— Арья, детеныши из инкубатора разбежались!
— Арья, все наши фермы пришли в запустение! Урожай погиб!
— Арья, драконы света и огня в критическом состоянии из постоянных дождей!
— Арья!.. Арья?..
Она не слушала. Не слышала. Не хотела слышать. Не выходила из дома, пряталась от глаз, не издавала ни звука… Сходила с ума в полной тишине и полном спокойствии. Как говорится, ни рыданья, ни крика, ни взмаха крыла. Отказ от должности, считай, первого и единственного старшего тренера ничуть не исправил, а наоборот, только усугубил ситуацию, а также стал очень серьезным ударом. Все беды и проблемы разом свалились на Неда, который, в свою очередь, свалился тоже… на землю. В первый же день своей работы. Миленько.
Неисчерпаемые аргументы «потому что я так хочу» и «почему? — по кочану и по капусте!», надо верить, несколько смягчили жесткое спонтанное решение заводчицы.
«Просто я задолбалась от всего» — вот и единственный ответ «пострадавшей» на все вопросы, сказал бы кто-нибудь, посмотрев на происходящее со стороны.
Словом, мирная драколандская жизнь становилась все интереснее и интереснее с каждым часом. Древние, обычно отвечающие за равновесие во всем, похоже, в этот раз тоже решили тряхнуть стариной и развлечься. Как и говорили когда-то Дороти и Эш, всем островным созданиям пришел конец… Точнее говоря, приходил конец. В гости. Раз по семь-десять на дню. Как и всегда недопонятые гении, которые показались всем сумасшедшими, оказались, в конечном счете, правы.
Эрм вывел последнее слово на маленькой исписанной страничке, закрыл блокнот и поежился. В соседней комнате раздался шум, а потом послышались торопливые шаги. Дракончик затравленно огляделся, ища укромное место, куда можно было бы спрятать свои записи, но, не найдя в пустой комнате ничего подходящего, просто сел на обложку и закрыл собой книжку. Секундой позже в комнату вошла Эш.
— Приветик, — она кивнула лаве, склонилась к полу и по новообретенной привычке погладила замороженную за ночь траву. — Чем занимаешься? Опять пишешь новую песню?
— Возможно… — уклончиво пробормотал Эрм, тут же переводя тему. — Как тебе этот мир?
— По-моему, ничем не уступает тому по идиотизму. Разве что здесь скучнее, чем там.
Оба замолчали. Белая пустота подбиралась все ближе и уже начинала душить.
— Эшли? — лава надолго задумался над следующими словами. — Твоя мама… Она… всегда была… такой?
— Что ты имеешь в виду? — спросила девочка, хотя прекрасно поняла, о чем идет речь.
— Ну… Она… Как бы это сказать… Странная что ли?.. Отстраненная и, я не знаю…
— Нет, конечно. Когда-то она была такой же «живой», как я. — Флоренс-младшая подняла голову и посмотрела сквозь витраж потолка на высокое пасмурное небо. — Не думаю, что это ее вина.
Дракон с сочувствием покачал головой.
— Должно быть, тяжело находиться вот так посреди черного океана бед без возможности повлиять на что-то… Иногда мне даже кажется, что она…
Эшлин зажмурилась, ожидая того страшного слова, но оно так и не прозвучало.
— Это большая тайна, Эрм. Я храню ее еще с момента отплытия из Драколандии, — безэмоционально произнесла Эшли, смотря куда-то за пределы настоящего. — И если мне придется убить тебя, дабы она не ушла за порог этого дома, то я сделаю это, не дрогнув.
Лавовый дракон опустил глаза. Можно было догадаться. И он догадался. Уже давно.
