Иллюзии

***

У меня был странный и знакомый сон... Всё плывёт перед глазами. Зрение расфокусировано. Лампы с потолка бьют прямо в лицо ярким светом и только голубое пятно с голосом Хлои заставляет меня на чём-то сосредоточиться. - ¿скаМ, ыт каК - оньливарп есв алаледс я ,зар тотэ в, ястежак енм, яолХ «Опять эта инверсия. Кто-то перегнул палку, Макс» — да… Я хорошо знала, что она значит и чем может обернуться вновь. Сон начал терять и без того размытые очертания. Резкая вспышка молнии с грохотом прогнала наваждение. Я очнулась на земле, вокруг бушевал шторм. Опять этот маяк. Хлоя стоит возле его основания, с ужасом наблюдая судьбу Аркадии Бэй. Из-за порывов ветра я почти не слышу, что она кричит, указывая рукой на обречённый город. Я подошла ближе и с оцепенением уставилась на этого стихийного монстра. Не знаю, что больнее осознавать: то что виной всему хаосу — я, или то, что сотни невинных жертв погибнут в считанные минуты… На мгновение все эти лица всплыли у меня перед глазами: Кейт, Уоррен, Джойс, Дэвид… Больница, школа, академия Блэквелл… Взглянув на меня, Хлоя поняла всё без слов. — Макс… — Хлоя! Что если виной всему происходящему — я?! Что если этот шторм — последствия моих действий?! Я чувствую это. Чувствую, что просрала всё, что только могла! Я всему виной! — Что за бред?! Этот шторм неминуем. Сколько судеб ты изменила, сколько счастья принесла! Макс, на этой неделе ты, наконец-то, вернулась ко мне и … Ты подарила мне свою любовь и дружбу. Ты заставила меня улыбаться и смеяться, что я уже сто лет не делала. Остался один последний шаг… Удары молний скрежетали совсем рядом. — Хлоя! Я не могу! — Только ты и можешь, Макс! Мощным порывом ветра, словно кленовый лист, рыбацкую лодку метнуло в маяк. Я с ужасом отпрыгнула и упала в грязь, обронив свою сумку. Разряды молний били с небес. Одна из молний ударила совсем рядом, затем второй разряд. Потом третий. Мир вокруг меня трещал по швам, с каждым ударом искажаясь и замирая. Молния ударила в нескольких метрах от нас. Я в ужасе зажмурилась, инстинктивно вскидывая руку вперёд и… тишина. Пугающая тишина. С осторожностью пытаюсь открыть глаза. Яркая вспышка ослепила меня. Через несколько мгновений свет стал приобретать очертания мощных ламп, бьющих светом мне прямо в лицо. Я попыталась прикрыть глаза руками, но они были привязаны. Ног я и вовсе не чувствовала. «Что за херня, Макс?! Что блядь тут происходит?!» — я в панике дёргала руками, пытаясь освободиться. Лампы погасли так же стремительно, как и ворвались в моё сознание, и я потихоньку начала разглядывать окружающую обстановку: это была комната, очень похожая на операционную с кучкой медсестёр, копошащихся вокруг меня, и убирающих какие-то провода, врача, делающего пометки на каких-то диаграммах. — Значения экспозиции? — хриплым голосом произнёс доктор. — 0.2, доктор Грей — послышался ответ от одной из медсестёр. — Вольтаж? — 127. — Изменения пиков энцефалограммы? — На 3 пункта ниже предыдущих показаний, — ответили откуда-то справа. — Хорошо. Занесите значения в базу, и подготовьте нейроблокаторы. Я буду у себя в кабинете, — поправив очки на переносице, сказал врач и развернувшись направился к выходу. Я беспомощно крутила головой, пытаясь расшевелить моё онемевшее тело, и наконец понять — где я? Тем временем медсестры, переговариваясь между собой, уже отстегнули меня и переложили на кровать-каталку, выталкивая из этого кошмара. Осматриваясь, мой взгляд остановился на противоположной стене с большим окном в соседний кабинет. Вглядевшись, я увидела там маму, разговаривающую с врачами! Как она здесь оказалась? На выходе из комнаты я на секунду встретилась с ней глазами. В них было столько боли и слёз, что я не смогла выдержать этот взгляд дольше. По коридору меня везли очень быстро. «Чёрт, я до сих пор не чувствую своих ног… Что за херня?!» Словно почуяв моё беспокойство, надо мной склонилась тучная, темнокожая медсестра: — Как себя чувствуешь, дорогуша? — с улыбкой спросила она. — Внутри меня как будто кислоту разлили. Всё горит. — И ноги, наверное, онемели, дорогуша? — с понимающей улыбкой спросила она. Глядя на неё, испуганно киваю головой. — Хм, не переживай, золотце, после процедур всегда так. Через час будешь бегать как лань, — улыбнувшись, сказала она и покатила меня дальше по коридору. Меня привезли в палату. Тут было весьма неплохо, не то что в этой “операционной” — солнце ярко било в окно, светлые стены отражали на себе весёлые солнечные блики и дул свежий воздух из окна… «О да! Как же я по нему соскучилась! Тёплый. Свежий. Сладкий. Воздух Аркадии Бэй. Ах…» — я жадно вдохнула полной грудью и немного успокоилась. Какая пустынная палата: нет ни тумбочек, ни розеток, ни оборудования. Только раковина с зеркалом над ней, да санузел за дверью. Тело меня плохо слушалось, как будто я его отлежала, но я сделала попытку сесть. «Так что же произошло, Макс? Последнее, что помню: шторм и разряды молний возле маяка... Разрушение маяка и снова разряды молний...