему не узн…       Боль иголкой прошивает висок.       Он медленно подносит руку к лицу. Очень сложно. Рука невообразимо тяжёлая, будто в жилах вместо крови течёт бетон. Он дотрагивается до головы и морщится. Больно. Очень больно. Он надавливает на висок, но это не приносит и толики облегчения.       Он чувствует себя откровенно погано.       ― Ты в норме? ― спрашивает незнакомый голос. Запах сигарет становится сильнее.       Он хмурится на незнакомый голос. Поднимая глаза, он видит перед собой человека, прислонившегося к тому же дереву. Одна его рука в кармане, вторую он держит близко к лицу. Чёрный пиджак насквозь мокрый, как и его светлые волосы. Человека это, кажется, не беспокоит.       ― Я Санджи, ― отвечает человек на незаданный вопрос, делая затяжку. Кольцо дыма ореолом взмывает вверх над его головой. ― А ты ведь Зоро, так?       Зоро… Он устало моргает, смотря на свои руки. Он выпачканы в грязи и мелко дрожат. Он сгибает пальцы, испытывая небольшой шок с того, что конечности вдруг повинуются.       ― Зоро? ― снова спрашивает парень.       Он смотрит наверх. Задержавшиеся у него в волосах капельки воды стряхиваются на плечи. Незнакомец всё так же стоит рядом с ним. Не похоже, что он собирается уходить в ближайшее время. На кончике сигареты, зажатой в уголке его губ, всё так же виднеется тусклый огонёк.       Парень прочищает горло и снова говорит:       ― Я друг Луффи. Ты же помнишь Луффи? Тот пацан в красной рубашке и соломенной шляпе? Раздражает, правда? Ты встретил его раньше, поговорили хрен знает о чём. Он пират. Ну, все мы, в общем-то. Я в его команде.       Зоро заторможенно опускает голову в кивке. Имя звучит знакомо… Он щурит глаза, стараясь сопоставить его с мелькающими в голове лицами. Да…       Да, он помнит. Слова ДОВЕРЬСЯ ЛУФФИ выгравированы в сознании наскальной живописью. Он отсутствующе трёт лоб. В памяти всплывает лицо, лицо с сияющими глазами и беззаботной улыбкой.       Он шипит от резкой боли.       Санджи стряхивает сигарету, и пепел падает рядом с ногой Зоро, растворяясь в грязи. Он смотрит вниз. На земле валяются несколько сигарет. Этот парень стоит здесь уже довольно много времени. Он ловит себя на мысли, что в последнее время слишком много людей жаждет составить ему компанию. Интересно, почему.       ― Чёрт, ты реально какой-то тихий, ― бормочет Санджи. ― Уж лучше бы ты продолжал говорить что-то непроходимо тупое своим тупым ртом. А так просто стрёмно.       Зоро супит брови.       ― Что?       ― О, круто. Так значит, ты всё-таки можешь говорить, ― Санджи смотрит на него из-под опущенных промокших век. ― Ты знаешь, почему ты здесь?       Он медленно качает головой, потому что имеет только подобие знания, но не до конца в нём уверен. Туман в голове немного проясняется, и он оказывается в лесу, похожем на этот, где разговаривает с человеком в соломенной шляпе, который называет себя Луффи. Кроме того…       Ещё одна вспышка раздирает голову.       Санджи принимает странное выражение лица. Он подвигается ― плечи елозят по жёсткой коре ― и говорит:       ― Точно. Что ж. Из того, что рассказал нам Луффи, ты направлялся куда-то в лес, и он каким-то образом уговорил тебя пойти с нами. Мы здесь ищем доктора, она должна жить где-то на вершине этой горы. Или, если быть точнее, доктора в отставке. Но не думай, что раз она в отставке, то с концами покончила с врачеванием. Она, может, даст фору той карге Докторине, потому что реально древняя. А ещё очевидно, что у неё не все дома. Кто вообще захочет жить в этом сраном лесу, где постоянно льёт как из ведра и летают долбаные жуки? Отвратительно.       