Бегущий в пустоте.

      — Вот кому по-настоящему хорошо, да, Вало? — Йонне стоял в пробке, толскливо рисуя пальцем на пыльном стекле. — Не чета нам. Жаримся тут в этой консервной банке, которую уже давно пора отправить на помойку.       — Ты про Линде? — Хермани скривился. — Как будто подобное дерьмо происходит впервые. — Он заглянул в планшет. — Долго нам ещё ехать?       — Предположительно десять минут. Но, что-то мне подсказывает обратное.       — Есть новости с места происшествия?       — Один погибший. Остальные участники движения отделались лёгким испугом. — Салми отодвинул перегородку, чтобы вдохнуть в лёгкие немного свежего воздуха.       — Сколько не говори этим треклятым байкерам, всё равно будут носиться по дороге, как потерпевшие.       — Ты за всех-то не говори. — Кристус оторвался от газеты Медицинский вестник, приподняв брови. — Лично я всегда езжу довольно аккуратно, ведь я отлично понимаю, что дорога принадлежит крупногабаритному транспорту. Считай, мотоциклисты там явно лишние.       — Тогда, может, перейти на что-то другое? — Аарон сардонически улыбнулся. — Или лимузин твоего папочки перекроет половину центральной площади?       — Зачем мне эта неоправданная роскошь?       — Да он просто понтовался перед тёлками. — Вилле фыркнул. — С чего бы ему гнать по встречке?       — С чего бы не с чего, но теперь у нас вызов и в придачу полтора килограмма свежего фарша из мозгов. — Ханну вздохнул. — Я не циник. Просто грустно это всё. Как удачно я сегодня вышел на подмену.       — Не подумал об этом. — Аарон мигнул соседнему автомобилю и протиснулся на свободный участок дороги. — Скорая не скорая, а в пробке мы все равны.       — Так включи сигнальную сирену.       — Бесполезно. Разве ты видишь здесь стоп-линию, придурок? — Лииматайнен начинал нагреваться. — Сигналка только усугубит ситуацию, а то и вовсе в аварию попадём.       Радиосвязь нарушила спор громким потрескиванием.       — На место происшествия выехала вторая бригада. В соответствии со спутниковой связью вы проведёте в пути ещё 20 минут. — Голос диспетчера был холодным и напряжённым.       — О, ну вот, пожалуйста. — Аарон взорвался. — Отмена.       — Вас понял. — Вилле выключил селектор. — Эй, это ещё не отмена. Кто же знал, что мы застрянем? Ну уж нет, я просто не вынесу довольного лица Лили, который узнает, что мы без него не способны даже вовремя приехать.       — Уймись ты уже со своей златовлаской. У него семь пятниц на неделе. — Салми усмехнулся. — И я его, к слову, понимаю.       — В плане? — Хермани отвлёкся на Ханну, собираясь обрушить на него весь шквал негатива, который он приберёг для бригадира. — Не хочешь пояснить?       — Да он в сто раз больше вас делает, а вы, бедненькие, в пробке постоять не можете. Всё думаете, что он отпросился только исходя из собственных интересов, но никак не мог застрять на центральной станции по действительно важным вопросам! У него, между прочим, сильная депрессия, а вам только дай повод устроить скандал.       — Вот тут я что-то не понял. Ты же сказал, что с ним всё в порядке.       — Чисто технически, да. Кстати, Хермани, не хотел тебе говорить, но ты меня вынудил, у тебя у самого крайне скверный характер. Как думаешь, почему Линде предпочёл выезду центр?       — Удиви меня.       — Да будь ты хоть немного интересным, он бы с другого конца планеты к тебе бы сорвался. Ну а лично мне не хотелось бы видеть каждый раз постную рожу, которая требует от меня каких-то объяснений, как будто я твоя собственность, чёрт возьми. — Психиатр закатил глаза. — Не благодари.       — Что он вообще такое несёт. — Вилле повернулся к Аарону за помощью. — Ты хоть что-нибудь понял из его писка на заднем плане?       — Вообще-то, он прав. — Аарон хохотнул. — Серьёзно. Ты как наседка, которая квохчет над своим цыплёнком.       — Ты ёбнулся?! Чего вы на меня все разом накинулись? — Вало всплеснул руками. — Уму непостижимо. Он принял вид грозовой тучи, скрываясь за прилично отросшими волосами.       — А время, потраченное на свои рассказы, и общение в социальных сетях, мог бы посвятить вашим отношениям, а не высасыванию из пальца несуществующей проблемы. Вот с кем ты сейчас общаешься на форуме, а?       — Это мои помощники и редактор Медицинского вестника. А ещё некоторые друзья из литературного клуба. И вообще, какого хрена ты лезешь не в своё дело? — Вилле зыркнул на Ханну.       — Ты сам завёл эту тему. Я ведь просто помочь хочу. У меня и в мыслях не было тебя третировать, но, вот ведь странное дело, сам подумай, кто в центре внимания, если не ты? — Тебя спасают, развлекают, признаются в любви, а ты сидишь, как принцесса на горошине, весь из себя такой недолюбленный и всеми забытый. Разве в отношениях не все должны оставаться в плюсе? Текущая ситуация подойдёт какому-нибудь наглухо отбитому идиоту, который всю свою жизнь считал, что любовь — это когда ты жертвуешь себя без остатка ради того, кто будет оценивать твои потуги с высоты птичьего полёта. На деле же, ты ни разу не был с Лили так близко, как мы с тобой. — Всё время держал дистанцию.       — Откуда тебе знать, ты же свечку не держал?       — В силу того, что ты сейчас сидишь голой задницей на муравейнике, рискну предположить, что добился ты этого не трудом рукотворным, а беспечным, наплевательским отношением к своему другу. Ты даже не знаешь, где он сейчас.       — И что?       — Нет, серьёзно, куда он уехал?       — Не знаю, мы расстались с ним на пляже. Он просто сел в машину и уехал. Хочешь сказать, что я должен был бежать за ним? Звонить, чтобы выяснить отношения?       — Где он? — Салми снова повторил свой вопрос. — Ты этого не знаешь, не так ли?       — Я понимаю, к чему ты ведёшь, но если человек даёт мне отворот-поворот, то я не вижу смысла бегать за ним, как собачка.       — Ты же знаешь, что я не об этом. — Салми вздохнул. — Иногда мы бываем слишком гордыми, чтобы признаться в чувствах. Возможно, я не прав, спорить не буду, но, согласись, всё это произошло не просто так.       — Блин, с каких пор ты стал таким рассудительным?! — Вилле хлопал глазами. — То на кулак нарываешься, то ванильными цитатами, как из пулемёта, строчишь! Понятно же, что Линдстрём меня использует.       — Ну, раз ты так думаешь, исходя из каких-то, видимых тебе, предположений, то я спешу тебя обрадовать: он просто прикалывается. Да, часто и жестоко, но сердце у него тоже есть. И последнее всегда побеждало. Как думаешь, почему он не уволился, когда его ставку урезали? Всё дело в это проклятой станции, к которой он привязался за долгие годы. Спроси кого угодно, хотел бы тот остаться на Д-17, если бы ему предложили больший оклад на другой работе?       — Психов хватает. — Вилле отмахнулся. — Мы все здесь находимся исключительно ради идеи…       — А кто-то и ради собственной выгоды. — Йонне злобно посмотрел в сторону Кристуса, который мирно слушал музыку в наушниках, устав от всей этой перепалки.       — Исключения есть везде. — Ханну улыбнулся Хермани, наблюдая за напряжённым лицом парня. — Расслабься. Помимо всего прочего, ты отличный парень, это видно.       — Да уж, спасибо за неблюдения.       — Господи, я не верю своим глазам, — Лииматайнен всплеснул руками, — кто бы мне рассказал подобное — с ума бы сошёл: четыре аутсайдера сплотились ради благого дела!       — А вот и, собственно говоря, лёд тронулся. — Вилле кивнул на дорогу. — У нас появился шанс приехать вовремя.       Далее все ехали в тишине.       Ну, как в тишине… гул стоял такой, что подобное слово с трудом вписывалось в формат ситуации. Несчастный Ford Transit напоминал пришибленного шмеля, который неспешно полз вверх по возвышенности, натужно обгоняя автобусы и гремя полками и боксами с лекарствами на брусчатке.       Наконец, когда они выехали за город, в салон проник хоть и жаркий, но, всё-таки, ветер, который плотными порывами бил через опущенные стёкла автомобиля, заставляя шевелюру Вилле развиваться, а глаза Йонне Аарона слезиться и щуриться из-под козырька бейсболки.       — А я даже рад, что мы можем куда-то выбраться во время работы, не взирая на причину и сжатые сроки передвижения. Я делал это столько раз, что у меня мурашки по коже от выездов. Я люблю кататься, вы бы знали… — Лииматайнен счастливо улыбнулся, наподдав Вилле в плечо кулаком. — Не будь таким вредным, здорово же, да?       — Предпочту не вспоминать, как вчера ночью ты ворочался на матрасе, сетуя на то, что стёр жопу и яйца в пыль на предыдущем дежурстве.       — Да, это минус. — Он расхохотался. И тут же скривился, ёрзая. — Хотел бы я сравнить хоть с чем-то эти ощущения, да нужных слов никак не подберу, кроме мата…       У аэродрома им пришлось сбавить ход, чтобы не проехать нужный им поворот, а там и место происшествия нарисовалось в плотном кольце полицейских автомобилей, пострадавших и просто любопытных, которые снимали это всё на телефоны.       Вилле мрачно оглядел масштаб трагедии, дождавшись полной остановки двигателя и спрыгнув с высоких ступеней на пыльную обочину.       Поблизости остановился и другой автомобиль экстренной реанимации, в котором почёсывался Лили, зевая во всю ширину своего рта.       Встретившись взглядом с Хермани, он клацнул челюстью и надел лямки комбинезона на плечи.       Больше последнего никто не видел.       Шучу, конечно…