Бегущий в пустоте.

      Лаури пребывал в не самом лучшем расположении духа, и (такое впечатление, что я начинал главу подобным образом бесчисленное количество раз) это был уже второй случай за день, когда он умудрился заблудиться на территории подстанции, в попытке найти главные ворота.       Парень остановился посреди двора, проклиная вслух учредителя проекта, который умудрился дать согласие на то, чтобы рабочие разделили две тысячи квадратных метров на бесконечное количество отсеков, тупиков, проулков и высоких ограждений высотой в несколько метров, и если бы ты вдруг решился обмануть этот невероятный лабиринт, попытавшись пролезть через проймы в заборе, то непременно наткнулся бы на сплошную стену отделявшую гараж от проезжей части.       Поначалу Илонен старался держать себя в руках, однако немногим позже он отдался эмоциям, понимая, что не выберется отсюда без посторонней помощи.       Обращаться к коллегам ему было стыдно, но и прозябать в минус 11 на улице ему тоже не хотелось.       Смекнув, что может проложить путь за дворником, Лаури дождался пока тот перестанет обращать на него внимание и пошёл следом, делая вид, что зверски увлечён просмотром новостной ленты в телефоне.       Спустя десять минут затея Лаури оправдала ожидания молодого человека и он спокойно прошёл через КПП, задумываясь о том, что смог бы сделать подобное гораздо раньше, если бы не был через чур гордым или … робким?       Проговаривая вслух весь отборный мат, который буквально рвался из Илонена на волю, бригадир забыл, что не надел наушники, поэтому если бы раньше данное расценивалось как разговор с собеседником, то теперь он выглядел больным на голову, который ворчал с самим собой.       Проходящие мимо врачи предпочли принять происходящее, как очередной факт, с которым просто надо было смириться.       Что ни говори, а здесь каждый второй еле сдерживался, а ночная смена и вовсе будто бы посходила с ума; Обрати внимание на эти мутные и тусклые глаза наполненные отчаянием, — хронический недосып, физическая усталость и нежелание хоть что либо делать в отсутствии мотивации.       Звучит не слишком радужно, но никто и не говорил, что реальность должна быть такой.       Помимо мед-экспресса, у Лаури было несколько подработок, и только одному богу было известно, как он это всё совмещал. В подобном он, конечно же, был похож на бригадира экстренной реанимации. Последнему, кстати говоря, вообще было плевать, где бросить на ночлежку своё уставшее тело.        Недавно Илонен нашёл Лили в три часа ночи на полке в подсобке. Линдстрём соорудил какую-то хитрую подушку из мопов для швабры и, обернув их толстовской, мирно дремал, забросив рабочий планшет куда подальше.       Покачав головой, Илонен сел в угол и притулился к единственной розетке в комнате, чтобы зарядить телефон и перевести дух после напряжённой ночи.       Сам того не понимая, он не заметил, как уснул, и со стороны подобная картина говорила за себя куда больше, если бы ты видел это собственными глазами.       В текущую ночь творилась полнейшая неразбериха. В период пандемии все были настолько вымотаны, что условно обитали там, где придётся, лишь бы перевести дух и с горем пополам опрокинуть в себя чашку кофе, не дожидаясь пока тот остынет.       Сегодня Лаури задержался на стадионе, на котором подрабатывал, поэтому приехал не домой, а на подстанцию, понимая, что не стоит оно того. Путь длинною в 17 километров — туда и обратно — уж лучше тогда вообще ничего не предпринимать и оставаться на месте. К тому же, на станции никто не будет против, поскольку здесь все уже давно привыкли к тому, что некоторые сотрудники брали по дюжине подработок в месяц, что отменяло любую возможность выбраться за периметр медицинского центра.       Проснувшись в полчетвёртого ночи, Лаури недовольно переглянулся с открытой форточкой, в которую влетали крупные хлопья снега.       Тяжело вздохнув, парень обнял себя руками, спасаясь от холода и приплясывая весь путь до окна, чтобы расправиться со злосчастным стеклопакетом.       