Ярче, чем кометы

      Ещё с детства Мегуми знал, что ему трудно даются перемены. Он тяжело переживал любые изменения, происходящие в окружении, от самых незначительных до самых существенных. Однажды, когда из автоматов с напитками пропала его любимая газировка, весь следующий месяц он ходил угрюмый и мысленно проклинал поставщиков, решивших прекратить поставлять товар в магический техникум. Мегуми предпочитал стабильность во всем: он всегда покупал носки определенного цвета у одной-единственной фирмы, в кафе заказывал лишь привычные и уже распробованные блюда и выбирал средство для мытья посуды только с лимонным запахом.       Нобара каждый раз смотрела на него со странной смесью сожаления и огорчения, когда оказывалась в его комнате. Жилье Мегуми не было похоже на обычную комнату подростка: здесь царила стерильная чистота, у каждой вещи было свое место, а интерьер не пестрил излишествами. Комната Мегуми совсем не изменилась с тех пор, как он въехал. В ней не было ничего, чтобы бы говорило о привязанностях или интересах владельца. Нобара уже много раз предлагала ему пройтись по магазинам и прикупить что-нибудь для уюта и оживления обстановки, но Мегуми продолжал отказываться, не видя смысла в побрякушках. В комнате было достаточно всего для удовлетворения базовых потребностей: поспать, поесть и отдхонуть. В большем Мегуми никогда не нуждался.       К Нобаре и ее непростому характеру он тоже привыкал с трудом. С Юджи было намного легче: для Мегуми до сих пор оставалось загадкой, почему с Юджи у него сразу же все пошло как по маслу, будто они были знакомы целую вечность. Нобара же всегда была противоречивой и нахальной и совершенно не умела держать язык за зубами. В первую встречу она показалось Мегуми излишне самоуверенной, крикливой и имеющей необъяснимую тягу к шоппингу. Зачем одному человеку столько вещей? Для Мегуми, который всегда довольствовался парой футболок, несколькими рубашками и формой техникума, было непостижимой глупостью тратить деньги на бесполезное тряпье.       Но, вопреки всем раздражающим недостаткам Нобары, она была невероятно сильной, а Мегуми уважал силу. В мире, где каждый день приходится сталкиваться с проклятьями, только сила и умение правильно ее применять имеют значение. У Нобары все это было, поэтому Мегуми легко прощал ей назойливость и бесконечные походы по магазинам, на которые она обязательно тащила их с Юджи в качестве носильщиков покупок. А еще Нобара была хорошим другом. Она нравилась Мегуми еще и за то, что была поддерживающей, доброй и отзывчивой, и Мегуми действительно наслаждался каждым мгновением, что проводил вместе с ней и Юджи.       С Юджи все было проще. Отношения заладились сразу же, как только Юджи, разбив стекло в одном из школьных коридоров, присоединился к битве с проклятьем, лишенный страха и здравого смысла. Мегуми просто не смог не восхититься незаурядной силой, живущей в теле обыкновенного человека, лишенного проклятой энергии. С их первой встречи Юджи не изменился: оставался таким же упорным, храбрым и трудолюбивым. Им невозможно было не восхищаться. Мегуми был уверен в том, что рядом с такими людьми, как Юджи, должны быть друзья под стать, поэтому каждую тренировку и миссию выкладывался по полной, чтобы не отставать от лучшего друга.       Рядом с Юджи было комфортно: он шумный, непоседливый и забавный. Мегуми с детства отличался немногословностью, предпочитал молчать и слушать, а Юджи прекрасно компенсировал это. Он мастерски умел заполнить любую тишину, даже не требуя ответа. Единственным существенным недостатком Юджи был гребаный Сукуна, двуликий призрак, который не умел держать язык за зубами. Его мерзкий грязный рот постоянно появлялся на разных частях тела в самое неподходящее время, говорил гадости, а потом исчезал, оставляя Юджи краснеть и разбираться с последствиями. Но Юджи приноровился и научился игнорировать надоедливое проклятье, делящее с ним тело, поэтому Мегуми большую часть времени не приходилось беспокоиться об остром языке двуликого призрака.       С появлением Юджи и Нобары жизнь Мегуми изменилась в лучшую сторону. Ему больше не приходилось отдуваться на миссиях в одиночку, ведь раньше он был единственным первогодкой. А теперь у него появились друзья, роль которых раньше занимали шикигами и второгодки, которые иногда позволяли себе смотреть на него свысока. Нобара и Юджи стали настоящим спасением от привычного одиночества и скуки, и Мегуми успел подумать о том, что на этом изменения в его жизни закончились, но он даже представить себе не мог, что Годжо взбредет в голову найти еще одну первогодку.       