***
Мегуми даже не заметил, как успел оказаться в западне. Он бежал так быстро, что не заметил, как проулок завел его в тупик. Со спины и боков окружали бетонные стены домов, и спасаться было негде. В голове промелькнула шальная мысль: вернуться, но он нутром чуял, как приближалось проклятье. Он слышал протяжное завывание и топот множества ног, а затем увидел, как в узком проходе показалась уродливая тварь. Проклятье было размером со взрослого слона, имело восемь ног и уродливую морду, в отдалении напоминавшую человеческое лицо. И теперь жуткий монстр приближался к Мегуми, грозясь сожрать его. Еще в самом начале Мегуми успел потерять нож первого ранга и одного шикигами. Больше рисковать не хотелось, поэтому единственным выходом было принять смерть либо скользнуть меж ног проклятья, но оно, предвидев такой маневр, низко клонило голову и распахнуло пасть с несколькими рядами острых зубов. Меньше всего на свете Мегуми хотелось умереть. Он был слишком молод: столько всего не видел, столько всего не узнал и так поздно понял вкус первой любви, а теперь собирался так глупо погибнуть в каком-то богом забытом переулке. Жизнь не проносилась перед глазами, но Мегуми отчетливо понял, что за свои короткие шестнадцать лет он не занимался ничем, кроме убийства проклятий. А еще он так и не признался Ацуки, что по уши в нее влюблен. Наверное, это было обиднее всего. Он бы хотел отмотать время назад, набраться смелости и признаться перед тем, как они отправились на задание. Возможно, она бы ответила ему взаимностью, взяла его за руку и поцеловала — тогда умирать было бы не так страшно. Но он ничего не сделал, а проклятье неминуемо неслось ему навстречу. Мегуми судорожно выдохнул и зажмурился. Сердце будто бы остановилось в предвкушении неизбежного конца. Он отчетливо ощутил зловонное дыхание проклятья, дуновение ветра и приготовился к столкновению, но в следующее мгновение в воздухе раздался оглушительный хлопок. Лицо, руки и шею окропило что-то влажное, а в воздухе повис едкий серный запах. Мегуми досчитал до десяти, а затем открыл глаза. Вместо бездонной зловонной пасти проклятья он увидел Ацуки с пистолетом на другом конце переулка и горстку пепла в нескольких метрах от него. Только в этот момент Мегуми понял, что не дышал. Он жадно вобрал воздух, который оказался таким сладким и пьянящим, что у него закружилась голова, и, если бы не стена за спиной, он обязательно бы рухнул на землю. Мегуми посмотрел на ладони, выпачканные в крови проклятья. Он хотел что-то сказать, поблагодарить Ацуки, в конце концов, обнять ее, но она стояла чертовски далеко, а язык отказывался ворочаться во рту. В мгновение, когда он все-таки решился сделать шаг вперед на ватных ногах, он обнаружил бегущую навстречу Ацуки. Она врезалась в него, обхватила руками и вжалась телом так, что Мегуми во второй раз утратил способность дышать. Он не сразу обнял ее в ответ, но, когда все же положил ладони на талию, понял, что не был уверен в том, что когда-нибудь сможет ее отпустить. Она шумно дышала ему на ухо, гладила по плечам и зарывалась пальцами в волосы. — Ты так меня напугал, придурок, — Ацуки старалась говорить бодро, но Мегуми отчетливо слышал дрожь в ее голосе. — Когда ты поманил проклятье за собой, я думала, что у меня сердце остановится. — Просто я понял, что, скорее, умру сам, чем позволю этой твари сожрать тебя, — выдохнул Мегуми, спрятав лицо между шеей и плечом Ацуки. Мысль о том, что они оказались в непозволительной близости друг от друга, огорошила его. Кожа горела от ее прикосновений, а тело жаждало прижаться ближе, срастись с Ацуки в одно целое. Обычно нетактильная Ацуки никогда бы не подпустила его так близко, но, наверное, недавний поцелуй и прошедшая мимо смерть так сильно отразились на ней, что она решила изменить принципам и показать настоящие чувства. — Знаешь, когда я думал, что умру, то понял, каким был дураком, раз не сказал тебе раньше. Давно стоило сделать это, — Мегуми замолчал, когда Ацуки отстранилась и обхватила его лицо ладонями. Дальше слова почему-то не шли. Тепло ее рук делало его слабым и неспособным мыслить здраво. — Я… я л-л-ю… Наверное, Ацуки поняла, что сейчас закончить предложение у него просто не выйдет, раз заставила его замолчать и заговорила сама: — Ты