Он может различить лишь некоторые слова. Лес… гора… точно… пират упоминал, что ищет что-то в лесу. Доктор… тот абсурдный разговор с пиратом сам собой возрождается в голове. Зоро кивает, теперь понимая, о чём идёт речь. Он смотрит через плечо, но кроме них с Санджи в этом забытом богом лесу больше никого нет.       Санджи продолжает, замечая его замешательство:       ― Если тебе интересно, где Луффи, то он там вместе с остальными, разговаривает с доктором.       Зоро следит за вытянувшейся рукой.       Впереди виднеется неброский, самобытный деревянный дом, окружённый массивными спиленными бревнами. Посередине крыши торчит дымоход, из которого тянется, сливаясь с туманом, столб дыма. В доме нет ничего необычного, если не считать места, в котором его решили построить.       ― Он… ― хмурится Зоро в попытке сформулировать вопрос, который плавает в голове, не желая складываться в связное предложение, ― говорил, что она… ведьма?       Лицо Санджи становится ещё более мрачным.       ― Да. Звучит тупо, правда? Ну, так говорят местные. Нам нужен особый доктор, который разбирается в странных заболеваниях головы, потому что наш дерьмомечник взял и подцепил… А, кстати, Луффи рассказывал тебе, чем он заболел?       Зоро качает головой.       ― Хм. Может, это и к лучшему. Ну, в любом случае. Он болен, и мы ищем доктора, который бы смог его вылечить. Жители этого острова рассказывали о так называемой ведьме, что живёт здесь, так что очевидно, что мы отправились сюда, чтобы найти её. И вот нашли, спустя два дня. Она даже сказала, что сможет его вылечить. Оказалась той ещё упрямой каргой, правда. Не согласилась, пока ей не выдвинули заоблачную цену. А я думал, что Нами-сан единственный человек в этом мире, кто настолько любит деньги, но пока эта старуха не отправилась к праотцам, она, похоже, вне конкуренции. Луффи и остальные пытаются уговорить её вылечить теб… его.       Зоро тихо выдыхает. Голова начинает тупо болеть. Он вспоминает боль, что охватила её, когда он разговаривал с Луффи. Он вспоминает, как надеялся, что она пройдёт в скором времени, но, похоже, боль теперь неразрывно связана с ним. На кончике языка вертится вопрос, который, он думает, он хочет задать, что-то про связь доктора с этой болью, но он не может сопоставить факты и нарисовать полную картину.       ― Одна только консультация у этой ведьмы стоила нам десять тысяч белли, ― продолжает Санджи. Он тянется куда-то вбок, доставая внушительных размеров рюкзак. Он кажется набитым под завязку, и, когда Санджи слегка встряхивает его, Зоро отчётливо слышит звон монет. ― Нам нереально повезло, что Луффи выиграл столько у того дозорного на прошлой неделе, а то нам всем пришлось бы продать зубы только для того, чтобы переступить порог её дома.       Плечи Зоро поникают. Он чувствует, как тело тяжелеет от разочарования, и наравне с любопытством, а отчего же он так расстроился, возрождается резкая боль, которая грозит просверлить черепушку. Он крупно содрогается.       Санджи замечает.       ― Ты в порядке?       Зоро шевелит ртом.       ― Да. Просто голова болит.       Санджи хмыкает.       ― А, точно. Луффи говорил, что ты страдаешь от мигреней. Наверное, именно поэтому ты согласился пойти с ним? Чтобы доктор и тебя осмотрела? Честно говоря, выглядишь ты дерьмово.       Он мотает головой, неуверенно говоря:       ― У меня… нет денег.       ― Не парься из-за этого, ― просто отвечает Санджи.       Но Зоро парится. Его рука осторожно шарит по одежде, но ни в одном из карманов не раздаётся обнадёживающего чинк-чинк от звона монет, которыми напичкан рюкзак Санджи. Пальцы случайно натыкаются на мечи, прикреплённые поясом к талии, и он останавливается, обдумывая, за сколько он бы смог их прод…       Ботинок Санджи легко отбрасывает его руку в сторону от мечей.       ― Эй. Я же сказал, не парься насчёт денег. За ту цену, что мы ей платим, она возьмёт ещё одного пациента. Наш друг, Усопп, умеет неплохо торговаться. Мы всё разрулим.       Санджи говорит так уверенно, будто решение зависит только от него, и он уже давно всё решил. Зоро не возражает ему.       Он смотрит на Санджи.       ― Спасибо.       ― А, ага, ― Санджи прочищает горло и не продолжает. Он напряжён и постоянно дёргается, словно ему крайне некомфортно поддерживать разговор.       Между ними повисает тишина. Если сосредоточится, Зоро может расслышать идущий в доме разговор. Санджи сказал, что остальные пытаются уговорить ведьму вылечить их друга. Но… Он скашивает глаза на рюкзак. В нём, похоже, немыслимое количество денег, так что, может, и правда беспокоиться не о чем. Ему с трудом верится, что эта ведьма может попросить больше.       По колену начинает ползти букашка. Дюжины ног перебирают ткань его штанов, и Зоро следит за ней, не моргая, завороженный, как бесчисленные крошечные ноги движутся в унисон, как единое целое.       Санджи издаёт полный омерзения звук.       ― Блядь, ну и мерзость, ― от откидывает жука прочь носком ботинка. Это напоминает Зоро, как Луффи сделал практически то же самое не так давно. Он думает, а всем ли пиратам присуща антипатия к насекомым.       Санджи награждает жука дополнительным пинком после того, как тот приземляется на траву.       ― Эти чёртовы штуки повсюду тут ползают. Ни шагу не могу ступить, не вляпавшись в очередной рой этой гадости. На подошвах моих ботинок, наверное, настоящее месиво. Боже, я не могу даже стоять спокойно в этом дрянном лесу.       Ненависть буквально ядом выплёвывается из его рта. Зоро же не испытывает никаких проблем с пребыванием в этом месте.       Он заинтересованно спрашивает:       ― Тогда почему ты здесь… ― он без энтузиазма обводит жестом ненавистный ему лес, ― а не там, внутри, со всеми остальными?       Санджи смотрит на дом. Черты его лица разглаживаются, отвращение уступает место недовольному взгляду. На вопрос Зоро он раздосадовано усмехается.       Он тушит сигарету каблуком ботинка. Сигарета издаёт тихий пш-ш-ш-ш, когда касается мокрой земли.       ― Я был там, ― говорит он, ввинчивая сигарету каблуком глубже в землю. ― Но потом меня выгнали. Был слишком громким, наверное. Был слишком несогласен, ― он цокает языком, говоря последнее слово, отвращение снова омрачает его лицо.       Зоро выдыхает тихое: ― Оу, ― не совсем понимая, что ему говорить на это.       Санджи согласно кряхтит.       ― Ага. Судя по всему, никто не желает взывать к голосу разума, когда находятся в безнадёжном положении, ― его ступня проваливается глубоко в грязь, хороня под собой несчастную сигарету. ― Нет, они хотят слышать только то, что хотят слышать, пусть даже всё вокруг вопит о том, насколько это безрассудно.       Он опускает взгляд на Зоро, и выражение его лица меняется, когда он замечает его смятение.       ― Чёрт, ― загнанно ругается он, проходясь рукой по мокрым волосам. ― Я не должен был выливать всё это при тебе. Не обращай внимания. У меня просто стресс.       Он рыскает по карманам, пока говорит, а когда не находит желаемого, опускается на колени и с грохотом ставит рюкзак на землю, начиная беспорядочно шарить по отделениям.       ― Да ё-моё, ― бубнит Санджи. ― Теперь и штаны испоганил. Я всей душой ненавижу этот лес, я уже говорил? А ещё на этой неделе моя очередь стирки, ну разве не замечательно?       Его лицо оживляется, когда он, наконец, нащупывает, что искал. Он выуживает из рюкзака пачку сигарет и поспешно вытаскивает одну.       ― Наконец-то. Эй, хочешь? Нет, стой, забей. А то такое ощущение, что я младенцу затянуться предлагаю.       