My food

02.08. 1978 год 14:00 Палящее солнце Техаса сегодня было в самом разгаре. Шоссе было горячим настолько, что шины нашего BMW E24 плавились, как кусок масла на раскалённой сковороде. Запах палёной резины бил по носу вместе с душком наших потных тел, что не принимали душ часов двадцать, а может и того больше, и ароматами дешёвых приторно-сладких духов моей сестры Кристи. Кристи — любимица мамы и отчима. Самая младшая из нас, лапочка дочка и просто красавица… Она всегда всё получала за красивое личико. Кавалеры крутились вокруг неё, желая закидать подарками. Кристи же осознавала это, но строила дурочку, заставляя этих идиотов посоревноваться в силе, стойкости и у кого кошелёк окажется больше. Она даже никогда не работала. Её папочка всегда платил за неё, давал карманные, которые мне лишь снились. Отчим давал ей деньги на всё, — от косметики, безделушек, украшений до брендовых шмоток и плеера со стереозвуком, который стоил три моих зарплаты. Она даже сейчас в нём залипла, слушает «We Will Rock You» группы «Queen» и даже не осознаёт, ради чего мы едем в эту глушь. Накручивает свои крашеные рыжие лохмы на палец с длинным ногтем голубого цвета. А знаете, кто ей дал денег на маникюр? Мама. Чёрт возьми, моя мама! А она взяла их и даже не поблагодарила, она взяла деньги у моей матери, что ездит на коляске и еле-еле сводит концы с концами! Кристи – ты мерзкая размалёванная шлюха, когда-нибудь я съезжу по твоему сладкому личику и ты поймёшь, что жизнь не крутится во круг тебя. В этом мире есть и другие люди, помимо тебя, сука. Например, я, Джой и… Мама… И почему она только заставила нас всех вместе ехать в эти трущобы? Нет, я понимаю, что продажа дома может спасти её от рака. Это её последняя надежда, как и нас всех. Она уже находилась на второй стадии рака матки, когда обратилась в больницу. Её лечение, препараты, капельницы, химиотерапии влетели в копеечку. Мы продали все, что только было: машину моего отчима класса люкс, пару небольших земельных участков в городе, оставшихся от бабушки. Я отдала свои сбережения на колледж, о котором грезила полжизни. Джой, хоть и является конченным придурком, взял сверхурочные на работе, чтобы покрыть оплату за госпиталь. А Кристи в это время транжирила свои карманные в баре. Карманные, что ей выделялись из бюджета моей семьи! Хотя семьёй нас можно было назвать с натяжкой... Мы не проводим время вместе, живём в разных точках города. Джой живёт в съёмной однокомнатной квартире в центре Десото, я — в спальном районе недалеко от школы, где работаю, а Кристи в свои девятнадцать лет до сих пор сидит на шее у родителей и даже не намерена съезжать. Я не помню, когда мы в последний раз собирались на праздник. А вообще, было ли такое с момента помолвки мамы с отчимом? Не знаю даже. Честно сказать, только мамина болезнь нас сплотила вместе. Может я даже как-то рада, если её не станет, то мы хотя бы будем вмес… — Мы долго ещё будем в этой консервной банке, а? Я,мать вашу, уже похожа на кусок масла «Баффи», ещё чуть-чуть и прыщи полезут от туда, где их никогда не было. – мерзкий голос сестрички доносился с заднего сиденья машины. Он прозвучал так резко, что я чуть не въехала в знак с пометкой трассы. Голос Кристи сводил меня с ума, а эта мерзкая интонация, будто бы она готова отсосать вам за сигарету с фильтром. — У меня уже задница затекла сидеть на одном месте. В какой глуши стоит это сарай, раз тут нет ни одного мотеля? — К твоему сведению, этот сарай может спасти нашу мать от рака. Так что будь любезна посидеть тихо, пока мы не доедем до туда. Если ты сможешь замолчать ещё на пару часов, то можешь считать себя не бесполезной. — Вы в серьёз