***
Мегуми нравился дождь. Он приносил с собой прохладу и расслабление, снимал усталость дня и дарил сладостное чувство свободы. В дождливые дни ему было легче сосредоточиться на учебе, под стук капель по черепице он не чувствовал себя несчастным и одиноким. В такие дни ему думалось, как же здорово было бы вновь стать беззаботным ребенком, который носится под дождем по траве босиком и играет в одному ему известные игры, хотя он никогда не был беззаботным ребенком и никогда не бегал под дождем, потому что Цумики боялась, что он простудиться. Но мысль эта была такой прекрасной, что он почти чувствовал прохладу травы и влагу на лице. Но в этот раз дождь Мегуми совсем не радовал. Непогожие дни он привык проводить в комнате, лежа на кровати, но удача вновь отвернулась от него. Годжо вдруг решил провести тренировку на открытом воздухе, и никто из первогодок не был этим доволен. Мало того, что занятия Годжо были больше похоже на акты самолюбования и хвастовства, так еще и погода была ужасной. Никто не хотел торчать на холоде и мокнуть до нитки даже ради эксклюзивных знаний молодого учителя. Но Годжо возражений слушать не стал, и поэтому первогодкам пришлось тащиться на улицу, прихватив с собой куртки. Годжо заставил их разбиться на пары и тренировать свои территории. Другие учителя не решались показывать ученикам эту технику, но Годжо был уверен, что в их жизни обязательно настанет день, когда эта техника сможет спасти им жизнь. Поэтому никто не был против. Но Мегуми был по-настоящему удивлен, когда вместо Нобары к нему подошла Ацуки. Несмотря на пронизывающий холодный ветер, он почувствовал, как горят щеки. Когда он рассказал Юджи о странной реакции тела на подругу, тот рассмеялся и ободряюще похлопал его по плечу. «Похоже, она нравится тебе, чувак, — просмеявшись, резюмировал он. Мегуми запротестовал, но друг добил его уже в следующее мгновение. — Даже если сейчас ты этого не понимаешь, твое тело уже все решило. Она тебе нравится, и это бесполезно отрицать. Смирись». Мегуми был в корне не согласен с этим утверждением, но даже сейчас, глядя Ацуки в глаза, он краснел, а его сердце билось о ребра, как бешеное. — Нобара захотела быть с Юджи, — объяснила Ацуки. Она старалась выглядеть незаинтересованной, но Мегуми заметил, как она неловко заламывала пальцы. — Наверное, они встречаются. Мегуми тоже так думал. Нобара и Юджи стали довольно близки в последнее время. Он замечал, как их руки все чаще тянутся к друг другу, с лиц не сходят счастливые, застенчивые улыбки, а глаза светятся, стоит взглядам встретиться. Наверное, они были счастливы. Мегуми вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы понять, каково это — чувствовать в своей руке чужую руку и ощущать то, что чувствуют его влюбленные друзья. — Давай поскорее с этим покончим, — буркнула Ацуки и посильнее затянула завязки от капюшона. Мегуми кивнул, хотя идея поскорее очутиться дома показалась не такой уж и радостной. Ацуки сложила пальцы для техники, шагнула вперед, приготовилась активировать территорию, но поскользнулась на мокрой траве и обязательно плюхнулась бы на задницу, если бы не Мегуми, который подхватил ее и спас от падения. Его руки крепко обхватили Ацуки и прижали к себе, будто ей грозило что-то хуже, чем мокрая юбка и ушибленные ягодицы. Их лица оказались непозволительно близко, и Мегуми чувствовал горячее дыхание Ацуки на щеке. Он не мог сказать, что близость ее тела и прикосновения были неприятны. На краткий миг ему даже показалось, что он понимает героев дорам, когда они говорят, что время рядом с возлюбленной замирает. Он даже понял, что больше не чувствует холода и готов простоять на улице целую вечность, но Ацуки похлопала его по плечу и неловко попросила: — Можешь отпускать меня, герой. Больше мне ничего не угрожает. Мегуми кивнул, но рук не разжал. Он