Сопричастные

Хэй-хэй, народ!  Мне очень приятно читать ваши комментарии, и вообще спасибо за то, что это вам еще не надоело) Я читаю каждый комментарий и мысленно также отвечаю на каждый. Я сейчас не всегда могу отписываться, сорри. Но вы не думайте, что я на вас забила и просто царственно пожинаю плоды XDD Но оно вот так. Спасибо. - Бэ-экки-и!.. Дуй сюда! Услышать такое в столовой в свой обеденный перерыв Бэкхен никак не ожидал. И даже если не принимать в расчет, что бархатный низкий голос и так ему был известен, его обладатель вычислялся очень быстро. Никому иному, кроме как Пак Чанелю, в голову не пришло бы так дурацки коверкать его имя. Бэкхену стоило лишь поднять взгляд, чтобы сразу же заметить долговязую фигуру в самом центре заставленного столами помещения. Чанель развалился на неудобном стуле, чуть съехав вниз и зацепив стопу за колено в той самой возмутительной, но крутой манере, что Бэкхен видел в первую их встречу. И хотя в развязной позе виноваты были низенькие столики, не позволяющие с комфортом, но в соответствии с приличиями закинуть ногу на ногу, при должной настроенности вполне могло показаться, что Чанель старается произвести потрясающее впечатление. Бэкхен не был настроен впечатляться, но сразу и безоговорочно впечатлился. Очень уж уверенно и расслабленно выглядел Чанель, когда, закинув для опоры одну руку за спинку стула, второй махал ему. А Бэкхен ценил мужественное самодостаточное спокойствие. Бэкхен машинально поправил перекинутый через плечо ремешок сумки и направился на зов, лавируя между тесно расставленными столами и стульями. Все его обиды на Чанеля не то чтобы улетучились, но до поры до времени тактично скрылись, давая своему хозяину послабления и еще одну возможность. «Я становлюсь беспринципным», - с легким налетом тоски подумал Бэкхен. Он сел напротив Чанеля и скинул свою сумку на колени. На столе он заметил поднос с тремя бумажными стаканчиками: два пустых были из-под газировки, а третий, еще почти полный, - с кофе. Чанелю явно было скучно: один из стаканчиков оказался безнадежно помят и порван, а крышечка от него превратилась в груду пластиковых обломков. Что и говорить о трубочке, завязанной двумя узлами. В руках Чанель вертел второй набор из трубочки и крышки – доламывал их. - Приве-ет, - расплылся в обаятельной улыбке Чанель. - Привет, - бросил Бэкхен, - что ты здесь делаешь? Кто тебя сюда пустил? Это прозвучало жестче, чем Бэкхен рассчитывал. Он всего лишь интересовался, а казалось, будто обвинял. Чанель улыбнулся, не размыкая губ, и на пару мгновений опустил взгляд на мусор в своих руках: на надорванную секторами крышку, насаженную на трубочку. - У меня есть временный пропуск. А здесь я потому, что жду и жду, и жду Вас. Как насчет цветка прекрасному артисту? – Чанель широко улыбнулся, протягивая Бэкхену конструкцию из трубочки с крышкой. – Глянь, это лепестки! – Чанель для демонстрации пальцем отогнул один из секторов. Бэкхен машинально принял «цветок» и уставился на него, не зная, что с ним делать. - Так, польстил ты более-менее успешно. А теперь давай серьезно, почему ты здесь? – спросил Бэкхен у «цветка», не решаясь подпасть под влияние заразительно добрых и веселых глаз. - По работе, - коротко пояснил Чанель, - но я уже все сделал. Думал Криса повидать - а он сегодня отсутствует. Поэтому вот. Жду тебя. Бэкхен повертел в руках «цветок», разглядывая неровные зазубренные края. - Ты мог и не дождаться. Нас часто задерживают на обеде. Питаемся по-быстрому в