Сопричастные

Противный громкий писк будильника в мгновение ока всполошил Бэкхена и привел в трезвое состояние. Сон как рукой сняло. Бэкхен молниеносно сцапал смартфон и истерично застучал пальцем по экрану, дабы как можно скорее отключить источник ужасного звука и не разбудить Чанеля. Ведущему, как они выяснили накануне вечером, вставать нужно было позже, и у Бэкхена не было никакого желания заставлять его подрываться после жалких четырех часов сна. Чанель сквозь сон пробурчал что-то невнятное, натянул до ушей простыню, которой укрывался, и затих. Бэкхен полежал немного неподвижно, чтобы дать ему уснуть крепче, а затем осторожно встал. Край одеяла не поместился на тесном пространстве и упал на пол. Бэкхен сдернул одеяло и, сложив его аккуратно, уложил на кровати, после чего огляделся. Возможность рассмотреть комнату представилась ему впервые. Прошлым вечером они просидели на кухне допоздна, покинув ее только для принятия душа, и когда они ложились спать, было уже очень темно. Лампы они не включали, вполне довольные интимной атмосферой, перенесенной с плохо освещенной кухни. Да и устал Бэкхен так, что ему в принципе не было дела до окружающей обстановки. Хозяин квартиры за руку вслепую подвел его к кровати, уложил, лег рядом – этого Бэкхену было достаточно. Теперь же тусклый свет еще не разгоревшегося утра просачивался сквозь занавески и заполнял собой комнату, очерчивая мебель и проявляя предметы. И Чанель не преувеличивал масштаб бедствия, когда не хотел пускать Бэкхена в спальню: бардак в ней царил неимоверный. Такой хаос копится долгими неделями, тщательно лелеется и всегда исправно поддерживается. Потому что в любом ином случае хозяин квартиры уже убрал бы с подоконника разбитый цветочный горшок с высохшими останками неизвестного растения, сложил бы старые простыни в корзину и уж точно снял бы лифчик с приоткрытой двери шкафа. По крайней мере, из этих непотребств должно было выжить только одно. И даже если можно было предположить, что накануне у Чанеля побывала сексапильная красотка и оставила после себя трофей, который тот не успел или не захотел убрать, то засохший цветок говорил о давности преступления, а несколько несвежих простыней – о систематичности. Бэкхен подавил разочарованный вздох: спальня Чанеля была в таком состоянии, что даже вольготной холостяцкой жизнью оправдать этот разгром не представлялось возможным. Бэкхен огляделся в поисках своей одежды и обнаружил ее, более-менее аккуратно сложенную, на табуретке, что возвышалась над сваленными на пол вещами, как единственный островок порядка среди хаоса. Вообще, в комнате Чанеля было не так много горизонтальных поверхностей: кровать, подоконник, пол – вот и все. Ни письменного стола, ни тумбочек – никакого уюта. Хорошо кровать имелась, и не пришлось ночевать на разложенном на полу матраце. Бэкхен хоть и не был излишне капризен, любил комфорт, и обстановка не очень-то ему понравилась. Он сделал пару шагов по направлению к табуретке и рухнул, запнувшись обо что-то твердое, скрытое под парой футболок. Бэкхен смачно выругался и согнулся в три погибели, растирая пострадавшую стопу. Чанель завозился на кровати, зашуршал, заворочался и подал сонный бас: - Ты живой? - Частично, - просипел Бэкхен, расшвыривая футболки, чтобы определить предмет, о который травмировался. Им оказался тяжелый игровой ноутбук. - Хорошо, - буркнул Чанель. Бэкхен бросил на него колкий эмоциональный взгляд, но тот, кажется, снова заснул, так что весь яд пропал даром. Уже без приключений Бэкхен добрался до своих вещей, оделся и хотел было выйти, чтобы умыться, как Чанелю приспичило проснуться окончательно. Он открыл умилительные щенячьи глаза, потемневшие после сна, такие несчастные, что у кого угодно дрогнуло бы сердце, и предупредил: - Я сейчас встану. Эта констатация вызвала бурю эмоций у Бэкхена. С одной стороны ему было приятно, что Чанель, несмотря на вчерашнюю договоренность, дающую ему право беззастенчиво дрыхнуть, хочет провести утро с ним, а с другой, его жалобный вид к посиделкам не располагал. Чанель не делал ему ничего плохого, чтобы