Как это - делить баскетбол?

      Спустя минут сорок пришли Алёна с Пашей, точно не ожидавшие, что дома будет кто-то, кроме Алтынай. Открыв дверь ключом, они услышали оживленный разговор, доносившийся с кухни. Переглянулись, а затем пошли туда, хотя девушка уже догадалась, кто это. — Привет, Паулаускас, — выдохнула Алёна, зайдя в комнату. — Какие люди! — воскликнула баскетболистка. Модя поздоровался с ними, перебросившись парой слов с Пашей, а затем представил своего друга, на которого, почти не переставая, смотрела студентка. — Алёша, — протянула та руку Сергею. Он не понял, но руку пожал, когда как Алтынай с Модей залились смехом. — Почему Алёша? — спросил Паша, после того, как тоже пожал руку комсоргу. — Боже, ну ты и вспомнила, — насмеявшись, сказала Алтынай, пытаясь перевести дух. — Когда она знакомилась с Модей, он спросил какое у неё полное имя, потому что думал, что Алёна это сокращение. И она сказала, что Алексей. Она снова не сдержалась, рассмеявшись. Ее прямо-таки распирало, когда как остальные усаживались за стол, тоже смеясь. Даже Белов такого не ожидал от друга, улыбаясь. — Ладно, давайте спокойно поужинаем, — потом сказала она, по-хозяйски накрывая на стол. — Сегодня на ужин жареная картошка, а на десерт запеканка. — Вау, — протянула Алёна, оглядывая стол, на котором ещё до кучи стоял салат. — Это ты сама? — Нет, конечно, — хмыкнула та, наконец сев за стол и закончив расставлять тарелки с приборами. — Модя чистил картошку, а мы с Сергеем готовили запеканку. Алтынай встретила многозначащий взгляд подруги, и глазами показала, чтобы она не посмела поиздеваться над ней. Она и так чувствовала себя немного неловко. Молодые люди начали есть, сидя за выдвинутым столом. Модя сидел с Серёжей напротив Алёны с Пашей, а сама баскетболистка сидела по правую руку от него, то есть по левую от подруги, во главе стола. Повисла тишина, которую никто не знал, чем нарушить, и слышался лишь звон приборов об посуду. — И когда у вас следующий «Чемпионат» или что-то такое? — наконец придумала Алёна, посмотрев сначала на подругу, а затем на Модестаса с Беловым. — В сентябре, — ответил Паулаускас, — у женской сборной не знаю. — В конце августа, — спокойно сказала та. — Ну, если ты опять не сломаешь кому-то руку, то поедешь, — хмыкнула Алёна, за что получила поддельно-недовольный взгляд от подруги. — Ты сломала кому-то руку? — удивился Паша, глядя на неё во все глаза. — Ой, ты же не в курсе, — усмехнулась Алтынай. — Меня дисквалифицировали в прошлом месяце из-за этого. Но это была случайность! — Да кому ты врешь, — рассмеялся Паулаускас. Она недовольно нахмурилась, пытаясь не улыбаться, и пнула его ногой под столом, на что он демонстративно замычал «от боли», а затем снова послышался смех. Вечер с того момента пошёл как надо. Что удивительно — они нашли общий язык, хотя были в такой компании впервые. Эти улыбки, шутки, выразительные и случайные взгляды друг на друга… Сергей с Пашей видимо хорошо поладили, раз в какой-то момент, когда второй решил выйти на балкон на перекур, первый пошёл с ним. Тогда на кухне остались трое. — И как? Что вы делали, пока нас не было? — еле сдерживая себя весь вечер до этого момента, спросила Алёна. — Мы? — удивилась та. — Готовили, болтали. — А когда я ушёл? — вздёрнул бровь Модя, слишком уж довольно улыбаясь. Алтынай смутилась, ухмыльнувшись. Но ведь ничего не было! — Что это значит? — протянула другая девушка, очень желая узнать всё про всех. — Целовались? — Что? Нет, — сразу же нахмурилась. Паулаускас томно вздохнул, а затем отпил ещё немного из бокала на высокой ножке. Алёна переглянулась с баскетболисткой, которая почему-то начала улыбаться во все тридцать два зуба. — Ну что-что? Расскажи! — взмолилась та. Тогда та выдохнула, сдаваясь: — Так жай дурачились. Модя с Аленой одновременно закатили глаза. И кто знает, что под этим подразумевалось? Дурачиться можно где угодно и как угодно. — «Жай»? Что это значит? — потом спросил литовец. — «Просто», — ответила вместо Алтынай Алёна. Больше информации им выведать не удалось, потому что в скором времени на кухню вернулись ушедшие на перекур. — Насплетничались? — улыбнулся Павел, затем поцеловал свою девушку куда-то в волосы и сел на место. Кто-то утвердительно ответил ему, а Сергей выразил свое удивление тому факту, что Модестас — капитан мужской сборной СССР по баскетболу участвовал в