4
1 февраля 2022 г. в 20:13
А в райском мире Вайсталь никто из власть предержащих даже не догадывался, что война шла уже несколько лет.
В тенях. Без лишних звуков и любопытных взглядов.
– Когда подадут главное блюдо?!
Никола Ром устал трясти колокольчиком. Мажордом появился так стремительно, как только возможно, будто молния в землю ударила, и в сиянии возник человек. Он наклонился к уху губернатора – Никола и головы не повернул навстречу – а потом прошептал:
– Покорнейше прошу прощения, мой господин. La Truffe noire принесут с минуты на минуту, а пока могу предложить "Фурниссёр де Аллонвильд" – дар маркизы Пуссен. Бесценное сокровище, если спросите моё мнение…
– Не спрошу, – отозвался Никола. – Оставь бутылку и живо на кухню! Я дьявольски проголодался!
Мажордом рассеялся как дым. Никола ухмыльнулся, – прислуга исполнительна как никогда, гости замолкают, едва услышав его голос, народ… бездна с этим народом.
Да, с тех пор, как Никола восславил нового бога, его здоровье, благосостояние и влияние только выросли. О здоровье и благосостоянии же подданных Никола давно не справлялся. Говорят, наступили последние дни, и нужно провести их в своё удовольствие.
Пока слуга наполнял бокал бордовым, почти чёрным напитком, Никола изучал его молодое лицо с едва заметным пушком на щеках. На вкус губернатора уже довольно старый кандидат в фавориты, а впрочем…
Никола облизнулся, в его голове промелькнули непристойные образы, кровь отхлынула от пальцев, что едва заметно задрожали, а потом прилила к паху. Никола уже собирался спросить имя юноши, когда внезапно в пиршественном зале погас свет.
Одни гости удивлённо вздохнули, те же, кто бывал на приёмах у губернатора чаще, только поморщились. Периодическое отключение света – наглядная демонстрация того, что трон Николы прогнил. И недели не прошло с последней подобной аварии, ответственные обещали всё исправить, но дальше слов дело не продвинулось. Однако… кто же откажется от встречи с августейшей особой даже при погашенном свете?
К тому же тьма не завладела всем и вся сразу. Ей ещё предстояло сразиться с зажжёнными свечами и дымящимися сигаретами в тонких мундштуках, прогнать багровые точки с розовой дрожащей каймой – их отбрасывали оптические имплантаты некоторых гостей – а также навсегда погасить редкие люмены аварийного освещения. Пока слуги не бросились за фонарями, Никола схватил слугу за зад, – тот дёрнулся и вытянулся стрункой, как солдат. Никола едва не подавился смехом. В кои-то веки ему вдруг досталась чистая душа, которая не знала и не была готова к грязным прихотям господина.
– Понятия не имею, как тебя зовут, сладкий, но ты мне уже нравишься, – произнёс Никола. – Может быть, уединимся, пока чернь разбирается с проводкой?
Никола не видел, но предполагал, что щёки юноши пылают.
"Тёмный Принц, ты это нарочно, не так ли?" – подумал Никола и притянул к себе слугу за ремень, чтобы лучше рассмотреть.
В этот миг на плечо губернатора опустилась крепкая рука начальника стражи, – никто более не смел с ним так обращаться.
– Мой господин, мне очень жаль Вас прерывать, но Вам следует пройти в безопасное место. Если пожелаете, Франсуа отправится с нами.
– Пожелаю, – Никола подмигнул юноше.
Тот закусил нижнюю губу, и, похоже, вообще забыл, как дышать, отчего Никола чуть было не захрюкал.
Губернатор поднялся из-за стола и салютовал бокалом собравшимся гостям, – высшему свету Вайстали, господам и госпожам в атласных камзолах, в расшитых жемчугом пышных платьях с тугими корсетами, в белоснежных аллонажах и с напудренными лицами, на которых недоумение вот-вот сменится недовольством.
