Иная сторона предназначения

сoldplay — coloratura

— Может быть, хочешь кофе? Или чай? Трисс бодро обернулась в её сторону. На лице – весёлая улыбка и какое-то искреннее счастье в глубине васильковых зрачков. Йеннифэр выдавила из себя очередное жалкое подобие улыбки. — Спасибо, можно просто воды? — Конечно! Я сейчас напишу Золтану, чтобы он захватил для тебя воды. Со льдом? Детектив активно закивала головой. Трисс хмыкнула, набирая на телефоне короткое сообщение старому другу. Где-то с первого этажа послышалось протяжное «а как же виски?» и девушки обоюдно хохотнули. — Итак. Меригольд резко остановилась, когда они поднялись по лестнице. Йеннифэр чуть было не врезалась в её спину. — Что тебе нравится, детектив? — Мм? Венгерберг перевела растерянный взгляд на заинтересованное лицо рыжеволосой. — Внезапный… вопрос. — Хотя бы что-то. Назови даже самые скучные свои хобби. Взгляд Йеннифэр резко поменялся. Можно было поклясться, что в глубине фиалкового оттенка проскользнули молнии. Трисс поспешно ретировалась и сменила стратегию. — Не то чтобы я говорю, что все твои хобби скучные… в общем… чем ты обычно любишь заниматься? — Читать. — И? — У меня не так много свободного времени, чтобы проводить его в раздумьях о каких-то увлечениях. Ты спросила, что мне нравится. Я отвечаю – книги. Когда есть возможность, то я предпочитаю отдохнуть с книгой. Меригольд удовлетворённо кивнула, протянула к черноволосой свою раскрытую ладонь. — Тогда я покажу тебе своё любимое место. Улыбка Трисс заразительна. Она не имеет ничего общего с теми усмешками, что Йеннифэр видела в день нападения. Ей даже кажется, что эта Трисс – какая-то ненастоящая. Взятая из глубин её мыслей. Детектив сокрушённо вздыхает. Несмотря на все попытки сохранять абсолютную серьёзность, она приподнимает уголки губ в небольшой улыбке и берёт Трисс за руку. — Попробуй удивить меня. Меригольд сжимает её пальцы в своих, и Йеннифэр ощущает волну приятного тепла, поднимающуюся от кончиков пальцев всё выше. Сначала – страшно. Хочется отстраниться, сбросить с себя неожиданное наваждение, но Трисс держит крепко, уверенно и даже как-то сильно. Страх постепенно уступает место чему-то незнакомому – похожему на спокойствие. И детектив, кажется, немного смягчается. Они идут по длинному коридору, черноволосая цепляется взглядом за картины, пытается отвлечься хоть на что-то. Через несколько секунд Трисс останавливается, приоткрывает дверь и пропускает её вперёд. Венгерберг оказывается в помещении большом, небрежном, но очень уютном. Десятки, нет, сотни книг на стеллажах, на столах, даже просто на подоконниках. Запах бумаги, чернил и крепкого кофе. Здесь, где хранятся тысячи историй, они оказываются словно в другом мире. — Это наша семейная библиотека. Её собирала ещё моя прабабушка. Меригольд проходит чуть дальше, и глаза её наполняются тоской. — Здесь хранится огромное количество самой разной литературы. Йеннифэр всё ещё молчала. Она неотрывно наблюдала за тем, как сменялись эмоции на лице рыжеволосой девушки. Как место тоски постепенно занимал восторг. — Когда я очень устаю или мне становится грустно – иду сюда. Достаю книги, которые мне в детстве читала мама и успокаиваюсь. Улыбка Трисс всё ещё заразительна. Вот только теперь она невероятно грустна. Йеннифэр хочется подойти ближе к ней и поддержать, но в результате остаётся стоять на месте. Только сглатывает напряжение, собравшееся в глотке. — Это моё любимое место, детектив. Может быть, таким оно станет