Немногие видели призраков насколько ярко. Кто знает, какие еще загадки скрываются в человеческом ребенке, разговаривающем с драконами и видящем все существующие иллюзии, которых, к несчастью, становится все больше и больше. Пока Эрм находился в своих размышлениях, его подруга уже развернулась и покинула помещение. Убедившись, что она ушла из дома следом за летящей по небу Яшши, и что здесь больше не осталось никого, кто мог бы помешать, дракон встал на лапы, подхватил свою желтую тетрадку и отсчитал двадцать хвостов от лестницы, протапливая тропинку, которая, однако, сразу же заросла новым слоем инея. Опасливо оглянувшись, он ударил лапой по кусту припорошенной льдом травы, что высился по сравнению с остальным покровом, и замер в ожидании чего-то. По небольшой дуге вокруг его лап прошла огненная волна, заставляя большую площадь наледи растаять и исчезнуть совсем. Дракончик с размаху прыгнул на один из краев округлого травянистого участка, и тот перевернулся и ушел вниз вместе с ним, скрываясь в темноте потайного подвала, мелькнувшего ясной тьмой буквально на мгновение, пока скрытый вход не закрылся нижней частью переворачивающейся площадки, укрытой идентичным остальному инеем. Непосвященный не мог бы заподозрить что-либо при всем своем желании.
Оказавшись в кромешной черноте, лава сделал три широких шага вперед, и стены, увешанные какими-то белыми листами, осветились неровным сиянием пламени, полыхающего под каменистой шкурой дракона, что с этого момента засияло ярче обычного.
— Шоу начинается! — пробормотал Эрм, наткнувшись на маленькую плюшевую игрушку, которая лежала в безвольной позе на полу, отброшенная в угол.
Лавовый «певец» бережно положил блокнот на крошечный для дракона стол, стоящий посреди комнаты, и нагнулся к кукле. Отсветы красного пламени плясали в его глазах.
На вид игрушка оказалась подозрительно похожей на дракона. Взяв аккуратную по своим очертаниям зеленоватую фигурку в лапу, лава расплылся в улыбке. Это была уменьшенная версия, сделанная достаточно похожей на свой оригинал, чтобы можно было с уверенностью сказать, что это не кто иная, как лучшая ученица Академии драконов, отличница и та дракошка, которая спасала его собственную шкуру в каждом сражении. «Петти», казалось, жалобно глядела на товарища своими блестящими глазами-пуговками.
«Нет никакого смысла просто убивать ее, » — промелькнула мысль в его голове. — «Без нее мой сюжет будет не слишком ярок…»
Эрм сконцентрировался, и в его лапе, где находилась игрушка, вспыхнул настоящий огонь. Немного подпалив фигурку до черноты, лава с ухмылкой погасил ее и отшвырнул в противоположный угол, где виднелось нечто обезглавленное, оказавшееся при рассмотрении игрушечным розовым драконом с цветочными лепестками на спине. Из его боков торчало несколько швейных иголок, а плюшевая голова с оторванными глазами-пуговицами валялась рядом, окруженная выпавшим из нее красным синтепоном.
С выражением величайшего удовольствия лавовый дракон развернул блокнот и принялся со смехом читать проявляющийся буквально на глазах текст.
***
—
Нед!!! На помощь!!! — вскрик, полный ужаса, заставил незадачливого тренера похолодеть.
С секунду простояв на одном месте, он понесся вглубь жилой территории. Несколько резких поворотов, и перед глазами сына Хогвина предстала сцена, которая, должно быть, еще долго будет преследовать его, тяжелый отпечаток которой невозможно стереть.
На дорожке сидела ветрокаменная Пати, дрожащими лапами придерживающая голову Петти, которая, ни с того ни с сего, лишилась чувств. Лист медленно истекала кровью.
— … Ради Небесного Града!.. — вырвалось у Неда.
Отличницу словно бы поджарили на костре: вся листва, что некогда росла на ее теле, обуглилась и рассыпалась в черный пепел, равномерными горками лежащий рядом, чешуйки на плечах, животе и спине драконицы обгорели, местами обнажая кровящее мясо и кости. Про лапы, пожалуй, лучше было бы и вообще умолчать. В целом, вид лиственной дракошки производил впечатление подгоревшей недочищенной рыбы.
