По мотивам...

      Индиговые иголки повисли вниз, когда ежик наклонил голову, упираясь лапами в раковину общественного туалета. Мерзкий запах проник в нос, не давая никак расслабиться. Грудь все еще быстро вздымалась и опускалась. Почему он столько бежал? Ах да, цель. Цель, которую он так стремился поймать. Всех дезертиров нужно ловить. Они все представляют опасность. Однако все тело болело так, что даже было больно дышать. А во рту скопилось что-то солоновато-металлическое, в ушах звенело. Ему казалось, что его контузило, но реакция организма наоборот пыталась показать, что нагрузки слишком сильные. Так почему же он не остановился, как только стало плохо? Словно работа была намного важнее его жизни.              Малахитовые глаза с подозрением взглянули на отражение в зеркало, будто в любой момент, оно должно было выпрыгнуть и убить оригинал. Кончики когтистых пальцев коснулись отражающей поверхности, пытаясь проверить, а не провалиться ли он. С облегченным вздохом, парень осознал, что нет. Это действительно было зеркало. Хоть что-то радовало.              — Сиэль? — грубый женский голос разорвал тишину, нарушаемую только тяжелым дыханием. Почему-то именно сейчас не хотелось слышать никого. Он не хотел отвечать, а если и ответил бы то послал бы по известному адресу. Ему хотелось это, но вместо этого, он нажал на кнопку возле уха и послушно отозвался. — Возвращайся на базу.              — Буду через двадцать три минуты. — отчеканил ежик, и плюнул в раковину, замечая кровь на белой поверхности. Его взгляд из непонимающего вмиг стал холодным. В наушнике стало тихо, очевидно связь отключена.              Он снова посмотрел на себя в зеркале. Сколько он себя помнит, то работал на GUN, словно еще с самого детства. Однако что-то из памяти у него никак не уходило. Его семья, которая безумно любила его. Или… ему так казалось. Иначе, почему он больше не с ними, почему они отдали его на попечение в это организацию? Почему он беспрекословно подчиняется их приказам, когда совсем не хочет делать то, что «должен». Белоснежные клыки показались за светлыми губами, он был в ярости на самого себя. Кулак врезался в зеркало, разбивая отражающее полотно на несколько осколков, часть которых упала в раковину. Теперь его отражение было раздроблено.              Сиэль потряс кистью над раковиной, когда увидел на костяшках мелкие осколки и капли крови. Бросая еще один взгляд на свое отражение, ежик тяжело выдохнул. Одной рукой схватив джинсовку, которую накинул на плечи, он поднял с пола рюкзак и вышел из помещения, окидывая взглядом станцию метро. Множество людей спешило туда-сюда, даже не обращая внимания на то, что за ними пристально наблюдают. Они были поглощены своими телефонами, телевизорами, на которых в данный момент крутили новости. Диктор монотонным голосом зачитывал текст утренних новостей. Ничего подозрительного замечено не было, в том числе и как он гнался за целью почти через весь город. Тело было надежно спрятано где-то среди неблагоприятных переулков в трущобах. Там его в скором времени по маячку найдут другие агенты и привезут в лабораторию. Скорее всего, сожгут тело, чтобы не осталось и следа.              Ежик вставил в уши наушники, когда быстро подошел к одной из платформ, ожидая свой поезд. Конечно, он мог дойти и до базы пешком, но все тело горело от усталости и ему просто хотелось хотя бы несколько ничтожных секунд передышки, прежде чем ему снова назначат новое задание. Он не помнит, когда в последний раз спал, держась на каких-то таблетках, которые GUN выдавали всем своим солдатам перед каждым приемом пищи.              Как только транспорт подошел, индиговый ежик прошел через двери и прислонился к стене в конце вагона, просматривая весь поезд на наличие чего-то подозрительного. Внимательно осматривая каждого гражданина. Умные контактные линзы автоматически искали всю информацию о любом, на кого падет взгляд малахитовых глаз. Благо, никого подозрительного из толпы он не увидел. С виду обычные горожане, оказались обычными горожанами. Спешили по каким-то своим делам, думая о своей жизни. О своих семьях, домашних любимцах.              Сиэль усмехнулся своим мыслям. Почему он вообще начал думать о них? О тех, кто живет так беззаботно, не осмысленно, и даже не замечают что творится у них под носом. Наверное, потому, что в душе он бы хотел жить так беззаботно, не думая каждый час о том, что ему надо убивать людей, чтобы «обеспечивать безопасность» таким, как те самые люди, что едут с ним в этом вагоне метро.              