Сопричастные

Внезапный отдых обернулся Крису гнетущим бездельем. Первый день он отсыпался, ко второму уже полностью восстановился и начал жаждать деятельности, а на третьи сутки вынужденного простоя стал молить о работе. Он просто не привык к свободному времени и не знал, как с ним поступить. Он пробовал читать книги, но для этого их надо было скачать с Интернета, а для того, чтобы скачать, - найти. Он понятия не имел, какой жанр будет ему интересен, а уж назвать конкретную книгу тем более не мог. Решив сориентироваться по ходу, он запутался в ссылках и системе оплаты. Тогда Крис переключился на телевизор, но изобилие каналов и отсутствие понятия их специфики утомили его. Он не мог остановиться на чем-то одном. Едва он находил интересную передачу, она заканчивалась, и ему приходилось заново приниматься за поиски. Распрощавшись с бессмысленным перещелкиванием каналов, Крис взялся за компьютерные игры. И сразу же потерпел фиаско, поскольку ни одной игры, даже самой простенькой, стандартной, на его новейшем ноутбуке не было, а установить что-то он, опять-таки, не сумел. Вдоволь намаявшись, к утру третьих суток он пришел к известному и понятному ему занятию: к прожиганию времени в социальных сетях. Он долго вспоминал пароль к аккаунту, которым пользовался раза два в год по указке начальства, а когда, наконец, вошел на сайт под своим именем, задумался. «А не ответить ли мне на вопросы поклонников?», - скучающе спросил сам себя Крис и почти сразу пришел к выводу, что да, не помешает. Для популярности полезно, да и в кои то веки есть время, так что обязанность может стать неплохим времяпрепровождением. Недолго думая Крис прочел самое свежее сообщение: «Оппа, ты такой красивый, что тебя нельзя никому показывать!!! Мы станем жить за городом, и я сама буду ездить за покупками!! Оппа, сколько детей от меня ты хочешь?». Брови Криса поползли вверх. На такое сообщение ему нечего было ответить даже мысленно. Оно было столь бессмысленно, что даже отрицательных эмоций не вызывало. Поэтому он, проигнорировав его, перешел к следующему в надежде, что оно адекватнее. И не ошибся. «Оппа, как твои дела? Хорошо ли ты питаешься? Твой график такой плотный… Мы все беспокоимся за твое здоровье. Даже если ты не прочтешь это, я желаю тебе хорошо питаться и вдоволь спать. Береги себя». Нежное чувство тронуло сердце Криса, и в тот момент он от всей души желал неизвестной доброй девушке того же, что она пожелала ему. Вымотанный работой на износ, озлобленный на не уважающих его девчонок, мнящих себя его фанатками, доведенный до мигреней вспышками фотокамер в лицо, он начал забывать, ради кого и чего что-то делает. Деньги – мощный фактор и резонный аргумент, но и от них можно отказаться, когда дошел до края. Лишь бы отстали, лишь бы оставили в покое, лишь бы дали выдохнуть. И только теплое чувство благодарности и ощущение поддержки, и чужое заранее восхищенное, но не капризно требовательное ожидание, могут заставить идти дальше. Крис уже начал набирать ответ, когда ему в голову пришла здравая мысль посмотреть сперва еще несколько других сообщений. Крис отдавал себе отчет в том, что ответив на одно письмо, он должен будет осенить вниманием еще хотя бы десяток, причем идущих подряд, чтобы не выделять кого-то из толпы. Одно из первых правил, которые он заучил на заре своей карьеры: ни один из фанатов не должен стать особенным, но каждый должен иметь шанс почувствовать себя особенным. Крис прочел следующее сообщение: «Не смей больше носить кофты с глубоким вырезом!! Я ревную!! Ты мой!!». Сухое раздражение зашевелилось на месте недавней нежности, изгоняя ее прочь. Крис поспешно пролистнул дальше. Следующие три письма состояли сплошь из междометий и никакой смысловой нагрузки, кроме указания на косноязычие, не несли. А вот после них вновь попалось нечто приятное. «Вы прекрасный артист, вы дарите множество эмоций. Когда я слушаю ваши песни или просто смотрю на вас, мне хочется взять себя в руки и сотворить что-нибудь стоящее. Знайте, вы мое вдохновение, если вас не оскорбит это. Я просто надеюсь, что однажды смогу прикоснуться к тому, что вы нам дарите. Спасибо». Крис трижды прочел эти слова, вдумчиво, стремясь прочувствовать их полностью. Он испытывал ровно ту восхищенную благодарность, что и девушка, написавшая ему. Невыразимое билось в грудную клетку и побуждало немедленно ответить. Крис уже решился писать, но для этого ему пришлось