мне тоже нравишься, Мегуми. А затем поцеловала, окончательно выводя мозг из рабочего состояния. Если в первый раз Мегуми замялся, то в этот раз упускать шанс он не собирался. Он ответил на поцелуй, притянув Ацуки ближе. Мегуми чувствовал, как во всем теле взрываются фейерверки, а кровь закипает. Он был готов целовать Ацуки вечность, но вдалеке послышались голоса Нобары и Юджи, поэтому Ацуки разорвала поцелуй и, усмехнувшись, погладила по щеке. — У нас еще будет куча времени. А сейчас пойдем к нашим друзьям. Ацуки взяла его за руку и повела за собой. Мегуми вдруг понял, что все же Ацуки сделала для него намного больше, чем просто спасла его жизнь. Она подарила надежду на счастливое завтра, показала, что даже в беспросветных буднях шаманов есть место для любви. Даже несмотря на то, что они профессиональные шаманы, безжалостные убийцы проклятий, они все еще оставались подростками, которые хотели веселиться и жить долгую жизнь. Конечно, эта жизнь никогда не обещала быть безопасной, но он хотя бы будет не один. Раньше он и представить не мог, что у него будут друзья — Цумики всегда говорила, что никто не захочет дружить с человеком с таким постным и недовольным лицом, — а теперь он шел под руку с самой красивой и безбашенной девчонкой навстречу своим друзьям, которые искренне волновались за него. О большем он и мечтать не смел. Мегуми поймал себя на том, что улыбается. Он прекрасно знал, что его жизнь может оборваться в любой момент, но еще он знал, что он больше никогда не будет один. И эта мысль грела его сильнее, чем самый горячий рамэн. А еще он окончательно понял, о чем говорил Годжо: он, как шаман, обязательно погибнет один, но рядом с ним будут близкие люди, которые никогда не позволят оступиться и помогут в трудный момент. Годжо хотел, чтобы Мегуми понял, что нельзя до конца своих дней сторониться других, и Мегуми был рад, что именно сейчас, держа за руку Ацуки, до конца осознал слова учителя. Друзья показали ему, насколько удивительным и прекрасным может быть мир, и Мегуми больше не собирался прятаться за защитной скорлупой. Всего месяц назад Мегуми думал, что перемены никогда не бывают к лучшему, а Ацуки принесет лишь проблемы, но сейчас он четко осознал, что присутствие этой девчонки подарило ему не только надежду, но и весь этот удивительный мир. Он не мог отплатить ей той же монетой за этот бесценный подарок, но впереди была вся жизнь, чтобы хотя бы попытаться.О подвернутой ноге и надежде
28 апреля 2022 г. в 18:41
Мегуми проснулся от звонка субботней ночью. Он рывком сел на кровати, протер глаза и, нашарив на тумбочке телефон, принял вызов и приложил сотовый к уху. Больше всего на свете Мегуми любил сон и ненавидел тех, кто пытался будить его в законный выходной. Он тут же решил, что незамедлительно пошлет собеседника куда подальше, когда на другом конце трубки послышался взволнованный голос Юджи. Юджи редко звонил ему: предпочитал заваливаться к Мегуми в комнату и болтать без конца, а значит, случилось что-то серьезное.
— Чего надо? — буркнул Мегуми.
— Я не хотел тебя будить, прости, — по голосу Юджи было слышно, что тот куда-то бежал. И у Мегуми возникло неприятное ощущение, будто Юджи бежал именно к нему. — Нобара только что позвонила мне и сказала, что ей нужна помощь. Оказывается, они вместе с Ацуки сбежали на какую-то вечеринку, и Ацуки подвернула ногу и теперь не может идти. А Нобара настолько пьяна, что сама не в состоянии стоять на ногах.
Мегуми закатил глаза и шумно вздохнул. Почему вместо того, чтобы спать, он должен слушать про двух сумасбродных девчонок, которые решили найти приключения на свои задницы? Он мог бы сказать Юджи разбираться с этим самому, но совесть не позволила бросить друзей в беде. Да и подвернутая нога Ацуки не на шутку его беспокоила. В последнее время Ацуки вообще не давала ему покоя. Каждая ее царапина воспринималась как собственная, любое падение или неоправданное геройство с воспринималось крайне болезненно. Эти изменения не слишком-то радовали, но пришлось смириться. Мегуми уже почти свыкся с мыслью, что Ацуки по-настоящему ему нравилась, и даже понял, что ничего страшного после осознания с ним не произошло. Когда-нибудь это все-равно должно было случиться.
— Жди меня у калитки. Я оденусь и подойду.
