Где ты?

Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Грязные обветшалые стены, местами по ним сочились ручейки влаги. Грязный затоптанный, не ведавший уборки ещё, наверное, со времён основания монастыря, пол. И огромный дубовый стол, накрытый к обеду на семерых человек. Во главе стола сидел толстый, неприятный мужчина лет сорока, в распахнутой когда-то ярко-жёлтой, но сейчас потрёпанной и замызганной, куртке, грязной, поношенной тёмной кофте и с мрачным видом оглядывал всех присутствующих. По правую руку от него обедали три девушки, больше похожих на кукол, которых кто-то дёргал за верёвочки, взгляд пустой и безжизненный, а движения будто механические, их абсолютно не волновал внешний мир, смотрели они исключительно в тарелку, медленно пережёвывая содержимое. По левую руку картина разительно отличалась, одно место занимал парень, который сидел как каменное изваяние, но с абсолютно диким упрямым взглядом, а второе, несмотря на готовые приборы и полную тарелку, пустовало. — Петруша, а ты чего не ешь? Девочки так старались, — голос был приторным, тянущимся как патока, но при этом пугал до ужаса. — Не голоден, — коротко ответил парень, ничуть не меняясь ни в лице, ни в положении тела, будто вовсе и не он отозвался. — Может компания скрасит твоё настроение? — говорящий, кивнул на пустующее место и растянул губы в мерзком оскале, показывая кривые, жёлтые зубы. Заданный вопрос будто привёл Петра в чувства, заставив резко повернуться, вся поза говорила о том, что он готовый вот-вот набросится на своего собеседника, но что-то останавливало его, сковывая по рукам и ногам. Идиотская, но родная улыбка, греющая его чёрное сердце, не зависимо от тяжести обстоятельств, так чётко предстала перед глазами, будто наяву, ясные голубые омуты, в которых, как бы банально это не прозвучало, он тонул при каждом взгляде. Больше всего на свете он хотел увидеть это всё вновь, услышать заразительный смех, который просто не мог оставить равнодушным, утонуть в тёплых объятьях, вцепиться мёртвой хваткой и никогда больше не отпускать. Но и одновременно со всем этим, он молил всевышнего, чтобы Игорь Гром никогда не оказался в этом злополучном месте, чтобы сидел в своём Питере и не высовывался, ловя всевозможных злодеев культурной столицы, не грустя и не вспоминая о нём. Сердце перепуганной птицей забилось о рёбра клетки, и с каждым ударом ритм лишь нарастал, отдаваясь в висках и запястьях, дыхание сбилось, а перед глазами ходили цветные круги. — Вы собираетесь прийти и за ним? — в горле от волнения пересохло, эти слова дались ему с большим трудом. — Я? Прийти за ним? — мужчина рассмеялся, хотя этот звук было сложно назвать смехом, больше напоминало хриплое карканье ворона, которое отражаясь от каменных стен, становилось всё более пугающим и безумным, — он сам придёт ко мне.

***

Никогда за свою жизнь Игнат не был ценителем чего-то тонкого и прекрасного, но, кажется, сегодня он пересмотрел свои взгляды на жизнь. Девушка, перешагнувшая порог его тренерской, была невероятно эффектной. Стройная, изящная, ярко-красные волосы, большие красивые глаза цвета молочного шоколада. Афродита не иначе. На молодую журналистку информаторы Бустера вышли чисто случайно, это можно было бы даже назвать чудом. Девушка за свою карьеру выпустила немало разоблачающих статей и видеороликов, поднимая общественный резонанс. Но одна статья так и не вышла в свет, именно она и интересовала их с Громом. Ну скорее, интересовала только последнего, Игнат вообще всё это время не верил, что удастся найти хоть какую-то информацию, но ради Игоря искать не переставал. Отзвонившись другу, Бустер со спокойной совестью уселся за свой стол, заваленный каким-то хламом и, открыв один из ящиков стола, принялся вынимать оттуда долларовые купюры, перевязанные резинкой и сооружать конструкцию из денежных рулетиков, временами поглядывая, на информатора, которая заняла место в кресле, изящно положив одну ножку на другую. Сложно было оторваться от любования её красотой, в каждом движении была лёгкость и грация. Было заметно, что девушка нервничает и ей не нравилось находиться здесь, но держалась она с таким достоинством, что было впору поаплодировать. Юлия немного хмурилась, не выпуская свой телефон из рук, и медленно курила тонкую ментоловую сигаретку. Долго майора ждать не пришлось, прошло не более двадцати минут. От той силы, с которой он шарахнул дверью тренерской, старательно выложенная Игнатом денежная пирамидка посыпалась. — Родной, ну шо ты