Танец Хаоса. Искры в темноте

Обедала она как обычно – за одним столом с командующими, обсуждая все, что необходимо сделать в этот день, в минуты, которые можно было назвать условно свободными – пока запихивала в себя приправленную пряными травами кашу с мясом, принесенную ее охранницами анай. По большому счету оно было и к лучшему – в последние дни оставаться одной стало невозможно. Стоило Вель только оказаться одной в чужих покоях с огромной холодной кроватью или в палатке с сиротливо расставленным узким топчаном, как сердце начинала скрести и давить когтистой лапой тоска. В этой палатке должна была быть одежда Данки и ее вещи, должно было пахнуть ею, должны были стоять на столе цветы и быть разбросаны повсюду сплетенные из трав, веточек или перышек обереги. Только тогда это место становилось домом, становилось полным, живым и значимым для Вель. А когда всего этого не было, и вечером ее ждал лишь ледяной топчан и стакан воды на столе, становилось невыносимо. Так что проще было вот так – когда вокруг нее сидели люди, по странному стечению обстоятельств и воле судьбы вошедшие в ее жизнь и окружившие ее своим присутствием. Люди, что были куда старше и опытнее ее, умнее ее, во многом гораздо сильнее, но при этом шли за ней, отдавая ей право решать за них их общую судьбу. И она решала – ровно настолько, насколько могла хорошо, отдавая эти решения Великой Мани и передавая Ее волю в мир. Оказалось, что так было куда проще и куда правильнее, чем действовать самой. Потому что в этом случае Вель совершенно точно знала, что ошибки она не совершит. Снимаю ли я с себя таким образом ответственность за свои поступки, Великая Мани? Вель подняла глаза на невозмутимую Лэйк, сидящую напротив нее и спокойно уплетающую кашу из глазурованной миски, загоняя ее куском хлеба в ложку. Царица анай говорила, что на все Воля Великой Мани, и, кажется, не знала ничего в своей жизни, кроме этой воли. Она не сомневалась, не задавала вопросов, не боялась ничего, твердая, будто скала, потому что у нее была Вера, равно непоколебимая в моменты величайших побед и страшнейших поражений. Смотри, она знает свою силу в лицо и не колеблется, держась за нее. Она знает себя, знает, на что она способна, а на что – нет. И знает, что там, где она уже ничего не может, все может Великая Мани, и достаточно просто отдаться Ей, когда своих сил недостаточно, чтобы Она помогла. И ее не беспокоят вопросы ответственности, как тебя. Потому что она верит. Могу ли я поверить также? Всей собой и настолько, чтобы не дрогнуть, даже если случится самое страшное? Она не знала, и это создавало проблему. Даже после всего, что уже случилось с ней, после всех откровений, волшебств, после установления постоянного присутствия Великой Мани внутри нее, даже после этого всего. Оставалось еще что-то ненайденное, что мешало погрузиться до конца, какой-то мерзкий скользкий червячок внутри, что все выскальзывал меж пальцев и исчезал во тьме внизу, не позволяя вытащить себя наверх, наружу, разглядеть со всех сторон и присвоить. И этим червячком был гнев. День за днем он становился все сильнее, поднимаясь изнутри с тем же упрямством, с каким она пыталась его затолкать обратно, потушить, подавить. Гнев на Великого Жреца и Церковь Молодых Богов, поперек всех законов логики поднимающуюся против нее. Гнев на невозможность разыскать Аватара Хаоса среди бесконечных серых миров, полных Теней и обрывков воспоминаний. Гнев на тех, кто восставал против Танца, кто сопротивлялся приходу Аватар и в глупости своей отказывался от собственного будущего. Гнев на анай, что не принимали перемен и возвращались в свои горы, чтобы жить там в замкнутой душной клетке своего прошлого. Гнев на Данку, которая не позволяла ей даже увидеть себя. Вель вздрогнула, внезапно поняв, о чем она думает. Мысль сотрясла все ее тело проскользнувшей от головы до пят молнией, причинив физическую боль. Она не могла злиться на вторую половину собственной души, не должна была, особенно с учетом того, в каких условиях та сейчас находилась, как