пятнадцатиминутные перерывы тем, что с собой захватили. - Ну, ничего страшного, - отмахнулся Чанель, - конечно, я не стал бы торчать тут весь день. Через пару часов после обеденного перерыва ушел бы, если бы тебя не застал. «Через пару часов? – тупо подумал Бэкхен. – Я ушел бы сразу по окончанию перерыва. Если не в середине. Чтобы не чувствовать себя жалким». - Знаешь, цветы вянут без воды, их нужно поместить в вазу, - ни с того ни с сего заявил Бэкхен и опустил трубочку в недопитый кофе. Чанель засмеялся и полез за смартфоном. Запечатлев забавную картинку, он направил объектив на Бэкхена. - Э-эй, ты чего творишь!.. – возмутился Бэкхен, резко закрывая скрещенными руками лицо. - Зарегистрируюсь на фансайте и буду выкладывать эксклюзивные фото, - пошутил Чанель. – Я знал, что ты так среагируешь. Просто прикалываюсь. - Шутник, - с неодобрением прицокнул языком Бэкхен, поднимаясь со стула. - Э-эй, ты куда? – мгновенно всполошился Чанель, скидывая ногу с колена и порываясь встать. Бэкхен осадил его жестом. - Никуда я не ухожу, - заверил он, - я на раздачу и обратно. Тебе взять чего-нибудь? Чанель расслабился и плавно осел в прежнюю позу. - Да, еще кофе, пожалуйста. Бэкхен кивнул в знак того, что принимает его пожелание, и пошел за едой. Его поднос заполнился очень быстро. Бэкхен никогда не скупился на еду и всегда набирал себе изрядное количество разнообразной снеди, не заботясь о пищевом балансе и прочей ерунде. Бэкхен имел волчий аппетит и не видел причин сдерживать себя. Его фигура без всяких диет оставалась отличной, что вызывало жгучую зависть у его менее удачливых в этом плане одногруппников, вечно голодных и вечно с полупустыми тарелками. Так и в этот раз: Бэкхен уже краем глаза заметил двух парней, страдающих над низкокалорийным месивом, в то время как сам он все еще выискивал, что б такого вкусненького до кучи набрать. Проигнорировав их красноречивые взгляды, Бэкхен втиснул на поднос два одинаковых стаканчика с кофе и отправился обратно к Чанелю. Подойдя к столику, он сначала поставил поднос, затем сел, а после выставил чужой кофе с подноса, пододвигая его ближе к Чанелю. Тот не поблагодарил вслух, но улыбчиво прищурился и уложил огромные лапищи (Бэкхен машинально отметил большие ладони и сильные руки жирным плюсом) с боков на стакан. - Твои одногруппники не против, что ты со мной?.. – на всякий случай уточнил Чанель. – А то командная этика и все такое прочее. - О, им все равно, не бери в голову, - успокоил Бэкхен, но покривив душой. Еще на раздаче он заметил направленный в сторону Чанеля интерес. Одно из качеств, которое приобретают в среде шоу-бизнеса – падкость на полезные контакты. Бэкхен не собирался упрощать своим коллегам жизнь и реагировать на умоляющие взгляды. Надо – сами подойдите. Бэкхен не смог бы сказать и слова против, если бы кто-нибудь из присутствующих в зале заинтересованных лиц подошел к ним и заговорил с Чанелем. Но, видимо, шапочные знакомые Бэкхена надеялись, что он преподнесет им лучшего радиоведущего на блюдечке. Бэкхен не считал, что, образно говоря, должен делиться добычей. Не столько из-за эгоистичного характера, сколько из-за набитых шишек, когда его самого с подобной помощью обходили стороной. Очень некстати Бэкхену припомнился эпизод из жизни в бытность трейни, когда ему нарочно не сообщили о вокальном конкурсе с предшествующим ему семинаром, проводимым одним талантливым педагогом, с которым Бэкхен жаждал познакомиться. Вспомнив это, он невольно нахмурился и набросился на