Бегущий в пустоте.

      — Ну, и что же ты тут делаешь? — Вилле проводил взглядом чёрный пакет, исчезнувший в катафалке.       Рядом возник Линде и Вало сходу узнал в плавной походке старшего смены.       — То же, что и ты. — Линдстрём пожал плечами. — Работаю. Я сегодня на подмене, если тебе интересно.       — Знаю, тебе плевать, но мне хотелось бы попросить у тебя прощение. — Парень смутился. — В смысле, ты прав, если счёл меня недостойным подробностей, ведь я способен раздуть из мухи слона. Может и хорошо, что ты молчал столько времени. Сложно на тебя сердиться, когда ты рядом. Тем более, ты снова на работе, никуда не сбежал, как это сделал бы я.       — Старайся поменьше думать об этом. — Линде поравнялся с одним из любопытных зрителей, вырывая из его рук смартфон и швыряя в траву. — Апорт, животное.       — Ты хоть знаешь, сколько он стоит? — Завопил подросток, прыгая в кусты и находясь в поисках телефона.       — Знаю-знаю. Наверное, столько же, сколько и твоя карта постоянного покупателя Дисконта. — Старший поднял с земли визитку, выпавшую из чехла, когда телефон совершал долгий полёт в неизвестность. — Совсем мозгов нет? Только что здесь разбился человек, а ты и рад, ведь теперь можно запостить это у себя на странице, чтобы стать необычайно популярным, да? — Вот придурок…       — Не твоё дело, лучше занимайся своей работой, педик.       — А ты, я погляжу, неплохо в этом разбираешься! — Лили злобно улыбнулся.       Вилле уже собирался вломить беспринципному папарацци, но Линде лишь покачал головой.       — Заканчивай это дело. Ты же не станешь метелить его при копах? О нас и так дерьмовые слухи ходят. — Пробормотал парень, запихивая помощника в салон автомобиля и захлопывая дверь за взбесившимся врачом.       — А ты? — Вилле напрягся, увидев, что Лили направился вовсе в другую сторону.       — Не переживай, я поеду следом на другой машине. — Парень махнул рукой бригаде, усаживаясь за руль и, как бы между прочим, останавливая взгляд на сосредоточенном финне.              Обратная дорога вышла довольно весёлой.       Пытаясь приободрить спутников после напряженного вызова, Йонне включил музыку и махал головой, как безумный, подначивая Хермани подчиниться обстоятельствам.       На светофоре две бригады снова встретились, обмениваясь довольными усмешками и строя друг другу стрёмные рожи.       В конечном счёте Вилле начало отпускать и он даже спародировал, будто подпевает Шер.       У главного входа их ждала неминуемая толкучка. Из-за пересмены на путников вывалилась плотная толпа и Хермани, обескураженный и потерянный, стоял во главе, переводя дыхание и пытаясь бороться с приступом панической атаки.       Линде всегда находился позади его левого плеча. Вероятно, тот старался быть ближе, как считал сам Вало, чтобы прийти на помощь другу, но у бригадира на то имелись особые причины, ведь именно с этого ракурса парень открывался для него с новой стороны. Линдстрём следил за хрупкой фигуркой Хермани, который пытался казаться куда больше и выше, чем есть на самом деле. Россыпь гладких, задорных кудрей скользила по бледной шее, когда последний поворачивал голову, и Линдстрёму требовалось неимоверное усилие, чтобы оторвать взгляд от этого зрелища и переключиться на происходящее. Иначе, он бы окончательно растворился в напарнике, теряясь в новых для себя ощущениях.       Да, ему приходилось постоянно сдерживать себя.       Так было только с медбратом. Остальные едва ли будили в нём какие-то чувства. Это странно, но так, видимо, решил кто-то свыше, и Лили, честно говоря, был рад испытывать не привычное равнодушие, а приятное возбуждение, которое перерастало в непреодолимую тягу быть к объекту своих тайных фантазий как можно ближе.       Понимая, что Вилле так и останется стоять столбом в дверях, Линде взял инициативу в свои руки, опережая напарника и подставляя камень в угол двери.       Теперь, когда препятствий больше не было, Вало с вызовом посмотрел на бригадира, дожидаясь удобного момента, чтобы отвести старшего в тёмный угол под лестницей.       — Сегодня твои глаза совсем другие. — Медбрат поправил воротник на рубашке Лили, вздыхая. — Впервые я вижу в них нечто большее, чем просто нежелание контактировать с сослуживцами или острую необходимость запереть дверь своего кабинета изнутри. — Ты чем-то встревожен?       — Разное. — Парень сузил глаза, наблюдая за спутником. — Если бы я и мог объяснить причину своего поведения, то вряд ли бы стал это делать.       — Снова ты за своё? — Вало рассердился. — Когда же ты сбросишь с себя эту змеиную шкуру? Что плохого в чувственности, которую ты так усердно скрываешь? Ты так тепло относишься к своим пациентам, и я могу только мечтать о подобном, ведь у меня едва ли хватит выдержки не нагрубить окружающим. А со мной ты холоден, как будто я и есть та самая причина, по которой ты вынужден закрыться от мира и пренебречь возможностью стать по-настоящему счастливым.       — Много чего произошло до нашей встречи. — Линде сел на батарею, скрестив руки на груди и по прежнему не желая сдаваться перед настойчивостью друга. — Быть к кому-то неравнодушным — значит испытывать зависимость, а она, как известно, заканчивается страданиями. К тому же, у меня слишком много проблем, чтобы разменивать себя на отношения.       — Вот как. И у других, по твоему весьма не скромному мнению, таковых не имеется, да?       — Нет, почему же. Быть может, в половину меньше, чем у меня. — Он повёл головой в сторону холла. — Однако, кого это вообще должно интересовать?       — Вдруг ты умышленно готовил себя к подобному существованию? Так почему же сейчас оно угнетает тебя, заставляя сомневаться в принятых тобой решениях?       — Я думал, что мне станет легче. Но легче не становится. Каждый день превращается в битву с самим собой, а я уже, если честно, устал от себя больше, чем от кого бы то ни было. Когда мне плохо я срываюсь на коллегах и веду себя неподобающим образом. Будь я на месте других, то уже давно бы пресёк подобное поведение. Или, хотя бы, попытался помочь. Никто и никогда не считал нужным приходить мне на помощь. Обычно я занимался такими вещами.       — Я очень хочу помочь тебе! — Воскликнул Вилле, не замечая, как по его лицу катятся слёзы. — Очень!       Он приник к груди парня, сотрясаясь от душевной боли и невозможности объяснить словами всё то, что ему приходится чувствовать рядом со старшим.       — Не надо. — Лили холодно отстранился, не зная, как ему себя вести в подобной ситуации. — Что ты, чёрт возьми, творишь?       — Я хочу, чтобы ты заметил во мне что-то особенное. Знаю, бредово звучит… — Вало отшатнулся. — Хоть что-то, что смогло бы уверить тебя в моих словах.       — Что ж, — Линде шумно вздохнул, отводя взгляд, — мне нравится причинять боль окружающим. Ты доволен?       — С чем это может быть связано?       — В детстве меня часто отталкивали взрослые. О детях и говорить не стоит. — Линде кивнул в сторону своего кабинета. — Пойдём, здесь слишком много любопытных ушей.       Вало обиженно проник в комнату и, несмотря на душный вечер, обнял себя руками, чтобы согреться от проникающего под кожу озноба.       — Я не знаю, почему я такой. Родители играли со мной в некую игру «притяни-оттолкни». Они всё время слушали меня со снисходительной усмешкой и довольно быстро смирились с тем, что я был трудным подростком. Знаешь, дети чувствуют ложь и наигранность в поведении окружающих. Единственным выходом избежать унижений была возможность стать ещё хуже. Когда я чего-то добивался, они говорили мне, что я мог быть лучшим из лучших, если бы не ленился, но никогда не признавали мои победы. Я старался на полную катушку, обнуляя свои чувства в поисках постоянной мотивации на вконец опостылевших учёбе и работе. Я сбегал от них сюда, к дяде, и оставался здесь до тех пор, пока меня не переставало колотить от ненависти. Словно прокажённый, ненужный, заброшенный, я мог днями не появляться дома, чтобы не слышать укоры матери и отца, которым вечно всего было мало. Закончил университет с отличием? — Получи второе образование. Стал заместителем, но ведь не директором, так? Обосновался в собственной квартире, но она не загородный дом и полёты по выходным за рубеж… И всё ради чего? — Конечно для того, чтобы меня было за что любить, ведь