Друг

1973 год.       Паккард опустился в кресло, закинул ноги на стол и устремил взгляд вперед — сам не зная, куда. Раньше стены его кабинета были увешаны картами, пестревшими красными и синими булавками, клейкой лентой и метками маркеров, обозначавшими зоны высадки десанта и цели атак. Он досконально знал все эти места, хотя далеко не всегда летал над ними лично. Он внимательно изучал эти карты с солдатом и лучшими из своих пилотов, стараясь учесть все хитрости изображенной на них земли, прежде чем отправлять своих «Небесных Дьяволов» в бой. Он неизменно считал, что для заданий, предстоящих его людям, исключительно важна любая информация, и потому частенько — вопреки сложившимся традициям — отправлялся на задание вместе со всеми. Некоторые полагали, будто командовать — значит отдавать приказы, сидя в безопасном месте, но Паккард никогда не послал бы своих людей делать то, чего не сделал бы сам. Он знал, что подчиненные это ценят, но дело, скорее, было не в них, а в нем самом: это внушало ощущение собственной силы.       Теперь же вокруг были только голые доски, и лишь крохотные клочки бумаги под оставшимися в них кнопками напоминали о былом. Кабинет был немым свидетелем бессчетного множества разработанных в нем планов и запланированных смертей. Под его стенами навсегда было погребено эхо таких совещаний и переговоров, каких полковнику, скорее всего, не вести больше никогда. И любой на его месте был бы только рад. Подавляющему большинству сослуживцев нечего было терять здесь: дома их ожидало неизмеримо большее…       Разоренный кабинет нагонял тоску. Если на свете и существуют призраки, они наверняка обитают именно в таких местах. Когда-то эти стены служили колыбелью планов войны — планов насилия, страха и смерти. Теперь же полковнику оставалось только сидеть за пустым столом, бессмысленно пялясь на голые доски.       Хотя знаете что? Стол был и не так уж пуст. На нем находились медали, также множество количество ненужных бумаг, и рамка коричневого цвета, а в нем находилась фотография его единственного чадо. На фотографии была маленькая девочка с яркой улыбкой, тянувшейся от одного уха до другого, при этом у неё не было двух передних зубов, и это придавало фото комичность. Её каштановые, отлитые карамелью волосы были собраны в два хвостика, карие, как у самого Престона глаза были полны веселья, еле заметные веснушки и игрушка в виде плюшевой мишки. — Сэр?       При звуке голоса Чепмена Паккард вздрогнул от неожиданности. Он очень не любил, когда его заставали врасплох, но сейчас, кроме себя самого, винить было некого. Майор стоял на пороге, не отпуская ручку отворенной двери.       — Да, Чепмен? — сказал Паккард.       — Могу я вам чем-нибудь помочь?        — Не надо.       — Вас понял, — и только юноша лет двадцати хотел уйти, как вдруг вопрос от Пастерна застал врасплох.        — Чем думаешь заняться на гражданке?       Майор озадаченно нахмурил брови. Войдя в кабинет, он прикрыл за собой дверь, заглушив шум веселой пирушки в ангаре. Возможно, от него не укрылась тень бессилия в выражении лице командира, и он не хотел, чтобы ее заметили подчиненные.        — У меня все на мази с «Истерн Эрлайнс».       Чепмен улыбнулся. Он был доволен своим будущим, так как туда куда его устроили хорошо платят, к тому же Атланта неплохое место. Но сумрачное настроение Паккарда тут же стерло улыбку с его лица.        — А как насчет вас, сэр?        — Чего ради всё это?.. — задался вопросом Паккард — заметно тише, чем намеревался.        — Что, сэр? — спросил Чепмен.       Он явно был смущен и чувствовал себя неловко, и Паккард понимал, отчего. Никто из его людей не знал о нем ничего. Он был для них загадкой, и ему это нравилось. Его солдаты даже делали ставки, споря, взаправду ли он женат или носит обручальное кольцо только для виду. Но все точно знают что у него есть дочь.        — Ты свободен Чепмен. Иди и веселись.        — У вас всё в порядке?       Мужчина только хотел ответить, что у него все хорошо, как внезапно в кабинет словно ураган ворвался его дитя.        — Привет, пап! — без какого-либо разрешения входя в помещение, задорно поздоровалась девушка лет восемнадцати, может и меньше. — Я напомнить, что у нас сегодня по плану намечается поход в аттракционы.       Чепмен перевел взгляд на дочь своего начальника и мягкая улыбка сама по себе расплылась на лице. Он всегда так странно реагировал на неё. То вдруг не может даже слово вымолвить перед ней, словно влюбившийся маленький ребенок, то начнет заикаться от непонятно чего. Когда он смотрит в ее карие глаза появляется ощущение, будто они манят, заставляя тонуть, не давая ни единого шанса на успешный выход, а её очаровательная улыбка…ах, с ней ничего не могло сравниться. Как и с самой девой. Длинные, вечно собранные в конский хвост, что кстати ей было к лицу, каштановые волосы, что так и просили потрогать их, узнать каковы они на ощупь. Густые ресницы, милые щечки и ямка на левой стороне щеки.       Изабелла Паккард была очень симпатична и красива, пугающе храбра, странной, вечно находилась у себя на уме и всегда делала лишь то, что хочет сама. Не знаю избаловали её или же сама выросла такой. Однако, одно известно точно, если она что-то решила, то значит так и будет. Эта девушка слишком упрямая и слишком боевая.       «Вся в отца» — вот как можно было её охарактеризовать одним предложением.        — Да-да, — устало вздохнув, ответил Престон.