Юджи угукнул, а Мегуми сбросил вызов и нехотя поднялся с кровати. Он дошел до ванной, сполоснул лицо холодной водой, окончательно избавившись от остатков сна. Мысль бросить Юджи так и манила, но вместе с этим ему не хотелось оставлять Ацуки одну. Если он поможет ей, может быть, в ее глазах он сможет стать более привлекательным. Мегуми натянул джинсы и толстовку, надел кроссовки и, тихонько прикрыв за собой дверь, поспешил в сторону выхода из колледжа. У калитки его ждал Юджи, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу. Выражение лица его было обеспокоенным, а поза напряженной. Мегуми сразу же понял, что Юджи волновался о Нобаре. Наверное, со стороны он выглядел точно также.
— Почему они вообще пошли на эту вечеринку? Им что, жить надоело? Если Яга узнает, что студенты свободно могут улизнуть из техникума по ночам, нам всем впаяют пожизненный запрет на свободное перемещение, — возмущался Мегуми, пока они спускались по дороге в город.
Ночной воздух был прохладным, пробирался под одежду и лизал взмокшую от бега кожу. Мегуми очень хотел верить в то, что у Ацуки с Нобарой хватило мозгов захватить с собой куртки.
— Они просто хотели повеселиться, — пожал плечами Юджи. Но по его голосу Мегуми понял, что тот тоже не в восторге от того, что его девушка посреди ночи находится где-то одна. — Я хотел пойти с ними, но Нобара сказала, что я и без этого слишком часто с ней тусуюсь и не даю ей продыху.
От волнения Мегуми и не заметил, как они спустились по горе вниз и оказались на автобусной остановке. Мегуми не думал, что автобусы еще ходят в такое время, но на горизонте показались ярко-желтые огоньки фар, и ему сразу же стало легче. Как только автобус притормозил, они с Юджи скользнули внутрь и приютились на свободных местах возле окна. К удивлению Мегуми, в такое время в автобусе были пассажиры. В салоне сидела стайка смеющихся девушек, неопрятный бродяга и мужчина в костюме и с чемоданчиком на коленях. Мегуми чувствовал себя не в своей тарелке, разъезжая но ночам в такой странной компании, но нож в кармане толстовки, когда-то украденный у Маки, успокаивал его, а когда Юджи сказал, что им нужно проехать всего три остановки, Мегуми даже расслабился.
Найти девушек не составило большого труда. Стоило выйти из автобуса на нужной остановке и пройти пару метров вглубь квартала, как Юджи заметил две фигуры, примостившиеся на тротуаре. Мегуми прибавил шаг и вскоре заметил Ацуки, прижимающую к лодыжке пакет замороженного горошка. Сердце тревожно сжалось. Даже в тусклом свете уличных фонарей было видно, насколько сильно опухла лодыжка.
— Думаю, теперь вы понимаете, что сбегать из техникума было дерьмовой идеей, — пробурчал Мегуми и опустился перед Ацуки на колени.
Он так сосредоточился на своем волнении, что не сразу заметил, что Ацуки выглядит по-другому. Ее волосы были затянуты в высокий хвост, а короткое платье, которое ей, должно быть, одолжила Нобара, не скрывало тонких ног и очаровательных острых коленок. Мегуми почувствовал закипающую в груди злость, когда подумал, что какой-то другой парень пялился на Ацуки и, возможно, даже пытался с ней флиртовать.
— Какое тебе вообще дело до нас? — рявкнула Ацуки и отпихнула его руку, тянущуюся к лодыжке. — Тебя сюда никто не звал. Мы с Нобарой прекрасно справились бы и без тебя.
Мегуми покосился на Нобару, привалившуюся к плечу Юджи и пытающуюся поцеловать его.
— Ага, конечно. К утру точно бы добрались до техникума, если бы Нобара протрезвела.
Ацуки закатила глаза и цокнула языком. По ее виду Мегуми понял, что его правоту она признала, но это ей совершенно не понравилось.
— Ну и как мы доберемся обратно, умник?
— Можем вызвать такси, — предложил Юджи. — На автобусе мы доедем только до конечной остановки, а там все равно придется идти пешком.
Идти пешком не было лучшим вариантом: Нобара была слишком пьяной, чтобы передвигаться самостоятельно, а Ацуки не смогла бы пройти и пары метров, поэтому Мегуми и Юджи порылись в карманах в поисках денег, пока Ацуки вызывала такси. И через мучительно долгих двадцать минут возле них остановилась ярко-желтая машина. Юджи принялся заталкивать Нобару в такси, пока Ацуки пыталась встать самостоятельно, но в итоге потерпела поражение. Мегуми, не раздумывая ни секунды, подхватил ее на руки и понес к машине, несмотря на возмущенные протесты.
— Отпусти меня! Я могу и сама!
— Заткнись и позволь мне помочь, — Мегуми подкинула Ацуки на руках, пристраивая девушку удобнее.