исполняешь? Я эту делюгу полчаса строил! — Здорово! — быстро бросает гость, опуская их привычное приветствие, — что там у тебя за информация? Игнат на вопрос ответил жестом руки, указывая по направлению куда-то за спину Игоря, заставляя того обернуться. Гром был так возбужден, что даже не заметил, что помимо них с Бустером в комнате есть кто-то третий. Информатор сразу выпрямилась в кресле, плотно поджав губы, взглядом хищника смотрела в упор на новоприбывшего, изучая. Типичный полицейский — грубый, бесцеремонный, тупой. — Юлия Пчёлкина, — представилась девушка, — журналист. Голубые глаза опасно сузились, не предвещая ничего хорошего. Юлия переступила с ноги на ногу, мысленно повторяя «смотри в лицо собеседнику, не отводи взгляд, будь увереннее, кивай в знак того, что ты слушаешь, не скрещивай на груди руки». — И какую же информацию нам может предложить девочка из жёлтой газетёнки? — пренебрежительный тон, ясно давал понять позицию мужчины относительно людей данной профессии. Такое отношение было скорее издержками работы, чем личной неприязнью к оным. Эти писаки постоянно совали свой нос туда, куда не нужно и частенько путали карты, мешая работе полиции. Совершенно искреннее возмущение таким отношением отразилось на лице Юлии и она уже начала чувствовать наполняющий её яд, которым она собиралась плюнуть этому нахалу в лицо и, развернувшись на своих высоких каблучках на все сто восемьдесят градусов, покинуть эту свалку раз и навсегда. — Братиш, шо ты кипятишься? Остынь, девочка реально помочь может, зуб даю, а ты грубишь такой прекрасной фее, — отодвинув Игоря в сторону, Бустер обратился уже к Пчёлкиной, — милая, нижайше просим прощения, но не могли бы вы рассказать этому оболтусу тоже, что и поведали мне ранее, только со всеми подробностями. Игорь часто заморгал, словно пытаясь сбросить галлюцинации, а что это именно они, Гром был уверен. Он знал Игната ни один и даже ни два года, но впервые видел, чтобы тот так исполнял. Этот фраер не мог и двух слов грамотно связать, а тут подобные дифирамбы. — Ладно, — смилостивилась красноволосая и решив отложить расправу, опустилась обратно в кресло, устраиваясь поудобнее, — не знаю уж, на что вам сдался этот папенькин сынок, возомнивший себя крутым полицейским, — кисти рук Игоря непроизвольно сжались в кулаки, Юля сразу подметила этот жест — но расскажу всё, что знаю. Примерно полтора года назад майор Пётр Юрьевич Хазин привлёк внимание общественности ездой в нетрезвом виде на служебной машине по главным улицам города. Игорь знал о чём говорит журналистка, он лично в тот день скрутил засранца и впечатал еблом в капот, сломав при этом нос. Но он был уверен, что они с Фёдором Ивановичем всё уладили. Как оказалось, не очень. — Никто не пострадал, но шума своей выходкой он навёл знатно, хоть дело и замяли. Только начав под него копать стало ясно, что он просто клад. Сынок большой московской шишки, его папочка, кстати, очень постарался отбелить репутацию своего отпрыска, всё же наследник генерал-майора МВД, должен был соответствовать громкому имени. Но я очень хорошо умею делать свою работу, — девушка довольно улыбнулась, явно собой очень гордясь и потянулась к карману, чтобы вытащить оттуда пачку ментоловой отравы, — наркоман, пользующийся служебным положением, по карьерной лестнице летел со скоростью света, благодаря родителю, который усиленно делал вокруг него иллюзию идеального сыночка. — Девушка осеклась и сразу же затихла, вспоминая реакцию майора на высказывания в адрес Хазина, но никакой реакции от мужчины не последовало, он был холоден и собран, как и подобает человеку с его званием, но продолжила она, всё же сделав пометку, подбирать выражения аккуратнее, — в общем, имеет приличный такой список грешков, несмотря на свою не очень то долгую жизнь. Слушать было неприятно, но Игорь старательно держал в руках своё недовольство, оправдывать его он не собирался, да и это не имело смысла, всё сказанное журналисткой было чистой правдой. Петя Хазин никогда святым не был и сам Игорь знал это чуть ли не лучше всех, но и законченным ублюдком, коим его считает Пчёлкина, он тоже не был. На языке сам собой возникает горький осадок, хочется сплюнуть. — Компромата на него у меня было предостаточно, материал почти был готов, но появилось кое-что, заинтересовавшее меня и было принято решение отодвинуть разоблачение на неопределённое время. Если бы теория подтвердилась, то всё заиграло бы совсем другими красками, а дело приняло другие масштабы. — О чём