можно было садистски наслаждаться его утренними мучениями. - Спи, - приказал Бэкхен. - Перестань командовать, Бэкхенни, - поморщился Чанель, садясь на кровати, - я все равно встану. Закутавшись по самую макушку в простыню, Чанель протопал к шкафу и начал рыться в нем, периодически выбрасывая неугодную одежду на пол. Отыскав подходящие джинсы и футболку, Чанель переоделся в них, очень неуклюже, застревая ногами в штанинах и путая горловину с рукавами. Бэкхен смотрел на это зрелище весьма скептически. - Не прибрано у меня, да? – без всякого раскаяния произнес Чанель. - Хотя бы ноутбук посреди комнаты не бросай, - не сдержался Бэкхен. - Я понимаю, какое впечатление все это производит, - сказал Чанель, одергивая футболку, - поэтому и не хотел вчера тебя сюда пускать. Видишь ли, я тут практически не живу – только сплю. Возвращаюсь слишком поздно, утром никакой – так что убраться не успеваю. Бэкхен воспринял его слова с осторожным сомнением. По его прикидкам, до такого разгрома комнату довести было сложно, и достаточно было пятнадцати минут уборки каждую неделю для того, чтобы хотя бы одежда не лежала на полу ровным слоем. - Да мне без разницы, у всех бывает бардак, - сказал он, - и все-таки, некоторые вещи слишком бросаются в глаза. Бэкхен невольно покосился на лифчик. В комнате стало на порядок светлее, так что теперь можно было разглядеть и его красивый сиреневый оттенок, и сложенные в узор стразы. Чанель проследил направление его взгляда. - Это не мой! - тут же открестился он. Бэкхен фыркнул, сдерживая рвущийся наружу смех. - Ну, если бы он был твоим, мне бы не пришлось в сексе быть снизу. Чанель осознал свои слова и, повинуясь эмоциям, с чувством накрыл лицо ладонью. - В смысле, это Криса. Лучше от его объяснения не стало. - Что? – с саркастическим недоверием переспросил Бэкхен. - О, боже, - сокрушенно пробормотал Чанель, проводя ладонью по лицу, - пойдем, выпьем кофе. Бэкхен проследовал за ним, стараясь не наступать ни на что, кроме пола. Свободно он себя почувствовал только в коридоре, ведущем к кухне. Предоставив Чанелю заниматься завтраком, Бэкхен завернул в ванную комнату, чтобы умыться. За пару минут приведя себя в порядок, он присоединился к Чанелю. Тот как раз сварил две чашки кофе. - Без стимулятора по утрам я не человек, - заявил Чанель, протягиваю Бэкхену одну из кружек, - сейчас, хотя бы пара глотков – и я приготовлю нам поесть. Бэкхен не был против: будильник он на всякий случай поставил так, чтобы проснуться сильно заранее, поэтому до начала рабочего дня у него еще было достаточно времени. - Ну, так вот, лифчик, - торжественно произнес Чанель, сделав пресловутую необходимую пару глотков и надышавшись бодрящими ароматами, - Крис на спор стащил его лет пять назад. Бэкхен не удержался и вздернул бровь. Он с трудом представлял себе Криса, занимающегося подобными глупостями. Этот блондин слыл одним из самых рассудительных и сдержанных представителей шоу бизнеса. - Стащил? Из чьей-то гримерки что ли? А как он у тебя оказался? Чей он вообще? Чанель заметно оживился. - Пойдем, - позвал он, жестом приглашая следовать за собой, - ты должен узнать этот лифчик, ты его вспомнишь! - Мы знакомы? – сыронизировал Бэкхен, шагая за ним обратно в комнату. – Что-то пока не припомню. Чанель подошел к шкафу и свободной рукой, в которой не было чашки, снял предмет женского гардероба со створки. - Глянь, узнаешь? – Чанель ткнул бюстгальтером практически в лицо Бэкхену. Тот отклонился и с безопасного расстояния осмотрел деталь. - Я все еще склонен думать, что ранее мы не имели друг с другом дела. Чанель пару мгновений сверлил его взглядом, будто подозревая в сокрытии правды, но затем издал возглас, сопутствующий озарению. - Ах, ну!.. – воскликнул он. – Ты мог и не смотреть подобную передачу. А мы пять лет назад обдр… короче, пристально следили, да. В этом лифчике на конкурсе купальников была мисс Корея. Тогда же Крису выпало задание стащить его. Конечно же, он не крал. Та женщина сама его отдала или, вернее, не стала забирать… Крис приводил ее сюда, так что бюстгальтер вот