Записки психованного Кларолайнщика или если бы я писала сцены к Дневникам вампира...

Париж сверкал, сиял и переливался, как рождественская елка. На горизонте пылала Эйфелева башня. Величественная, изысканная. Деймон говорил, что и сто лет назад она приковывала взгляды. Наверное, даже больше, чем сейчас. Тогда, на исходе 19 века она казалась людям чудом света. — Ты не разочарована, Елена? Теплые руки обняли за талию, притягивая девушку к теплому, сильному телу. Он наклонился, легонько целуя в шею. И вновь по коже пробежала дрожь возбуждения. Так было всегда, стоило ему коснуться ее. — Разочарована? Деймон, это прекрасно. Спасибо, что привез меня сюда в нашу годовщину. Это лучший подарок. Она выдохнула, едва сдерживаясь от того, чтобы развернуться к нему, подставить губы для поцелуя, стянуть его рубашку. Просто дернуть, разрывая ткань. Провести пальцами по упругим мышцам... О чем ты думаешь, Елена? Наслаждайся прекрасным видом. Мало кто видел Париж с такого ракурса. Огоньки зажженных мужчиной свечей колыхались от легкого ночного ветерка. Откуда ни возьмись полилась приглушенная, нежная музыка. — Потанцуешь со мной? Елена улыбнулась, когда его ладонь обхватила ее пальчики. Вторая рука легла на талию. Деймон закружил ее под чарующие звуки неизвестной, но такой красивой мелодии. — Помнишь тот наш танец? В твоем доме? Она шептала ему в шею, скользнув губами по бьющейся голубоватой жилке ниже, к ключицам. Деймон судорожно выдохнул, закрывая глаза. — Лапуля, ты сводишь меня с ума. Он вдруг схватил девушку за тонкие запястья, резко дернул на себя. Так, что она почти упала на его грудь. Секунду вглядывался в ее мерцающие в темноте глаза. И с глухим стоном впился в ее губы голодным поцелуем. Таким ненасытным, словно они были в разлуке долгие годы. Елена застонала, теснее прижимаясь к своему мужчине. И тут темное небо вспыхнуло миллиардом взорвавшихся искр. Белых, красных, желтых, зеленых.... Казалось, сам Париж благословил эту пару и эту любовь. * * * Деймон и Елена в Париже.