***

      «Судно называется «Афина», отплывает из Бангкока завтра в восемнадцать ноль-ноль.» — эта новость достигла до Изабеллы, а это значит, что ее отец вновь уйдет далеко от неё. Но не в этот раз!       Размах подготовки к этой операции оказался неожиданно широк. Казалось, обычная для бангкокских доков кипучая, деятельная суета целиком сосредоточилась на шестьдесят втором причале, куда направлялась и сама Изабелла.       Центром схождения хаотических потоков грузовых фургонов, стрел портовых кранов и верениц людей, сновавших взад-вперед по трапам и вдоль пирса, была ожидавшая его «Афина» — огромное, повидавшее виды грузовое судно. Пирс был загроможден штабелями мешков и ящиков с припасами и снаряжением — их постепенно перетаскивали на борт по целому десятку трапов. На кормовой вертолетной палубе «Афины» стояли несколько «Хьюи» и великан «Си Стэллион» — винты убраны, полозья шасси принайтованы к палубе. И — ни единой лопаты или буровой установки. Неожиданным оказалось и обилие военной формы. Но этому, при наличии вертолетов, удивляться не стоило — кто бы еще мог предоставить их для транспортных нужд экспедиции, кроме Вооруженных сил США? А вот ящики с военным снаряжением вдоль пирса и вправду удивляли. Другие, возможно, и не поняли бы, что перед ними, но девушка, обученная всему от отца, узнала стандартную упаковку для оружия и боеприпасов с первого взгляда. Она даже могла бы точно сказать, что именно в некоторых из этих ящиков. Очевидно, кто-то решил, что без крупного калибра в экспедиции не обойтись…       За короткий миг, точнее за пять часов до ухода отца, который даже об этом словом не обмолвился, она узнала у своего источника что, где, для чего и как будет происходит. Как оказалось в НАСА есть шайка умников под названием «Ландсат». Они хотят, чтобы военные забросили их на какой-то остров. Для полевых исследований. Им требуется полдюжины «сликов», плюс пилоты и техники, чтобы доставить их до места и обратно. Это всё что она смогла выяснить, но даже такому она могла быть рада. Как только отец позвонил в последний раз и то, для того чтобы сказать: «Не забудь, скоро должен прийти почтальон с письмами.» Изабелла начала свою сборку вещей. Было ясно, что они летят туда на несколько дней, поэтому взяла пару сменных одежд: спортивная форма, широкие, классические брюки, черная футболка с длинными рукавами, одна пара кроссовок, расческа, резинки, желтая футболка с короткими рукавами на случай, если будет жарко. Сама девушка была переодета в спортивные армейские штаны болотного цвета, темно-синяя майка, поверх которого был накинут бомбер такого же цвета, как и штаны, ну, а на ногах были самые удобные кроссовки черного цвета.       Незаметным образом направившись к «Афине», она успешно миновала открытый джип, тарахтевший двигателем на холостых оборотах. Сзади сидели несколько человек в военной форме — по знакам различия шатенка поняла, что перед ней вертолетчики. Заметила она и грифона — эмблему «Небесных Дьяволов». Со многими из них ей доводилось хорошо сдружится и просто познакомится.        — Всего сутки до отправки домой, — говорил один из них. — Ну, это ж надо — всего сутки оставались! И на тебе: вместо одного острова — другой, опять в эти клятые джунгли!        — Ну, ты, Миллс, и тупой, — сказал другой. — Вьетнам — не остров.        — Я про Ки Уэст, — откликнулся Миллс. — Именно там мне сейчас и положено оттягиваться со стаканом в руке.        — Ки Уэст — тоже не остров. Ки Уэст — коралловый риф.       Изабелла стояла позади нескольких труб, надежно скрываясь ото всех глаз, даже от глаз своих друзей, пока джип не тронулся с места и кажется, что Миллс заметил её.       Но решив не зацикливаться на подобном, она тоже пошла своей дорогой. Опытные бойцы, только что отвоевавшие, в одном шаге от отправки домой… Если это и частная экспедиция, то им удалось заручиться неслабой правительственной поддержкой. Великолепно. Если дело касается не только денег, но и политики, то все не просто плохо, а еще хуже. Это же и пугало, и в то же время будоражило сознание.       До судна она добралась как раз к погрузке последнего из вертолетов. Стрелы тяжелых грузовых кранов опустили машину на палубу, где ее быстро закрепили и укрыли брезентовыми чехлами. У трапов стояли вахтенные, что являлись препятсвиями на её пути. Как же ей зайти на палубу, если ее охраняют?! Верно. Надо лишь обмануть.        — Простите, но там какой-то женщине плохо! — Изабелла могла бы стать мировой актрисой с такой-то убедительной игрой и талантом.       Вахтенные сначала не поверили, отчего подросток даже разволновалась, что ничего не прокатит, однако в следующую секунду со спокойной душой побежала внутрь борта.