помог Ацуки обрести равновесие и только потом отпустил. Ацуки прокашлялась, поправила задравшуюся куртку и добавила: — В последнее время ты довольно часто помогаешь мне. Не знаю, с чем это связано и что я по этому поводу чувствую, но спасибо. Они продолжили тренировку, но Мегуми понял, что все чаще ловил взгляды Ацуки. Он не знал, с чем они связаны и что значат, но ему было приятно смотреть на нее и знать, что она смотрит в ответ. Она все еще была нескладной, лопоухой девчонкой с крашенными в синий волосами, но его это больше не смущало. Осознание того, что те ее черты, которые должны его отталкивать, наоборот, привлекали, заставляли колени подгибаться. В очередной раз, когда они столкнулись взглядами, Ацуки кривовато усмехнулась, и Мегуми понял, что Юджи чертовски прав. Она ему нравится. Резкое осознание этого разрушило его до основания и собрало вновь за считанное мгновение. Наверное, такой была влюбленность — разрушающей и всемогущей. Его любовь могла уничтожать, но могла и подарить все, о чем он только мог мечтать. Такой была Ацуки.О домашке и дожде
14 апреля 2022 г. в 18:54
На улице царила самая настоящая благодать. Солнышко приятно припекало, ветерок игрался с волосами, остужая и снимая усталость после утомительных занятий. Мегуми как раз возвращался после тренировки с Маки. Тренировкой это можно было назвать лишь с большой натяжкой, Мегуми больше нравилось слово «избиение». Маки отлупила его с большим удовольствием, оставив на теле с десяток синяков и царапин. И теперь, потирая ушибленное плечо, Мегуми шел по главной дорожки к жилым корпусам, чтобы принять душ и обработать ссадины, но вдруг увидел Ацуки. Она лежала на скамейке в тени раскидистого дерева, болтала ногами в воздухе и корпела над тетрадью. Это напомнило Мегуми о домашке, которая ждала его дома. И вместо того, чтобы поскорее вернуться в комнату, он почему-то подошел к Ацуки и заглянул в ее конспекты.
— Чего это с тобой? — спросила Ацуки, повернув голову. Заметив царапины на его лице, она широченно улыбнулась. — А, тренировка с Маки. Она крутая.
Мегуми фыркнул. Он до сих пор не мог понять, почему Ацуки и Нобара так восхищались Маки. Да, она была чертовски сильной, добилась многого упорным трудом и твердо шла к мечте стать главой своего клана, вопреки словам отца, который скорее бы умер, чем оставил пост дочери, лишенной проклятой энергии. Отец Маки мечтал о сыне, сильном наследнике, а Маки было абсолютно плевать. Она упорно доказывала окружающим, что девчонки ничуть не хуже парней. Маки олицетворяла собой независимость, и, наверное, поэтому девчонки так сильно тащились от нее.
— Что ты делаешь? — вместо ответа спросил Мегуми.
— Математику. Скучнейшая жуть. Я совершенно не понимаю, как решать эти примеры.
У Мегуми не было особых проблем с математикой. Самым главным было понять принцип решения, а дальше все шло, как по маслу. Он частенько помогал с домашкой Юджи, который был таким же профаном, как Ацуки. Только она никогда не просила помощи. Мегуми протянул руку, забрал у Ацуки тетрадь и присел на скамейку, разглядывая кривоватые каракули. Пример был простым и не должен был вызвать никаких проблем, но для Ацуки, которой не хватало усидчивости и концентрации, он, должно быть, представлялся сущим кошмаром.
— Ты должна сначала поделить, а потом уже складывать, — объяснил Мегуми и передал тетрадь Ацуки. Та непонимающе уставилась в тетрадь.
— Но почему?
Мегуми вздохнул.
— Есть такое правило. Не ищи особого смысла.
Ацуки кивнула, но Мегуми стало ясно, что ничего она не поняла. В конце концов, шаманам не нужны были ни математика, ни литература. Жизнь шамана коротка, и единственное, что они должны были знать, — это как правильно, быстро изгнать проклятье и при этом остаться живыми. Но многие даже этого не могли, поэтому взрослых шаманов можно было по пальцам пересчитать.