— Мы просто шли к морю! — со слезами завопила в панике Пати. — Когда Петти просто загорелась на месте!..
***
Эрм облизнулся, словно бы получая свои силы не из магии, как было издавна заведено у драконов, а от поглощения энергии страданий других. Желтый блокнот был главной ценностью для лавы, со временем став смыслом жизни. Вообще-то, вещь могла и сама создать историю, в конце которой, как и планировал «писатель», погибли бы все… Но куда милее было не позволять тетрадке самой заполнять пустые листы, а лично терзать своих жертв, глядя на мучительные смерти во всех красках. Не замарав лап дела не сделаешь, не так ли?
И лавовый садист пытал кукол часами, пока подробные описания происходящего появлялись в темноте на листах. Лишь тогда, когда ему, наконец, наскучивало манипулировать всем миром в одиночку, наскучивало управлять жизнью, удерживающейся на кончике коготка над пропастью… Тогда он все-таки избавлялся от нее. Для того, чтобы лезть в Великое Пространство, чтобы создать завершенную многоуровневую историю о Солнечных Прародителях, внедрить ее в головы всех-всех островных и небесных жителей, ему потребовалось колоссальное количество энергии и усилий, а также неделя без секунды отдыха, едва ли не стоившая ему собственной жизни.
Теперь же, измываясь над наивной ранимой Петти, он позволил себе ненадолго сомкнуть глаза. И пока глупенький Нед безуспешно пытался спасти отличницу, лава в полудреме наблюдал за тем, как на куске пергамента проявляются чернильные буквы. В то время как дракон мог свернуться клубочком рядом с драгоценной тетрадкой и блаженно улыбаться, в Драколандии происходила настоящая трагедия мирового уровня. Лава уже нейтрализовал Арью, а сейчас вывел из игры ее правую, считай, руку. Задумка Эрма буквально обречена на успех…
***
Пора Разрушений, как позже назовут драконы это время, уничтожила последний лучик надежды. Все, кто пытался достучаться до Древних, оказывались отвергнуты и возвращены в кошмар наяву. Пожалуй, даже во время апокалипсиса шансы на спасение были выше. Теперь их не осталось. Вокруг не осталось вообще ничего…
***
Эрм разложил своих еще уцелевших кукол по полкам стеллажа в углу, дождался окончания последней строчки, закрыл блокнот и потрусил к замаскированной двери в стене. Сквозь крошечную щель уже не проникал солнечный свет, значит, лава провел здесь больше времени, чем рассчитывал. Уже стемнело. Выскользнув на улицу и притворив дверь, дракон обогнул дом Яшлайн, с обратной стороны которого и заканчивался замаскированный выход, и устремился к обыкновенной входной двери. Похоже, пройдет еще много времени, прежде чем подвал будет запечатан навсегда. Каждая страничка отнимает слишком много сил, чтобы разом писать свою повесть большими отрывками.
«С другой стороны, » — размышлял Эрм. — «Эш еще не определилась, хочет ли она уходить. Я выигрываю, по крайней мере, несколько дней…»
Дракон вспрыгнул на последнюю ступеньку, гордо прошествовал к двери и злорадно улыбнулся Яшлайн, прилетевшей на поздний ночной шум. Замечательный призрак. Безвредный, неразговорчивый… для него не нужно много магии, чтобы убедить. Лишь только пожелав, лава мог легко лишить ее возможности общаться с живым миром. Она безумна. Может только летать и смеяться, и все по его велению. Как хорошо, что он не успел недооценить Яшши в самом начале, а сразу пригляделся к потенциальному оппоненту…
Лавовый дракон поднялся на второй этаж, приблизился к кровати Эшли и запрыгнул на одеяло, сворачиваясь теплым калачиком под боком девочки, подобно домашнему коту. А пока этот «кот» смотрел во сне на Виколандию, где его еще ждала семья и приятели, в подвале уже заканчивала сшиваться кукла вуду в виде янтароглазой девочки с темными волосами, собранными в косички. Дитя полукровки… Это всегда очень опасное дитя…
