По мотивам...

      — Имя?! — резкий и громкий, но приятный на слух мужской голос эхом разнесся по казарме. А казалось, это была просто драка. Как с братом в детстве, в какой-то момент все еще кажется безобидной, пока ты не начинаешь понимать, что на самом деле, его голова могла быть не в пяти сантиметрах от камня, а чуть правее. Воспоминания неприятно высеклись в голове, пульсируя в висках.              — Хоуп Эриссон, сержант. — несколько робко ответил парень, поднимая взгляд ярких зеленых глаз на морду черного ежа перед собой. Сержант пережил немало дерьма, что сказалось едва заметными морщинами, впадинами, словно тот голодал по нескольку дней.              — Не слышу, рядовой!              — Хоуп! Эриссон! Сержант! — выплюнул в эту черную морду синий еж, показав клыки, словно скалился. Он знал, на что шел, но позволять с собой вести себя как с дерьмом не собирался. Знал что, таким как этот сержант нравятся боевые парни, готовые бросится грудью на врага, если это принесет пользу. Готовые на все, чтобы выдрать победу зубами и когтями. Это была основа основ.              — Ты девочка? — задал вопрос тот, уже не таким рявкающим тоном, но все еще смотря на рядового сверху вниз. Так уж было заведено. Да и времени на телячьи нежности на войне не могло быть никакого.              Данный вопрос породил смешки среди остальных. Ох, мальчишки. Не видевшие еще ни крови, ни мертвых тел, не слышавшие артиллерийских обстрелов, ни как пуля свистит над твоей макушкой. А сержант знал. Видел как его парней из его же роты, которые пришли с ним в эту армию еще вчера, валялись мертвыми без голов, без ног, без рук, как кишки были разбросаны по камням, как желудки были вывернутыми, как содержимое подъедали крысы. И скоро это увидят эти молодые парни. Черный еж выдохнул.              — Заткнулись, девчули! — он намерено произнес это так, с нажимом. На самом деле, все что он видел, смотря на эту роту, куски мяса, в которые скоро они превратятся. Это было страшно. — Я тебя спросил, ты девочка?!              — Никак нет, сержант!              — Тогда бегом на площадку! Живо-живо!              Никто не смел ослушаться приказа. Все как один молодые парни выбежали на площадку, чтобы показать, на что они способны. У них было всего два месяца, чтобы они были готовы вступить в бой с врагом. Будь воля Шэдоу на это, он бы ни за что не допустил их в бой. Как бы хороши они не были, никто не должен знать, что такое воевать. Никто.              Хоуп Эриссон. Синий еж, с этими бесконечно глубокими зелеными глазами. Его сразу невзлюбили. И даже не удивительно. Армия суровое место, иногда похожее на тюрьму. Впрочем, не удивительно, что для некоторых это первая ассоциация. Тюрьма. Самая настоящая. Ты постоянно под надзором, живешь с такими же отбитыми, как и ты сам. Какой-то дядька постоянно орет на всех вас и прогоняет по полосе препятствий. Впрочем не поэтому Хоуп не получил признания с первых минут среди своих же.              — Что-то ты на узкоглазого похож. — высокий крокодил, привалился к вертикальной балке, которая удобно располагалась рядом с койкой синего ежа. Узкоглазых не любили, особенно сейчас, после множества событий, связанных с их нападением. Чего только стоил один Перл-Харбор.              — Мать была японкой. — честно признал еж, даже не обращая внимания на собеседника. Он спокойно занимался тем, что раскладывал в своем углу немногочисленные вещи.              — Вот как. Откуда нам знать, что ты посреди ночи не перережешь всех нас, пока мы спим? Вдруг ты узкоглазый шпион?              У Хоупа была проблема. Он был слишком вспыльчивым, и этот вопрос дал ему повод, чтобы врезать в эту вытянутую морду. Показать ему, что терпеть к себе какие-то подобные высказывания по поводу внешности он не станет. И потому он не победил в этой драке. На него накинулись толпой, а он не собирался сдаваться. Возможно, именно это и покорило в мальчике сержанта Эйджакса. Он позволил себе наблюдать за дракой чуть больше минуты, пока своим громогласным голосом не разогнал всех по местам. В ту секунду они расползлись как тараканы, а Эриссон, уж точно с не с видом проигравшего, вытер с морды кровь и поднялся на ноги, выгибая спину по струнке и показывая свой не маленький рост. Тогда Шэдоу впервые смотрел на рядового Эриссона снизу вверх.              А второй раз случился уже на фронте. Этот идиот оказался талантливым медиком, и к тому же отличным стрелком. Рота, которая его не признавала. Которая издевалась над ним из-за разреза глаз. Которая раз за разом оставляла синяки и ссадины на этом теле, тогда с уважением глядела в эти зеленые глаза. Раненные бойцы в восьмидесяти процентах случаев на поле боя оставались, иногда всем казалось, что их просто было бесполезно лечить, но только не Хоупу. Он несся по полю боя так быстро, собирая раненных, и утаскивая их в безопасное место, что получил свое прозвище Соник. Даже тот крокодил, что начал издеваться над ним тогда признал свою неправоту. Соник тащил его на себе, почти сгибаясь пополам из-за его роста и веса. Тащил на себе так, словно от этого зависела его собственная жизнь.              — Узкоглазый? — не веря, вопросил Вик, открывая глаза шире. На своих плечах его нес еж, что имел полное право после всех издевательств бросить его на растерзание врагу. Но не сделал этого, и как бы ни стонал от тяжести и ни рычал от боли в ноге, все равно нес на себе эту тяжелую тушу.       Соник не ответил, лишь донес тушу и сбросил на носилки, откуда его уже унесли другие. Он даже не посмотрел в эти золотые глаза. Он бежал обратно, на помощь товарищам. Отчаянно желая спасти всех, кого мог.              Шэдоу с ужасом обратил на него внимание. Он хотел заорать на него, чтобы тот убирался, но что-то в последнее мгновение не дало ему этого. Соник несся ему на встречу, не ведая преград, взмахивая крыльями подобно орлу, словно парил над землей.              — Оско-лоч-на-я! — заверещал он, поймав в свои руки гранату, и откинул ее обратно, падая в грязь прямо под сапоги сержанта, который все в таком же ужасе уставился на рядового. Лужа крови, в которой тот еще дергался, отрезвила Шэдоу. Он взвалил на себя ежа.              — Не вздумай засыпать, рядовой! — рявкнул он прямо в синее ухо, наблюдая как зеленый глаз повернулся к нему, второй был залит кровью. — ТЫ СЛЫШАЛ, СОНИК?! ЕСЛИ ТЫ ВЫЖИВЕШЬ, Я ТЕБЕ САМОЛИЧНО БУДУ ТАСКАТЬ ЦВЕТЫ В ГОСПИТАЛЬ, ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ?!              Сержант Эйджакс выполнил свою часть сделки. Соник очнулся в госпитале. Да, не сразу, но выжил, и первое что он увидел это мрачное лицо Шэдоу, который глазел на букет, стоящий в вазе. Синий еж лишь тихо и хрипло посмеялся, наблюдая за этим. А тот фыркнул, не в силах понять как ему удалось дожить до такого чуда.