ты говоришь? — не выдержал Игорь, перебивая. Но тут вперёд вышел Бустер, закрывая собой девушку, этот жест заставил растеряться. Его только что расценили как потенциальную угрозу, просто потому что он перебил журналистку? Игнат серьёзно видел в нём опасность для неё? — Игорюня, ты только не горячись и дослушай девочку, — слова, которые должны были успокоить, по его мнению, произвели ровно обратный эффект. — А почему я должен горячиться? — недоуменно спросил он, переводя взгляд с одного на другого. — Вы знали, что майор Хазин имел личный интерес к этому делу? — резкий вопрос, звучащий как обвинение, окончательно сбил Игоря с толку. — Что ты имеешь в виду? «Личный интерес»? Что за бред? — Софья Громковская, Эля Мусаева, Катя Лебядкина и Нина Левковская, это всё имена пропавших девушек, не так ли? Со всеми этими девушками Пётр был знаком. Разве он не поделился этим со своим напарником? — Каждое слово словно пощёчина, девушка видела неподдельное изумление, проступающее на лице майора, его растерянность, но безжалостно продолжала, не пытаясь как-то сгладить углы, скорее наоборот. — Но, по всей видимости, вы были не очень то близки. Насколько же ваш напарник вам не доверял, если утаивал такую информацию или была другая причина? Почему же вы тогда им так одержимы, учитывая, что версию, в которой преступник именно он, вы не рассматривали? Комната погрузилась в тишину на несколько секунд, протянувшихся в молчании как долгие минуты. Грома затрясло, словно в припадке и он разразился тихим и нервным смехом, закрыв рукой глаза. Юля и Игнат терпеливо ждали, когда он возьмёт себя в руки. В голове с бешеной скоростью проносилось бесчисленное количество мыслей и вопросов. — Кто такая Нина? — глупо, наверное, что из всей той информации, что на него вывалила журналистка, он зацепился именно за это, но Нина Левковская была чем-то инородным, — её не было в деле. — Бывшая невеста Петра Хазина. Её имени нет в деле, потому что она пропала не в Питере, а в Москве, незадолго до самого Хазина. Земля словно ушла из-под ног. Невеста? Игорь впервые слышал это имя, как и то, что у Хазина вообще была невеста. В голове тут же всплыли совсем недавно сказанные Пчёлкиной слова «вы были не очень то близки» и «не доверял». — Как с Хазиным связаны остальные девушки? — прозвучавший голос будто вовсе не принадлежал Игорю, на этот раз он был тихим и абсолютно спокойным, как будто все эмоции отключились. В действительности же внутри свирепствовала такая буря, что становилось страшно за самого себя. — Ещё до перевода к вам, Хазин собирался в поездку, но, что странно, не в кругу друзей, а искал компаньонов через Facebook, которым даже готов был оплатить дорогу. Вам не кажется это странным? — Что за поездка? — проигнорировал он вопрос. — В монастырь. Забавно, правда? Он, кстати, совсем недалеко расположен, от Санкт-Петербурга около трёхсот километров. Поэтому все девушки, исключая Нину, местные. Но в итоге, как я поняла, ничего не сложилось, подробностей не знаю. — Если поездки не было, то… — Серьёзно? Ты же не хочешь сказать, что это совпадение? — Оборвала его журналистка, только сейчас переходя на ты. Было стыдно признавать, но именно это Игорь и хотел сказать, отчаянно цепляясь за непричастность Пети. Он и был их маньяком? Бред. Они так долго работали над делом, день и ночь сидя в участке или ища улики на месте преступления, выстраивали теории, бросались на вызов. Хазин чисто физически не мог этого сделать. Они же почти всё время проводили вместе, словно приклеенные и если бы он отлучался, чтобы похитить очередную девушку и спрятать её куда-нибудь или и вовсе расправится (судьбу похищенных они не знали, ни одного тела не было найдено), он бы точно заметил. Но, если Хазин действительно был знаком с жертвами, то почему ничего не сказал? Не посчитал важным? Чушь. Не узнал? Ещё большая чушь. Ещё и эта невеста… Ужасное чувство, словно он поднимается на эшафот по прогнившим доскам, крайне раздражало. Они упускают что-то важное, пазл не складывается. Он не видел решения головоломки, всё выглядело как полнейший абсурд и бред сумасшедших. Он не верил, что Петя как-то в этом замешан и его «личный интерес» тут был не причём. Но малодушная мысль «а вдруг я не прав, вдруг ошибаюсь», всё же закралась в сознание, по коже прошёл липкий холодок. Стало противно от самого себя, он злился, но поделать ничего не мог. Да и обстоятельства, что Петя скрыл такие важные детали, не играли в его пользу, просто отмахнуться от этого Игорь не мог.