Танец Хаоса. Искры в темноте

Золотые листья шелестели за окном, и последнее тепло осени заливало комнату, уже начавшую по ночам наполняться первым острым холодком. Резная тень листьев играла на полу, пропуская нити закатного солнца, позволяя им рисовать собой перетекающие, меняющие форму узоры, будто кисть – руке переполненного радостью вдохновения художника. Они ведь тоже никогда не бывали одинаковыми эти узоры, ни единожды не повторялись. Вель смотрела на них, рассеяно улыбаясь. Смотрела на солнечные нити, освещающие ее дом, на закатное небо, полнящееся заревом по ту сторону старого тенистого сада. Время заканчивалось, подходило к концу, неумолимо и прекрасно. Время неслось вперед, чтобы разбить оковы старого мира и породить новый. Будто погонщик улюлюкало оно над головой Вель, будто рабовладелец толкало в затылок властной ладонью, будто преданный – молило прийти. В поворотной точке его стояла она обеими ногами, на тонкой грани «сейчас» между прошлым и будущим, вынуждаемая и умаливаемая сделать шаг и начать новый цикл. Тот, к которому так долго готовилась, тот, к которому теперь была готова. Ушел Ярадан, окончательно став прошлым, забрав с собой надменность и глупость человеческих ведунов, рвущихся к власти. Ушел Марл Кот – тело его унесли из ее комнаты, чтобы подготовить и придать земле, которой он принадлежал отныне. Разлетелась, разгорелась пожаром весть о том, какой вид приняла она, сражаясь с ним, и Вель ощущала в себе непрекращающуюся дрожь – все новые и новые анай присягали ей, открывая свои сердца и передавая ей и свою силу, и свою слабость. Все принимала она от них, как принимала яд Ярадана, чтобы очистить их от этого, как само время принимало ее, втягивая в себя, в свое бесконечное кружение, в свою продуманную до потрясения игру. - Это подделка, Вольторэ, - голос Кардана Быка звучал устало. Вель обернулась, ведун отложил в сторону кровяную печать, принесенную Марлом Котом, и устало растирал глаза пальцами. Вздохнув, он взглянул на нее и договорил: - Очень искусная, но подделка. Кровь внутри принадлежит ведуну, но только одному. - Барух? – спросила она, уже зная ответ. - Да, - кивнул Кардан. – И мы можем найти его по этой крови. Попытки разыскать его обычными способами ничего не дали, как и Связь между ним и Вель – сколько бы она ни звала его, ответа не было, Связь глухо молчала. Но он был жив, Вель чувствовала это. Скорее всего, серьезно ранен, но жив. - Давай, - кивнула Вель, подходя к столу, за которым сидел Кардан, нагибаясь над печатью и разглядывая туго закручивающуюся к центру спираль на ней. Ведун кивнул и прикрыл глаза. Теперь уже без необходимости переходить на внутреннее зрение Вель видела, как он ищет Баруха, пронзая взглядом реальность. Кардан был очень силен, он не посылал Защитников на поиски, не спрашивал совета, о нет. Точка между его бровей засияла голубым пламенем, и длинный луч из нее вонзился в пространство, медленно двигаясь по спирали, уходя куда-то сквозь пронизанный солнцем воздух. Несколько мгновений луч еще плыл по спирали, медленно закручиваясь внутрь, а затем остановился. - Нашел, - сообщил Кардан, сосредоточенно глядя перед собой. - Открывай переход, - скомандовала Вель. Он не спросил ее, будет ли она брать с собой охрану, теперь этот вопрос был исчерпан. Великая тишина наполняла Вель изнутри, и в этой тишине не было больше места и нужды в нападении или защите. Она стала Всем, а значит, не было больше для нее угроз, с которыми она не сумела бы справиться. Могучий серебристый бык возник перед Карданом, нагнул голову, вспорол витыми рогами пространство, закрутил его в спираль. Вель впервые видела, как Защитник открывает переход, обычно ведуны при ней пользовались помощью мелких, сторонних Теней, но Кардан решил поступить по-другому. Бык вошел в пространство, став мостом через неведомое, и они с Карданом прошли сквозь его тело, выступив на другой стороне. Вель огляделась. В маленьком темном помещении, в котором они оказались, при свете масляной лампы играли на столе в литцу двое мужчин. Третий лежал на топчане, не шевелясь и глядя остекленевшими глазами в потолок над собой, и в нем Вель узнала Баруха-джу. Приглушенный свет лампы вырывал из темноты пыльные углы и большой окованный сталью сундук возле одной из стен. Оттого только виднее становились фигуры Защитников, буквально наводнивших маленькое помещение. Тяжелая алая жаба с выпученными глазами сидела на животе Баруха, давя его в топчан, будто каменная плита. Медведь с клокастой шерстью и белыми глазами и ощетинившийся волк поднялись от стола, за которым играли мужчины, им с Карданом навстречу. К тому же, всю комнату окутывал серебристый дым со звездами-просверками, образуя почти туманную стену, и Вель, приглядевшись к нему, поняла, что