Услышь стук моего сердца

Бал практически был близок к завершению. Дамы продолжали медленно шуршать подолами платьев по гладкому полу, иногда постукивая изящными каблуками, создавая необыкновенную какофонию звуков. Кавалеры не переставали поддерживать партнерш в этом бесконечном круговороте вальса и музыки, что так медленно и чарующе лилась из-под изящных пальцев музыкантов. Лениво провожая взглядом танцующих, Галан, опершись локтем об поврежденный подлокотник мебели, громко фыркнул. Мерасцилла, сидящая рядом с ним, удивленно подняла бровь, повернув голову в его сторону. - Хоть сделай вид что тебе весело, “Правда”! Ты ведь знаешь зачем мы здесь. Прояви терпение! – она возмущенно махнула складным веером по его красной шевелюре, отчего тот неприятно поморщился – Ты своим взрывным нравом можешь испортить нам все веселье. Довольно оскалившись, Галан обнял “Веру” и, положив руки на ее талию, рассмеялся: - Хохо, дорогая! Я не забыл о предстоящем шоу, но… - его зеленые глаза устало обвели танцующих – Это все тянется так долго! Мне не терпится начать, дорогая. И, как по волшебству, из толпы увлеченных друг другом пар вышел Зелдрис. На его лице горела ярким пламенем решительность, что не ускользнуло от внимательных взглядов “Заповедей”. Лидер встал возле них и медленно обвел взглядом каждого, после медленно кивнул. - Приступаем, “Заповеди”. “Правда”, “Безмолвие”, вы помогаете мне на сцене. “Терпение”, “Покой”, вы займетесь всеми остальными при отступлении. “Бескорыстие”, “Любовь”, будете помогать девочкам, если понадобится помощь. – Зелдрис повернул голову в сторону трех дам и, прочистив горло, продолжил – “Миролюбие”, “Целомудрие” и “Вера”, на вас возлагается самое главное. От вас троих будет зависеть исход этого шоу. Особенно это касается тебя, Мерасцилла. Твои способности тут пригодятся больше всего. Не подведите меня. Награда практически у ваших ног. Услышав долгожданный приказ лидера, все сразу же оживились. Даже уставший от скуки Галан приободрился, поправляя фрак и хищно улыбаясь. Дамы сгруппировались втроем, обсуждая каждый свой шаг, не переставая активно жестикулировать. Двое, “Терпение”, “Покой”, уже удалились от толпы, напоследок решительно кивнув лидеру. Негромко хлопнув в ладоши, Зелдрис привлек внимание оставшихся “Заповедей”, медленно обводя каждого темными глазами. Лицо каждого горело решимостью, каждый из них был готов. Улыбнувшись, черноволосый кивнул, взяв в руки потертый старый футляр. Руки в черных перчатках нетерпеливо открыли старое дерево и достали расписную скрипку, бережно завернутую в красный бархат. Ее внешняя поверхность ничем не отличалась от футляра, в которой она лежала, но было видно, что об этом инструменте тщательно и бережно заботились. Струны были в идеальном порядке, как и смычок, что лежал рядом с инструментом. На задней поверхности изящно было вырезано лишь одно. “Ангами, Песнь Проклятых”. Зелдрис улыбнулся, осторожно осматривая столь необычный инструмент, что так поможет ему в осуществлении грандиозного плана. “Заповедям” понадобилось огромное количество усилий, чтобы добыть эту скрипку. И вот он… Опасный инструмент, причина нескольких бедствий, гибель многих… Теперь она была в его руках. В руках разозленного демона… Дождавшись окончания танца, лидер в окружении двоих “Заповедей” поднялся на высокую сцену и громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Когда же он почувствовал, что все взгляды прикованы к нему, откашлявшись и расправив плечи, вскинул высоко руки в приветственном жесте. - Дамы и господа, я, принц Зелдрис дин Небула, прибыл из далекого Парижа вместе со своей свитой, чтобы почтить вас не только своим присутствием на этом прекрасном вечере, но и подарить вам песню, а также небольшое представление. Прошу вас, не расходитесь! Вскоре мы начнем свое шоу. “Благочестие” поманил рукой и Дерриер, шурша платьем, подошла с открытым футляром и бережно передала инструмент, завернутый в ткань. Под изумленный вздох толпы юноша демонстративно развернул бархат и, положив инструмент на плечо, начал осторожно водить смычком по струнам. По залу тут же полилась чарующая мелодия, отражавшаяся от стен. Стоящие рядом “Правда” и “Безмолвие” быстро переглянулись и, кивнув друг другу, начали медленный танец в такт музыке. К скрипке присоединились еще пара инструментов, но как бы громко они не звучали, они не могли перекликать проклятую мелодию, что медленно овладевала разумом собравшихся. Зелдрис мрачно улыбнулся. Его план воплощался быстрее, чем он рассчитывал. - Много лет назад, когда я был совсем юным, Я знал одну девчонку, которая мне нравилась… Она была моей, мы были влюбленными голубками… Это было тогда, в прошлом, но это было правдой… Зелдрис пел громко, буквально очаровывая всех присутствующих. Дамы восторженно охали и восхищенно перешептывались, а юноши одобрительно кивали и улыбались. Но принца не интересовали прочие собравшиеся пустышки. Его волновала лишь она. Элизабет. Я влюблен в сказку, Хоть это и больно. И мне все равно, потеряю ли я рассудок, Ведь я уже проклят… Из