Однажды, вместо того, чтобы проводить урок, Годжо отпустил студентов заниматься своими делами, а сам пропал. Мегуми, на самом деле, было плевать: учитель частенько пропадал, а потом неизменно возвращался. Никто не знал, чем Годжо занимался во время прогулов, но по возвращению он всегда приносил студентам сладкие сувениры в качестве извенений. Годжо не любил пустых разговоров, ему больше было по душе показывать студентам суть вещей на практике. Подход действенный, но не каждый ученик был готов к тому, что в первый же день его на собеседовании с директором сначала изобьет проклятый труп, а затем его отправят изгонять проклятье.       Мегуми и дальше было бы наплевать на постоянное отсутствие учителя и его сомнительные методы обучения, если бы в тот злополучный день Годжо не вернулся бы под вечер с ней. Долговязая, угловатая девица лет пятнадцати с крашенными в синий волосами, заплетенными в две длинные косы, стояла рядом с Годжо и смотрела на все скучающим взглядом. Мегуми помнил первую реакцию Юджи, который вертел головой, стараясь рассмотреть округу в мельчайших подробностях. Они с Нобарой впервые очутились в Токио, поэтому большой город казался им увлекательным и интересным. Токийский колледж магии, для простых людей умело замаскированный под храм, тоже вызвал немало восторгов, но девица, казалось, совсем не была впечатлена.       — Это еще кто такая? — встрепенулась Нобара, до этого спокойно сидевшая на лавочке и увлеченно рассматривающая новый маникюр. — Она похожа на стерву. Поразительно сходство с этой дурой Май.       Мегуми хмыкнул. Во время программы обмена со школой Киото Нобара и сестра-близняшка Маки, Май, сразу же не понравились друг другу. Нобара не выносила, когда на нее смотрели свысока, а Май не понравились дерзость и неуважение от первогодки, поэтому теперь Нобара сравнивала всех неприятных девчонок с Май Зенин, чтобы донести до окружающих всю степень своей неприязни. Но Мегуми подумал, что девчонка совсем не была похожа на Май. Она была слишком яркой и вызывающей, хотя просто шла рядом с Годжо, который провожал ее до директора, сжимала в руках лямки небольшого рюкзака и казалась все такой же незаинтересованной.       — Думаете, она будет учиться с нами? — спросил Юджи.       Он был общительным и дружелюбным, как щенок лабродора, а еще любил новые знакомства. Юджи привык к тому, что раньше, в обычной школе, его класс состоял из десяти или пятнадцати человек, но в токийском колледже магии все было по-другому. Шаманов-первогодок можно было пересчитать по пальцам одной руки, а все из-за опасности выбранной профессии. Шаманы умирали как мухи, поэтому Мегуми научился не привязываться, но для Юджи все было по-другому. Он слишком чувствительный.       — Нет, сейчас Яга выбьет из нее всю дурь, — хохотнула Нобара. — Она тощая, одна кожа да кости. И минуты не продержится рядом с настоящим проклятьем.       Но, к большому разочарованию Нобары, девчонка справилась слишком быстро: они вместе с Годжо вышли из здания, отведенного под личные владения директора Яги, и теперь направлялись к раскидистому дереву, под которым на лавочке устроились Нобара, Мегуми и Юджи. Вырежание лицо Нобары было неописуемо недовольным: она терпеть не могла оказываться неправой.       — Как у вас дела, ребятки? — Годжо приветственно поднял руку и помахал большой ладонью. Он подвел девчонку ближе, подталкивая между лопаток. — Кажется, у нас будет еще одна первогодка. Она прошла собеседование с директором даже быстрее, чем ты, Мегуми.       Мегуми хмыкнул. Конечно, он быстро сумел подобрать ответ, который удовлетворил директора Ягу, в то время как Юджи мучался целых пятнадцать минут.       — Подождешь здесь с ребятами, Ацуки? Я должен захватить кое-какие вещи, а потом мы отправимся на последний тест.       Ацуки. Имя грубое, режущее язык, как острый край консервной банки. Отлично подходило хозяйке, которая смотрела волком, следила за каждым движением, будто готовилась к нападению. Ацуки кивнула, и Годжо, похлопав ее по плечу, ушел. Теперь, когда она подошла ближе, Мегуми смог хорошенько ее рассмотреть. Она была напряжена, хотя упорно хотела показать, что полностью владеет ситуацией. Заостренные черты лица, глубокие тени под глазами, на впалые щеки и совершенно дикий взгляд, как у загнанного в угол зверя. А еще на ее острых коленках красовались длинные уродливые шрамы.       — Итак, Ацуки, расскажи нам о себе, — Нобара закинула ногу на ногу и сложила руки на груди. — Все-таки нам предстоит много времени проводить вместе. Меня, например, зовут Нобара.       — Зачем тебе эта бесоплезная болтовня? Эти знания никак не помогут тебе, когда ты столкнешься с проклятьем, — голос у Ацуки был глухим и хриплим, совсем не похожим на голоса девочек, с которыми Мегуми привык общаться.       Нобара возмущенно раздула ноздри.       — Мы должны друг другу доверять.       — Обойдусь и без твоего доверия. Это не будет иметь абсолютно никакого значения, когда ты умрешь. Лишние привязанности лишь помешают работе.       