именно он и глушил связь и все попытки связаться с Барухом. Мужчины над столом замерли, потрясенно глядя на них с Карданом. Одного из них Вель смутно помнила, он как-то приходил к ней вместе с Марлом охранять ее дом. Невысокий, худой, он запомнился Вель вдумчивым взглядом серых глаз и лохматой шевелюрой. Второй был пониже, крепко сбитым, с густой бородой, его Вель видела впервые. Никто из них не двинулся, не попытался атаковать ее, они просто смотрели. Вель глубоко вдохнула, понимая, почему они так поражены их появлением. Помещение было защищено от проникновения, никто чужой не мог попасть сюда, никто не мог отследить это место без личного присутствия Марла Кота. Но он сам принес ей печать с кровью Баруха. Интересно, а если я вообще не буду вмешиваться в события, позволив им развиваться так, как они должны идти, не упростит ли это всю задачу в разы? Вселенная молчала, улыбаясь ей и оставляя выбор, тот самый, который был уже давным-давно прописан и предрешен, но все еще не осуществлен ею. - Марл Навин, прозванный Котом, мертв, - сообщила им Вель, и оба мужчины пораженно выпрямились. – Он впустил в себя Ярадана Эвилид, и тот пришел ко мне, чтобы шантажировать и убить меня. Я отпустила обоих. А вы отпустите моего стража. - Но… - бородатый мужчина взглянул на товарища, потом перевел перепуганный взгляд на Вель, медленно поднимаясь со стула, будто боялся побудить ее к действию резким движением, склоняясь перед ней в поклоне. – Нерожденная, разве же Кот не сказал вам? Дигнадар готовил заговор… - Это Ярадан в Коте готовил заговор, он украл кровь ведунов Круга, чтобы шантажировать Дигнадара, а потом и меня. Я знаю об этом уже недели, Дигнадар рассказал мне, а сегодня оставшуюся часть поведал и Ярадан, - сообщила им Вель, и мужчины вновь переглянулись друг с другом, потрясенно моргая. – Освободите Баруха. Он не предатель. - Как прикажете, нерожденная, - еще ниже склонил перед ней голову бородатый и шепнул что-то, взглянув на сидящую на груди Баруха жабу. Глаза его сверкнули змеиными зрачками, жаба спрыгнула прочь, исчезнув в пространстве, и Барух громко, шумно вздохнул, будто все это время не дышал. Отвернувшись от ведунов и ощущая, как восстанавливается Связь между ними, Вель шагнула к Баруху. Его прозрачным синим, будто весенний лед, глазам возвращалось осмысленное выражение, дышал он часто и сипло, втягивая в себя воздух всей грудью. Вель наклонилась над ним, оглядывая его. Он осунулся, еще сильнее похудел, хоть и до того являл собой едва ли не живой скелет, кожа его была совсем белой. Взглянув ей в глаза, Барух попытался шевельнуться, но даже руки приподнять не смог. Только зрачки его горели неистовой силой. - Они схватили меня, Вольторэ!.. – вперемешку с хрипами выдавил из себя он. – Кот напал на меня, пока я был вне тела, запер в нем и не позволял связаться с тобой! Это не Кот больше, это… - Ярадан, - закончила за него Вель. – Я знаю. - Он напал на тебя? – Барух взглянул на нее с тревогой. - Да, и я отпустила его, - кивнула ему Вель. – Они оба ушли, и Марл, и Ярадан. Это больше не угрожает нам. Ты сможешь встать? - Я попробую, - кивнул Барух. Это было легко теперь – положить на него руку, взмолиться, придать ему сил. Вель ощущала, как тепло вливается в нее сквозь каждую пору тела, а через нее идет прямо в Баруха, в его иссушенную аскезой и пленением плоть, наполняя ее жизнью. Ведун благодарно кивнул ей, медленно приподнимаясь на топчане, и Вель поддержала его под руку, помогая встать. Так было куда проще на самом деле, куда легче. Протягивать руку, чтобы помочь, поддерживать под плечи, чтобы поделиться силой. Почему раньше она этого не понимала? Почему боялась прикосновений, чуралась людей, бежала от всех прочь, укрываясь в сумрачных коридорах собственных страхов? Потому что должна была все это преодолеть, тихо шепнул внутренний голос, и она была благодарна ему за это. Двое ведунов, с которыми приглушенно беседовал Кардан, вытянулись перед ней, стоило им с Барухом подняться с топчана. - Неужели это правда, нерожденная? – голос бородатого осип, сам он мял в руках какую-то тряпку, бесцельно перекладывая ее из руки в руку. – Марл Навин мертв? - Он пришел ко мне, чтобы я освободила его от Ярадана, - просто проговорила Вель. – Он был Падальщиком и поглотил то, что в итоге поглотило его самого. - Я чувствовал в нем что-то в последние недели, - сокрушенно покачал головой сероглазый. – Он стал… другим. Мы все чувствовали, но не думали… - Ох, Старший… - горестно вздохнул бородатый, отбросив в сторону тряпку, и закрыл лицо ладонью. - Он свободен теперь, - как можно мягче проговорила Вель, глядя на них. – Не обремененный больше цепями своей судьбы, лишенный надменности и себялюбия, что губили его. Он придет вновь, чистым, чтобы начать заново, и