и для тебя? Наконец-то глаза Меригольд замирают на лице детектива. Плечи Йеннифэр дёргаются, как от удара током, и она поспешно делает глубокий вдох. Не время для нежданных сантиментов, она здесь не для этого. При всём отрицании и смятении… она здесь не для этого. — Твои родители… — Они погибли. Много лет назад. — Мне очень жаль. — Не надо. Это был несчастный случай. Так распорядилась судьба. И не мне судить о её решениях. — И всё же – разве тебе никогда не хотелось обратного? — Хотелось. Много раз. Но у меня нет права вмешиваться в планы вселенной, детектив. Ни у кого из нас нет. Какой бы силой мы не обладали. Трисс присела на небольшой диван посреди комнаты и жестом пригласила Венгерберг. Йеннифэр ещё раз протёрла влажный лоб. Казалось, здесь было ещё жарче. — А какой жанр тебе нравится, м? Трисс подогнула под себя ноги и ткань её розового платья немного задралась. Йеннифэр лишь мимолётно задержала фиалковый взгляд на белой коже. А после – честно задумалась. — Полагаю, мне нравится мистика. И детективы. Меригольд громко рассмеялась от услышанного. — Что смешного? В голосе Йеннифэр проскользнули нотки обиды. Сложив руки на груди, она буквально вперила осуждающий взгляд в сторону смеющейся Трисс. — Прости-прости… это просто так смешно, что тебе, детектив, нравятся… детективы. Я должна была догадаться. Венгерберг закатила глаза. — Очень оригинально. Трисс рассмеялась ещё сильнее. Обиженная гримаса Йеннифэр была бесценна. Как у маленького ребёнка, которому только что не купили мороженное. Не хватало только надутых губ. — Всё, я больше не буду. Правда. Прости. Меригольд улыбалась и медленно пододвигалась всё ближе к Венгерберг. Йеннифэр в очередной раз закатила глаза, демонстративно отворачиваясь. — Ведёшь себя как ребёнок. Глупо. Голос детектива вновь серьёзный, не допускающий ни капли той свободы, что была ещё несколько минут назад. Но Трисс это не останавливает, она всё-таки пододвигается к Йеннифэр почти вплотную, а потом – игриво поддевает её плечо своим. — Ну, детектив. Снова касание. И ещё. — Детекти-и-ив. Трисс продолжала легко, почти невесомо толкать её плечо своим. — Йеннифэр? Звук собственного имени срабатывает как триггер. Венгерберг резко поворачивается, заставая тем самым Трисс врасплох. Девушка от неожиданности пятится назад, спиной вжимается в диван, в то время как Йеннифэр практически нависает над ней. — Не беси меня, Меригольд. Их лица настолько близко, что Трисс не ощущает ничего, кроме запаха сирени, пробравшегося куда-то внутрь. Цветочная сладость разбавляется небольшой кислинкой – крыжовник дополняет палитру и в голове не остаётся ни одной трезвой мысли. Взгляд Йеннифэр всё такой же жёсткий, не терпящий уловок и не дарящий снисходительности. Под ним Трисс почти что сжимается, невинно улыбается и несколько секунд просто безмолвно рассматривает лицо черноволосой. Сейчас она могла увидеть каждую родинку, каждую маленькую морщинку, появляющуюся, когда Венгерберг начинала хмуриться. Ладонь рыжеволосой непроизвольно приподнимается и заправляет непослушные локоны Йеннифэр за ухо – именно те, которые всегда прикрывают часть её лица. — Знаешь, детектив. Ты очень красивая. Голос Трисс – практически шёпот. Но черноволосая слышала её идеально. Так близко, словно у самого уха. Йеннифэр сжимается где-то глубоко внутри, но внешне – непробиваемая скала. Сглатывает бесшумно, когда ладошка Меригольд касается её щеки. Тёплое, такое тёплое и нежное прикосновение, от которого начинает