– Дамы и господа, – начал Никола, – я уверяю вас, что неполадки временны, и кто-то обязательно поплатится за них головой. А до тех пор, пока я не разослал приглашение на казнь этих лентяев, давайте насладимся чарующей атмосферой…
– Мой господин… – донёсся шёпот главы стражей.
Никола поморщился, но потом вернул лицу благостное выражение и закончил:
– Вам сейчас подадут лучшую ангельскую пыль, которую только можно достать. За вас, мои дорогие, самые прекрасные соотечественники!
– Слава губернатору! – раздались возгласы в ответ.
Никола набрал в рот вина, покатал его на языке и насладился вкусом. Он кивнул слуге подлить ещё, когда почувствовал, что его взяли под локоть.
"Нет, уже ни в какие ворота!"
Как только Никола с телохранителями покинул зал, он тотчас же рявкнул:
– Ты что себе позволяешь?! Думаешь мной командовать?! Это я здесь командую! Я – повелитель!
Глава стражи опустился на колени, склонил голову, а потом проговорил:
– Помилуйте, мой господин! Дело серьёзное!
– Что ещё?!
– Я не могу связаться с людьми на первых этажах. А это без малого почти пять десятков опытных бойцов! Их рации не могли выйти из строя одновременно!
Никола проскрипел зубами.
– С силовиками уже связались? – спросил он.
– Прямая линия как будто обрублена, а на частотах вокса жуткие помехи.
– Вставай, Жан, – произнёс Никола, – ты принёс чертовски плохие вести, но не наказывать же тебя за них.
Глава стражи поднялся, но всё равно побаивался смотреть в глаза губернатору. Жан сказал тихо:
– А ещё мои люди с балконов видели, что в городе начались пожар…
– Блядь! Блядь! Блядь! – выругался Никола.
Он отыгрался на каменном бюсте своего отца, – невелика потеря. Сандор Ром не знал меры в самовосхвалении, его суровый лик смотрел на гостей и постоянных жителей дворца едва ли не в каждой комнате, едва ли не с каждой стены.
Череп Сандора раскололся, по меньшей мере, на пять крупных кусков и ещё горсть серого песка, но Николе этого было мало.
– Ёбаная чернь! Их изрубленные тела я повешу за шеи, и они будут висеть до тех пор, пока их не склюют острокрылы!
Лишь после того, как бюст предка превратился в обычный сор, Никола вспомнил о присутствующих, вспомнил о Жане и Франсуа.
– Проведите меня в храм. Я обращусь к нашему Богу.
Нет, небольшой храм Бога-Императора во дворце не осквернили. Его просто-напросто превратили во вторую сокровищницу, где при желании можно было полежать на золоте. А вот картинам, памятникам, гравюрам и любым другим образам святых мучеников не повезло. Изделия из металла расплавили и перелили в монеты, из камня – измельчили и приказали использовать в качестве фундамента для новых памятников, а картины сожгли или порезали, – им никакого полезного назначения так и не нашли.
Часовню Тёмного Принца открыли в бывшей личной обсерватории Николы, в месте, где он грезил о далёких мирах и удивительных открытиях.
Открытие Великого Разлома Никола увидел даже здесь, на Вайстале, на краю галактики, и это событие стало отправной точкой его новой жизни.
На пути в обсерваторию Никола услышал панические крики, гром выстрелов, шипение и животный рёв, но важно не то, кто посмел сеять смуту, а то, сможет ли он призвать на помощь благодетелей.
Распахнулись двери, и тусклый свет фонарей выхватил из тьмы обсерватории статую из чистого золота – не то мужчины, не то женщины. Длинные прямые волосы, тонкие черты лица, высокая грудь, натягивающая ткань накидки, говорили в пользу второго. Широкие плечи, явно выраженные мышцы на обнажённых руках и ногах, нечто, натягивающее ткань ниже пояса, в пользу первого. Тёмный Принц удерживал на плечах змея, хвост которого обвивал пояс обоеполого божества.