уже пять лет обитает здесь. Такого Бэкхен от друга не ожидал. Он, конечно, не думал, что Крис всегда, и до знакомства с ним, был серьезным в поступках, да и на образец благородства он не тянул, но переспать с женщиной на спор ради ее одежды, да еще и не в собственной квартире… Этого Бэкхену было не понять. - Надеюсь, ей хотя бы понравилось, - с ироний произнес он. - Это вряд ли, Крис в тот вечер перепил и заснул еще до процесса, - легкомысленно выдал всю подноготную Чанель. - Гадость какая, - скривился Бэкхен. Чанель почувствовал, что авторитет их общего друга рушится. - Эй! Не думай, что он такая уж скотина! Она сама к нему лезть начала, он лишь воспользовался ситуацией, раз на ловца и зверь бежит. К тому же, его тогда знатно споили, чего вообще никогда не бывало. - Это его не оправдывает. Кто вообще на такие вещи спорит? Чанель изумленно воззрился на Бэкхена и даже обвиняюще ткнул его пальцем в грудь. - Ты что, никогда не участвовал в междусобойчиках? - В чем? – растерялся Бэкхен. Большие глаза Чанеля еще больше расширились. Он рассмеялся, а отсмеявшись, перед рассказом сделал глоток кофе. - Есть в артистической среде такая традиционная развлекуха: во время пьянки красть детали сценических костюмов. Довольно часто такое проворачивают на корпоративах внутри компании, но больший ажиотаж вызывают межкомпанийные масштабные празднества. В круге посвященных жребием выбирается исполнитель. Ему назначается цель, у которой нужно что-то стащить. Крадут как из гримерок, так и с живого тела. Мне, например, давным-давно выпала честь спереть у Криса галстук, в котором он проводил интернациональную пресс конференцию, и в котором заявился на вечеринку. Тогда еще мало кто знал, что мы дружим, поэтому факт успешно выполненного задания вызвал бурю восторга. Потому что галстук – не тот предмет, который можно незаметно снять, а опоить Криса трудно – он всегда следит за своим состоянием. Никто же не знал, что я просто попросил, а он мне по дружбе отдал… В общем, еще долго шли бурные обсуждения на тему того, как мне это удалось. Такие игрища устраиваются каждый год, и чем интереснее предмет одежды, и чем более он знаменит, - например, если это рубашка из супер популярного клипа, - тем круче. Странно, что ваша группа еще не в курсе этой игры. Наверное, потому, что вы новички. Скорее всего, кто-то из вас окажется новой жертвой. Будь внимателен на корпоративе в конце года. Если это будешь ты, то, наверное, охотиться будут за тем массивным кольцом, которое было на тебе в клипе и на тизер-фото. Бросается в глаза, легко узнаваемо – самое то для цели. Бэкхен удивленно усмехнулся. - Спасибо за предупреждение. Буду осторожен. Вот уж не знал про такую практику. Стилисты должны вас ненавидеть. - Стилисты в сговоре, - уверил Чанель, - они же и придумывают самые интересные задания. Потому что кто лучше них знает гардероб артиста? Не все успевают следить за клипами своих коллег. А стилистам и гримерам по приколу. Чанель наклонился и извлек с самой нижней полки шкафа какую-то рваную тряпочку, увешанную цепями и кожаными ремнями. - На, полюбуйся, кстати, - предложил он, кидая вещь прямо в руки. - Что это за изврат? – приподнял бровь Бэкхен, растягивая тряпку меж разведенных в стороны рук. - Это не просто изврат, это сценический костюм. Ну-ка, вспомнишь один наделавший шуму пару лет назад клип? Бэкхен порылся в памяти и действительно припомнил довольно вызывающее видео популярной мужской группы. - Жесть, - прокомментировал он и броском отправил тряпку обратно в шкаф. – Что еще на вашей совести? - У Криса – массивная заколка в виде бабочки, принадлежащая одной из соло певиц, а у меня еще хранится ночнушка, которая засветилась в клипе. На этом все. - Парни, вы аморальны, - вздохнул Бэкхен. - Вовсе нет, это весело, - бодро возразил Чанель. Бэкхен не стал с ним спорить, хоть развлечение и показалось ему сомнительным. - В любом случае, факт того, что ты уже пять лет хранишь купальник, ни о чем хорошем не говорит, - строго высказался Бэкхен. Чанель отмахнулся. - Я сентиментален, - сказал он таким тоном, что Бэкхену