ныть сердце. Рыжеволосая девушка проводит пальцами по мягкой коже, касается контура скул и спускается всё ниже – к шее. Только когда её рука накрывает шарф и немного стягивает его, всё волшебство момента резко рушится. Цепкий взгляд Трисс останавливается на красных, даже синеватых отметинах на шее Йеннифэр. Венгерберг же в свою очередь недовольно скалится и одёргивает руку Меригольд. Отстраняется, поправляет шарф и переводит взгляд куда-то в сторону панорамного окна. Детектив не видела, как в васильковых глазах Трисс промелькнула новая волна тоски. Но на этот раз – куда более колючей, горькой и потерянной. А когда всё же посмотрела… она не видела ничего, кроме приятной улыбки. — Прошу прощения. Кажется, я заигралась. Меригольд переводит всё в шутку, пытается рассмеяться и начинает поправлять задравшееся платье. — Ничего страшного, это не… — Я могу показать тебе любимые книги моей мамы, хочешь? Трисс даже не даёт ей закончить. Йеннифэр так и остаётся стоять с открытым ртом, наблюдая за тем, как эта девушка больше не пытается смотреть ей в глаза. Наоборот – Меригольд избегала любого зрительного контакта, который мог между ними возникнуть. — Да, конечно. Венгерберг прячет руки в карманы, носом зарываясь в приподнятый снова шарф. Искоса смотрит на Трисс, пытаясь отогнать от себя картины недавно произошедшего. Стараясь не думать о нежности её касаний и сладком клубничном запахе, которым она, кажется, уже пропиталась. — Отлично! Сейчас я… Поднявшись на ноги, Меригольд поворачивается в нужную ей сторону, а после – внезапно замирает. На её лице появляется какое-то болезненное выражение, после которого колени девушки подгибаются. Йеннифэр реагирует моментально. В одно мгновение она оказывается рядом, подхватывая тело Трисс. — Трисс? Трисс! Детектив крепко держит её за талию, прижимает к себе и не даёт опуститься ниже. В голове мелькают мысли, что необходимо кого-то позвать. Золтана? Да, она хотела позвать Золтана, но слабое движение отвлекло её. — Не бойся, детектив… Всё в порядке. Голос Меригольд настолько тихий, что Йеннифэр даже не сразу разбирает произнесённые слова. — Трисс? Что с тобой? Воды? Скорую? Руки рыжеволосой сильнее цепляются за плечи Венгерберг. Трисс пытается найти опору в собственных ногах, еле-еле выпрямляет осанку, но в итоге – устало опускает голову на плечо детектива. — Нет. Не надо ничего… просто побудь со мной. Снова шёпот. Теперь раздающийся действительно почти что у самого уха. Тело Йеннифэр напрягается пуще прежнего, но она остаётся стоять на месте. Держит Меригольд всё так же крепко, практически в медвежьих объятиях. Через несколько минут рыжеволосая девушка начинает говорить сама. — Это… просто усталость, наверное. Такое иногда случается. — И давно ты так теряешь сознание? — Где-то последние полгода. Йеннифэр нахмурилась сильнее. Ровно полгода назад она приехала в этот город, ровно полгода назад её перевели сюда. Ровно полгода она страдает от проклятой бессонницы. Глупости, думает черноволосая, сейчас не время для этого. — И ты не обращалась к врачам? Вдруг это какая-то болезнь? — Это не болезнь. Поверь мне… я способна определить, когда моё тело нуждается в помощи. — Это может сыграть с тобой в злую шутку. — Уже сыграло. В день, когда напали… я отключилась точно так же. Не успела ничего сделать. — Трисс. Йеннифэр произносит как-то рвано. Имя той, вокруг которой кружится смерть, смешиваясь с ароматом клубники. Она не видит сейчас лица рыжеволосой, поэтому прижимается