Записки психованного Кларолайнщика или если бы я писала сцены к Дневникам вампира...

Она не видела солнце уже несколько дней. Или недель. Здесь, в пропахшем плесенью и тиной подземелье, день и ночь и следующие день и ночь сливались в одну бесконечную череду боли и жажды. Боли от жажды. Сначала он заковал ее в цепи. Потом освободил. Бежать все равно было некуда. Да она и не смогла бы, ослабленная, униженная, обескровленная бесконечными пытками. Дверь протяжно заскрипела, и Кэролайн сжалась в ожидании новых ударов и пыток. Что ему было нужно? Зачем он держит ее здесь? По опыту девушка знала, лучше молчать. — Как ты тут? Тихий женский голос заставил блондинку вздрогнуть от неожиданности. Ее похитителем был мужчина, она точно знала это. Она ни разу не видела его лица, не слышала голоса. Но знала его, конечно же знала. Клаус. Только он был способен на такие зверства. После того, как они пытались убить его. — П-плохо... - вместо слов из горла вырвался скрежет, словно она была напрочь заржавевшим механизмом. — Ох, да у тебя горло пересохло. Ты голодна милая? Торопливый кивок. Она не могла повернуть голову, чтобы посмотреть, кто разговаривает с ней. Голос казался чужим, но знакомым. Словно она уже слышала его раньше. — Я... Кто ты?! - выдохнула Форбс и громко закашлялась, сползая по стене. Державшаяся в тени гостья шагнула вперед, ступая в падающую через открытую дверь полоску света. Ребекка. Сестра Клауса. Та самая, что помогла братцу обратить Тайлера. — Т-с-с-с, милая. Ты же не хочешь, чтобы мой брат нас услышал? После того, как вы почти убили Ника, он совсем на себя не похож. Никто еще не видел Элайджу Майклсона таким жестоким. Древняя приложила затянутый белым шелком пальчик к губам, призывая Кэролайн к молчанию. Но та лишь молча открывала и и закрывала рот в немом изумлении. Элайджа???? Вполне возможно. За все это время похититель не произнес ни слова. Молча стоял, глядя на нее в темноте. Она затылком чувствовала тяжелый, прожигающий взгляд. И бил. Не каждый раз, но достаточно часто, когда она, не сдержавшись, начинала просить о пощаде. — За что? - едва выдавила из себя эти два коротких слова. Ноги подкашивались от слабости, перед глазами все плыло. — Вы почти убили, Ника, милая. Эл звереет, когда речь идет о безопасности семьи. Оу, да ты почти падаешь. Иди сюда. Она наклонилась к Кэролайн, касаясь ее пересохших губ своими губами. Такими мягкими, нежными, пахнущими клубникой и ванилью. Ее язычок скользнул Кэролайн в рот и девушка ухватилась за плечи первородной, чтоб не упасть. Ребекка углубила поцелуй, поглаживая волосы обессиленной девушки. Вдруг замерла на мгновение, чуть отстраняясь. Кэролайн почувствовала во рту металлический привкус крови. Невольно зарычала, отвечая на поцелуй, посасывая и облизывая кровоточащую губу древней. — Вот так, хорошо. Пей, милая. Восстанавливай силы. Сейчас мы уведем тебя отсюда, - шептала Ребекка, вновь и вновь прокусывая свою очень быстро затягивающуюся губу.