еду. Чанель заметил сведенные брови, но, не сумев определить причину возникновения складочки над переносицей, просто попытался отвлечь. - У тебя хороший аппетит, - констатировал Чанель, рассматривая горы съестного. – Если все это влезет в тебя до последней крошки – с меня сладкая булочка. Бэкхен подрисовал в мысленную графу еще один плюсик. Ему очень не нравилось, когда его начинали осуждать и отговаривать от полных тарелок или же расспрашивать, как ему удается не толстеть. Чанель умудрился не наступить на эту мину, и Бэкхен вдруг обнаружил, что ему легко находиться рядом с ним, совсем так же, как и во время эфира и после, до встречи с юным официантом. Словно и не было напряжения и некрасиво сброшенных вызовов, словно они впервые встретились и сразу начали хорошо общаться или же, напротив, знают друг друга давно и успели притереться. Для подозревающего в людях худшее Бэкхена это было сродни фантастике. Он легко шел на контакт с кем угодно, но это не означало, что он со всеми чувствовал себя свободно. - Готовь наличные, касса там, - Бэкхен мотнул головой в нужном направлении и уткнулся в тарелку, чтобы не напороться невзначай на выпрашивающий взгляд кого-нибудь из коллег. До него донесся тихий смешок Чанеля. - Приятного аппетита. Кушай хорошо, расти большой, - добродушно пожелал ведущий. - Вот сейчас был запрещенный прием, - невозмутимо ответил Бэкхен. – Но не думай, я не зациклен на росте, просто надоело слышать нечто подобное от Криса. Чанель хмыкнул и на пару мгновений отвлекся. Бэкхен услышал приятный хлопок опускающегося на стол бумажного стаканчика, почему-то натолкнувший его на мысли об оригами-журавликах. Бэкхен так поразился неожиданной ассоциации, что попробовал отследить ее корни, однако не преуспел в этом. Хлопок – бумажный журавлик, хлопок – бумажный журавлик. В его мозгу. И никаких зацепок, почему всплывает такая занятная параллель. - О чем думаешь? – полюбопытствовал Чанель. – У тебя немного удивленный вид. - Да так, глупости, - спохватился и с небрежностью ответил Бэкхен. - Я люблю глупости. Они бывают интересными, - поощрил Чанель. - Да так… ассоциация… - нехотя протянул Бэкхен. - Колись! – задорно подначил Чанель и постучал по стаканчику кофе, привлекая внимание. Бэкхен уловил благозвучное постукивание, вновь отшвырнувшее его к теме оригами, и поднял голову, встречаясь с Чанелем взглядом. Веселые глаза с нежными морщинками в уголках очень располагали к глупостям. Бэкхен решился поддержать пустой разговор. - Когда опускаешь стаканчик на стол, раздается странный, но приятный звук. Как щелканье, смешанное с хлопком – нежное, легкое… Ох, не знаю, как описать. Мне почему-то сразу представляются бумажные журавлики. Глаза Чанеля забавно округлились, да и рот приобрел выразительную форму. - Вот ты сказал, а я сразу подумал о бумажных хлопушках, - высказался он, не сводя с Бэкхена широко распахнутых глаз. – Ну, знаешь, такие… детские. Мне папа делал. По книжке оригами. Ты берешь в руки за кончик плоскую, плотно сложенную полосочку, а потом – раз! – Чанель дернул кистью, будто держал невидимый хлыст, - резко взмахиваешь, бумажный купол раскрывается, и раздается хлопок. Бэкхен даже забыл пережевать мясо, пораженный тем, что Чанель легко и просто нашел разгадку его неясной образной связи. От хлопушки, сложенной по правилам оригами, до журавликов было рукой подать. - Да-а, только еще не всякая бумага подходит. Слишком жесткая плохо раскрывается, а мягкая не издает громкого звука, - несколько ошарашенно