щекой к её макушке. Вдыхает этот клубничный аромат ещё сильнее, нежели обычно. — Я найду их. Обещаю. Такая сухая, даже скупая на первый взгляд фраза. Но Меригольд, зарывшись носом в чёрных распущенных локонах, улыбается. Улыбается искренне, ничего не боясь и не скрывая. Потому что знает, что Йеннифэр всё равно этого не увидит. Несколько минут проходят в полнейшей тишине. Слышно лишь их дыхание. Йеннифэр обнимает Трисс, легко покачивая из стороны в сторону. Ровно до того момента, пока не начинает слышать тихое сопение. — Трисс? Девушка не отвечает. Детектив аккуратно поворачивает голову, пытаясь взглянуть на её лицо. Выражение Меригольд – абсолютная безмятежность. Закрытые глаза, подрагивающие ресницы и чуть-чуть приоткрытые губы. Некоторое время Йеннифэр просто смотрит на её лицо и… не знает, что делать. Неужели она действительно заснула? Вот так просто? В руках человека, которого знает всего несколько дней? Венгерберг осуждающе вздыхает. — Беспечная девчонка. Глупая. И если сначала ей хотелось разбудить Меригольд, то, когда её тело вновь стало опускаться вниз, Венгерберг среагировала всё так же быстро. На этот раз она полностью подхватила тело Трисс на руки, позволив той в полусонном состоянии обнять себя за шею. Ещё раз взглянув на спящую Трисс на своих руках, Йеннифэр покачала головой. На губах детектива застыла почти незаметная улыбка, когда она выходила из библиотеки. — Дамы! Напитки! — Золтан, насвистывая весёлую мелодию себе под нос, поднимался по лестнице с парой бутылок и бокалов. Остановился он именно в тот момент, когда из комнаты вышла Йеннифэр, держа на руках Трисс. — Понял. Ухожу. Хивай уже было развернулся, чтобы спуститься обратно, как Венгерберг окликнула его. Негромко, чтобы не разбудить Меригольд. — Золтан, не подскажите, где находится комната Трисс? Она уснула. Мужчина добродушно улыбнулся, потирая свою бороду, и буквально на пальцах объяснил детективу, сколько шагов ей надо сделать и у какой двери остановиться. — Спасибо. Золтан только подмигнул и довольный пошёл обратно. Йеннифэр не стала уделять этому большого внимания. Поспешила дойти до нужной комнаты. Приоткрыла дверь. Занесла Трисс внутрь. Её комната была на удивление… простой и даже пустой. Здесь была большая двуспальная кровать, рабочий стол, ноутбук и… всё. Ни картин, ни зеркал, ни цветов. Только большие окна, освещающие эту часть дома. И бесконечная зелень где-то снаружи. Черноволосая подошла к кровати, осторожно опустив на неё тело спящей девушки. Трисс что-то, казалось, промямлила сквозь сон, но Йеннифэр не смогла бы разобрать, даже если бы очень захотела. На несколько секунд она замерла рядом с Меригольд. Ничего не делая, она просто смотрела на её спящее лицо, словно пытаясь найти ответы на какие-то мучающие её вопросы. — Я не позволю навредить тебе. Неосознанный шёпот, сорвавшийся с губ Йеннифэр, когда она опустилась на колени, чтобы быть на одном уровне с Трисс. — Обещаю. Спи спокойно. Уже на выходе из дома, направляясь обратно к машине, Венгерберг ощущала странное жжение в районе шеи, где висела её обсидиановая звезда. Артефакт нагрелся настолько, что мог оставить на коже лёгкий ожог. И если бы не шарф, Йеннифэр увидела бы, как ярко он сияет. И в той комнате, где спала Меригольд. Если бы она проснулась, то моментально закрыла бы глаза от яркого света, который излучала её лазуритовая подвеска. Вот только Йеннифэр не видела этого. И Трисс не видела тоже. В этот день они более не связывались друг с другом.