Санджи теперь сидит, но выглядит не то чтобы слишком этим довольным. Он продолжает кидать на Зоро нервные взгляды, как если бы тот с минуты на минуту должен взорваться. Точно так же на него смотрел Луффи до этого.       ― Эти придурки, похоже, не торопятся, ― громко жалуется Санджи, не ожидая, что кто-то ответит. ― Что ж, надо бы и самому расслабиться, насколько это возможно в этой сраной дыре. Ты голодный?       Зоро качает головой, но Санджи уже снова занырнул в дебри рюкзака. Монеты звонко позвякивают, ударяясь о другие металлические предметы. Когда он распрямляется, он держит в руках небольшую плошку с едой.       Санджи протягивает ему контейнер.       ― На, тут осталось не очень много, я еле спрятал остатки от Луффи. Тебе надо подкрепиться, ты слишком долго шёл.       Его живот неприятно скручивает при виде еды. Зоро снова мотает головой.       Санджи сжимает челюсть. Он не убирает руку.       ― Ты уверен? Ты должен поесть. У меня ещё и фрукты из деревни припасены, если хочешь. Апельсины там, и ещё всякое.       Тошнота неумолимо подкатывает к горлу.       ― Я… не голоден…       ― Нет, голоден, ты просто заб… ― Санджи отворачивается, закусывая губу.       Лишь тихое похлопывание мороси о листья нарушает резкую тишину.       Санджи рвано выдыхает, дёргано проводя ладонью по волосам.       ― Чёрт, со стороны, наверное, выглядит, что я помешанный, да? Луффи был прав. Мне надо было оставаться на корабле.       Он чувствует укол вины из-за того, что этот парень внезапно расстроился.       ― Извини…       ― Нет, не извиняйся. Всё это странно до чёртиков. Забей. Забудь про… Слушай, как только ты почувствуешь, что хоть чуть-чуть голоден, ты идёшь ко мне, понял? Я приготовлю тебе всё что захочешь. Даю слово. Я повар, чтоб ты знал.       Желудок скукоживается на его предложение. Зоро кивает, надеясь, что выглядит достаточно убедительным. Он не сомневается, что предложенная еда потрясающая на вкус. Он вспоминает, как Луффи трещал без умолку об этом человеке, который был коком в их команде. Может, в другой раз, когда от одного только слова «еда» живот перестанет закручивать в узел.       ― Точно, ― глухо говорит Санджи. ― А как насчёт попить? Уж жажда-то тебя должна была замучить.       Он не дожидается, когда Зоро ответит. Он меняет контейнер на стеклянную бутылку с тёмно-коричневой жидкостью, ставит её между ними, и содержимое бутылки тут же сливается по цвету с грязью, делая её практически незаметной. Жидкость внутри меланхолично колышется из стороны в сторону.       ― Это пряный ром, ― поясняет Санджи. ― Выдержанный. Лет восемь точно. Раздобыл на одном из предыдущих островов. Обычно я использую его для приготовления десертов, иногда смешиваю для соусов к мясу. Для выпивки тоже должно быть неплохо, потому что я всегда прятал её от те…       Он осекается. Не продолжает фразу.       Без труда откупоривает бутылку с приглушённым поп. Непринуждённо делает глоток и морщится от вкуса.       Ядрёный, жгучий аромат встряхивает рецепторы Зоро. Пахнет совершенной болью.       Санджи безмолвно протягивает ему бутылку.       Зоро поджимает губы. Он никогда не пил раньше рома. Он не думает, что ему понравится, особенно после реакции Санджи, да и запах не предвещает ничего хорошего. Он даже не думает, что хочет его выпить. Но…       Он робко берёт бутылку и подносит горлышко к губам, так же, как сделал до него Санджи. Язык будто прожигает пламенем преисподней. Он глотает и старается не выплюнуть поганое пойло.       Санджи какое-то время просто смотрит на него. Зоро не знает, как реагировать на это. Такое ощущение, что он чего-то ждёт.       