Разряды… Мы с Хлоей держимся за руки… и… Она дала мне фото той бабочки…» — О боже, НЕТ!!! — по-моему, я выкрикнула это вслух. — Х... Х-х-хлоя, — всхлипывая пропищала я. Губы предательски задрожали. — Я… я… — злые слёзы заполонили мой взор, — прости меня… Воспоминания хаотично бились в моём сознании. Ногти впились в ладони до резкой боли, а скулы напряглись до хруста в зубах. — Но… я ведь… мы же… — бессвязно бормотала я, обняв коленки и растирая слёзы по лицу, — Мы же уехали на том пикапе… «Почему я отчётливо помню, что мы с ней уезжаем из разрушенного города?» “Макс, ты столько раз меняла естественный ход пространства и времени, что уже не можешь ощущать себя в пределах одной реальности” — этот внутренний голос не давал мне покоя. Мои мрачные мысли прервались равномерным постукиванием каблуков в коридоре. Эти приближающиеся шаги за дверью… Цок-цок цок-цок. Почему моё сердце так сжалось? Этот звук набоек до боли знаком. Шаги прекратились прямо перед дверью. Наступила тишина. Из звуков только стук в висках и бешеные удары сердца, прямо как на том памятном концерте Firewalk. Тот, кто стоял за дверью упорно не решался войти. — Кто там? — не выдержала я. Дверь медленно приоткрылась и в палату вошла Ванесса Колфилд, ну или просто — моя мама. Её грустный взгляд смотрел прямо сквозь меня. — Доченька, как ты?— держа на мне всё тот же испытывающий взгляд, спросила она и смахнула накатывающие слёзы. Я уставилась на неё. Скорее всего, моё выражение лица было куда красноречивей ответа. — Эмм… Мам, почему ты плачешь? Как ты оказалась в Аркадии Бэй? И где папа? Он остался в Сиэтле? Где мы? И где Хлоя? С ней всё в порядке?! Она заплакала и мне почему-то стало от этого не по себе. «Я что-то не то сказала? Всё-таки что-то случилось с Хлоей?! Я опять сделала всё неправильно?» Не успела я открыть рот для тысячи вопросов, как в дверь вошёл тот врач из “операционной”. — Доктор Грей! Она… — её голос сорвался, — она по-прежнему меня не узнаёт! — Мама закрыла глаза руками и зарыдала. — Мисс Джойс... — успокаивающим голосом произнёс доктор Грей. Услышав имя Джойс, я в панике начала крутить головой в надежде, что миссис Прайс стоит где-нибудь позади кровати и я её попросту не заметила, но в палате, кроме нас троих, никого не было. — Мисс Джойс, — тем временем повторил врач, — смерть вашего супруга оказала колоссальную психологическую травму для Хлои, а употребление наркотиков усугубило этот процесс. Психика ребёнка попросту не выдержала, и её мозг защитился единственным возможным способом — иллюзией. Электрошоковая терапия даёт положительные результаты и мы… - Да… но… — с горечью в голосе перебила его мама. - Да что вообще, блядь, происходит?!! — всё, что я смогла выдавить из своего горла. Они прервались и вопросительно уставились на меня. Мне стало дурно. Надо как-то дойти до раковины. Шатающейся походкой делаю неуверенные шаги, повторяя про себя как мантру: «Мне надо умыть лицо. Надо умыть лицо! Надо отогнать это наваждение холодными брызгами воды». Боже, как же мне тошно! С каждым шагом окружающий мир слегка подрагивал. У раковины мои ноги подкосились окончательно, так как в отражении зеркала на стене к нему подходила Хлоя-мать её-Прайс! В больничной одежде и со следами покраснений от электродов на висках. Я рухнула на пол как марионетка, брошенная своим кукловодом. Туман стал застилать мой взор, разум и саму меня. «Чёрт! Мне не хватает воздуха!» — К-х-х-ы-ы, — хриплый вдох ворвался в мои лёгкие. Первым ко мне подбежал доктор Грей: — Медсестра! — рявкнул он во весь голос, — Эпинефрин! Немедленно! А из-за его плеча, робко прикрывая рот рукой и со слезами в глазах, на меня смотрела Джойс Прайс. В том же платье, что и у моей мамы пару мгновений назад. Я не чувствовала как меня переложили на кровать, как вставляли катетер и прочую медицинскую ерунду, я просто растворялась во мгле. — Мисс Пра…кхм... Джойс — успокаивающий голос врача звучал где-то рядом, — отъезд Максин Колфилд замкнул сознание Хлои на единственной подруге. Она воспринимала успешную жизнь Макс, как некий ориентир для счастья, и в итоге позволила иллюзиям поглотить себя, приняв на себя личность той девушки из Сиэтла. А также эту навязчивую идею с временем и пространством. Мы вам объясняли, что процесс лечения долгий и не будет решён после одного-единственного курса. Хлоя у нас уже второй месяц, но восстановление может затянуться на полгода или больше. В нашей клинике есть всё необходимое оборудование, а также специалисты, для того чтобы она смогла научиться воспринимать этот мир таким, какой он есть и жить нормальной жизнью. Так что вам необходимо набраться терпения и верить в лучшее. Чувствую себя как персонаж из любимого фильма Хлои “Бегущий по лезвию” — окружена пустотой и одиночеством в тумане вечности. Мысли путаются. Я хотела кричать. «Что?! Какого х... ?! Как?! Это просто какой-то кошмарный сон! Ещё этот странный звон в ушах. Видимо, капельница начинает действовать… Что они мне вкололи? Чёрт, как же раскалывается голова…» Последнее, что помню перед провалом во мглу — тихий женский плач около моего плеча. [1] daughter — witches