тяжело ей было там, в Мелонии, практически одной. Она не должна была злиться на Данку, мало ли что с ней могло случиться из-за этого гнева с учетом передачи между ними эмоций? Но почему она не пускает меня к себе?! - Ты вчера спрашивала про эльфов. Ты решила в итоге, что с ними делать? Переговоры будут? – голос Гайды заставил ее вырваться из собственных мрачных мыслей и вскинуть голову. Первая Спутница сидела рядом с ней и говорила негромко, смотрела на нее спокойным взглядом своих темных глаз, но Вель видела в них и маленькое облачко тревоги. Гайда переживала за нее, Гайда все чувствовала, и с одной стороны это было так дорого – знать, что ты не один, что даже в собственной груди ты не одинок и носишь под сердцем стольких по-настоящему близких. А с другой – слишком интенсивно и слишком откровенно для нее, привыкшей к уединению и не очень-то умеющей доверять. В ее жизни откровенность с людьми всегда выходила ей боком, какими бы близкими эти люди ей ни были. Даже ты отталкиваешь меня сейчас. Почему? Что я сделала такого, чтобы не иметь права быть рядом с тобой? Разве же не отдала тебе все, что было у меня? Разве же в ответ я не достойна хотя бы одной улыбки? - Здесь нечего решать, - устало отозвалась она, глядя на Гайду. – Переговоры с ними провалились. Наследница Ахель атаковала Крол, пока они договаривались, и та отказалась от сотрудничества с Речным Домом. А теперь, когда Око Мегары уничтожено, договориться с ними будет и вовсе невозможно. - А жаль. Эльфы отлично сражаются, хоть и скулят почище занозившей палец Каэрос, - с авторитетным видом заявила Держащая Щит Саира, и Лэйк, покосившись на нее, хмыкнула самым краешком губ. – Они бы Васхиль этот разнесли за четверть часа при желании. - Вряд ли, - не согласился с ней Тьярд. – Там камни у основания крупнее, чем в Небесном Дворце. Чтобы развалить этот город, понадобится много усилий. - Ты такой занудный стал с возрастом, - сообщила ему Саира, поморщившись. – Может, мы тебя выставим против Великого Жреца, и ты его заговоришь до того, что ему в петлю захочется самому влезть? - Только если ты со мной пойдешь, Саира! – ухмыльнулся ей в ответ Тьярд. – Без тебя я точно не справлюсь. Она цыкнула на него, показав острые клыки, но выглядела при этом довольной. Вель не слишком много внимания обращала на подобные их перебранки – анай и вельды, кажется, только и делали, что подтрунивали друг на другом, не упуская ни единого шанса подколоть. Они только вернулись с севера – осматривали позиции Великого Жреца с высоты полета макто и составляли схематичный план крепости в поисках слабых мест. Сделать это при помощи сущностей у ведунов не получилось – охранные рисунки Жрецов перекрывали им доступ. Правда шаман кортов Десама заявил, что может обойти блоки, и они втроем с Нгуеном Шанитом и Дигнадаром заперлись в покоях последнего, чтобы попытаться это сделать. Но пока еще результатов не было, и у них было время спокойно поесть прежде, чем начать заниматься разработкой плана штурма. Впрочем, можно было считать, что эта самая разработка уже началась, потому что за столом только и разговоров было, что о крепости Васхиля. Да еще и Гайда принесла карту дворца, набросанную ею собственноручно, и командующие рассматривали ее прямо за столом, одновременно с этим закусывая кашей. Лисица обмолвилась, что прошлой весной ей довелось побывать в резиденции Великого Жреца, и она успела неплохо запомнить расположение крепостных стен, бастионов и проходов внутрь. Вель оставалось только поражаться тому, как складывались события в Узоре Марн, и как Единоглазые Плетельщицы предлагали ей варианты решения проблемы еще до того, как сама проблема возникала. Оставалось только научиться доверять их воле и не сопротивляться тому, что готовила для нее Великая Мани. И вот это уже было задачей куда более трудной, чем взять набитый жрецами под завязку Васхиль. Потеря союзников в лице эльфов беспокоила ее – о силе Первопришедших ходили легенды, и их участие в нынешней битве могло легко склонить чашу весов на сторону войска