Зоро протягивает бутылку обратно, но Санджи не забирает её. Он поражённо пялится на Зоро, округлив глаза, как если бы у того отросла вторая голова.       ― И ничего? ― наконец спрашивает Санджи, слова выходят с надрывом, будто его только что пытали.       Зоро моргает.       ― Что?       Санджи указывает на себя, потом на Зоро, потом снова на себя, его движения почти отчаянные.       ― Ничего? Вообще ничего?       Зоро беспомощно хмурится.       ― Я не… понимаю, о чём ты говоришь.       Санджи тяжело откидывается на спину, разбитый, горечь поражения прослеживается в каждой морщинке на его лице. Кажется, будто его истощили его собственные эмоции.       ― И чего я, блин, вообще ожидал, ― язвительно бормочет он. Зоро даже не думает, что он всё ещё говорит с ним. ― Если не было ничего, когда ты говорил с Луффи, так с какой стати должно было появиться что-то со мной? Тебя реально больше нет. Пиздец.       Он судорожно затягивается сигаретой, едва не проглатывая её. Зоро неуютно ёжится рядом.       Их снова окутывает затянувшееся молчание, и Зоро отчётливо слышит вой в своей голове. Звучит, как грохот нескончаемых волн, которые никак не хотят возвращаться назад в океан.       ― Послушай… Зоро, ― взгляд Санджи устремлён в пол. Он рассматривает грязь под ногами, будто в ней скрыты ответы на вопросы мироздания. ― Ты, наверное, ни черта сейчас не поймёшь и вообще будешь думать, что я чокнутый, но я должен это сказать. Это дерьмовое чувство сжирает меня изнутри, и мне просто жизненно необходимо сказать это вслух, даже если сказанное покажется тебе полнейшим бредом.       Теперь Санджи смотрит прямо на него, и всё, что может увидеть Зоро, это бесконечную печаль на его лице. Бесконечную печаль и бесконечную боль. Почти так же на него смотрел Луффи, но не настолько выраженно.       Санджи, наконец, начинает:       ― Не то чтобы я не верил тебе, ладно? Было же очевидно, твою мать, что с тобой что-то не так. Может, потому что я взбесился, когда ты поранил Нами-сан… И да, я знаю, что ты едва поцарапал её, но тем не менее, ты сделал ей больно, и это вывело меня из себя. Но… я не должен был себя так вести. Нами-сан сказала тогда, что она в порядке, Луффи сказал остыть, но я не мог… и это… дерьмо, я не знаю. Я должен был отпустить ту дебильную ситуацию, но всё накручивал и накручивал себя, и то, что ты вёл себя, как мудак, вообще никак не помогало. Но в этом не было твоей вины. Я знаю. И всё равно я был так зол, всё время. Робин-чан сказала, что мой мозг просто зациклился… но всё же. Я должен был помогать. От меня должно было быть больше пользы, а то итогу я тоже вёл себя, как последний мудак. Я знаю, что просто струсил извиниться перед тобой, когда ты всё равно всё забудешь, но… чёрт. Я не знаю. Я больше ни в чём не уверен.       Забытая сигарета, зажатая между пальцев, успевает превратиться в палочку пепла. Когда Санджи делает вдох, его плечи поднимаются, и от движения пепел вмиг осыпается на землю.       Зоро чувствует себя призраком, пока наблюдает за его откровением.       ― Ты же ничего не понял, да? ― интересуется Санджи.       Зоро медленно качает головой. Он едва понял половину из сказанного, и не потому что речь Санджи была слишком быстрой. Слова выписывали вокруг него издевательские пируэты, и одна только попытка ухватиться за них сознанием отдавалась в голове тяжестью.       Санджи не выглядит удивлённым. Он принимает ответ и затем спрашивает:       ― Но ты думаешь, что я чокнутый?       С этим Зоро согласен. Он кивает.       Санджи смеётся, тряся головой.       ― Вот тебе и ирония.       Санджи тянется за ромом и делает ещё один глоток. Капля стекает из уголка его губ, и он агрессивно стирает его костяшками пальцев. Его будто озаряет сумасшедшей мыслью: его лицо внезапно дёргается. В голосе сквозит неприкрытая боль:       ― Зоро, слушай, тебе нужно ид…       Дверь в хижину отворяется, и на пороге появляется Луффи.       