верите, что какой-то дом в хуй знает где, спасёт эту старуху от рака? Это не реально, её состояние ухудшается с каждым днём, а эти врачи лишь наживаются на нас, пока она медленно дохнет. Мы столько всего могли сделать за все те деньги что… Я резко нажала педаль тормоза, послышался мерзкий металлический скрип, а запах жжёной резины стал только сильнее. Кристи полетела носом в подстаканники, после чего те окрасились в ярко алый цвет. Она что-то тихо кряхтела, схватившись за спинку переднего сидения. Джой, ещё не отошедший от своего дневного сна и не сразу понял, что мы остановились. Он сонно мотал головой по сторонам, не сразу заметив нашу раненую красотку. Джой заметил Кристи только благодаря её злому вяканью и красной полосе на подстаканниках. Он повернулся к ней и потянул свои руки, желая хоть чем-то помочь. — Ева, мать твою, что ты творишь?! Ты же ей нос разбила! Какого хуя? — Джой, как всегда, встал на сторону сестры. Стал помогать именно ей, а не мне. Стал защищать именно её, а не меня. Может, потому что она имеет кучу подружек, которых можно бесплатно отыметь, или потому что она держит своего папочку под каблуком, и эти два придурка любят брать наличку из его кошелька? Меня, впрочем, мало это интересовало. Джой конченное трепло, трус и бабник. От него есть лишь один толк, он работает риэлтором и поможет понять, за сколько можно будет продать тот дом, что мы ищем. — Ты мерзкая завистливая сука! Посмотри, что ты сделала! — Кристи наконец-то подняла голову. Теперь её мордашка выглядела не так симпатично. Из её курносого носа текла кровь, а на лбу виднелся огромный синяк, размера шара для тенниса. — Ты, блять, знаешь, что с тобой будет когда мы вернёмся?! Глубокий вдох и я поворачиваюсь в сторону этой вопящей суки. Намазюканные глазки сестрички смотрели прямо на меня, желая съесть. Её зрачки сузились и забегали по салону машины. Карие глаза Кристи встретились с моими серыми. Сколько продлилась наша тихая баталия взглядов я не помню, но мы обе не хотели проиграть и наши зрачки, ещё бы чуть-чуть, и правда расплавили друг друга. — Ты мерзкая самовлюбленная сука, Кристи. Тебя нельзя научить уважать труд других людей, но запомни раз и навсегда: ты можешь вытирать ноги об своего папочку, обо всех своих кобелей, об бесхребетного Джойя, об меня, но если ты ещё что-то вякнешь про мою мать, то это будет последнее, что ты скажешь в этой жизни. Я выкину тебя из машины, чтобы ты, к чертям собачим, подохла там от жары или от местных деревенщин, принявших тебя за бесплатную проститутку. Если ты — Кристи Джон Скотт, скажешь ещё одно слово о моей матери, ты сдохнешь за пределами этой машины где-то в глубине штата Техас и ни один полицейский не будет искать твою тощую задницу. Ты меня поняла? Кристи будто вернулась в реальный мир. Её зрачки вновь стали прежними, злая гримаса медленно уходила с лица, а на смену ей пришла тихая ненависть вперемешку со страхом. Я так и не услышала ответа на свой вопрос, она лишь обиженно фыркнула и отвернулась от меня с братом. Тот конечно же передал ей аптечку из бардачка, и она стала зализывать раны. Я завела машину и вдавила газ в пол, чтобы нагнать время, что мы потеряли на "стоянке". Джой достал карту и сказал, что по дороге скоро должна быть заправка, и это единственное, что он мне сказал. Он тоже злится на меня? Пускай! А где была его задница, когда нашу мать поливали дерьмом, а, братик? Делайте с этой шлюшкой, что хотите, мне до пизды! Главное сейчас — найти дом и заняться его продажей. Мне эти ваши родственнички и вовсе не нужны, да и заправка уже виднелась в лобовом стекле. Наконец-то смогу размяться и побыть хоть пять минут одна, а может и больше...