Иная сторона предназначения

beauz feat. baer — all or nothing

Будильник заиграл у самого уха. Надоедливая мелодия раздражала слух, заставляла недовольно морщиться и бить невинную подушку в поисках телефона. Когда пальцы уткнулись во что-то твёрдое, Йеннифэр громко засопела. Перевернулась на спину, не выпуская гаджет, и с большими усилиями взглянула на телефонный экран. — Пора вставать… Где-то с третьей попытки ей удалось отключить будильник. С пятой попытки она поднялась на ноги. Далее — известный сценарий утреннего недовольства. Холодный душ максимально повлиял на туманное сознание. Затем – чистые зубы. Уложенные волосы. Венгерберг стало страшно и думать о том, как себя она чувствовала бы (и выглядела бы), если бы прошлой ночью всё-таки напилась. И ещё… конечно, Филиппа. Забыть о ней было невозможно. Перед глазами стали проноситься расплывчатые картины. С ней всегда было сложно. Отметки по телу — прямое доказательство. Йеннифэр внимательно рассмотрела собственное отражение. — Моя шея… несколько укусов и целое множество царапин. У меня даже нет кота, чтобы списать всё на него. Бледность кожи только ухудшала сложившуюся ситуацию. Красные пятна и полосы эффектно выделялись. Детектив поправила кожаный ремешок с обсидиановой звездой. Немного больно. В остальном же выглядела она как обычно: задумчиво и деловито. Долго размышлять о том, что надеть или приготовить на завтрак, не было времени. В итоге — ей хватило двадцати пяти минут на то, чтобы со всем разобраться. Свитер, тёмные джинсы, спортивная обувь и рюкзак — никакой официальности сегодня. Из еды — её любимые хлопья, фрукты и горячий кофе. Почти как в юности. Йеннифэр вскоре покинула квартиру, спустилась к автомобилю. Усталости практически не было, а все следы на шее она скрыла при помощи белого шарфа. Даже мышцы после изнуряющей тренировки не приносили дискомфорта. — И почему именно сегодня температура должна быть гораздо выше? Заводя мотор, Венгерберг предсказывала, что ей наверняка будет жарко, после — выехала на проезжую часть: совсем скоро она доберётся до точки назначения. У семьи Меригольд было родовое поместье. Изначально Йеннифэр ожидала увидеть невероятных размеров строение, излучающее помпезность и всепроникающую роскошь; привыкла к избыточной самовлюблённости и бессердечности людей похожего социального статуса. Подъехав же к воротам, она признала, что допустила ошибку — в воздухе практически ощущались скромность, сдержанность и человечность. Поместье Меригольд было невероятно красиво, вот только не человеческие потребности занимали его. Само здание имело два этажа, среднюю протяжность и ширину по меркам «благородного» загородного дома. Большие панорамные окна, в некоторых местах стены были оплетены ползучей лозой, и пусть каменный материал строения уже выглядел потёрто — всё-таки придавал он общей видимости атмосферу старинной загадочности и особого восхищения. Всё остальное пространство было отдано природе: небольшой пруд, неисчислимое количество деревьев, сады с цветами и миловидный парк перед самим домом — всё это выглядело аккуратно и ухожено. Была ещё маленькая пристройка, но служила она пристанищем для автомобилей. Когда ворота были раскрыты, Йеннифэр продолжила путь по центральной дороге, ведущей прямо ко входу в дом. Фактически по всей территории присутствовали вооружённые офицеры — Роше не пожалел средств для защиты Трисс. Многие из присутствующих полицейских были знакомы черноволосой. Оставив свою toyota camry перед зданием, Венгерберг покинула салон. Перед ней в мгновение ока оказались несколько служащих участка. — Детектив Венгерберг! — Мэм, нас не предупредили о вашем прибытии. — Необходимо перегруппироваться? Новые приказы от капитана? Йеннифэр несколькими жестами успокоила собравшихся вокруг полицейских. Убрав с глаз мешающие прядки волос, потревоженные ветром, она ещё раз осмотрелась вокруг. — Всё в порядке. План действий остаётся прежним. Вы можете вернуться к своим обязанностям. Мне необходимо встретиться с Трисс. — Мисс Меригольд сейчас… Молодой офицер не успел закончить «рапорт»: массивные двери приоткрылись и осторожные шаги послышались со стороны. — Детектив! Йеннифэр торопливо повернулась к источнику звука, находящемуся так близко. Первое, что бросилось ей в глаза, это обилие розового оттенка на молочно-белой коже: мягкое и свободное платье, заканчивающееся чуть выше колен. Плечи были прикрыты белым кардиганом. Расплавленная медь не покрывала собой спину, теперь густые локоны небрежно (или в спешке) были собраны в пучок. Шея оголена, видна необычная лазуритовая подвеска. Почти никакого макияжа. Растерянность и удивление. Выглядела Трисс совершенно иначе, если