возможно однажды вы даже встретитесь с ним под этим солнцем или под новым, что загорится после. И тогда я вместе с вами поблагодарю его за все, что он сделал ради нас всех. - Аватара, - бородатый низко опустил голову и сложил руки перед грудью, кланяясь ей. Его сероглазый напарник повторил жест. - Мы в Андозабаре, - Вель прислушалась к своим ощущениям, поворачиваясь туда, где по ее мнению находилось Око Мегары. - Да, нерожденная. Это одно из убежищ Круга Кота, - подтвердил ее догадку бородатый. Сделав паузу, он добавил: - И оно защищено от проникновения извне. Вы не смогли бы пройти сюда без крови одного из ведунов Круга. - У нас есть кровь Баруха-джу, ее принес Марл Кот, - Кардан показал ведунам печать, и те кивнули, вновь переглянувшись. На одно короткое, очень короткое мгновение Вель заколебалась. Андозабар был уже куда ближе к Мелонии, чем Асфей, а переходы в пространстве было создавать так легко! Просто открыть вкручивающуюся спираль, следуя зову истерзанного тоской сердца, просто сделать шаг навстречу ей, просто распахнуть руки, чтобы она наконец-то упала в них. Чтобы запах ее волос закружил голову, чтобы нежность ее рук наполнила тело сладостным звоном, чтобы вновь жизнь забурлила в дремлющих венах, золотая, невыносимая, неугомонная жизнь, растопленная как весенний лед светом ее глаз! Я так тоскую по тебе! Боже мой, как же я по тебе тоскую!.. Ты дала слово. Уважай его. Уважай ее. Вель выпрямилась, поддерживая Баруха, и взглянула на Кардана Быка. - Открой, пожалуйста, переход обратно в Асфей. А вы, если хотите, можете отправиться вместе с нами. Скоро будут проводы Марла Навина, я думаю, вы захотите принять участие. - Конечно, нерожденная! – торопливо кивнул бородатый. – Мы пойдем! Они шагнули через переход, и суета взяла их. Ведуны, пришедшие по зову Кардана, окружили Баруха, помогая ему восстановить силы. Те двое, что пришли вместе с ней, отправились в особняк Круга Кота, и спустя час оттуда прибыла целая делегация во главе с Мартаной Совой, невысокой кругленькой женщиной, помогавшей Марлу с организацией внутренней жизни Круга. Они долго говорили с Вель о Марле, Круге, о его будущем, присяге и контактах с другими Кругами, и ушла Сова уже ближе к полуночи, когда серебристые звезды загорелись на небосводе, а проснувшийся ночной ветер всколыхнул в первый раз занавески на окнах, наполнив комнату Вель свежестью. Вель не стала закрывать его, оперевшись о подоконник и глядя в ночь. Шелестели на ветру золотые листья деревьев, перешептывалась ночь, и город засыпал внизу, медленно закрывая горящие огоньками глаза окон. Тишина ложилась на улицы, и в ней двигались последние запоздавшие фигуры людей, спешащих отойти ко сну в этот поздний час. Только силуэты анай застыли в саду среди древесных стволов, охраняя ее покой, да обходили здание дозором ведуны и их звездоглазые бесшумные Защитники. Вель вдохнула ночь, наполняя себя ее холодным осенним запахом сырой земли и прелой листвы. Время прошлого почти иссякло, извившись ниточкой размотавшегося клубка. Она ощущала это в себе и собой, всем телом своим и существом – последние искорки мгновений, отгоравших навсегда, чтобы дать место новому. Новой ей – раскрывшейся наконец-то в торжестве своего существа, больше не беспомощного, больше не испуганного и не ограниченного собственной тюрьмой, отныне свободного. Была ли эта перемена кардинальной? О да! Но не неожиданной. Вель вдруг улыбнулась, качая головой и отвечая той улыбке, что без конца грела ее плечо зависшим над макушкой солнцем. Крохотные детальки складывались в ее узор, каждый шаг ее вел сюда, образуя путь, и каждый человек в нем, каждая встреча и слово играли Роль в удивительном спектакле ее жизни, что сейчас начинался заново, уже с новой страницы, с новой главы. С ее вот такой – знающей, чувствующей, переживающей вещи в их истинном становлении. Об одном она только сейчас не знала ничего – о самом важном, самом дорогом и долгожданном во всем этом узоре. Окна ее выходили на запад, и на северо-восток она взглянуть не могла, мешала скала, к которой лепился город, перекрывая обзор, встав горой между ними с Данкой, как стояла сейчас непроходимой стеной Судьба. Что же сейчас с тобой? Где ты? Скоро ли я увижу тебя? Данка совершенно точно была жива – потому что Вель оставалась в живых, и этот мрачный и вместе с тем милосердный факт вызывал в ней великую благодарность тому, кто дал им этот путь. Но этого было недостаточно. Этого знания было так ничтожно мало для нее! Сколько раз еще мне придется отдавать тебя в руки Рока? Сколько раз терять и отпускать, чтобы ты танцевала свой собственный танец, тот, что ведет тебя, тот, ради которого ты родилась? Сколько часов проведу я в полуночном холоде непроявленного света? Сколько дорог пройду навстречу