Спутников. Но сделанного не воротишь, да и с решением Крол Вель была согласна. Один отблеск воспоминания об Ахель из переданного Крол массива информации красноречиво говорил о том, что сотрудничать с Первопришедшими было едва ли не так же опасно, как заключать договор с кем-то из Эвилид. И все же она тревожилась. Даже при том, что решение Крол было принято под непосредственным влиянием Великой Мани, даже так Вель не могла до конца поверить в его правильность, и от этого с души воротило. Она ведь знала, что Великая Мани никогда и ничего не делала просто так, что Ее решения и Ее воля были истинным выражением естественного хода вещей. Почему же тогда она не могла довериться ему до конца? Эти мысли бередили все внутри, бродили смутным облаком по грани сознания все то время, пока они заканчивали обед, пока расстилали на столе карты Васхиля и Лонтрона и начинали планировать удар по Великому Жрецу. В этой области от Вель было не так уж и много толка, и она предпочла доверить это планирование другим. Анай, вельды, наемники и Салдан Ваар уж точно лучше нее представляли себе, с чем им придется столкнуться, по крайней мере – на земле. Они представляли уровень подготовки лонтронской армии и церковных орденов, разбирались в тактике ведения боя и взятии крепостей. Возможно, часть ее тоже в этом разбиралась и помнила, что надо делать, но пока Вель была не в состоянии до этой части докричаться. Энерион мрачно молчала где-то там, в глубинах ее существа, погруженная в собственную тишину, и выйти с ней на контакт, вспомнить и присвоить себе то, что помнила и умела она, у Вель все еще не получалось. Она задумчиво повращала на пальце правой руки тяжелое золотое кольцо с рубином, вглядываясь в переливы символа внутри него. Это была шестиугольная звезда анай, с каждым днем она проступала изнутри камня все ярче, давая возможность себя разглядеть, приглушенно светясь на пальце Вель даже в темноте, будто маленький уголек, собравший в себя искры солнечного света. Только толку от этого перстня не было никакого. Он помог им обеим один единственный раз – когда они пришли в Луас, и по этому самому перстню Первые Жрицы Андозабара признали в них Аватар. Наверное, того было и достаточно, с того момента и началась их история с Данкой, а значит, функцию свою кольца выполнили. Но она надеялась, что они сделают больше. Алеор говорил, что в этих кольцах заключена память Аватар, и коли так, она должна была эту память обрести. Только пока этого не происходило. Что-то было там, внутри этой закрытой от нее памяти, какой-то ответ, который она обязательно должна была услышать, вспомнить, понять. Что-то, что объяснило бы, почему все происходило так. Почему доверия не было даже при том, что весь мир демонстрировал ей, что бояться нечего, почему она не могла найти Аватара Хаоса, почему Данка ушла… Внутри разлилась горечь, и Вель мрачно стиснула пальцы в кулак, переворачивая перстень камнем в ладонь и пряча переливы света в нем от посторонних глаз. Аватары никогда не разлучались – все книги, которые она прочла, говорили об этом. Аватары всегда были вместе и вместе вели Танец, объединяя вокруг себя народы и постепенно отвоевывая у Рабов право на жизнь для всего мира. Почему же сейчас она ушла и так надолго? Почему она не позволяла Вель увидеть себя? Что еще я должна сделать, Великая Мани, чтобы Ты вернула мне ее? Я осознала себя и вспомнила свою истинную форму, я научилась жить внутри Твоего дыхания, Твоего потока. Я отдаю Тебе все, что имею, поступаю так, как хочешь Ты, следую Твоей воле. Почему Ты тогда не возвращаешь ее мне? - Вольторэ? Вель вскинула голову, осознав, что Лэйк зовет ее по имени уже не первый раз, и выругала себя за рассеянность. Взгляд единственного оставшегося глаза царицы Каэрос был внимательным, на дне его теплилось сочувствие. - Прошу прощения, я отвлеклась, - Вель выпрямилась, прогоняя прочь лишние мысли и вглядываясь в карту перед собой. – Вы не могли бы повторить вопрос? Лэйк повернулась к невысокому смуглому корту по имени Шанга, который сегодня