просто моего существования в этом мире недостаточно. Я работал так, что иногда не понимал, где сон, а где реальность. Как-то я стоял полчаса у зеркала в душевой и просто смотрел на себя. На то, каким я стал. А когда я посмотрел вниз, то мне показалось, что зеркало падает. Я попытался его удержать и разбил. Именно в тот момент я осознал размах ситуации. Я сходил с ума, Вилле. Зеркало не собиралось падать, в то время, как у меня поехала крыша. Почему меня не любят просто так, Вилле? — Линде закрыл лицо ладонями. — Разве я этого не заслуживаю? Даже ты… — Он пронзил напарника взглядом, — видишь во мне нечто большее, чем человека, который вконец отчаялся и более не видит смысла в своём существовании.       — Да плевать мне на всё это. — Вилле сел рядом с другом и утёр нос рукавом рабочей куртки. — Я просто увидел тебя и моё сердце ёкнуло. А дальше ты сам знаешь. Я даже не знал сначала, кто ты, пока Йонне нас не представил. Так бывает, что настоящих друзей ты находишь совершенно случайно.       — Когда я сюда устраивался, я дал себе слово, что на Д-17 всё будет по-другому. Я не буду ни с кем делиться о прежних местах работы и о своём прошлом, а всех потенциальных партнёров буду держать на расстоянии, чтобы не узнать их и не привыкнуть, ведь если люди хоть немного сблизятся с тобой, ты начнёшь чувствовать за них ответственность. Нет, я не против последнего и не бегу от обязательств, но у меня просто не хватит сил, чтобы переживать новое расставание, когда я пойму, что прежде важные, люди превращаются в пустоту вокруг меня. До этого наполненные и окружённые ореолом моей фантазии, они станут плоскими и серыми, не способными спасти меня от нового приступа всеобъемлющей тоски, которая превращает меня в безобразное чучело человека.       — Ты говоришь мне всё это и пропадаешь, а потом снова возвращаешься, почему?       — Потому что я идиот. — Лили горько усмехнулся. — И я хреново держу данное слово. Не перестаю вспоминать момент, который заставляет меня волноваться, а ты ведь знаешь, что я редко испытываю подобное… Помнишь, ты забыл шапку в гостиной БЭР на второй неделе нашего знакомства? Тогда мы столкнулись на лестнице и ты очень радостно поздоровался со мной, как будто у тебя не было никаких забот. Ты сказал, что видел меня случайно в городе и кивнул мне в знак приветствия, а я не ответил. Ты сказал: видимо, ты не узнал меня, а я вот тебя узнал. Боже, я чуть не умер от того, насколько ты был милым в тот момент.       — Мы действительно пересекались в городе, но у тебя было такое лицо, как будто ты хотел кому-нибудь врезать с локтя.       — Хочешь сказать, что я не думал о нашей встрече минуту спустя?! Мне хотелось догнать тебя и поздороваться громче, потому что мне показалось будто я произнес «привет» недостаточно громко и ты можешь решить, что мне всё равно. — Линде негодовал. — Но ты умчался так быстро. Я даже не успел опомниться.       — Вдруг тебе не нравится, когда прохожие орут за полтора километра, кто знал? — Вилле нервно улыбнулся. — И вообще, ты же не похож на человека у которого нет плана, так?       — А это ещё к чему?       — Если у тебя имеются какие-то идеи, то давай осуществим их. Мне всё равно нечем заниматься на подстанции, а тебя уже скоро разорвёт от количества обязанностей.       — А как же твоё хобби, учёба?       — Ты же решишь этот вопрос, моя всемогущая сучка? — Вилле поиграл бровями, не понимая, что на него нашло.       — Ты реально считаешь, что для меня нет ничего невозможного? — Бригадир вдруг смутился. — Да ладно тебе. Я, на самом деле, не так хорош, как ты обо мне думаешь.              — Просто кто-то любит скромничать. — На горизонте появился Йонне с ведром и мочалкой. — Вы бы хоть дверь прикрыли, когда будете в следующий раз миловаться, я не знаю…       Коллеги отпрыгнули друг от друга, забывая обо всём на свете.       У последних было такое впечатление, как будто Лииматайнен вырвал их из сладкого забвения, возвращая в душную реальность, поперёк которой крутились тяжёлые лопасти вентилятора, встроенные в стену напротив. Линде чертовски нравился этот андеграундный дизайн рабочего кабинета.       — Ладно, успокойтесь. Я просто зашёл, чтобы сообщить крайне идиотскую новость о том, что наш премного уважаемый Армас Сариола решил засрать рабочую группу нововведениями. Хотя, сдаётся мне, что ему просто некуда приткнуть Лаури, который уже полмесяца бродит по станции, не зная, чем заняться.       — Пускай лужайку вскопает. — Лили сморщился. — Мы здесь при каких делах?       — Без понятия. Армас предложил Лаури возглавить клуб по интересам и вести по вторникам обучающие занятия, где Илонен будет ставить оценки за проделанную работу и усвоенные знания. Что скажешь?       — Сам знаешь. — Лили угрюмо вставил в рот сигарету и прошёлся по комнате с без эмоциональным видом. — Фигня.       — Ну, фигня это, или нет, время покажет. — Лииматайнен отдал честь взъерошенному и обескураженному Вилле, а сам отправился восвояси, гремя ручной кладью и слушая музыку в наушниках.       Пока Хермани и Линдстрём обсуждали планы на вечер, не исключая внезапные вызовы, водитель вовсю обливался водой, спасаясь от жары и переругиваясь с Пиратом, ведь пёс явно был не прочь составить ему компанию.       Погруженный в мытьё служебного автомобиля, парень изредка отрывался от работы, чтобы посмотреть по сторонам, а там, Аарон не даст соврать, явно было на что пустить слюну.       На капоте личного автомобиля обтянутого по бокам и крыше колючей проволокой и цепями, лежал ничего не подозревающий, полуголый Питер Стил. Девушки, сидящие в фудкорте рядом с Берлогой, кидали томные взгляды на врача, пытаясь обратить на себя внимание заливистым смехом и громкими криками.       Жаль, что бедолаги не знали о том, что Питеру было на них чертовски плевать. Сейчас он желал расслабиться и снять стресс после напряжённого дня. И делать он это хотел в тишине, но никак не в компании взбесившихся девчонок.       Аарон закатил глаза и резко повернулся, чтобы продолжить своё дело. Но тут же угодил ступнёй в злосчастное ведро и с громкими воплями рухнул на землю, сгорая от злости.       «Господи, почему именно сейчас»?!       Хорошо, что никто не обратил на него никакого внимания.       Лишь Питер на короткий миг приоткрул правый глаз и снова погрузился в дрёму, еле слышно проговаривая:       — Ты там как, в порядке?       — Ага. — Лииматайнен пнул ведро. — Бесит. Один я этим дерьмом занимаюсь. Это хорошо, что сейчас лето, а осенью вовсе с ума сойду.       — А что осенью? — Стил сел на капоте, потягиваясь.       — Холод и грязища. — Аарон поджал губы. — Но ты отдыхай, в самом деле. Тебя это не должно касаться.       — Не пробовал подсоединить шланг? Так будет намного проще и быстрее отмыть служебку.       — Эта катушка килограмм сто весит… Проще вручную всё сделать.       — Скажешь тоже. — Питер фыркнул, спрыгивая с капота и направляясь в сторону парадного входа. — Сейчас всё будет.       Питер вернулся со шлангом и катушкой.       Пока он нёс инвентарь, Йонне заметил опасно сползающие с лобка напарника брюки, которые он, не зная зачем, решил подтянуть.       — Штаны потеряешь. — Аарон отвёл взгляд, принимая из рук Стила катушку и разматывая шланг. — Спасибо за помощь.       — Не вопрос, обращайся. — Парень опустил взгляд на брюки. — У тебя ремня, кстати, нет?       — Можешь взять в нашей гостиной, в моей тумбочке. Я им всё равно не пользуюсь. — Йонне вновь принялся за работу. — А ты хорош.       — В плане? — Питер сдвинул брови. — Что не так?       — Вон какую толпу собрал. Как на рок-концерте.       — Ну и ладно. — Врач усмехнулся. — Пусть смотрят. Здесь же есть на что посмотреть, да Аарон?       — Хватит прикалываться. — Йонне хотел оттолкнуть Ратайчика, поднажав ладонью на его грудь. Кожа Питера была приятной наощупь и тёплой. Это… странное ощущение.       Аарон внезапно разозлился, кидая автомобильный пылесос в салон и забирая полупустое ведро с площадки.       — Я за водой. — Глухо пробормотал водитель, опасливо оглядываясь через плечо.       — Ладно…       Вообще-то, Йонне не собирался больше появляться на площадке.       Ему было чертовски стыдно смотреть Питеру в глаза, зная при этом, что угодил в ловушку, в которую с лёгкостью попадали сотни печально известных коллег.