этом. Дальше всё было хорошо, даже очень. Посидели они так чуть ли не до двух ночи, потом прошлая бессонная ночь дала о себе знать. Паулаускас зевал каждые пару минут, а на уставшие глаза Белова обратили внимание уже все. Тогда они и начали закругляться. — Давай я посуду помою, — возник из ниоткуда Серёжа возле Алёны с Алтынай, протягивая руки к губке и тарелке. — Не надо, ты чего, — хмыкнула та, отталкивая его бедром из невозможности отодвинуть его руками. — Ты вообще должна соблюдать постельный режим, — парировал тот. — Поэтому давай я помою. Он смотрел на неё сверху вниз с такой заботой в глазах, что Алёна отошла, выразительно переглянувшись с Модей, который тоже наблюдал за этими двумя. — Нет, я сама помою, ты же тут гость, — хмурясь, но при этом немного улыбаясь, говорила та. Она не поднимала на него глаза, боявшись, что сдастся под этим пытливым взглядом. — Думаешь, ты упрямее её? — тихо рассмеялся Модестас, собирая со стола мусор в корзину. — Ну, если я её отнесу на диван и заверну в одеяло, она вряд ли сможет что-то сделать, — хмыкнул довольно Белов, переводя взгляд с друга на неё. Тогда она и повернулась к нему, отрицательно мотая головой. — Только попробуй, — угрожающе сказала, наставляя на него пенную вилку. — Да давай уже, — вытирая со стола, подала голос Алёна. В ту же секунду Сергей поднял баскетболистку за ноги и плечи, как невесту, и послышался крик: «Алёна, я ведь тебе доверяла!», пока ее несли в другую комнату, а затем и громкий смех троих, что остались на кухне. Комсорг вошёл в первую попавшуюся комнату, где была кровать и почти аккуратно ее туда положил, на ходу глазами выискивая одеяло, в которое он ее закутал, ловля ее руки, мешавшиеся ему и выслушивая угрозы на незнакомом для него языке. — Всё. Успокоилась? — хмыкнул он, зависнув над ней в приличном расстоянии от ее лица. Она умолкла тут же, во все глаза глядя на него, боясь пошевелиться, думая лишь об одном. Их притяжение к друг другу было понятно обоим, и как же двоим сейчас хотелось поцеловать другого, но время шло, а они так же молча смотрели, не отводя взгляда. И тогда она подняла руку, чтобы убрать упавшие на его лицо темные пряди, немного улыбнувшись. «Момента лучше не найти» — подумаете вы, и окажетесь правы. Сейчас, когда она лежала, а его лицо было так близко, надо было лишь немного приподняться и потянуть его за голову к себе, но нет. Так не хотелось портить всё, делая что-то раньше, чем нужно. Хоть это и был идеальный момент, когда вокруг тишина и темнота, в которой лишь их горящие глаза и её немного тяжелое дыхание от его близости. Сергей сдался первым, отведя взгляд и целуя ее в лоб. А затем поднялся: — Двинешься — я тебя веревками привяжу, — на полном серьезе сказал перед уходом обратно на кухню. А она молча прикрыла глаза, пытаясь навсегда запомнить теплоту его губ на своей коже. Она была благодарна, что он никуда не спешил, но как же ей хотелось поцеловать его в тот момент, вы даже себе представить не можете. Через пару минут, когда она более менее прекратила улыбаться так широко самой себе, гости сгруппировались в коридоре, куда она и вышла. — Давай, до встречи, Алтуша, — усмехаясь, загрёб ее в свои объятия Паулаускас. — Увидимся, — кивнула в ответ та, когда он ее отпустил. — Спасибо, что пришли. Она посмотрела на Белова, который сейчас снова выглядел немного отстранённым. Он смотрел в ответ, натягивая кеды. А рядом в обнимку стояли Алёна с Пашей, тоже прощаясь с гостями. И когда они уже уходили, пара ушла в другую комнату, а Алтынай пошла закрывать дверь после Белова, который вышел в подъезд, но никуда не ушел. — Я зайду завтра за тобой в восемь, хорошо? — снова смотря на неё сверху вниз, спросил он. Выглядел уставшим, но таким умиротворенно-спокойным. На его душе всё было хорошо, что нельзя не заметить. — Не опоздай, — улыбнувшись, ответила та, а затем наконец-то закрыла дверь. Дальше она довольная отправилась спать, позабыв обо всем на свете, кроме ощущения его губ на своём лбу. А Сергей с Модей уже шли по домам через темные дворы ночной Москвы. — Не говори ничего, — спокойно сказал Белов, поняв, что литовец хочет выразить своё мнение по какому-то поводу. Тот выдохнул, оставив всё при себе. Спать хотелось неимоверно, поэтому забивать друг другу головы чем-то не особо важным не хотелось. Но как же много у обоих было эмоций и впечатлений за сегодняшний вечер!