Следом организм воззвал к походу в туалет, а позже и в столовую, где парень уселся за столом, чувствуя спасительное тепло исходящее от титана и батареи.       Гипнотизируя дверной проём, Лаури поймал себя на мысли, что вот уже 15 минут ни о чём не думает.       Домой он так и не позвонил, чтобы предупредить родственников о возможном отъезде на пару дней и, если честно, вряд ли кто-то хоть раз за прошедшие сутки задался вопросом, куда же пропал Лаури Илонен.       Представив себе лица довольных родственников в отсутствии Лаури, парень услышал шаги в коридоре, инстинктивно вжавшись при этом в спинку стула.       «Господи, кого там ещё принесло»…       На пороге появился заспанный Ханну, не заметивший торчащий гвоздь из наличника. Бригадир смаху порвал на себе футболку, представая перед Илоненом с голым торсом и круглыми глазами.       — О как, — пробормотал парень, пытаясь приладить кусок ткани на пресс, — опасность подстерегает на каждом шагу, да, пернатый?       — С чего это я пернатый? — Лаури решил было, что ослышался.       — Это из-за твоих дурацких перьев в волосах. — Салми ткнул пальцем в бригадира мед-экспресса. И Лаури был бы рад смотреть ему в лицо, но почему его взгляд всё время спускался вниз?!       …Ещё эти разбитые вдребезги локти, как у подростка, с запёкшейся в болячку кровью, и вздёрнутый нос главного задиры станции…       — Слушай, давай оставим разговоры о внешности. Это, как минимум, некультурно. Я же у тебя не интересуюсь, что с твоими руками, хотя мог бы высказать предположение о том, что накануне ты так усердно трахался, что разодрал себе локти. — Лаури хмыкнул. — И шею.       — Я упал, когда обрушилась ступенька на третьем этаже. — Ханну фыркнул, скривившись. — Между прочим, руководство обязано время от времени изучать здание на предмет существенных поломок и предстоящих угроз здоровью сотрудников.       — Здесь это не работает. — Лаури пожал плечами. — Тут свои законы.       — Значит ты всё-таки начал это понимать! — Ханну усмехнулся, снимая с крючка куртку и надевая её на себя. — Сперва все хотят изменить это место, а потом оно диктует собственные правила.       — То есть, таким способом ты пытаешься аргументировать лень?       — Ничего я не пытаюсь. — Салми отмахнулся. — Хватит цепляться к словам.       — Это ты цепляешься. — Лаури изогнул бровь дугой. — Кстати, ты сам на себя не похож, когда без своей компании. Что-то произошло?       — Должен же я держать марку перед этими идиотами, чтобы они знали, кто здесь папочка?       — А почему с ними нельзя просто дружить, как это делают другие Нормальные люди?       — Боюсь, ты просто их не знаешь. — Ханну лениво повертел на пальце связку ключей, вглядываясь в лицо Лаури. — Стаду нужен кто-то, кто будет демонстрировать им свою власть. По отдельности они мало что из себя представляют. Просто прими тот факт, что на свете реально есть такие люди, и ничего ты с этим не сделаешь. Типа из разряда: гусь свинье не товарищ. Ты можешь бесконечно себя убеждать, что он такой же, как и ты, но, по факту в скором времени ты столкнешься с бренной реальностью, в которой мозг твоего спутника будет чуть больше ракушки.       — Смотрю, тебя очень волнует эта тема. — Лаури злорадно рассмеялся. — А ты сам считаешь себя апогеем человеческого разума?       Ханну ответил Илонену многообещающим взглядом.       Сонный Аарон на пороге столовой сначала решил, что ошибся дверью.       Последний закрыл её и снова открыл, понимая, что не мог промахнуться. Тем более, если на втором этаже в этом крыле кроме пищеблока больше ничего не было.       — Он наконец-то выучил финский язык и перестал плеваться ядом? — Йонне достал из холодильника контейнер с едой, кидая тару в микроволновку и оборачиваясь.       — Ну а ты, блонди, всё тот же любопытный хорёк, который суёт свой нос в чужие разговоры.       — Спасибо, что не крыса, как некоторые. — Лииматайнен широко улыбнулся. — Бродишь по станции в поисках своего обожаемого Линде, да?       — Закрой пасть, педик. — Ханну вспыхнул. — Никто не давал тебе права выдумывать истории с пустого места.       — Сам ты педик. — Йонне ни капли не смутился. — И вообще, чувак, мы живём в современном мире, где я в праве любить кого угодно и где угодно. А если твой мелкий умишка столь узок, что не способен вобрать в себя что-то, кроме гомофобных шуток, то я тебе очень сочувствую. Должно быть, тебе очень скучно живётся раз ты весь из себя такой правильный.       — Да-да, — Лаури подпёр подбородок кулаком, внимая, — вы ещё подеритесь.       — Хватит подзуживать.       — Ты первый начал!       — Заткнулись все. — Армас, делавший обход в паре с продравшим глаза Линде, тотчас поставил мелкую ссору на паузу. — Ещё один такой инцедент и вы будете все оштрафованы. Особенно мистер Салми, который давно не появлялся на исправительных работах в гараже.       — Я просто разговаривал с Илоненом, когда Аарон решил вставить в наш диалог свои дурацкие замечания! Это несправедливо.       — Несправедливо то, что по земле ходят примерно четыре миллиарда человек, которым не мешало бы отвесить крепкий пинок, чтобы поменьше открывали свой рот по поводу и без.       Салми лишь скривил губы.       — Вообще-то я искал Линде, чтобы сказать ему про нового поставщика медикаментов. — Ханну решил опустить все позорные факты своей биографии. — Вы, я слышал, испытываете трудности с получением некоторых лекарств, поставки которых преостановили до выяснения обстоятельств?       — Вот умеешь же ты повернуть ситуацию в наилучшем для себя свете. — Лили прикусил губу. — Ладно, пошли, расскажешь, что у тебя там.       — Я тоже, пожалуй, пойду. — Аарон отставил от себя контейнер, понимая, что аппетит внезапно испарился. — Возможно, мне удастся перехватить пару часов человеческого сна, ведь в общей сложности я спал за эти сутки всего пару часов.       — Поэтому вы и грызётесь. — Заверил парня Лаури. — Откуда у тебя будут силы держать себя в руках, если большая часть из резерва уходит на то, чтобы не свалиться замертво на пути из комнаты в туалет? Про вызовы я вообще молчу. Недавно видел весьма плачевную картину, где трое взрослых мужчин едва справлялись с носилками, которые способен поднять даже один человек. Что бы вы не говорили, а сон и нормальная еда — два условия, которыми не стоит пренебрегать перед началом смены.       — Ты зануда. — Проворчал Аарон, поднимаясь по лестнице ведущей на третий и четвёртый этажи. — Неудивительно, что тебя никто здесь не любит.       — Я всего лишь сказал правду. Разве в моих словах была хоть тень притворства с целью продемонстрировать свои знания? — Илонен обиделся.       — Окажи милость — перестань травить банальщину. — Йонне развёл руками, исчезая в темноте пролёта и продолжая подниматься наверх, громко топая подошвами ботинок.       — Я ведь хотел указать на причину его состояния. Ума не приложу, почему люди насильно подвергают себя адским мукам вместо того, чтобы хоть раз сделать всё по правилам?!       — Забей ты на него. — Лили махнул рукой. — единственное, что ты можешь сделать — сосредоточиться на своей работе, а Аарон и сам как-нибудь справится. Если ты думаешь что он не работает над этим, то ты очень сильно ошибаешься.       — А ты всегда пускаешь всё на самотёк?! — Илонен возмутился. — Он же водитель, не забывай об этом. В его случае плохая концентрация может сказаться на качестве поездки, и я не думаю, что у тебя в планах попасть в аварию.       — Нет. просто я достаточно его знаю для того, чтобы в полной мере оценить его возможности. — Лили проводил Илонена до пятого этажа, картинно салютуя спутнику и удаляясь в гостиную БЭР.       Там он застал мирно спящего Вилле с планшетом в обнимку.       Молча накрыв парня одеялом, и отложив его планшет на тумбочку, Лили лёг на соседнюю кровать, сворачиваясь калачиком.       Впереди был трудный лень и Линде был просто обязан набраться сил перед предстоящей проверкой.