Санджи мгновенно затыкается. Зоро смотрит на всё это, и его окатывает гнетущее дурное предчувствие.       Луффи приближается к ним. Его шлёпанцы мягко утопают в слое грязи с навязчивым хлюпаньем. В то же самое время Санджи встаёт.       Зоро не двигается. Его смывает волной ненормального спокойствия. Он чувствует себя легко и ломко, как увядающие над головой листья.       Потом Луффи становится напротив него.       Его лицо лишено каких-либо эмоций, по которым можно понять, о чём говорилось в доме. Но его глаза… переполнены нежностью. Он взирает на Зоро с каким-то подобием сострадания.       У Санджи видимо кончается терпение.       ― И?       Луффи смаргивает. Его взгляд твердеет. Он кивает:       ― Она согласна.       Санджи тихо ругается себе под нос. Его стопа углубляется в землю, будто он изо всех сил сдерживается, чтобы не пнуть что-нибудь ненароком.       ― Привет, Зоро, ― говорит ему Луффи. Его ясный голос пробивается через затянутый серостью пейзаж.       Зоро супит брови. Да, это тот самый пират. Он узнаёт красную рубашку, болтающуюся за спиной соломенную шляпу, белый меч, перекинутый на верёвке через плечо. Ему тяжко даётся вспомнить, как конкретно они встретились и какая между ними связь.       Он смотрит пирату за спину ― на дом. Из открытой двери тянет чем-то давящим.       В небе над ними безжалостно громыхает.       ― Зоро? ― Луффи присаживается перед ним на корточки, заглядывая прямо в глаза. Он выглядит обеспокоенным.       Зоро, наконец, начинает смотреть на него осознанным взглядом.       Луффи улыбается.       ― Привет.       Зоро кивает.       ― Ведьма-доктор сказала, что вылечит тебя.       Зоро нахмуривается. Он пытается выловить из слов смысл.       ― Сейчас?       ― Агась. Она уже всё готовит там в доме.       Он кидает взгляд на закипающего Санджи, потом снова переводит глаза на Луффи.       ― Разве… ваш друг не должен идти первым? Тот, который болен…?       ― Он подойдёт попозже. И потом, ты наш друг тоже, ― Луффи протягивает руку. Зоро одолевает очередное чувство дежавю. ДОВЕРЬСЯ ЛУФФИ, вырисовывает ему сознание. ― Готов?       Зоро сглатывает и кивает.       ― Луффи.       Сиплый голос Санджи содрогает воздух. Он делает короткий шаг вперёд, практически влезая между ними. Видно, что просто заговорить стоит ему огромных усилий.       ― Луффи, мы не можем. Это неправильно.       Звуки леса, кажется, поглощает образовавшийся безмолвный вакуум. Всё замирает, даже воздух. Зоро думает, не остановился ли весь мир в это мгновение.       У Луффи дёргается палец. Он поднимает глаза и смотрит на Санджи. Только человек со стальными нервами может выдержать этот взгляд. Зоро рад, что он направлен не на него.       ― Санджи, ― голос Луффи тяжёлый и терпеливый. ― Это единственный выход.       Санджи мотает головой.       ― Ты не можешь решать за него. Это неправильно. Всё это, блядь, неправильно.       ― Это то, чего бы хотел Зоро.       ― Но если бы он знал, насколько рискует… Не если бы знал, что это может его убить.       Зоро думает, погрузился ли вдруг мир под воду, или это только для него искривилось и размазалось пространство. Он всё так же может чётко слышать голоса рядом с ним, но слова неожиданно кажутся размытыми и бесформенными. Его разум никак не может сконцентрироваться на них.       Красное пятно ― Луффи ― распрямляется. Его голос звенит непоколебимой уверенностью:       ― Он не умрёт.       ― Нет, он умрёт! ― сердито обрывает Санджи, как если бы этот разговор состоялся прежде. ― Ты слышал её, слышал, что она говорила. Все её пациенты, все до единого, кого она пыталась вылечить своими первобытными методами, умирали у неё на столе. Она ни одного не смогла вылечить!       ― Зоро сильный. Он сильнее любого из её пациентов, ― Зоро чувствует, как на него падает взгляд, но он слишком занят попытками удержать своё тело в этой реальности. ― Зоро справится с этим.       Контраст двух голосов, громкого и тихого, лихорадочного и ровного, отчаянного и решительного ― будто две невидимые противоположные силы схлестнулись, как цунами. Эти силы душат его своей мощью.       ― В этом и проблема, Луффи, ― говорит Санджи. ― Ты продолжаешь уверять себя, что это Зоро, хоть ты и знаешь, что это не так. В нём не осталось даже капли от того Маримо. Стоит только ему в глаза посмотреть, как всё оказывается как на ладони.       ― Мы не знаем наверняка.       ― Он вообще как-то отреагировал на то, что у тебя Вадо? ― замечает Санджи. ― Или на твоё имя? Или, блядь, на своё имя?       Луффи ничего не отвечает.       ― Это, ― на него наставляют палец. ― Это не Зоро. Всё, что было от Зоро, его сила, его личность, его мечты, его стремления ― больше ничего нет. От Зоро ничего не осталось. Теперь он…       Санджи открывает рот и, не проронив больше ни слова, закрывает его. Перед этим он изнеможённо вздыхает и обречённо взмахивает рукой.       ― Он просто человек, который понятия не имеет, что происходит, и которого мы просто подобрали по пути и потащили с собой. Нет, обманули было бы более подходящим словом.       На лицо Луффи падает тень.       ― Это не обман. Мы спросили его, хочет ли он идти. Он хотел идти.       ― А что насчёт этого? ― Санджи обводит жестом дом, а потом Зоро. ― Ты спросил, хочет ли он пройти процедуру, которая, возможно, убьёт его, или ты тащишь его туда насильно?       ― Зоро хочет сделать это.       ― Это не Зоро. Больше нет.       Они оба поворачиваются к нему.       Зоро нахмуривается. Они ждут, что он что-то ответит? Очевидно, что он не следит за их спором. Он знает, что они говорят о нём, он слышит, как его имя периодически мелькает в потоке слов, но на то, чтобы уловить контекст, банально не хватает энергии.       Облака враждебно сгущаются над ними, рыча озлобленным зверем.       ― Каков другой выход, Санджи? ― спрашивает Луффи, ещё более тихим голосом, в его словах явно слышится усталость. ― Бросить его? Ведьма-доктор сказала, что это не пройдёт само по себе. Так или иначе ― это убьёт его, а Зоро и так уже близок.       Уже близок? Дождь начинает хлестать сильнее. Это немного отрезвляет. Зоро загребает ладонями сырую грязь, ощущая живительную прохладу на разгорячённой коже. Он уже близок. Как он и думал. Он почти пришёл. В груди поселяется ошеломляющая безмятежность. Он почти пришёл.       Луффи спрашивает снова:       ― Каков другой выход?       Санджи непреклонен и не уступает в решимости:       ― Найти другой путь.       ― Какой другой путь?       Он говорит сквозь зубы:       ― Я не знаю, но хотя бы поискать…       ― Нам потребовалось несколько дней, чтобы найти ведьму-доктора, и Зоро уже забыл, как его зовут. Ещё через пару дней он забудет, как дышать. Может, даже быстрее. На нас снова могут напасть дозорные. Зоро может умереть от голода. Его сердце может забыть, как нужно биться. У нас нет времени. Зоро умрёт, если мы не решимся сейчас. Нет никакого другого выхода, Санджи…       ― Тогда да, чёрт, бросить его! Дать ему по крайней мере жить и решать самостоятельно, что он хочет, пусть даже недолго, даже если он забудет, как ходить или говорить или моргать, пусть он просто поживёт подольше, оставаясь при этом свободным.       ― Он бы не хотел такой жизни.       ― И не хотел бы умереть таким образом тоже! ― орёт Санджи, его голос раскатисто отражается от каждого дерева в округе. ― Под ножом, окружённый незнакомыми людьми, в дерьмовом мире, который он даже не может понять. Разве такой смерти он бы желал?       Дождь усиливается, мелкие капли тяжелеют и начинают прибивать к земле. В голове у Зоро ревёт. Рёв такой громкий, что он сначала путает его с завываниями ветра. Деревья качаются и переплетаются кронами будто в хмельном танце, и Зоро думает, плавятся ли это его мозги от возросшей температуры тела.       Прокуренный голос Санджи с потрохами выдаёт его усталость.       ― Это не нам решать. Он человек, Луффи. Мы не можем лишать его права выбора. Он не… он больше не наш накама. Того человека больше нет. Всё, что осталось, это этот Зоро, и он должен сам решить, чего хочет он.       Острая боль прожигает в голове где-то сбоку. Зоро морщится, поднося руку к голове, пытаясь нащупать гвоздь, что наверняка торчит прямо из виска. Но в голове ничего нет.       Санджи и Луффи тут же замечают движение. Они смотрят так, будто это они, кому больно.       Санджи ругается и отворачивается, чешет затылок, ероша и без того растрёпанные светлые волосы. Дождь начинает хлестать ещё сильнее.       Тихо, Луффи начинает говорить в туман:       ― Ничего страшного, если ты не согласен со мной, Санджи. Я хочу, чтобы ты говорил мне, когда думаешь, что я не прав. Я был бы плохим капитаном, если бы отказывался тебя выслушать.       Он тянется за спину и надвигает шляпу на мокрые чёрные волосы. Жест не ускользает от Санджи.       ― Но я также и капитан Зоро, ― продолжает Луффи. ― И команда ― под моей ответственностью как капитана, даже если все они забудут об этом. Зоро доверил мне свои мечты, и воспоминания, и жизнь. Он доверил мне принять верное решение.       Санджи выгладит окончательно опустошённым.       ― Мы даже не знаем, верное ли это решение, Луффи.       ― Но такое решение принял бы Зоро, ― уверительно возражает Луффи. ― Зоро бы хотел бороться за свою жизнь. Он пошёл бы на любой риск, на любое безрассудство, если бы это дало ему хоть малейший шанс победить. Это решение именно такое, ни правильное, ни неправильное. Это просто решение Зоро.       Санджи невесело усмехается.       ― Маримо, выбирающий самый тупой из имеющихся у него вариантов? Хах, именно так бы и поступил этот придурок.       Рот Луффи трогает небольшая улыбка.       ― Поэтому мы делаем это. Поэтому мы должны попытаться. Ради Зоро.       Санджи ничего не отвечает. Он молча обдумывает слова пирата, позволяя дождю говорить за него. Его волосы отяжелели от пропитавшей их воды и облепили голову, практически полностью скрывая лицо. Сигарета по-прежнему зажата в уголке губ, но уже давно погасла.       Луффи делает шаг вперёд, чтобы как следует заглянуть парню в глаза.       ― Я не собираюсь заставлять тебя принять это решение. Я просто хочу, чтобы ты понял. Ты всё так же можешь думать, что это неправильно. Ничего страшного. А если оно окажется неверным, я возьму на себя ответственность, как и подобает капитану.       ― Не смей, ― он яростно трясёт головой, капли пулей срываются с прядей. ― Не смей. Тебе не идёт быть таким мелодраматичным. Это не твоя ноша.       Луффи лишь улыбается.       ― Давай тоже доверимся Зоро, окей?       Небо сотрясает очередной мощный раскат грома, и потом, как по щелчку, на них обрушивается тропический ливень.       ― Ты готов, Зоро?       Луффи снова присаживает перед ним на корточки, поля его соломенной шляпы принимают на себя часть напора водной стихии.       Зоро забыл, к чему он должен быть готов. Он смотрит на дом, из трубы которого валит дым. Было бы неплохо укрыться от дождя и переждать в теплоте и комфорте.       Он поднимает взгляд на Луффи с Санджи и кивает.