Одним виском ежик привалился к стеклу, за которым увидел сам город, довольно красивый. Когда-то он жил в подобном городе, но точно здесь, тогда же когда и жил со своей семьей. Может быть, их просто нет в живых? И они вовсе не отдавали его? Просто так вышло, что он оказался совсем один, когда секретная международная организация нашла его? Пятнадцать лет назад, когда он был совсем крохой.              Его тот час пробило словно током, словно что-то просто отвергало в нем сон. Не давало ему расслабиться, не собиралось дать даже секунды, чтобы прикрыть глаза. Тяжело вздохнув, ежик держал глаза открытыми. Может его и правда шибануло током? Только почему и от чего? Все мысли путались в кашу, которые пыталось заглушить грустное пианино. Слова совсем не совпадали с тем, в каком тоне исполнялась композиция. Однако что-то в этой версии нравилось ежику намного больше, чем в оригинале. Нечто обнадеживающее, и в то же время, погружающее в тоску.              Кто-то грубо ухватил тонкую песочную лапку прямо на запястье, утягивая с силой. Едва ли не падая, маленькая девочка, спотыкаясь, придерживала свою белую оборванную в нескольких местах майку, которая точно была ей на несколько размеров больше. По таким же песочным щекам текли слезы. Она не понимала, как и почему оказалась в этом месте. Не понимала, почему эти люди тащат ее куда-то, не обращая внимания на ее плач. Не понимала, почему ни родители, ни сестра не спешат к ней на помощь. Лишь мотала головой с длинными индиговыми иглами из стороны в сторону, рассматривая целый отряд людей в костюмах и с оружием. Внутри все тряслось от страха.              Когда она слабо попыталась дернуться, чтобы выбраться из захвата, то незнакомец обернулся, хватая ее за иглы. Она бы завопила, если бы в горле не встал ком. Горящие голубые глаза не молодой женщины смотрели на нее с укором, пробуждая глубоко внутри чувство вины за то, что она так ведет себя. Как она смеет так просто не уважать тех, кто забирает ее, чтобы вырастить в нечто большее, чем очередную бродяжку, никому в этом мире не нужную, кроме ее самой.              — Мы ведем тебя домой. — сообщил скрипучий и грубый голос незнакомки. Кулак в индиговых иглах разжался, прочесывая их, даже как-то по-матерински заботливо. Рука спустилась через висок на песочную щеку, а затем и подбородок, приподнимая мордочку девочки, чтобы она смотрела точно в ледяные глаза. — В твой новый дом, где ты станешь лучшей версией самой себя, малышка.              Им не нужен был никчемный ребенок. Им нужен был воин, беспрекословно подчинявшийся всем командам, которые только взбредут в головы командующих. Развивали в голове поганую мысль, что такие как он никому больше не нужны, и от них будет польза, только если они прекратят сопротивляться. И таких было много.              Сотни девочек и мальчиков, чьи родители погибли, отказались от них, имели статус военных преступников. Совсем юных, большинству из которых не больше семи лет. Все они, которые так надеялись на нечто большее, чем умереть (что случилось с большинством), или жить как простые солдаты.              Маленькие песочные пальцы стиснулись на плечах, пока маленький ежик испуганно глядел в камеру. Несмотря на слова той женщины, она не хотела здесь быть. Она не хотела становиться лучшей версией себя, даже если бы это ей принесло бесконечное счастье. Она лишь хотела в свой настоящий дом. К маме и папе, к старшей сестре, перед которой бы на коленях поклялась больше никогда не ссориться.              По светлым щекам снова полились слезы, когда она начала думать об этом, оставаясь в тесной казарме, где помимо нее на скрипучих неудобных кроватях стало еще около полусотни девочек. Таких же напуганных, и желающих вернуться в свои семьи.              Индиговый ежик вздрогнул, когда понял, что ему, наконец, удалось отключиться от этого мира. В этот раз разве что его не ударило током, а он сам проснулся. В голове крутились воспоминания. Только он не понимал, чьи они, и почему они вообще присутствуют в его голове. Однако от этих мыслей его отвлек грубый женский голос в наушнике.              — Сиэль. Определена твоя новая цель. Выследить и уничтожить. — проинструктировал голос из наушника. Тот час ежик увидел на поверхности линз информацию о жертве. Дезертир. Снова. Как и предыдущая цель. И, наверняка следующая. — Она представляет сильную угрозу для GUN, поэтому приступай немедленно.              Ежик не ответил вслух, что и не требовалось, так как связь прервалась как только голос произнес последнее слово. Никаких обсуждений, никаких возражений. Полное подчинение любым приказам, какими бы они не были.              Сиэль быстро переключился на карту метролинка, чтобы отследить, где сейчас находится его трамвай и на какой станции он сможет добраться до аэропорта, потому что его очередная жертва находится в Лондоне.