сравнивать с их первой встречей. По-домашнему мило. — Трисс. — Вы приехали. Но Вернон ничего не говорил о вашем визите. Я даже… Меригольд смущённо осмотрела свои ноги и руки, поднеся ладонь к позвонкам на шее — сконфуженно помассировала их и, наконец, с интересом взглянула в фиалковые глаза. — Если вы смущены из-за своего внешнего вида, тогда мне стоит отметить, что выглядите вы прекрасно. — О… спасибо. Детектив. Венгерберг. О смущении прежнем говорить не было смысла, о смущении настоящем — можно было бы написать. На щеках рыжеволосой действительно проступил румянец. Васильковые глаза были обращены к каменной кладке под ногами. Не зная, что делать с руками, Трисс обхватила себя за талию — Йеннифэр догадалась, что это действие выполнялось из-за волнения. — Кажется, вам больше не нравится моё имя. — А? Что? — в смятении спросила Меригольд, поднимая вновь голову. — В смысле? — Тогда, в офисе вашей компании, вы потребовали, чтобы я назвала своё имя. Оно вам, вроде бы, понравилось. А теперь вы обращаться ко мне намерены так, как вам самой не нравится. — О… Единственное, что сорвалось с приоткрытых губ. Глаза Трисс бездумно (казалось Йеннифэр) блуждали по её лицу. Несколько минут они стояли в полной тишине, рассматривая друг друга: Трисс — в замешательстве, до сих пор обхватывая себя за талию; Йеннифэр — лукаво, уперев руки в бока и перенеся вес тела на правую ногу. Разрушил обоюдное молчание смех детектива. — Кажется, мне лучше уйти сейчас и заехать через время, чтобы вы собрались. — Что? Нет! Меригольд в два шага преодолела расстояние между ними, крепко схватив Йеннифэр за руки, чуть ниже локтей. — Не уезжай, Йеннифэр. — Мы теперь на «ты»? — Я… не знаю. Просто это… Я не… То есть, конечно. Но… Как вы… ты. Рыжеволосая быстро закрыла лицо руками, понурив плечи. Пальцы нервно потирали всё ещё румяные щёки. — Какой ужас. Я говорю, как сумасшедшая. — Трисс, всё хорошо. Ты даже в день нападения была намного спокойнее. Йеннифэр демонстрирует неподходящие шутки, осторожно тянется к её ладоням, соприкасаясь пальцами, и незаметно вздрагивает — ладошки Трисс очень тёплые, как в летний день. Убирает руки с её лица, и даже как-то ободряюще старается улыбнуться — жалкие попытки. — На улице прохладно, пусть и солнечно. Тебе надо обратно в дом, иначе заболеешь. Я же несу за тебя ответственность. — Значит, на «ты»? Губы Меригольд растягиваются в благодарной улыбке, и она склоняет голову немного вперёд, обращаясь к попыткам не засмеяться. Ладонь Йеннифэр не отпускала — она была тёплой. — Хорошо, тогда… приглашаю тебя в мой дом… детектив. — Проведу свой выходной как телохранитель, так уж и быть. Черноволосая говорила с настоящей серьёзностью в голосе, а Трисс (легко очень держась за её длинные пальцы) всё-таки тихо смеялась, переступая порог здания. Практически сразу перед ними возник небольшого роста мужской силуэт — Венгерберг такого появления не ожидала и отчасти напряглась. — Йеннифэр, это Золтан Хивай. Он был моим учителем, когда я ещё была ребёнком. Потом — ненадолго стал моим опекуном до совершеннолетия. Он очень весёлый. Последняя фраза была произнесена со странной интонацией, и детектив подозрительно покосилась в сторону рыжеволосой. Трисс беззаботно хохотнула и пожала плечами. — Золтан, это детектив Венгерберг. Она возглавляет расследование и заботится о том, чтобы меня не убили. Похожий на небольшую гору, такой широкий в плечах, действительно крепкий мужчина подошёл ближе — Золтан приподнял голову, чтобы рассмотреть Йеннифэр, и внезапно дружественно протянул огромную ладонь для рукопожатия. — Если бы от этой лисы так легко было избавиться, я давно собрал бы чемоданы. Уверяю тебя, детектив, ты ещё задумаешься об этом через время. Старый опекун засмеялся, энергично пожимая ладонь черноволосой, следом рассмеялась и Трисс. Йеннифэр криво улыбнулась, изогнув бровь, не прячущуюся постоянно под чёрными прядями. У неё плохие отношения с чувством юмора. Вскоре Золтан отпустил её ладошку, пробормотал что-то про «тяжёлую артиллерию» напитков и ушёл в неизвестную сторону, насвистывая весёлую мелодию. Венгерберг взъерошила волосы на затылке, ощутив лёгкий толчок в плечо. — Не стой на пороге, Йеннифэр, проходи, я покажу тебе дом. Шарф можешь оставить здесь, жарко будет. И Йеннифэр уже потянулась к белому вязаному шарфу, чтобы снять и оставить здесь, как воспоминания прошедшей ночи резко ворвались в общий мысленный поток. Руки так и замерли на шее. Меригольд недоверчиво уставилась на развернувшуюся картину. — Я лучше оставлю всё так. У меня… горло с утра болит. — Ну-ну. Кивнула Трисс, ни на чём не настаивая, и первой зашагала вперёд. Йеннифэр поплелась следом, протирая влажный лоб.