тебе, моя весна, чтобы на мгновение ухватить шлейф цветов из-под твоих ног в свои ладони, чтобы упустить его вновь, когда руки схватят лишь пустоту? Сколько песен я сложу о тебе и сколько увижу снов? Сколько придется мне пережить прощаний и радостей без тебя? И как сладок будет тот миг, когда твоя рука вновь ляжет в мою! Какой золотой песней потечет твой смех по моим венам, насыщая истощенное сердце нежностью! Пока же я здесь, а ты там, по ту сторону непроходимых каменных стен, я молюсь за тебя каждый миг и каждый удар сердца прошу за тебя у всех, кто слышит меня. Пусть берегут они тебя на путях твоих. Пусть греют твои плечи ледяными ночами, пусть обнимают тебя всей нежностью моего сердца, которую я даю им на время, чтобы передали тебе. Пусть хранят тебя от дурного глаза, от злой руки, от беды и тревоги! Пусть хранят тебя!.. Вель закрыла глаза, молясь всем своим сердцем и прося, прося за нее ту безмолвную бесконечную ширь, что расстилалась над ее головой. Кем бы ни были они, куда бы не шли, это не имело значения. Их всегда слышали на всех путях их собственных сердец, потому что их стуком полнилась вечность, потому что дорогу им выстилала, вышивала, выглаживала их любовь, рожденная еще до того, как их сердца вместе вздрогнули впервые в оглушительной тишине творения. Что-то всколыхнулось внутри, Вель ощутила, как поднимается призыв. Он не был связан с Данкой, он пришел с другой стороны, откуда-то изнутри дома, нарастая с каждым мгновением. Она отвернулась от окна, выпрямившись и прислушиваясь. Вот издали донеслись голоса, вот звук торопливых шагов разнесся по коридору, нарастая с каждым мгновением, а внутри поднялась торжествующая волна, радость, нарастающая где-то под сердцем вместе с временем, что рождалось заново прямо сейчас. И когда царица Лэйк распахнула дверь в ее комнату без стука, Вель уже знала, что увидит. В комнате ее было темно, а в коридоре по ту его сторону горел свет, обрисовавший фигуру царицы анай со сложенными крыльями за спиной золотым ореолом. Она широко улыбалась, глядя на Вель, сияющая в блеске своей победы, торжествующая в осуществленном. Как разительно отличалось это ее появление от прошлого визита, когда царь вельдов Тьярд внес ее сюда на руках, обессиленную, бездыханную и едва живую от усталости! - Войска прошли, Вольторэ! – ступая в комнату, сообщила ей Лэйк, а за ее спиной выросли Тьярд, Дигнадар и еще один мужчина-вельд с ровным без переносицы носом и слегка раскосыми глазами. – Саира ведет их сюда. В течение недели мы сможем выступить на север. - Прекрасно! – улыбнулась Вель, глядя ей в глаза с искренностью и открытостью протянутой руки. – Это великолепные новости, Лэйк дель анай! Я так долго их ждала! Время родилось заново, время побежало вперед. *** В Аватаре что-то изменилось – Лэйк сейчас видела это особенно ясно, и эта ясность больше не вызывала в ней изумления. Вряд ли что-то теперь могло по-настоящему удивить ее после пережитого там, у тоннеля через Эрванский кряж, когда они с Саирой и Тьярдом бились против мощи обитателей тонких миров по ту сторону Грани. Тех самых миров, с которыми могли контактировать только Способные Слышать Волю Богинь – ведуны всех мастей да эльфы. А теперь и она тоже, хоть раньше о том и помыслить не могла. Что ж, все они изменились, когда Данара дель анай покинула Рощу Великой Мани, по зову своей души отправившись на другую сторону мира. А может, и того раньше, в тот день, когда Рада Черный Ветер и Лиара Светозарная ступили на просторы их земли из перехода в пространстве. И было ли вообще тому изменению начало? Аватара сидела на своем стуле расслабленно и легко, плечи ее, вечно судорожно сжатые, развернулись, руки свободно лежали на столе. Она смеялась, она жестикулировала, она дышала – иначе, словно невидимые цепи, раньше стягивающие ее по рукам и ногам, разлетелись на куски, дав волю свободному самовыражению ее тела. Лэйк не замечала раньше ее большие ладони, вполне подходящие для того, чтобы держать рукоять меча, мозолистые, привычные к работе. Не замечала и того, как освещает ее лицо улыбка, наполняя его черты удивительной теплой мягкостью, а глаза – лукавыми искрами, больше похожими на отражение закатного солнца в стоячей воде. Глаза ее изменились больше всего, засияв изнутри древним золотом, глубоко упрятанным на дно озера сокровищем, до которого добрался-таки проказливый солнечный луч, вырвав у вечной темноты и ила ослепительный просверк. Глаза ее распахнулись, будто два окна в дом, что ждал так долго, в лето, что все никак не наставало, в радость, долгожданную и вымаливаемую и наконец-то наступившую. Лэйк смотрела на нее, и ей было легко. Табачный дым вился над столом, и огонь Роксаны в чаше заливал теплым светом помещение. Аватара приказала принести вина и вяленого