**

      Поднявшись на борт, Паккард немного постояла, привыкая к ощущению палубы под ногами. Даже стоявший у пирса, корабль едва уловимо покачивался. Кареглазая довольно давно не приходилось бывать в море, в последний раз когда отец взял двухдневный отпуск, он не мог долгое время находится на одном месте и жить спокойно, без воин, без какой-либо суеты, и, несмотря на всю таинственность вокруг предстоящей экспедиции, ей не терпелось отправиться в плавание. Хотя всё это никаким боком не касалось её. Девушка очень сильно рисковала, когда вообще оказалась на борту, черт знает зачем.       » — Нет чтоб дома сидеть! Решила стать путешественницей и искать проблемы себе на задницу!» — именно так она себя и корила, конечно же мысленно.       Ей нужно было уходить в безопасное место, где её никто не засечет, вот только попавшие в поле зрение вертолеты остановили её. Любопытство играло в ее душе огромную роль, поэтому оглянувшись по сторонам, она ринулась к сооружениям человечества. «Си Стэллион», с полной боевой нагрузкой. «Миниганы» под брюхом, полудюймовые «Браунинги» на бортовых люках, внутри сквозь проемы люков видны ровные ряды канистр с напалмом.       Смуглая кожа девы покрылась мурашками. Один раз по видео от отца она видела результаты напалмовой бомбардировки небольшой деревушки — базы подразделения противника, и очень надеялась никогда больше не увидеть ничего подобного. Вид скрюченных, обугленных тел сам по себе был ужасен, особенно когда сделалось ясно, что большинство — мирные жители, использованные в качестве «живого щита». Значит, научно-исследовательские изыскания… Ну да, конечно.        — Эх, как же хочется пива, — внезапный голос сильно напугал девушку, отчего она чуть ли не пискнула.        — Да, а не всего этого дерьма, — усмехнулся второй.       Через секунду послышались шаги, направляющиеся в ее сторону, и это настораживало, пугало одновременно.       Изабелла начала смотреть по сторонам ища выход, однако в голову ничего не лезло, кроме как полезть внутрь одного из вертолетов.        — Вот вернусь домой, так сразу в бар! — счастливо восклицает солдат, проходя с того места, где раньше стояла Изи.       Находясь внутри вертолета, Белла могла слышать лишь громкое биение собственного сердца, находившегося у горла, и больше ничего. Она была на волоске от смерти, ведь если поймают, то доложат её отцу, который позже убьет её.

