Бегущий в пустоте.

      — Чёрт бы побрал Линде с его идеей наладить отношения с сотрудниками подстанции. — Вилле пристально смотрел на Янне, покуда мужчина случайно не повернул голову в его сторону.       — О, смотрю, у вас сегодня тишь да гладь, мистер Вало. — Диспетчер улыбнулся парню. — Не стойте в пролёте, заходите, я сделаю вам кофе.       Вилле скованно улыбнулся, не зная, как отказаться от гостеприимного приглашения убить час времени на дедовские рассуждения о том, что мир не такой, каким был сорок лет назад.       И может Вало был циником, но, по крайней мере, ему не нужно было изображать понимание и желание прийти на помощь кому бы то ни было, если данное шло вразрез с его интересами.       Мало ли, что у кого творится в жизни? Вилле вовсе необязательно тратить заветный перерыв на бесполезную болтовню.       Поскрипев в несогласии, молодой человек оставил попытки сопротивляться.       «Посиди с ним пять минут, и дело с концом». — Подумал Вилле, усаживаясь напротив и принимая из рук Янне чашку ароматного кофе.       — Как поживаете? — Вилле вскинул брови, наблюдая за беззаботным диспетчером, записывающим ответы в сканворд. — Как здоровье?       — Ох, увольте, — Янне отмахнулся, — вряд ли вам будет интересно слушать о уровне сахара в моей крови или нестабильном давлении из-за которого моё зрение оставляет желать лучшего.       — Я бы мог вас проконсультировать. — Вилле оживился. Вот та самая тема для разговора, которая поможет скоротать время и извлечь пользу из бесцельных посиделок.       — Я был бы рад с вами пообщаться. — Диспетчер расцвёл.       Критическое мышление Вилле Вало только что не билось в нервной истерике, узрев явную выгоду Янне быть ближе к чемодану с медикаментами.       Типичная проблема врача — это, когда практически все твои знакомые хотят бахнуть нахаляву димедрола средь бела дня, чтобы расслабиться и повтыкать в соседнюю стену.       Всем фактически плевать, что ты отстоял половину ночи на вызовах, а теперь, когда посчастливилось отвлечься от работы, ты просто обязан начать творить добрые дела и радовать всех вокруг, кроме себя самого.       И отказы, к слову, не принимаются, иначе при любой возможности тебя сольют в министерство, и будешь ты потом в списках самых неприглядных врачей за всю историю медицины.       Вилле на миг отвлекся от разговора, выпадая из реальности.       … — Это я сейчас работаю на полставки, а раньше был подающим надежды врачём, пока не получил профессиональную травму и не смог больше присутствовать на вызовах вместе с бригадой интенсивной терапии. — Янне грустно улыбнулся. — Завидую вам, мистер Вало. У вас ещё вся жизнь впереди.       — Вообще-то, тут нечему завидовать. — Вилле скривился. — Я понятия не имею, чего хочу и что будет завтра, ведь я почти никогда не планирую свой досуг.       — Я думал о вас обратное. — Янне нахмурился. — Разве можно однажды проснуться и подать документы на поступление?       — Если честно, так всё и было. — Вилле усмехнулся. — Однажды я шёл по улице, встретив замерзающего человека в состоянии алкогольного опьянения. Сам он вряд ли бы догадался вызвать скорую, поэтому мне пришлось помочь ему до приезда бригады экстренной реанимации. А позже всё как-то закрутилось.       Один знакомый предложил мне поработать санитаром в местном приёмном отделении. Для этого вовсе необязательно было учиться пять лет и каждый год сдавать экзамены на предмет знаний, к тому же, тогда я смотрел на именитых врачей, как на пример того, каким бы я хотел видеть себя в будущем, потому и старался изо всех сил, положив лучшие годы на изучение материала.       Когда обучение наконец-то закончилось, я ощущал внутренний подъем и запредельную уверенность в том, что стану лучшим из лучших.       Так было до первого вызова, где мне объяснили отличие теоретических знаний от практики, в чём я, кстати, убедился на собственном опыте.       — Понимаю. — Янне кивнул. — И всё же, я верю в призвание. На моей памяти было много практикантов, которые увольнялись буквально на следующий день, понимая, что эта работа явно не для них. Однако, были и те, кто терпел до последнего. По сей день среди нас работают люди старше сорока лет. Что же это, если не предназначение?       — Вынужден вам признаться, я и сам хотел уволиться после аварии, но представить жизнь без станции хуже, чем пережить страшную катастрофу. Я понимал, что вернусь другим, и это пугало меня. — Вилле тяжело вздохнул. — На самом деле, я рад, что в моей жизни всё в корне изменилось.       — Нет худа без добра. — Янне согласился с врачом. — Зря вы торопитесь. Отдыхайте, пока есть возможность.       — Я должен много успеть за сегодня. — Вилле сцепил зубы. — Вы не понимаете, какая ответственность на мне лежит. А вам лишь бы ерундой страдать.       — К сожалению, мне нечего вам ответить. Часто одинокие люди ищут собеседника, чтобы отвратить неминуемую гибель. Человек теряет веру в себя, когда его существование становится проблемой для окружающих. Вы, кстати, пишете, да? — Янне неожиданно сменил тему разговора.       — Пишу. — Вилле удивлённо замер.       — Я видел ваши статьи в Медицинском Вестнике. И, сдается мне, вы вряд ли решили на этом остановиться, так?       — Так и есть. Вот только я не жду от этой затеи ничего особенного. — Вало лишь отмахнулся. — Мне просто нравится писать. И точка.       — Как-то вы ведь к этому пришли, да?       Вилле попытался вспомнить день, когда ему врезалась в голову идея написать свой первый рассказ.       Странно, выходит, что он никогда не считал это умение чем-то из ряда вон.                   Кажется, все в его классе пробовали себя в тех или иных отраслях, и Вало среди них не был явным исключением. Он даже ни разу не спросил себя зачем ему вообще понадобилось делиться своими мыслями с кем бы то ни было.       Первый его роман тут же попал на оценку сверстников, которые вдохновили Вало написать продолжение после заключительной части.       Будучи уже более взрослым, и подпитываемый успехом из прошлого, он ни на секунду не сомневался, что сможет преодолеть отборочный тур в одном из проектов направленных на развитие необходимых навыков для начинающего писателя.       Там он столкнулся с публичным непониманием, соперничеством за призовые места и с детальным изучением творчества знаменитых писателей, что заведомо отменяло желание создавать что-то своё, не похожее на продукт ума других авторов.       Где бы то ни было, все желали ровняться на общепринятые стандарты, ведь только таким образом, по мнению учителей, ты смог бы отчасти стать похожим на своего недосягаемого кумира.       Всё выше описанное не вдохновляло Хермани.       Ему казалось, что окружающие пытаются вогнать его в некие рамки, и от того ему становилось невыносимо тошно продолжать притворяться будто его всё устраивает.       На вопрос Янне Вилле ответил долгим, красноречивым взглядом.       — Как-то пришёл, да. — С ироничной усмешкой пробормотал парень, понимая, что за каких-то десять секунд вернулся назад в прошлое и обратно на подстанцию, где сквозь ледяные окна в диспетчерскую устремился свет заходящего солнца. — Я с детства помню себя таким — начинал что-то делать и через некоторое время увлекался. С какими-то увлечениями пришлось расстаться, а с чем-то меня венчала сама судьба. Так или иначе, я счастлив, что продолжил поиски себя.       — Для вас действительно важно понять, кто вы такой? — Диспетчер сделал глоток кофе и откинулся в кресле.       — Я думаю, любой из нас хотел бы это знать. — Вилле кивнул.       — Я не зря спросил вас про рассказы. Дело в том, что я знаю достаточно об этом месте, чтобы помочь вам с новой историей. Вы же автор, и вам просто необходимо иногда погружаться в окружающий мир с головой дабы понять, как он устроен. Так сказать, прочувствовать на себе его настроения, узнать мысли других, их взгляды, образ жизни.       — О, нет. — Вилле расхохотался. — Я не буду писать про место, в котором работаю. Я не так сильно его люблю, чтобы посвящать ему время, кроме трудовых будней.       — Почему же? — Янне удивился. — Разве это не то, что вам необходимо прямо сейчас?       — Не знаю… Понимаете, ваше предложение выглядит немного странным. Да и вообще, кто это будет, чёрт возьми, читать?       — Кто-то да будет. Какая разница? Вы ведь сами завуалированно сказали, что пишете по большей части для самого себя, а не для кого-то.       — Да, тут вы меня, конечно подловили… Слушайте, к чему это всё?       — Не убегайте от этого мира в выдуманную мечту. Здесь тоже есть кое-что интересное. Я живу много лет и каждый раз понимаю, что совершенно ничего не знаю о вещах, которые меня окружают. Я влюблялся в людей из своей фантазии, я старался походить на кого угодно, кроме самого себя. А на выходе, неизменно, получал пустоту, с которой так сложно соперничать, если не знаешь, как выглядит твой враг. Существует ли он вообще?       — Я не убегаю. — Вилле уставился на свои пальцы, которые он нервно сцепил во время разговора. — Я просто… немного другой, и вы даже не пытались понять меня, как следует. Вы вот думаете, что я просто молод и глуп, поэтому не могу совладать со своими эмоциями, чтобы не идти вразрез с обстоятельствами, но это не совсем так. Скорее — я устал оправдываться перед каждым, кто посчитает своим долгом сделать мне замечание.       — Я лишь хотел, чтобы вы иногда вспоминали, что мир не делится на чёрное и белое. — Янне потянулся и придвинул к себе чайник. — Жаль, если вы интерпретировали мою заботу к вам как навязчивое желание лезть не в своё дело.       — Не надо обо мне заботиться. — Вилле скривил губы. — Я что, похож на бездомного щенка? Всю жизнь все общаются со мной так, как будто сочувствуют мне. — Вало всплеснул руками и поднялся с места. — Надоели, ей-богу.       — Извините, если вдруг обидел вас. — Янне не понимал, что в их диалоге послужило Хермани поводом к тому, чтобы немедленно прервать разговор. — Приходите на ужин, я угощу вас блинчиками.       Хермани замер в дверном проёме, приподнимая бровь.       Цунами, эпидемия или землетрясение в девять баллов не смогли бы заставить Вало отказаться от любимой еды.       Тут Янне, надо отдать ему должное, попал в десятку, поэтому последний сосредоточенно кивнул, покидая диспетчерскую.       ***       Понимая, что не сможет управиться с делами к заявленному времени, Вилле сел в кресло, тяжело вздыхая и откидывая планшет в сторону.       — Зачем я вообще согласился? — Прошипел он, глядя на часы. — Как пить дать, задержусь ещё на пару часов и ничего, как обычно, не успею.       — Мне бы твои проблемы. — Йонне воевал с рюкзаком, пытаясь запихнуть в него вещи. — Проклятая куртка.       — Вот скажи, Аарон, что бы ты делал, если бы не хотел куда-то идти, но встречу нельзя было отменить в силу договоренности?       — Не знаю. — Лииматайнен пожал плечами, откладывая сумку в сторону. — Наверное, постарался бы найти плюсы, чтобы на ней присутствовать. Так сказать, для своего же спокойствия.       — Едва ли я смогу воспользоваться твоим советом, поскольку уже давно решил на нее не приходить.       — А зачем обещал тогда? — Аарон посмотрел на коллегу, как на идиота.       — Если кивок головы можно считать за согласие, в желании не расстраивать собеседника. — Вилле попытался вспомнить свой внезапный уход.       — Откуда тебе знать, что это встреча не сможет стать судьбаносной?       — О, я тебя умоляю. — Вилле отмахнулся.       — Сходи, неприменно. Надоест — свали пораньше под каким-нибудь предлогом. — Аарон хитро улыбнулся. — Хотя, этот метод больше подходит Лили, но, ведь это не означает, что пользоваться им может только он, и никто, кроме него?       — Ладно. — Вилле подтянул джинсы привычным жестом и снялся с места. — Кстати, где Линдстрём?       — В этом здании 144 комнаты, и он может быть где угодно. — Йонне развёл руками.       — Спасибо за доходчивый и очень информативный ответ.       Вало спускался по лестнице, собираясь остановиться на миг, чтобы взвесить все за и против, как мимо него внезапно промчались трое человек, среди которых он узнал членов своей бригады.       Всё ещё обдумывая мысль о мягком отказе Янне, Хермани почувствовал, как его рабочий планшет завибрировал в нагрудном кармане, издавая знакомый, тревожный звук сигнальной сирены.       — Что за ерунда? — Парень всмотрелся в адрес, не веря своим глазам. Разве такое вообще возможно? А если да, то почему за все пять лет его работы на станции этот вызов был первым и столь неожиданным, как гром среди ясного неба? — Лили, — Вилле вцепился в рукав друга, — что стряслось?       — Диспетчеру плохо с сердцем. — Коротко бросил бригадир, открывая сумку и швыряя её на кожаный диван, стоявший посреди общей комнаты отдыха. — Я же сказал Янне сегодня утром о том, что ему нельзя работать в подобном состоянии, но, нет, он всё равно заступил на смену.       — Кокконену?       — А что, у нас их много? — Линде включил свет и проник в кабинет, находя коллегу в крайне ужасном состоянии.       Мужчина возился с подготовкой к ужину, но не довел дело до конца в виду приступа. Ароматные блинчики стояли посреди стола, ожидая Вилле Вало, который застыл посреди комнаты, наблюдая за тем, как Кристус снимает кардиограмму и сходу записывает показания в лежащий на коленях блокнот.       — С ним же всё будет в порядке, да? — Спросил Хермани отстранённым голосом, присаживаясь в стороне, чтобы не мешать друзьям.       — Я думаю, да. — Йонне кивнул, придвинув к себе чемодан. — Просто он забыл принять таблетки. Погуляй где-нибудь, мы здесь втроём справимся.       — Ох, ладно. — Вилле вышел на ватных ногах в предбанник, направляясь к курилке.       Янне был в сознании на момент вызова, но ему было столь плохо, что он едва ли увидел Вало среди остальных врачей.       Последнее, что слышал парень, когда за ним закрылась стеклянная дверь, как Янне поинтересовался слабым голосом у старшего, — «Вилле ещё здесь, он не ушёл»?..