подхватил Бэкхен. - У меня никогда не получалась лягушка, - продолжил делиться Чанель. – Зато кошелек просто складывался. Я много таких понаделал, а потом дарил родственникам. - И как? – жадно спросил Бэкхен, отмечая, как легко, оказывается, разговаривать с Чанелем на подобные темы. Впрочем, Бэкхену не с чем было сравнивать: такие вещи на всеобщее обозрение он не выносил, не считая это нужным. - Что как? – не понял Чанель. - Ну… Как реагировали родственники? Чанель недоуменно пожал плечами. - Как-как… Радовались и хвалили. Как еще они могли реагировать? Бэкхен скосил взгляд в сторону. - Ну, мои явно не были в восторге, - хмуро признался он, - они кисло улыбались, а потом выбрасывали подарки, думая, что я забыл и мне уже не важно. Чанель сочувственно, но без жалости оглядел Бэкхена. - Бывает такое. Не все люди понимают детей, - глубокомысленно высказался он. Бэкхен подумал о том, что Чанель, должно быть, с мелкими на одной волне. Он не желал такими мыслями уподобить его ребенку и тем самым якобы принизить, просто тоже считал, что ладить с детьми – искусство, доступное, к сожалению, не каждому, хотя и многим. Однако родителям Бэкхена это не было дано. Впрочем, он справедливо признавал, что от этого они плохими людьми не становились. - Зато ты благодаря своим родственникам теперь понимаешь, как нужно и как не нужно поступать с подарками детей. Ты будешь чуточку более хорошим отцом, - оптимистично обнадежил Чанель. – А твой сын будет еще лучше, а его сын еще… И так до бесконечности и в пределе мы получим идеального человека, - Чанель оглушительно захохотал, приоткрывая рот и демонстрируя два ряда безукоризненно ровных (Бэкхен следил!) зубов. Бэкхен слабо улыбнулся. Теория Чанеля его позабавила. - Ты же понимаешь, что так не получится, - зачем-то разбил он солнечную перспективу. По привычке, наверное. - Иди в задницу, Бэк, - с картинным пренебрежением взмахнул ладонью в воздухе Чанель, - я не верю, что ты настолько тупой, чтобы буквально воспринять шутку. Конечно, он не был таким. Слова вырвались из него машинально, и теперь же оправдываться было глупо, поэтому Бэкхен фыркнул и вернулся к своему обеду. Чанель не втягивал его в диалог, давая насытиться. Он разгонял тишину постукиванием стаканчика о стол. - Как дела на радио? – спустя некоторое время первым нарушил безмолвие Бэкхен. И это была не только дань уважения – ему действительно захотелось принять участие в чужой жизни. - Классно, - охарактеризовал положение дел ведущий. Огонек энтузиазма зажегся в его глазах, и Бэкхен понял, что тот действительно влюблен в свою работу. – Скоро эфир с Крисом, кстати. Он бьется головой о стену, воет и заявляет, что не хочет иметь со мной ничего общего. Чанель расплылся в самодовольной улыбке, и Бэкхен невольно заразился его дружеским злорадством по отношению к Крису. - Люблю ставить в тупик тех, к кому неравнодушен, - признался Чанель, и Бэкхен отложил знание этого на отдельную полочку. - Ты так привязан к нему, - медлительно констатировал Бэкхен. - Ага, - согласился Чанель, - и, хоть убей, не помню, почему так и как вообще мы познакомились. - Ты не помнишь первую встречу с лучшим другом? – с неверием переспросил Бэкхен, едва прожевав кусок. - Ага. У меня в голове что-то вертится, но, боюсь, это выдумка. Так что точные обстоятельства не скажу. Впрочем, не думаю, что это так уж важно. Я, например, детально помню первую встречу с девушкой, с которой встречался всего неделю. И где она сейчас? Ха!.. Чанель закинул руки за