развернуть дискуссию, завязавшуюся под постом девушки. Он случайно прочел одно сообщение, зацепился взглядом за второе и против воли погряз в следующих. И ничего хорошего в них не было. Это была обыкновенная безжалостная травля со стороны ревнивых идиоток. Они обвиняли девушку в том, что она хочет в буквальном смысле коснуться Криса, и сразу же распинали ее за это, понося на чем свет стоит. «Не трожь его, он мой!», - кричал каждый комментарий к посту девушки, когда при этом ей запрещали любые чувства и действия по отношению к кумиру. Крис читал реплики девушки, которая сперва еще пыталась объяснить недопонимание, видел истерию, которую они вызывали, и мрачнел. Ему было остро неприятно читать весь этот безудержный хай, направленный на ту, что ненадолго согрела его. Крис с четкостью, которая заставляла его переживать эмоции в разы сильнее, видел особенности этой «беседы». Девушка писала вежливые логичные сообщения, наполненные смыслом, а ей в лицо бросали необоснованные гадости, подкрепленные одним лейтмотивом: «Убери от него лапы, сучка, он мой, мой, мой! И именно поэтому ты не имеешь права приближаться к нему». Дочитав ругань до конца, а также просмотрев еще несколько сообщений, Крис понял одну вещь: ревнивые дуры нападали на любого, кто превосходил их в интеллекте и умении сопереживать. Понимание на уровне инстинктов заставляло их давить тех, кто определенно мог стать серьезным конкурентом. Однако вся эта война была бессмысленной. Крис не воспринимал поклонниц как возможных своих девушек. Они скорее были той поддерживающей мягкой, но мощной силой, чувством, вдохновением. И это было ему не менее нужно, чем романтические или сексуальные отношения. Но одно с другим не смешивалось не только в жизни, но даже и в его голове. И даже когда на фансайнах он видел красивых умниц, то гордился и думал: «Какие славные девушки у меня в поклонницах. Я молодец, раз привлек такое богатство», а не «Вау, симпатяжка, хочу ее!». Крис прочел еще пару малосодержательных сообщений и перелистнул страницу вверх, чтобы начать отвечать. Однако выше поста девушки, спрашивающей о детях, появилось новое послание. Крис с любопытством уставился на него, ожидая адекватный текст. Но он ошибся, это был очередной сумасшедший бред. «Я люблю тебя, оппа, мы созданы друг для друга. Ты стал моим, когда родился. Мы скоро будем вместе, обещаю. Не обращай внимания на этих тупых лживых сук. Жди меня, любимый». Мерзкий холодок пробежал по позвоночнику, а отвращение заставило скривить губы. Крис даже не задавался вопросом, чем руководствовалась девушка, когда такое писала, да еще и на всеобщее обозрение, - и так было ясно, что логику и обоснованность искать не приходится. Криса немного сбивало с толку отсутствие восклицательных знаков, типичное для подобных бредовых посланий, а содержание отталкивало и настраивало против всех фанатов вообще. Что можно было ответить на такое сообщение? Крис закрыл интернет-страницу и захлопнул крышку ноутбука. На какое-то мгновение ему пришла в голову мысль о том, что было бы неплохо поддержать ту добрую девушку, на которую накинулись, тем самым поощрив настоящих поклонников и продемонстрировав свое равнодушие к зарвавшимся фанючкам. Но Крис тут же отмел эту идею. Конечно же, никакого положительного результата такие действия не возымели бы, а вот на девушку, наверняка, полился бы еще больший поток ненависти. Раздосадованный и вновь мающийся бездельем, Крис взял с тумбочки прошлогодний журнал и погрузился в изучение устаревших статей об актерах большого кинематографа. От скучного чтения его отвлек звук входящего сообщения на смартфоне. Наверное, Крис еще никогда так не радовался этому звуку. Он тут же отбросил журнал и схватил смартфон. «Только бы Чанель. Или Бэк», - молил Крис, и, похоже, его призывы были услышаны. Это оказался Чанель. Его загадочное сообщение ввело Криса в ступор: «Привет, детка, ты же помнишь? Ты должен помнить!». В первый момент Крис решил, что Чанель ошибся адресатом, но потом сразу же начал соображать, что мог упустить из виду. Вроде бы Чанель никуда его не звал и в гости не напрашивался. Может, какой-то важный радиоэфир намечается? Но Чанель обычно не грузил его своей работой, зная, что тот и так по уши в собственной. Что тогда? День рождения. Крис вычислил это, но отнюдь не вспомнил. Проверив текущий месяц в календаре на смартфоне, он уверился в своих догадках. До дня рождения