мяса, и они впятером с Дигнадаром и Ханом ужинали, тихо и мирно, устроив маленький праздник по поводу случившегося наконец-то провода войск. Вспомнили и Кота, погибшего этим утром; Аватара бегло рассказала о произошедшем, не вдаваясь в подробности, и они выпили в его память по кубку вина. Впрочем, Лэйк уже успела услышать о произошедшем из других уст – в городе среди анай только и разговоров было о явлении истинной формы Вольторэ. Далия дель Каэрос, молодая охранница Аватары, одной из первых увидела эту форму – шестирукую, шестикрылую, черную – и к тому моменту, как Лэйк прибыла в Асфей, уже голос себе до хрипоты сбила, рассказывая и пересказывая едва ли не в тысячный раз, как среди звезд небесных и вечной черноты пила Аватара негатив из отрубленной головы Кота, наступив на его поверженное тело ногой. Насколько Лэйк поняла, это видели не только те из охранников, что находились в непосредственной близости от происходящих событий. Ведуны Дигнадара наперебой повторяли ту же историю, он сам заявил им об этом едва ли не с порога, как только первые обсуждения удачного провода войск закончились. Как и ведьмы анай – об этом ей тоже сообщила все та же Далия, скрипя, будто несмазанное тележное колесо, но при этом так сверкая глазами, будто увидела Роксану во плоти. Она выпустила колечко дыма, посмеиваясь. Так оно ведь и было на самом деле, пусть какая-то часть ее самой до сих пор сопротивлялась осознанию этого факта. Роксана Огненная сидела перед ней в облике этой молодой девочки, и с каждым днем знакомые черты все больше проступали сквозь человеческую кожу. Первыми загорелись глаза – две топки в ревущую бездну, в которой ковались миры на Наковальне Вечности. Она еще не целиком осознала себя, - Лэйк видела это, слишком много человеческого еще звенело и бурлило в ней, - но пришло и другое. Непоколебимое, неугасимое, яростное пламя, согревающее и испепеляющее по желанию и воле. Уж кому как не Лэйк было знать, как это пламя выглядит? Кто же тогда Данара? Реагрес? Скорее всего да. Нежность березовых рощ по весне, первый родившийся над полями теплый ветер и песня жаворонка в утреннем небе – вот с чем ассоциировалась у нее вторая из Аватар. Девочка росла кроткой и мягкой, наполняя своим светом и любовью каждый дом, куда ступала. Она будто на плечах своих несла хохочущую весну, и Лэйк не единожды наблюдала, как даже самые суровые из сестер таяли, расплываясь в улыбках, стоило им увидеть ее любопытные, серо-голубые глаза. Но тогда оставались еще двое. Истина и Совершенство, предсказанные, увиденные Найрин, те, кого так искала и Эрис тоже все эти годы. Кем они были, если эти две оказались Аватарами? Где их нужно было искать, чтобы закончить великое дело, начатое ими много лет назад на полях Роура? Тобой ли начатое, Лэйк дель анай? Не слишком ли много ты на себя берешь? Она рассмеялась, качнув головой и отхлебывая из своего кубка, и внимательный взгляд темных глаз принявшей плоть Роксаны, лучистый, будто солнце среди зимы, обратился к ней. - Почему ты смеешься, первая первых? – спросила она, ожидая ответа. Спросила без робости, без осторожности и замкнутости, как раньше, а вот так, прямо, в лицо, зная, что Лэйк не посмеет не ответить ей на этот вопрос. Как многое изменилось за последние дни! Как бесповоротно изменились все мы! - Думаю о тех, кто придет ломать Колесо, - отозвалась она, глядя на Аватару. – О тебе, Данке и тех двух, что еще только должны прийти. Ты уже знаешь их? - Кого? – нахмурилась Вольторэ, глядя на нее непонимающим взглядом. - Истину и Совершенство, - ответила Лэйк, вглядываясь в ее глаза и удивленно смаргивая. – Да неужели же Найрин не рассказала тебе? И Данка тоже не сделала этого? - Я не понимаю, о чем ты говоришь, первая первых, - честно призналась Аватара, разглядывая ее. – Но буду рада услышать. - Поразительно! – хмыкнул Тьярд, пыхтя трубкой. – Кажется, ты вообще последняя, кто еще не в курсе дела, нерожденная. Ведущий кортов Хан, сидящий рядом с ним и держащий в длинных пальцах чашу с ароматным чаем, добавил с тягучим странным акцентом в голосе: - Я слышал в становищах кортов, как детей называли именами Тех, Кто Придет. У нас считается, что тогда у ребенка будет благая судьба. - Я так понимаю, речь идет о четырех ипостасях Великой Матери? – уточнил Дигнадар-джу, без выражения разглядывая собравшихся за столом. - Именно о них, - кивнула Лэйк, переводя взгляд на заинтригованную Вольторэ. – В конце Великой Войны у Найрин было видение, повествующее о том, как в Конце Мира родятся во плоти четыре ипостаси Великой Мани – Сила, Любовь, Истина и Совершенство, и как вместе они сломают Кровавое Колесо. И как так получилось, что ты не слышала об этом, нерожденная? Лицо Вольторэ неуловимо изменилось, взгляд, будто игла, впился в лицо