голову, укладывая скрещенные ладони на собственный затылок, а Бэкхен чуть не поперхнулся едой. Слушать о бывших, тем более девушках, обаятельного парня с большими ладонями и добрыми глазами ему не хотелось. - Черт с ней, - несколько резко высказался он. – А я вот просто подошел к Крису и весьма категорично заявил, что хочу познакомиться. Я был таким идиотом. Посмел общаться с ним как с равным. Как он только не прогнал меня? Бэкхен не понимал, что побуждает его высказывать такие вещи, тем более с личной нелестной оценкой. Для себя он решил, что во всем виноваты обманчиво невинные оттопыренные уши и приятный живой блеск в глазах. Не хотелось терять чужое внимание, и рот сам на автомате проговаривал секреты своего хозяина. - Крис ценит отчаянных парней, - со знанием дела заявил Чанель, польстив этой фразой Бэкхену. – Вот кто его до чертиков выбешивает – так это мямли. Да и в целом, Крис душка. Просто к нему не с того фасада заходят. Бэкхен глубокомысленно кивнул, показывая, что улавливает, о чем говорит его собеседник. Он уже поел и приступил к кофе, наблюдая за тем, как Чанель прикладывается к своем стаканчику, допивая. Когда не осталось ни капли, Бэкхен отставил стаканчик и начал аккуратно складывать на подносе посуду, показывая, что обед близок к завершению. - Ну, что ж, перерывы у нас короткие, мне уже пора, - с заметным сожалением произнес он, не глядя на Чанеля. – Спасибо за компанию и за то, что вообще решил навестить меня. Было приятно общаться. Бэкхен не так часто говорил настолько простые и правдивые слова. И ему даже понравилось искренне отражать то, что на душе и на кончике языка. - Ага, - подтвердил взаимность Чанель. – Бэк, давай еще встретимся. Поиграем во-что-нибудь. В футбол, например. Или в теннис. Бэкхен с трудом удержал себя от облегченной улыбки. - В пинг-понг, - машинально предложил он, радостный от того, что Чанель сподобился еще раз позвать его на встречу после неудачной предыдущей. – Только… Предупреди меня, если будет кто-то еще. Я предпочитаю заранее знать. - Не будет никого, - сразу заявил Чанель. – Все внимание тебе, бро. Прости, я в тот раз не подумал. Тао мне потом объяснил, почему ты так среагировал. Изголодавшееся сердце Бэкхена лихорадочно восприняло слова «все внимание тебе». Оно застучало, заработало, впрыснуло туман в глаза. Остужало только очевидно дружеское «бро». Но Бэкхену и такой благосклонности пока хватало. - Тао, значит… - протянул Бэкхен. Его неприязнь к официанту, не изгнанной гадюкой затаившаяся в душе, несколько рассосалась после этих слов. Он наконец-то осознал, что парнишка не виноват, и смог отпустить злые чувства. – Забавно, что тебя учит уму-разуму сущий мальчишка. Чанель хохотнул и поднялся с места. Бэкхен подхватил поднос и запихнул его в стойку для грязной посуды. Стаканчик с «цветком» так и остался стоять на столе. - Ну… пока, - неуверенно произнес Бэкхен, глядя в сторону, потому что находился слишком близко к высокому Чанелю, чтобы было комфортно смотреть ему в лицо. - Стоять, - Чанель схватил его за плечо и, ошарашенного, отбуксировал к кассе. – Есть еще дело. Чанель купил сладкую булочку и вручил ее Бэкхену. - За то, что ты не лопнул, - торжественно провозгласил он, подмигнул и жестом, будто ударяет ракеткой по мячу в пинг-понге, напомнил о предстоящей встрече. А после, не вынуждая Бэкхена мяться и самому красиво завершать их беседу, махнул рукой и ушел. Бэкхен растаял. Он вернулся к их столику и воровато щелкнул на смартфон цветок по версии Чанеля.