разных углов зала пошел пурпурный дым, охвативший весь пол и фигуры собравшихся. Легкая дымка мягко обволакивала всех, словно давно потерянный друг, и окунала в необычный спокойный мир эйфории. Мягкий шепот “Веры” достиг ушей Зелдриса и он мысленно вознес ей молитву. Он ведь не хотел, чтобы его ангел хоть как-то пострадал. Каждый день мы начинали ссориться, А каждую ночь мы заново влюблялись друг в друга… Никто не мог сделать меня печальнее, Но никто не мог вознести меня на вершину блаженства… Именно. Никто, кроме нее. Никто, кроме прекрасного серебряного цветка, что однажды он повстречал в одну из лунных ночей. И полюбил так, как любить никто не может. Пурпурный дым, подчиняемый магией “Миролюбии”, “Целомудрии” и “Веры” словно разделял непроницаемой стеной Элизабет и “Заповедей” от прочих обреченных душ, попавших под действие проклятой скрипки. Зелдриса не волновала судьба прочих. Ему нужна была лишь она. Я не знаю, как это получилось, Но неожиданно мы расстались… Теперь я не могу найти ее, Но, когда я найду ее, мы все начнем с самого сначала… О, он хорошо помнил тот день. Роковой для его жизни, когда украли его прекрасного ангела и унесли в неизвестном направлении. Похитители не оставили ни одного следа, как будто они исчезли по волшебству. В такой буйной ярости “Благочестие” еще не был никогда и даже его верные “Заповеди” испугались его гнева. Они тут же направились по всему свету на поиски, но долгое время они не увенчались успехом. С каждым провалом Зелдрис мрачнел все сильнее. Пока однажды… Я влюблен в сказку, Хоть это и больно. И мне все равно, потеряю ли я рассудок, Ведь я уже проклят… Пока однажды одним вечером черноволосый не получил сообщение от “Любви”, что он нашел похожую девушку. Зелдрис не мог упустить эту возможность и, собрав остальных, направился по указанному направлению, попутно прихватив инструмент мести. Так принц пожелал избавиться разом от двух зайцев. Практично и быстро, как он и любил поступать. Зелдрис сошел с цены и направился к одиноко стоящей и удивленной Элизабет. Рука, одетая в черную, как ночь, перчатку, мягко опустилась на плечо сереброволосой и та вздрогнула, растерянно смотря небесного цвета глазами. В них ясно читались страх, непонимание и детское любопытство. Сердце юноши дрогнуло от одного только взгляда на них. Ведь именно точно такой же он и запомнил ее в их первую встречу. Она – сказка, да, Хоть это и больно… И мне все равно, потеряю ли я рассудок, Ведь я уже проклят… Элизабет тут же поддалась навстречу и упала в его объятия. Несколько слез упали на его плечо и Зелдрис невольно сжал ее хрупкую фигуру сильнее. Прямо сейчас принц желал унести подальше от предстоящего шоу, в котором гости станут главной наградой за все те страдания, что пришлось вынести не только “Благочестию”, но и всем остальным “Заповедям”. Ее тонкие пальцы нежно легли на его щеки, поглаживая кожу. Испуганный взгляд пристально изучал лицо принца, неотрывно следя за каждым движением и эмоцией. - Я не знаю тебя, но мне кажется, что мы когда-то встречались… - слезы медленно потекли по ее раскрасневшимся щекам, оставляя мокрые дорожки на фарфоровой коже – Не понимаю, что происходит, но меня тянет к тебе… Кто же ты такой? Мягкий шепот Мерасциллы послышался рядом, обволакивая обнимающихся легким сверкающим коконом. Глаза сереброволосой дрогнули, она с силой вцепилась в юношу как в последнюю оставшуюся опору, боясь упасть. Еще больше слез хлынуло из светло-голубых очей и Элизабет закричала, пытаясь сопротивляться. Она жадно хватала ртом воздух, отчаянно мотая головой в последней попытке спастись от неожиданного накатывающего сна и вторжения в разум. Но долго сопротивляться девушка не могла и, в конце концов, рухнула в объятия принца, будто сломанная кукла. Слегка нахмурив брови, Зелдрис прошипел сквозь стиснутые зубы: - Обязательно было так делать? Что ты с ней сделала, “Вера”? – стальной голос отчеканивал каждое слово, намереваясь отразить любую угрозу, которая бы хоть на йоту угрожала его ангелу. Но розоволосая лишь широко улыбнулась и погрозила тому пальцем, будто перед ней был не лидер, а нашкодивший ребенок. - Я погрузила ее в воспоминания, которые ей изменили. Но твоему ангелу нужна помощь, так что и ты присоединишься к ней. И помни: вспомнит ли она все или нет, зависит лишь от тебя, “Благочестие”. Иди и делай свое дело, принц. Ну а мы… Она резко повернулась и вместе с ней в дымке тумана отразились темные сущности “Заповедей”, жутко ухмыляясь и безумно хохоча среди ничего не подозревающих спящих гостей. Бал теперь обернулся пиршеством. Пиршеством для демонов. - Мы немного повеселимся тут, лидер. А тебе лучше бы поторопиться. Действие моей магии не такое уж и долгое. Ухмыльнувшись, Зелдрис мысленно потянулся к магии, взывая к ее силе. И та ответила, соткав ирреальные черные крылья за его спиной. Резко вскочив, юноша врезался в широкое окно, оберегая от осколков спящую девушку. Принц стремительно летел к месту их первой встречи, надеясь, что оно и магия Мирасциллы поможет вспомнить. “Все или ничего.”