И Ацуки замолчала, надувшись, но все равно обхватила его шею руками и позволила нести себя. Юджи сел возле водителя и назвал адрес, а Нобара, Мегуми и Ацуки на его коленях устроились на задних сидениях. Машина тронулась с места. К большому сожалению Мегуми, дорога не заняла много времени. Ацуки была теплой и податливой, прижималась к нему и даже уткнулась носом в толстовку. Ему хотелось, чтобы время замерло и позволило подольше насладиться ее теплом и запахом геля для душа. Но такси неумолимо приближалось к воротам техникума, и вскоре им пришлось покинуть теплый салон. Они оказались на улице, Юджи тоже пришлось взять заснувшую Нобару на руки, и теперь они вместе шли по дорожке к общежитиям.
— Я могу разбудить Сёко, чтобы она осмотрела твою ногу, — предложил Мегуми.
— Не нужно, я схожу к ней завтра. Это всего лишь лодыжка.
Мегуми кивнул, но такое решение ему не понравилось. Он бы настоял, но знал лучше других, что на Ацуки давить не стоит. Она все равно никогда никого не слушала. Поэтому Мегуми просто продолжил идти в сторону жилого корпуса. Юджи попрощался с ними возле двери в свою комнату, куда зашел вместе с заснувшей на его руках Нобарой. Мегуми очнулся только тогда, когда за другом закрылась дверь.
— Извини, — потупил взгляд Мегуми. — Сейчас я отнесу тебя в твою комнату.
Мысль о ночевке в одной комнате с Ацуки заставило сердце взволнованно забиться. Мегуми почувствовал облегчение от того, что на дворе глубокая ночь и Ацуки не увидит его покрасневшего лица. Наверное, Ацуки почувствовала его напряжение, раз слегка сжала плечо и непривычно мягко заговорила:
— Не волнуйся ты так сильно. Просто отнеси меня в мою комнату и положи на кровать. С остальным я как-нибудь справлюсь.
Мегуми не нравилась идея оставлять Ацуки одну в такой момент.
— А если ты захочешь в туалет? Ты можешь упасть и окончательно усугубить ситуацию.
— Потерплю до утра, — Ацуки усмехнулась, и это показалось Мегуми забавным. Она впервые улыбнулась ему, даже если этот оскал был едва походил на улыбку.
Мегуми кивнул и, развернувшись, пошел вдоль ряда дверей. Ему хотелось, чтобы комната Ацуки находилась как можно дальше, но, к большому сожалению, она жила лишь за семь дверей от Мегуми. Он остановился возле входа, Ацуки достала из крохотной сумочки ключ и отворила дверь. Мегуми вошел внутрь, положил Ацуки на кровать и помог снять туфли. Он уже собирался уходить, когда Ацуки дернула его за руку, заставив развернуться и посмотреть на себя.
— Спасибо за помощь. Если бы не ты, не знаю, как бы мы добрались до техникума.
Мегуми лишь оторопело кивнул. Ладонь Ацуки была маленькой и теплой, ее пальцы ощущались так правильно, сжимая его кисть. Даже если бы ему приставили пистолет к виску, он бы ни за что не двинулся с места. Мегуми показалось, что прямо сейчас все встало на свои места, а осознание того, что его место всегда было рядом с ней, больно ударило по затылку. Ему хотелось бы хоть как-нибудь отреагировать, показать, что ему тоже не все равно, но он был слишком ошарашен, чтобы двигаться. Но в следующий момент все стало еще сложнее, ведь Ацуки рывком дернула Мегуми на себя и прижалась губами к его губам.
Мегуми шумно вздохнул. Ему вдруг показалось, что мозг взорвался ослепительно ярким фейерверком. Губы Ацуки на вкус ощущались терпкими из-за выпитого алкоголя, но Мегуми совсем не хотелось отстраняться. Наверное, он смог бы оставаться в этом положении вечно, но, к сожалению, Ацуки отстранилась слишком быстро. Мегуми недовольно промычал, заставив Ацуки улыбнуться и забавно сморщить нос.
— Тебе следует идти. Если Годжо застукает нас, то намылит шею обоим.
Он бы убил Годжо, если бы тот посмел прервать этот чудный момент. Но, как бы сильно ему ни хотелось остаться рядом с Ацуки, Мегуми понимал, что она права. Она слишком устала, он устал тоже, утром им придется разбираться с ее ногой, а для этого им обоим следует хорошенько выспаться. Мегуми пожелал ей спокойной ночи и вышел наружу, прикрыв за собой дверь. Он вдруг понял, что проснулся самым несчастным человеком на планете, а уснет самым счастливым, и наплевать, что утром вновь все станет сложно и непонятно.