**

      Оглядывая помещение, Изабелла внимательно изучала всех и вся. В кают-компании собралось человек тридцать. Воздух гудел от множества негромких голосов. Чувствовалось общее волнение, смешанное с любопытством. Многие уже почуяли неординарность предстоящей экспедиции. У одной из стен стояли несколько демонстрационных стендов, укрытых простынями. Это еще сильнее возбуждало общий интерес, также и её тоже. Здесь были двенадцать человек из группы «Ландсата», щеголявшие в синих штормовках с ландсатовской эмблемой. Для них это было настоящим приключением, и она была рада их энтузиазму, но не сильно разделяла.       Особняком от всех сидели «Небесные Дьяволы» — пилоты, вторые пилоты и техники, а также сам командир Паккард, тот самый полковник с не знающим жалости лицом. Кареглазая повторила его выражение лица, внутренне хихикая. На самом деле ей не нравилось одна его черта, возмущала манера отца нагонять страх, или на то были какие-то иные причины. В любом случае, Паккард был кадровым военным, и у дочери сложилось стойкое впечатление, будто он смотрит свысока на любого человека без погонов, даже на неё.       В дальнем углу, в одиночестве, прислонившись к стене и разглядывая попутчиков, стоял неизвестный мужчина. Он был худощав и невзрачен — особенно по сравнению с некоторыми из собравшихся солдат, — но взгляд его говорил о многом. И главное в отличие от Паккарда, не смотрел на штатских с явным превосходством. Хотя, возможно, лишь потому, что ни на миг не сомневался в собственном превосходстве над кем бы то ни было. Сейчас этот мужик ненавязчиво, но внимательно изучал всех и вся вокруг, негромко пощелкивая крышкой зажигалки. И в какой-то момент его взгляд падает на окошко, за которой и сидела наша непоседа, подслушивающая весь разговор, хотя толком почти ничего не было слышно. И был какой-то старик и шестеро членов, похоже, что его группы, также уселись отдельно от остальных, поближе к первым рядам. Это вселяло ощущение всеобщей замкнутости, отчужденности, однако вероятно, что за время плавания атмосфера станет более лучшей. Ох, тут ещё был автор той самой йельской диссертации, о которой она читала. Её имя Сан Лин — гениальный ученый, являющийся автором сногсшибательных теорий. Изабелла про себя отметила, что нужно заполучить её афтограф.       На экране замелькали слайды, демонстрировавшие волны от взрывов сейсмических зарядов, распространявшиеся под поверхностью острова и достигавшие датчиков, обозначенных красными точками. Затем при помощи примитивной анимации была показана передача данных от датчиков на регистрирующую аппаратуру, расположенную вокруг и внутри области исследований.        — Мы проведем полномасштабную сейсмическую разведку недр острова, — сказал один из людей, указывая на экран, и этим отвлекая её от мыслей. — Облетим южный берег и сбросим вот в этой зоне датчики. Они обеспечат сбор с поверхности земли данных, полученных путем подрыва сейсмических зарядов, которые будут сброшены при следующем облете. » — Сброшены? Собираются там все бомбить?!» — озадачилась девушка.        — По окончании сейсморазведочных работ мы высадимся и разобьем лагерь. Он послужит базой для поисковых вылазок, с организацией которых нам поможет наш чудесный мистер Конрад, — сказал мужчина, выглядящий в точности как молодой и пылкий учитель, несущий ученикам сокровища знаний. Этот мужик указал на названного «Конрадом», коим оказался мужчина стоявший у стены.        — Ваш скромный гид, — сказал Конрад. — Чаевые приветствуются.       Нивс, тот кто представил Конрада, кивнул майору Чепмену из группы Паккарда. Тот быстро вышел вперед и повернулся к собравшимся.       Джек Чепмен был удивительным. Согласитесь, не каждый сможет добиться звания «майора» в свои двадцать два. К тому же Джек был хорош собой. Добрый, порядочный, надежный, всегда придет на выручку в случаи беды, и у него было офигенное натренированное тело. Белла помнит их первую встречу очень хорошо, как и сам Чепмен, ведь именно после той встречи он мог только и думать о ней.       Как бы ни восхищали Изабеллу его деловитость и выправка, на душе стало еще тревожнее. Зачем мирной гражданской экспедиции могли потребоваться вертолеты огневой поддержки, сейсмические бомбы и уйма канистр с напалмом?        — Как только мы прибудем на остров, — сообщил Чепмен, — возмущения магнитного поля, создаваемые грозовым фронтом, сделают невозможной какую-либо радиосвязь с «Афиной». Это означает, что мы будем предоставлены сами себе. Через трое суток нас будут ждать здесь… — он указал на карту. — Северное побережье, тринадцать ноль-ноль. Это будет единственное безопасное «окно» для эвакуации в течение неопределенного срока. Поэтому никакие задержки недопустимы.       Собравшиеся тревожно зашептались. Взглянув через зал, Изабелла чуть не встретилась со взглядом с Конрадом. Слава богу, успела во время опустить голову.

***

      Когда солнце закатывается за горизонт, уступает место звездам и луне. Повсюду воцарилась гробовая тишина, кажется, что все замирает до утра, и лишь шум волн рушил эту тишину. Ночное небо, что было усеянное звездами манит взгляд и волнует воображение. Хотя, кажется, что нашей героини было не до этого. Паккард, хорошо спрятавшись внутри вертолета, да так, что её никто не найдет, подложив рюкзак под голову, мирно сопела, так как проникновение на военный борт дело нелегкое.