Никола повернулся к стражам, а потом улыбнулся Франсуа. Юноша не мог сосредоточиться, его взгляд метался то туда, то сюда. Франсуа дрожал от каждого выстрела, каждого крика, таинственного шёпота, что становился только настойчивее.
– Подойди же, сладкий, – проговорил Никола, – пусть Владыка получше рассмотрит, насколько ты прекрасен.
Франсуа расплакался тихо, без рыданий. Только лишь прошмыгал носом, да утёр сопли носовым платком. Видимо, начал что-то подозревать.
Никола ударил его ножом сбоку в горло. Потом схватил за плечо и не без усилий открыл второй "рот". Итоги стоили приложенных усилий, – поток крови захлестнул прекрасные ноги Тёмного Принца. Несколько глотков сделал и сам губернатор. Он потряс головой, прогоняя опьянение, ухмыльнулся, а потом обратился к статуе:
– Взываю к тебе, Тёмный Принц, Владыка Шести, Невинное Дитя и сам Разврат во плоти. Отправь ко мне своего лучшего воина, чтобы он защитил меня в эту ночь, чтобы я, в свою очередь, продолжил омывать твои стопы кровью непорочных.
Никола опустился на колени, рядом с телом Франсуа и вскинул руки. Он принялся повторять те слова тёмного наречия, которые узнал от других вестников Бога, явившихся на его призыв ранее.
Не все стражники даже на коленях смогли удержаться. Кто-то впервые услышал то, что слышать не стоит ни в коем случае. Они вопили, катались по полу, зажимали уши или даже царапали лица. Жан перенёс тёмное наречие куда лучше, разве что поморщился. Из ушей протянулись тонкие струйки крови.
В тот миг, когда Николе показалось, что в комнате стало холодно и душно, что враги обязательно за спиной, отбрасывают на него свои тени, статуя Тёмного Принца налилась пурпурным светом. Свет стёк к подножию, и из мерцающей лужи потянулись витые рога, кончики пальцев с ухоженными ногтями, крепкие руки, всё больше и больше. Маслянистая жижа сложилась в обнажённого атлета, перетянутого кожаными ремнями, который наверняка послужил бы прекрасной моделью для многих художников и скульпторов, если бы не демонические черты. При виде раскосых глаз, залитых тьмой, раздвоенного змеиного языка в пасти, что распахивалась от уха до уха, фиолетовой кожи и ещё одного налитого кровью глаза на левой обнажённой груди атлета, эти самые художники и скульпторы разбежались бы кто куда.
– Испугался, червь? – спросил демон. – Подумал, что Владыка оставил тебя?
– Как можно?! Нет!
Никола, как и все остальные люди в обсерватории, уткнулся лбом в пол. Он не расслышал шума шагов, но краем глаза разглядел стопы демона с покрашенными алым ногтями.
– Меня ты не обманешь, человечек, – продолжал демон. – Ты боялся, что твой нынешний Владыка, как и предыдущий, бросит тебя в беде. Ты, трус, снова подумал о предательстве.
– Я не хотел! Случайно!
Никола бросился к демону и стал целовать его ноги. Поднимался всё выше и выше.
– Помоги, прошу! – поцелуй. – Слаанеш, услышь меня! – поцелуй. – Жертвы! – поцелуй. – Много жертв! – поцелуй. – Целый город!
Демон отпихнул ногой губернатора в сторону.
– Жалкое убожество. Раб, – сказал демон. – Но ластиться ты умеешь. Знаешь своё место.
Демон развёл могучие руки в стороны, размялся, выпустил струи дыма из носа.
– Покажите мне недовольных.