было еще больше недели, а напоминание срабатывало за три дня, поэтому Крис не был в курсе. И его нельзя было обвинить в невнимании к другу. Расписание Криса было столь насыщенным и так быстро менялось, что он с трудом запоминал планы на ближайшие два дня. Он и о собственном-то дне рождения мог забыть. Едва сообразил, в чем дело, Крис быстро набрал ответ: «Допустим, помню. И что тогда? Зачем кипишуешь заранее?». Следующее сообщение Чанеля было столь характерным для него, что Крис практически слышал его голос, наполненный знакомыми интонациями: «Заранее? Это остальным я говорил заранее, а с тобой дотянул до последнего. Все равно ведь не придешь, задница богемная? Я требую крутой подарок!». Крис не сдержал широкой улыбки. Вовсе не подарок требовал Чанель – он хотел внимания, много-много внимания. «Есть что-нибудь, что ты хочешь получить?», - спросил Крис. «Мне пофигу», - ответил Чанель. Крис почти собрался съязвить насчет килограмма фиг в подарочной упаковке, раз некоторые не желают облегчать ему поиски подарка, но вместо этого отправил другое сообщение. «Давай встретимся сегодня после твоей работы. Я свободен». Предвкушая восторженно радостный ответ, Крис открыл очередное письмо, которое тут же повергло его в разочарование и удивление. «Я бы очень хотел, но не могу. Мы с Бэкки сегодня встречаемся. И я бы позвал тебя присоединиться, но мы договаривались, что будем вдвоем, а он распсихуется, если придет кто-то еще». По мере чтения у Криса возникало все больше вопросов. Удивление его было столь велико, что он даже забыл о своем расстройстве. Когда они успели сблизиться? Они уладили все разногласия между собой? Сколько раз они уже встречались? Почему только вдвоем и никак иначе? Почему Бэкхен должен психовать, если придет их общий друг? И… «БЭККИ»?... Что вообще происходит в этих двух головах? Крис чувствовал себя так, словно его относит на мель, когда другие судна идут дальше в фарватере. Что за сговор за его спиной? Нет, он ни в коем случае не был против, наоборот, даже рад. Но он как-то упустил момент, когда понемногу начал терять статус ведущего лайнера, светоча в оконце. «Кажется, кто-то перестал говорить о событиях, которые могут быть мне интересны, - написал в ответе Крис. – Я даже не в курсе того, что вы теперь дружите». Реакция Чанеля последовала незамедлительно: «Хаха. Не понимаю, как так получилось. Думал, ты знаешь. Кстати, о событиях. Прикинь, что Пальмочка выдал!.. Окольно выспрашивал, как ты отнесся к тому, что он дал тебе попробовать десерт с рук. Переживает, что мог оскорбить тебя. Хаха, реально переживает!». Чистое изумление охватило Криса. Оскорбить? Его? Такой мелочью? - Парень, ты вообще понимаешь, что если бы я почувствовал себя оскорбленным, ты бы точно об этом узнал? – делано сурово вслух произнес Крис, глядя на смартфон, будто это могло помочь бестолковому парнишке уловить его слова. Однако гаджет оставался безмолвным, и даже экран его погас. Крис мазнул по нему большим пальцем, чтобы вновь подсветить сообщение. Смысл его от этого, конечно же, не поменялся, и Крис недоуменно покачал головой, когда зацепился взглядом за слово «переживает». В уме тут же возникла яркая, четкая, словно сегодняшняя, картинка: взъерошенные из-за Чанеля волосы на макушке, заинтересованный прямой взгляд, напряженные сжатые губы, лживо придающие облику капризности, и шейка. Дурацкая тонкая беззащитная шейка, за которую так легко схватить и прижать к столу, - верх уязвимости. Крис невольно нахмурился. В ушах смазанно звучало имя, но он никак не мог точно его вспомнить, и это доставляло дискомфорт. Как забытая строчка в популярной песне, что вертится на языке. Вроде бы оно короткое и емкое. Одновременно напоминающее резкий военный приказ и мяуканье котят. Как эхо. «А-а… о-о-о…». Тао. Морщинка над переносицей разгладилась, и Крис почувствовал охватывающее облегчение. Одним раздражающим фактором стало меньше. Тао, его зовут Тао. Это знание ему совсем не было нужно, но теперь, когда он вспомнил, нервного зуда не стало. Крис на вытянутой руке поднял смартфон вверх, запрокинул голову и, глядя на четкие буквы в желтом облачке сообщения, проговорил, обращаясь к Тао: - Эй, Пальмочка, ты в курсе того, что Чанель мне тебя сдал? Просто взял и сдал с потрохами, чтобы поржать. Уверен, ты хотел бы, чтобы твои бессмысленные метания остались в тайне от меня. Но, как видишь, он не относится к тебе серьезно. Имей в виду.