Ацуки перевела взгляд на Юджи.       — А ты, значит, Итадори Юджи? Тот самый сосуд для двуликого призрака? — Юджи настороженно кивнул. — Круто-круто! Даже там, где я жила, знают про тебя. Надеюсь, когда-нибудь я смогу увидеть его вживую.       Мегуми скривился. Он не понаслышке знал, какой разрушительной может быть встреча с Сукуной. И, должно быть, у этой девчонки проблемы с головой, если она так отчаянно хотела столкнуться лицом к лицу с королем проклятий.       — А ты у нас кто?       Мегуми вздрогнул.       — Фушигуро Мегуми.       — И все? Как информативно, — фыркнула Ацуки.       — Я думал, что тебе наплевать.       Он поднял взгляд и столкнулся с темными глазами, на дне которых плескались искорки любопытства.       — Ты прав, мне совершенно наплевать, — Ацуки развернулась на пятках и направилась к главной арке, где, присев на ступеньки, стала дожидаться Годжо.       Нобара развернулась на скамейке и громко объявила:       — Она еще хуже Май. Чокнутая стерва!       Мегуми поднялся на ноги и зашагал в сторону жилого комплекса. В первый раз, когда Нобара и Юджи изгоняли проклятье перед Годжо, он взял Мегуми для подстраховки, но в этот раз учитель не взял никого из более опытных шаманов. Почему же? Этот вопрос не давал Мегуми покоя. Неужели эта девчонка такая сильная? Вряд ли. Тогда почему? Он вернулся в комнату, переоделся и занялся домашней работой до тех пор, пока не объявили отбой. А на утренней тренировке он вновь увидел Ацуки, только вместо простой белой футболки и джинсовых шорт на ней была униформа колледжа, которая смотрелась чрезвычайно нелепо.       Например, Нобаре шла форма. У нее были красивые округлые бедра и высокая грудь, а у Ацуки не было ни того, ни другого. Ей бы больше подошла форма мальчиков, которая спрятала бы тонкие, как спички, ноги, но в этом вопросе у студентов колледжа не было выбора: девочки носили юбки, а мальчики — брюки. Но Ацуки выглядела как та, кому было наплевать на внешний вид. А еще она не признавала никаких авторитетов, вела себя шумно и относилась к работе так, будто происходящее было игрой. Она игнорировала всякую опасность, изгоняла проклятья играючи и никогда не была серьезной. Мегуми терпеть не мог людей, которые думали, что можно относиться к жизни так просто.       Привыкнуть к Ацуки было самым сложным испытанием в его жизни. Она превращала все вокруг себя в беспорядок, была шумной и легкомысленной. Ацуки любила спорить, особенно с Сукуной: она громко ругалась с ним, тыкала пальцем в появляющиеся рот или глаз проклятья на лице Юджи, чем еще больше раздражала двуликого призрака. Иногда Мегуми мечтал о том, что во время очередного спора Сукуна возьмет контроль над Юджи и уничтожит противную девчонку, но этого, к большому сожалению, не происходило, и что-то даже наталкивало на мысль о том, что Сукуне нравится ее компания. Это было логичным, потому что они оба были раздражающими и надоедливыми, но самым большим ударом для Мегуми стал неожиданный интерес к Ацуки со стороны друзей.       Он был готов простить эту оплошность Юджи, потому что тот был чересчур добродушным и дружелюбным, но точно не Нобаре. Он думал, что она возненавидит Ацуки так же, как ненавидит Май, но каково же было его удивление, когда одним прекрасным утром, свободным от общества Годжо, он увидел Нобару и Ацуки, сидящих на траве и рассматривающих что-то на страницах глянцевого журнала. Нобаре нравилась мода и красивая одежда, но Ацуки совсем не была похожа на шопоголичку. Мегуми даже не был уверен, были ли у нее деньги на покупки. Каждый раз после удачной совместной миссии они вчетвером заходили в какое-нибудь кафе, чтобы перекусить и передохнуть, но Ацуки никогда ничего себе не заказывала, а лишь смотрела на то, как едят остальные.       Конечно, Нобара подкармливала ее из своей тарелки, и каждый раз Ацуки выглядела смертельно оскорбленной, но все равно ела. Ацуки не была похожа на нищенку, но отказывала себе в еде и безделушках, на которые Нобара и Юджи спускали целое состояние. Но больше всего Мегуми бесила не ее яркая личность, которая выплескивалась через край, а то, что он никогда не мог ее прочитать. Ее действия были непредсказуемыми, и никогда нельзя было сказать со стопроцентной точностью, что она выкинет на этот раз.        Ацуки была похожа на ужасно привлекательную и таинственную книгу, запертую за семью замками в самом дальнем углу запретной секции библиотеки. Но тайны интересны только до тех пор, пока не узнаешь правду. Ацуки никогда не подпускала ближе, держа на расстоянии, поэтому подобраться к разгадке не представлялось возможным, что тоже невероятно бесило.       А Мегуми терпеть не мог нерешенные загадки. А еще он с трудом переносил Ацуки, которая целиком и полностью состояла из загадок и покрытых мраком тайн.