Лэйк. - Кровавое Колесо? Это смерть? - Эрис полагает, что да, - подтвердила Лэйк. – Это закон возрождения всего живого, закон цикла. Аватара замерла, глядя на нее пронзительным взором, и выражения ее глаз Лэйк прочитать не могла. Зато прекрасно чуяла запах – онемение и медленно нарастающее ликование, вот что читалось в нем прямо сейчас. Ее взгляд забегал по столу так, будто она что-то искала на нем, стремительно соображая. - А у этого Колеса есть стражи? – взгляд Вольторэ стал таким требовательным, будто Лэйк сейчас делала для нее что-то жизненно важное. – Кто-то ведь должен стеречь его от этих четырех. - Стражи? – вздернула брови Лэйк. – Об этом Найрин ничего не говорила. Вольторэ поморщилась, что-то едва слышно буркнув себе под нос. Чуткий слух Лэйк уловил всего несколько слов: «Да где же ты?» - Некоторые называют стражами Колеса Столпов Мира, - заговорил Дигнадар-джу, без какого-либо выражения разглядывая Вольторэ. Та встрепенулась, вскинув на него глаза. – Столпы Мира поддерживают мироздание и его Законы, которые и являют собой Колесо, логично, что они как раз и являются его стражами. - Это не то, - поморщилась Вольторэ, и взгляд ее потух. - А кого ты ищешь? – Лэйк посмотрела на нее, и Аватара через несколько мгновений ответила, тяжело вздохнув: - Аватара Хаоса. И я не могу его найти. На некоторое время за столом установилась тишина. Тьярд удивленно вскинул брови, продолжая попыхивать трубкой, Хан внимательно слушал, склонив голову набок, Дигнадар молчал, ожидая продолжения. И Вольторэ, ощутив немой вопрос, пояснила: - Я много лет изучала Танец еще до того, как узнала, кто я. Читала все возможное, что могла найти, хоть сейчас и понимаю, насколько это ничтожно мало. И во всех этих источниках сказано, что Аватар Хаоса – смертный человек, на заре мира отдавший свою душу Владыке Хаоса, направляющий Рабов, которого Аватары в каждой из своих битв не могут до конца убить, но останавливают. И к моменту нового цикла он вновь восстанавливает самого себя, чтобы снова сражаться с ними в Танце. К сожалению, ни в одном из возвращающихся ко мне воспоминаний и намека нет на то, кто он и где скрывается. Однако у меня есть кое-какие мысли на этот счет. – Она отхлебнула вина, откинулась на спинку стула и еще раз оглядела их четверых, прикидывая, можно ли им доверять. Лэйк вдруг подумалось, что в тот день, когда она покидала Асфей в последний раз, Аватара ни за что не сказала бы им ничего подобного, но сегодня все действительно изменилось и изменилось бесповоротно. – Рабы – это смерть, и Танец Хаоса – попытка эту смерть одолеть раз за разом, в которой мы снова и снова бьемся с одним и тем же, но никак не можем победить. Опыт всегда повторяется до тех пор, пока не сделан правильный вывод. И раз этот опыт снова и снова повторяется для нас, значит, мы что-то делаем неправильно, мы не выносим урока из того, что делаем. Полагаю, все дело в том, что мы умираем. - Какая странная мысль, - заметил Тьярд, улыбаясь уголками губ. – Насколько я понимаю, Аватары должны умереть в конце Танца, иначе он просто не закончится. Таков закон. - Но он начинается снова, - взглянула на него Вольторэ, - и с учетом того, что вы только что рассказали мне, все становится понятнее. Колесо – это и есть смерть, Рабы – это смерть. Именно сегодня, именно сейчас, когда я наконец-то осознала саму себя и приняла, вы говорите мне о Колесе. Не месяц назад, не раньше, хоть тому было тысячи возможностей, и это удивляет даже вас самих. Именно сегодня вы говорите мне, что Колесо ломают четверо, и двое из них – мы с Данкой. Тогда Аватар Хаоса должен быть Стражем Колеса. Несколько мгновений все они молчали, обдумывая ход ее мыслей. Лэйк чуяла в нем правоту – примерно то же говорила ей и Эрис все это время, про Нечто Третье, про иное состояние. Но она не так много времени прожила под светом Великой Мани, в Ее непосредственном присутствии, чтобы сейчас быть уверенной наверняка. - Стражи Колеса – Столпы, Вольторэ, и никто из них даже близко не схож с образом Аватара Хаоса, - заговорил первым Дигнадар, тоже вытаскивая из-за пазухи трубку и принимаясь неторопливо набивать ее табаком из расшитого шелковой нитью кисета. – Единственным, кого здесь можно хоть как-то сравнить с ним, будет Лихо, но сказано, что Лихо вырывается лишь в самом Конце Мира. Я не слышал, чтобы Аватара Хаоса когда-либо с ним ассоциировали. - Расскажи мне про Лихо. Я знаю о нем лишь из детских сказок, но это не то, разумеется, - подалась вперед Вольторэ. - Мы знаем его, как силу подконтрольного остальным Столпам разрушения. Лихо – это указующий перст Судьбы, это то, что приходит неотвратимо как результат действий, как основной закон, как кара и разрушение, которое ничто не может остановить. - Как и смерть, - кивнула