стало ясно: сентиментальности в Чанеле, на самом деле, ноль целых, ноль десятых. Чанель и Бэкхен вернулись на кухню. Чанель занялся приготовлением завтрака, а Бэкхен уставился в окно на окрестный пейзаж. Небольшой уютный дворик настраивал на созерцательный лад, а свет взошедшего солнца селил в душу легкое радостное чувство. Бэкхен слышал отголоски просыпающегося города, видел, как первые труженики выходят из подъездов и спешат по своим делам. У него давно не было такого приятного утра, не омраченного спешкой и сонливостью, осененного прозрачным ласковым светом, украшенного другим человеком. Физическая и моральная удовлетворенность сливались в непоколебимо хорошее настроение. Шум от кухарящего Чанеля и его негромкие ругательства звучали слаще любой песни. А осознание того, что стараются именно для него, особенно грело Бэкхена. Все же он был рад тому, что Чанель заставил себя подняться рано. Из приятного транса Бэкхена вывели громкий треск и усложнившиеся ругательства. Он обернулся и успел увидеть, как Чанель отпрыгивает от разбрызгивающей масло сковородки. Судя по тому, с какой проворной боязливостью тот отлетел, выставляя перед собой крышку, Бэкхен сделал вывод, что Чанель уже не первый раз обжигается маслом. - Дай сюда, - Бэкхен отнял крышку и ловким жестом накрыл сковородку. - Не делай этого, обожжешься! – запоздало заволновался Чанель, размахивая руками. Бэкхен заметил, что его ладони влажные. - Ты что, мыл руки перед готовкой и не вытер их? - А? Что? Да, я помыл сковородку, и вот… Чанель беспомощно развел руки в стороны. Бэкхен вздохнул. - Ты еще и помыл. Молодец какой. Чанель, так не делается. Сковородка и руки должны быть сухими. Вообще вода не должна попадать в масло. Тогда и такого обстрела не будет. Чанель выглядел так, будто ему явились ангелы и даровали прозрение. - Да? – благоговейно переспросил он. – Хм. Ух ты. - А если сковородка влажная, перед тем, как лить масло, прокали ее, чтобы выпарить воду, - добил знаниями Бэкхен. Столько полезных откровений за раз Чанель не был в состоянии вынести. Бэкхен со смехом наблюдал округлившиеся глаза и приоткрытый рот. - Это решит твои проблемы, - не преминул он поиздеваться. – Ладно, давай завтрак доделаю я. Бэкхен отодвинул Чанеля подальше от плиты и продолжил начатую им готовку. Ведущий послушной любопытной башней возвышался над ним и внимательно следил за его действиями. - Давно ты один живешь? – между делом спросил Бэкхен. - Около пяти лет. - А обслуживать себя сам так и не научился, - в своей жесткой манере, за которую его так не любили, обвинил Бэкхен. – В квартире бардак, готовить не умеешь… Уверен, периодически стираешь цветное с белым. Как мальчик. - Зато я мальчик большой во всех смыслах, - ни капли не обидевшись, сверкнул белозубой улыбкой Чанель. - И ведь не поспоришь, - закатил глаза Бэкхен. – М-м… Где у тебя лопатка? Чанель подал требуемое. - Как ты вообще живешь? Просто любопытно. Чанель оживился и пощекотал бок Бэкхена, на что тот угрожающе потряс лопаткой. - Вот сейчас, например, ты готовишь мне завтрак. А раньше этим иногда занимались девушки. Но чаще всего я питаюсь в домашних ресторанах. И, как ты мог заметить, готовить сам я тоже могу, пусть это и напоминает ожесточенный бой. Бэкхен осуждающе цыкнул зубом. - Хэй, я не такой уж плохой хозяин! – заявил Чанель. – Правда-правда, я хороший. - Вот только не делай моську, - сурово зыркнул на него Бэкхен, по интонациям уловив изменения выражения лица. Чанель рассмеялся и сгреб его в охапку, укладывая подбородок на плечо. - Сыпани побольше соли и перца, - на ухо пробасил он, и тут же горячие руки исчезли с талии, а сам Чанель загадочным образом телепортировался за стол. Бэкхен вновь закатил глаза. Все время у плиты Бэкхен загривком ощущал заинтересованный взгляд и практически слышал, как капает слюна на тщательно вымытую еще с вечера поверхность стола. Когда еда была разложена по тарелкам и выставлена на стол, Чанель сильно оживился. Сам Бэкхен не очень-то хотел есть, но видел, какой волчий аппетит терзает Чанеля. Чанель ел молча и только изредка что-то