Никого показывать не пришлось, недовольные сами добрались до обсерватории. Нарастающий шум, грохот шагов, высокие створки дверей сотряслись от удара, второго, третьего, сорвались с петель и…
– Вижу… – демон облизнулся и разразился частыми короткими смешками.
Незваные гости вскинули оружие, нажали на спусковые крючки, но поразили лишь столы, книжные шкафы, когитаторы, телескопы, подзорные трубы, вездесущие бюсты и портреты Сандора Рома. Демон сделал шаг в сторону, растворился во тьме, чтобы спустя мгновение появиться среди толпы смутьянов. Ухоженные ногти вытянулись и превратились в устрашающие когти. Взмах справа-налево – налётчик в маске, закрывающей половину лица, лишился половины головы. Взмах слева направо – на шее второго бунтаря вообще ничего не осталось.
Демон внёс существенные изменения в интерьер губернаторского дворца. Раньше здесь преобладали оттенки золота, теперь же стены, пол и даже потолок темнели от крови. Ошмётки смутьянов украшали собой канделябры и люстры, диваны и резные спинки высоких стульев.
Никола хохотал, как умалишённый.
– Да! Да! – кричал он. – Познайте всю мощь Истинных Богов! Слава Тёмному Принцу! Ну же! – Никола окликнул стражу.
– Слава Тёмному Принцу! – отозвались стражники.
– Стоит ли нам… – полушёпотом проговорил Жан, – поддержать герольда?
– Даже не смей! – проскрежетал Никола. – Даже не смей думать о том, чтобы украсть победу у него. Ты не ровня Ему, и никогда не станешь ровней!
В этот миг из коридора выкатилась и застыла с широко раскрытыми чёрными глазами фиолетовая голова с витыми рогами и широкой пастью. Ихор недолго вытекал из разорванного горла. Материальный мир выталкивал нематериальное тело обратно в варпову преисподнюю. Уже совсем скоро от демона и следа не осталось.
Никола дрожал не в силах отвести взгляд от того места, где только что лежала голова герольда Слаанеш.
"Как?! – мелькала то одна, то другая мысль. – Невозможно! Они – прекрасны! Они – бессмертны!"
Из тьмы коридора донёсся низкий женский голос:
– Всё умирает, Никола.
Следом прозвучал мерный стук посоха или трости, а также клацанье когтей по мраморному полу, словно кто-то запустил во дворец собак.
– Огонь! – приказал Жан.
Стражи выхватили пистолеты и открыли беспорядочную стрельбу, однако стоило им перезарядить оружие и вновь навести прицел на пугающую тьму, как враг, наконец, явил себя.
В обсерваторию вошла невысокая женщина, закутанная в бесформенный балахон. Но не посох, увенчанный серпом, и не костяной гребень, слегка выдающийся над бледной кожей на лысой голове, поражали воображение, а зависшие перед незнакомкой пули. Мимолётное движение изящной ладони, и пули вернулись владельцам: кому в глаз, кому в горло.
Николе оставалось только озираться и дрожать, так как вслед за женщиной в обсерваторию ввалились чудища, бесконечно далёкие от таких прекрасных демонов Слаанеш. Четырёхрукие бледные твари карабкались по стенам, трёхрукие колоссы переступали с ноги на ногу, поигрывая дубинами и высунув длинные языки чуть ли не до груди. В этих существах ещё оставалось нечто человеческое, и от зрелища безобразных мутантов губернатора чуть не вырвало.
– Не мёртво то, что в вечности пребудет, – произнесла незнакомка, – со смертью времени и смерть умрёт.
Никола потянулся к ней, пополз было расцеловать и её ноги тоже, присягнуть на верность кому-нибудь ещё, только бы сохранить даже если не трон, то хотя бы жизнь, но… Он погиб примерно так же, как и герольд Слаанеш. Серп опустился и, ничуть не хуже гильотины, смахнул голову Николы с плеч.
Великий Пожиратель обратил внимание на Вайсталь. Скоро райский мир познает Его Голод.