Вольторэ. - Да, но это не смерть, - покачал головой Дигнадар. – Смерть – это одна из хасатр, и к Колесу она имеет непрямое отношение, как одна из сил, прерывающих жизнь. Лихо же – это всеобъемлющее разрушение. Стихийные бедствия, рок, мощь неконтролируемых сил природы – вот что такое Лихо. Оно похоже на смерть, но смертью при этом не является. - Ты сказал – хасатр? – задумчиво переспросила Вольторэ. – Это те сущности, что под влиянием Крона превратились в Гротан Кравор? - Да, - подтвердил Дигнадар. - Но это бессмысленно, - рассеяно заговорила Аватара, как будто обращалась к самой себе. – И невозможно. Потому что если бы хасатра смерти завладела телом и стала Гротан Кравор, Крон выиграл бы войну за мгновения. Ему просто не осталось бы, с кем сражаться. - И это не Аватар Хаоса, - кивнул Дигнадар. – Иначе у него было бы тело. Вольторэ нахмурилась, глядя в столешницу перед собой. Лэйк почти физически ощущала ее напряжение – будто пространство закручивалось в воронку вокруг нее в попытке найти для нее ответ на вопрос. - Анкана рассказывали нам про Танец Хаоса, они искали вас с Данарой задолго до вашего рождения, - припомнила Лэйк. – Истель и Рольх’Кан сейчас должны быть где-то у Ниеры, насколько я понимаю. Быть может, обратиться к ним за помощью? Несколько мгновений Вольторэ молчала, глубоко погруженная в себя, по лицу ее пробежала судорога. Потом она покачала головой и глухо произнесла: - Я дала слово. Данка должна справиться сама. Я не могу прийти к ней на помощь, пока она меня не позвала. Что-то такое было в ее голосе, что Лэйк не стала настаивать. Вольторэ некоторое время молчала, думая о чем-то своем, а затем тряхнула головой и подняла на них взгляд: - Что было в этом видении с Колесом? - Только то, что я рассказала тебе, Аватара. Четыре женщины, ломающие его, - пожала плечами Лэйк. - И оно было сломано? – уточнила та. - Да, - кивнула Лэйк. - Что ж, это уже кое-что, - Вольторэ устало кивнула, проводя рукой по волосам. – Хоть какое-то указание на то, что у нас все получится. - Ты будешь их искать, нерожденная? Истину и Совершенство? – спросил Тьярд. - Видимо, да. Только, честно говоря, я не совсем представляю себе, как это сделать. – Она вскинула на них вопросительный взгляд. – У вас есть хоть какие-то мысли о том, кто это может быть? Мужчины только пожали плечами с задумчивым видом. А Лэйк, подумав мгновение, добавила: - Эрис искала их много лет, как и вас. В Данаре она сразу почуяла, очень внимательно наблюдала за ней, пусть и не демонстрировала этого окружающим, но я ее достаточно знаю, чтобы видеть такие вещи. Потому и не противилась уходу Рады и Лиары в аномалию под Кулаком Древних, наверное, знала, что Ниера сбежит к тебе в их отсутствие. Но про этих двух других она ничего мне не говорила ни разу. Только лишь, что они придут позже Силы и Любви. - Почему позже? – спросила Вольторэ, часто моргая. - Потому что изменения начнутся с Любви, - принялась объяснять Лэйк, в то же время понимая, как остро и глубоко ощущает правоту этих слов Эрис сейчас. Это нужно было просто пережить, чтобы понять, иначе не получалось. Поразительно: сколько лет она знала эту правду! А понимала и проживала ее истинный смысл только сейчас. – Любовь – сила, что способна одолеть все, и она придет первой для изменения мира. А сразу же за ней, вместе с ней и Сила – чтобы сберечь Любовь от тех, кто попытается противиться ей. После того, как единение Силы и Любви будет достигнуто, возникнет Истина, понимание того, как вещи должны быть сделаны. А за ней уже – Совершенство каждого действия, которое даст реализацию задуманного – уничтожение Колеса. - Истина… - задумчиво повторила Вольторэ, прислушиваясь к тому, как звучало это слово. – Это то, что мне нужно сейчас. Знания, мудрость, информация, четкое понимание, куда мне идти и что делать. - Я думаю, это нам всем не помешало бы, - хмыкнул Тьярд, прихлебывая вина и откидываясь на спинку стула. – Как было бы просто найти эту женщину, привести ее сюда и в один миг решить все наши проблемы! И как жаль, что в этом мире никогда не происходит так, чтобы все обреталось лишь по одному щелчку пальцев! - Тогда в нем не было бы смысла, - улыбнулся Дигнадар и взглянул на Лэйк. – Я так понимаю, аномалии под Кулаком Древних, куда ушли Черный Ветер со Светозарной, имеют ту же природу, что и те, что под Эрванским кряжем? - Мы полагаем, что да, - подтвердила Лэйк. - И вам она известна? – уточнил Дигнадар. Что-то было в его голосе, не эмоция, не попытка заинтересовать или заманить, нет. Он знал. И почему это не удивляло ее? Теперь знание приходило к ней вот так: раскрываясь внутри лепестками цветка, встроенное в нее и лишь ожидающее того момента, когда ей потребуется та или иная информация. А мы еще сетуем на то, что Истина не с нами! Возможно