— Математика — отстой, — сокрушенно выдохнула Ацуки и записала решение примера.
— Это точно, — усмехнулся Мегуми.
Он поймал себя на мысли, что сосредоточенное выражение лица Ацуки ему нравится. Ее редко можно было увидеть сосредоточенной и неподвижной. Ей больше нравилось скакать всюду и сеять хаос, поэтому редкие минуты тишины были особенно приятными.
— Только без снисхождения, пожалуйста, — буркнула Ацуки, поднимая сердитый взгляд. Волна тока прокатилась вдоль позвоночника из-за искорок искренней злости в ее глазах. — У тебя-то всегда отличные оценки.
Так вот в чем дело. Неужели его отличные оценки так сильно способны повлиять на нее? Неужели цифры способы заставить чувствовать себя неуверенной? Она же такая сильная и смелая. Эта мысль поразила его до глубины души.
— Оценки не должны определять тебя. Это всего лишь цифры. У тебя есть куча других качеств, которые гораздо важнее, чем умение решать бесполезные примеры.
Взгляд Ацуки стал непроницаемым. Мегуми показалось, что он сказал что-то не то.
— Почему ты говоришь мне это?
Мегуми призадумался. Действительно, почему он сказал это? Хотел утешить? Подбодрить? С Юджи это сработало. Но он упустил тот факт, что Ацуки похожа на бомбу, готовую взорваться от одного неверного движения.
— Ты кажешься уверенной, но базовая математика вводит тебя в заблуждение. И я подумал, что нужно это сказать. Так положено поступать друзьям.
Ацуки по-птичьи склонила голову.
— А когда это мы успели стать друзьями? Всякий раз, когда ты на меня смотришь, у тебя такое выражение лица, будто ты съел что-то протухшее. Сомневаюсь, что друзья так делают.
Мегуми потупил взгляд. Неужели со стороны он так выглядит? Должно быть, для Ацуки это было неприятно.
— У меня всегда такое лицо, — буркнул Мегуми. Как-то Нобара сказала, что с таким выражением стоит ходить на похороны. Ему это несильно понравилось, но со стороны, наверное, виднее. — Не принимай это на свой счет.
Ацуки кивнула, а затем засобиралась. Закрыла тетрадь, собрала писчие принадлежности и встала со скамейки. Одернула юбку и пошла прочь, оставив недоумевающего Мегуми одного. Но затем остановилась и, обернувшись, сказала:
— Мне никто никогда таких вещей не говорил, поэтому я запомню. И еще, — Мегуми показалось странным, как она заправила пальцами прядь за уши. — Спасибо за помощь. Мне это не нравится, но из соображений вежливости поблагодарить должна.
И ушла. Мегуми мог поклясться, что увидел едва заметный румянец на бледных щеках. Он и раньше замечал, как девчонки краснели перед ним, но еще ни разу не чувствовал, как заходится в груди собственное сердце. Это показалось ему странным и немного волнительным. Ему плохо? Нужно обратиться к врачу? Весь день он чувствовал себя отлично, и только после разговора с Ацуки сердце повело себя как сумасшедшее. Было странно связывать учащенное сердцебиение и Ацуки. Мегуми подскочил и устремился к единственному человеку, который должен был знать, что с ним происходит, — Юджи. Тот знал все о социальной жизни и должен был сказать, что же такое с ним творится.
Юджи частенько помогал советами, подсказывал, как вести себя на людях и не выглядеть как убийца, высматривающий очередную жертву среди толпы. Со дня знакомства с Юджи взаимодействия Мегуми с людьми вышли на новый уровень, поэтому Юджи точно должен был помочь. Юджи много знал о девчонках, трепался о них без устали и даже обсуждал с Тодо планы по обольщению той или иной красотки, поэтому он должен был подсказать, что же такое с ним сотворила Ацуки, раз сердце готово выпрыгнуть из груди при мысли о румянце на ее щеках. Мегуми оставалось лишь надеяться, что ничего серьезного не случилось. Ко всей куче проблем ему еще не хватало заварушки с самой грубой и нахальной девчонкой этой планеты.