восхищенно скулил. Бэкхен знал, что его стряпня не претендует на хвалебные возгласы, поскольку особой изысканностью не обладает, но также и понимал, что восторженные проявления Чанеля связаны не столько со вкусом еды, сколько с благодарностью за завтрак. Бэкхен с теплотой в сердце принимал скулеж, который обычно раздражал его преувеличением. Принимал, потому что и сам был благодарен. Просто его чувства проявлялись в щедро посоленном и проперченном завтраке. Это легко можно было понять, если знать, что Бэкхен не любил острую пищу, отдавая предпочтение более пресной. После еды Бэкхен сгрузил грязную посуду в раковину, и Чанель заверил, что вымоет все сам. Это было на руку, поскольку Бэкхену пора уже было уходить. - Тебе вызвать такси? – спрашивал Чанель, хвостом таскаясь за Бэкхеном, пока тот по всей квартире искал забытые вещи. Бэкхен сперва по привычке хотел отказаться, но потом все же дал поухаживать за собой. Через пятнадцать минут после звонка, Бэкхен обувался в прихожей, а Чанель сидел на корточках рядом и наблюдал за ним снизу вверх. - Я провожу тебя, - подскочил он, когда Бэкхен распрямился, оторвавшись от завязывания шнурков. - Стоять, - Бэкхен повелительно выставил ладонь, упирая ее в грудь Чанеля, - а если нас заметят? Не факт, конечно, но случайности имеют место быть. Так что возвращайся в постель и выспись перед эфиром. Чанель недовольно наморщил нос, но резон признал. Бэкхен перекинул ремень сумки через плечо и развернулся, чтобы открыть дверь. В тот же момент горячие руки снова обняли его со спины, а подбородок вновь уперся, но уже не в плечо, а в макушку. - Удачного дня, Бэкки, - пробубнил Чанель, и движение челюсти забавным образом щекотало голову. - Тебе тоже, - пока тот не видел, позволил себе широко и ярко улыбнуться Бэкхен. Чанель разомкнул руки, и Бэкхен вышел за порог. Сзади закрылась дверь, а Бэкхен, минуя лифт, по лестнице спустился вниз. Он нырнул в дежурящее у подъезда такси и назвал флегматичному водителю адрес, прося остановить за квартал до агентства. Дорога от дома Чанеля заняла еще меньше времени, чем от собственного дома Бэкхена, так что приехал он вовремя, а освежающая прогулка до агентства оказалась кстати. Душа Бэкхена пела и благоухала. Он сам не осознавал, что улыбается, очень ярко и привлекательно. Приподнятое настроение заполняло его всего и переливалось через край, обволакивая притягивающей аурой. Кучка сотрудников, толпящаяся у входа в агентство, не могла не привлечь его внимание. Все как один смотрели на стену и что-то обсуждали. Бэкхен попробовал узнать, в чем дело, у стоявшего рядом человека, но тот начал эмоционально ругать каких-то школьниц, а ничего содержательного не выдал. Тогда Бэкхен растолкал мешающих обзору и протиснулся к источнику всеобщего возмущения. Одного взгляда на стену ему хватило, чтобы пораженно замереть. Она была из баллончика исписана фразами в духе «Крис мой!» и «Мы будем вместе». Такого вандализма на памяти Бэкхена еще не происходило. - Это еще что? – выпалил он. – Неужели никто не засек хулиганку? - Только камеры наблюдения, - со знанием дела сообщил подросток-трейни. – Охрана дежурила внутри, а фанаток у здания сегодня не было, так что никто ничего не видел. Видеозаписи не сильно помогли: там не то, что лица не видно, непонятно даже девушка это сделала или парень. Тот человек был в мешковатой одежде, в медицинской маске и с натянутым капюшоном. Бэкхен пробежался взглядом по уродливым надписям. - Крис должен пребывать в ярости, - задумчиво сам себе протянул он. - О, он в бешенстве, - с энтузиазмом подтвердил все тот же подросток, - он так посмотрел на меня… Я думал, наорет!.. Как пить дать, наорет! Бэкхен покосился на мальчишку. Восторженное выражение лица и благоговение в голосе о многом сказали ему. Это подросток просто тащился от того, что на него, пусть на секунду, пусть со злыми эмоциями, обратил внимание Крис Ву. Бэкхен неодобрительно покачал головой и начал пробивать себе обратный путь из толпы. «Ну, то, что у меня сегодня хороший день, не гарантирует того же самого Крису», - философски подумал он.