она куда ближе, чем нам кажется. - Я думаю, это переход, - ответил Дигнадару Хан. – Мой народ называет их Снами Северного Ворона, божества зимы. Шаманы много раз обращались к ним, читали знаки, просили духов, даже уходили сквозь них без возврата. Они говорят, по ту сторону – другая земля, где живут люди и те, кто создал эти переходы. - Эти шаманы, Ведущий, кто они? – прищурился Дигнадар. - Слышащие Духов, Кречет, хранители силы и памяти народа. Не Черноглазые и Белоглазые, не те, кто работает с Источниками. Они куда сильнее похожи на вас, - Хан улыбнулся ему открыто и дружелюбно. – Теперь, когда мы наконец-то здесь, у тебя будет возможность говорить с ними. Я думаю, мы многим можем поделиться друг с другом. - Это правда, - кивнул Старший, а затем взглянул на Лэйк. – Аномалии – это переход на другой материк по ту сторону Океана. Я так понимаю, именно туда ушли Черный Ветер со Светозарной? - Таков был план, - кивнула Лэйк. – Они обсуждали с Эрис такую возможность. - Там же произошло загрязнение Белого Источника, - Дигнадар неотрывно смотрел на Вольторэ. - Вы думаете, они там? – спросила она, и Лэйк уже знала ответ на этот вопрос до того, как ведун кивнул. - Вполне возможно. Иначе почему именно сейчас всплывают все эти указания? На протяжении тысяч лет Эрванский кряж был заброшен, ни одна живая душа не пересекала его, а теперь выяснилось, что все эти годы там скрывались гринальд. Анай пришли в Этлан, привела их Аватара Создателя с той стороны кряжа, а ведь о них и не слышал никто по эту сторону гор, разве что из песен да сказок южных морей. Почему бы Истине и Совершенству не оказаться на другом материке по ту сторону аномалий? Вольторэ нахмурилась, неосознанно потирая пальцами подбородок, глядя в пространство перед собой. А Лэйк вот наоборот хотелось смеяться. Неугомонная Черный Ветер только и бубнила о том, как тянет ее под Кулак Древних. О Зове, что вел ее, что не оставлял и тащил вперед, о том, что она не может больше терять времени. А ты еще говорила, что эльфийского в тебе и нет совсем! Вот оно – твое чуткое сердце, Рада, самое чуткое из сердец, разглядевшее в туманном узоре веков дорогу, которую мы спустя двадцать лет в разгар Танца Хаоса едва-едва ухватили с огромным трудом и только потому, что ты ее нам показала. Сердце защемило вдруг при воспоминании о песнях, которые пела Светозарная, могучих песнях о любви и красоте, о величии мира, и Лэйк вновь ухмыльнулась. Она скучала по ним, несмотря на свое огромное чувство вины перед ними за судьбу их дочери. Она очень скучала по ним. - Помнишь, что случилось с Черноглазым Витром, чье тело мы нашли в пещере, где пропала Вэйнэ? – Хан требовательно взглянул на Лэйк, и та вырвалась из своих размышлений. Переведя взгляд на Вольторэ, он пояснил: - Витр был мертв, но он встал и двигался. Мы поначалу решили, что это Раб, но лицо его не было белым, а кожа черной, и двигался он стремительно. Может ли быть так, что на той стороне мира тоже идет Танец Хаоса, только Рабы там иные? Это объяснило бы появление там Аватар Истины и Совершенства. - Почему я не слышала об этом раньше? – Вольторэ взглянула на Лэйк, и взгляд у нее был тяжелым. - Не до того было, и случай не повторился. Куда важнее были гринальд тогда, - отозвалась Лэйк, выколачивая пепел из своей трубки. - Всему свое время, - кивнул Дигнадар-джу, глядя на Вольторэ. – Ты сама сказала: вести приходят тогда, когда должны прийти. Ты готова, ты узнала об этой возможности. Что ты будешь делать теперь? Пойдешь туда искать их? Некоторое время Аватара колебалась, хмуря брови и потирая подбородок, и Лэйк ждала ее ответа с тревогой. Слишком многое было завязано на ней, слишком многое держало ее здесь. Война в Лонтроне, Великий Жрец, войска кортов, война в Бреготте… Но и две другие тоже были важны, очень важны. - Не сейчас, - наконец ответила Вольторэ, и Лэйк ощутила, как внутри отлегло. – Сначала нужно закончить дела здесь. Я не могу бросить начатое. И раз у меня нет Истины сейчас, что ж, значит, я буду учиться сама. – Она обвела глазами всех присутствующих в комнате и проговорила: - Я прошу вас учить меня всему, что вы знаете. Обращению с духами и сущностями, силе крови, единению, всему. Мне нужны знания, мне нужно победить в этой войне, и для этого понадобится вся мощь, которую я смогу разыскать, все знания и все силы. - Конечно, Вольторэ, - без колебаний согласился Тьярд. – Я расскажу тебе все, что знаю. - Мы все это сделаем, - поддержал его Хан, да и Дигнадар склонил голову в кивке. - Благодарю вас, - тихо проговорила Аватара, вглядываясь в глаза каждому из них. – Время пришло, и я рада, что вы со мной. Лэйк улыбнулась ей в ответ вместе со всеми остальными. Все они изменились, и Аватара была права – их время действительно наконец-то пришло.