присутствовал на совете со стороны своего народа. Он терпеливо ждал, глядя на Вель темными раскосыми глазами, и в них наоборот никакого одобрения или понимания не было в помине. Насколько она видела и ощущала, корты вообще не имели особого желания договариваться о чем-то конкретно с ней. Каганы являлись на советы неохотно, предпочитая вести переговоры в своем кругу или передавать волю через Ведущего Хана, их представители в Совете постоянно менялись, будто имело место какая-то очередность, которую они соблюдали при общении с ней. Один лишь предводитель шаманов Десама шел на контакт открыто и по желанию, все остальные хотели разговаривать лишь с Царем Небо, и это тоже нужно было учитывать, столько всего нужно было помнить! Тьярд не слишком охотно пояснил, что каганы считают для себя оскорблением подчиняться женщине, пусть даже эта женщина и являлась Аватарой Создателя. Это вряд ли делало переговоры проще, но ей нужна была армия кортов для того, чтобы освободить Лонтрон, потому приходилось терпеть. Шанга что-то негромко проговорил сквозь стиснутые зубы, глядя на нее без особого расположения, и Ведущий Хан перевел его слова, указывая на карту. - Мы предлагаем переместить войско кортов на северо-восток, нерожденная, в Марон. Там расположен единственный мост через Асхалат, оттуда можно будет начать переброску войск на противоположный берег. Тем более, что под стенами Васхиля на этой стороне реки нам от них не будет никакого проку. Каган Шанга предлагает выступить завтра утром. - Конечно, начинайте, - согласилась она, и корт удовлетворенно кивнул в ответ, а затем поднялся, что-то негромко сказав Хану. - Каган просит вашего позволения откланяться, нерожденная. Ему нужно подготовить своих людей к переходу, - перевел тот. Вель очень сомневалась, что каган на полном серьезе чего-то у нее просил с таким лицом, но этикет требовал ее ответить, что она и сделала, и к их всеобщему облегчению мрачный корт покинул помещение совета. А вместо него в комнату вошли усталые донельзя Дигнадар, Десама и Нгуен Шанит. - Мы нашли способ, - уже с порога сообщил ей Кречет, устало прикрывая налитые свинцом веки, и Идиль рядом с ней ревниво вскинулась, поморщившись. Дигнадар не позволил ей участвовать в поисках уязвимости резиденции Великого Жреца вместе с остальными, захлопнув дверь у нее перед носом, и все это время ведьма кипела внутри себя, будто забытый на огне котел с водой. - Рассказывай, зрячий, - кивнула ему Лэйк, жестом руки предлагая пустующее кресло справа от себя. Десама с тяжелым вздохом опустился в кресло чуть дальше, бормоча что-то под глубоким капюшоном своего плаща и без конца осеняя лицо резкими движениями сложенных в щепоть пальцев. Кречет тоже сел, с видимым усилием выпрямляя спину, а темнокожий южанин пристроился за его креслом, облокотившись о спинку. - Мы посмотрели их систему обороны. Резиденция Великого Жреца обнесена двумя щитами из Белой и Черной энергии, навязанными друг на друга. Эти щиты отклонят как удар энергией, так и обычную атаку холодным оружием, а также блокируют любые попытки перемещения внутрь резиденции. К тому же, по всему периметру города стоят маячки, которые способны засечь любой переход, открывающийся внутри стен, и сразу же передать информацию тем, кто их поставил. Резюмируя: в резиденцию открыть переход вообще невозможно, а в городе при первой же попытке это сделать нас атакуют. - Это мы и утром знали, - буркнула под нос недовольная Идиль, но Кречет пропустил ее комментарий мимо ушей. - На тонких планах щиты также имеются, - продолжил он. – Это означает, что внутрь не может проникнуть ни один из наших Защитников, и вот как раз этот факт и делает резиденцию Жреца неуязвимой. Но ровно также он и играет нам на руку. Защитники – это существа тонких миров, состоящие из энергии. И если энергия не может проникнуть внутрь сферы, значит, изнутри наружу она тоже выйти не может. - То есть… они не могут нас атаковать? – удивленно вздернула брови Вель. - Да. Пока они держат щиты и на тонком плане, они не могут нас атаковать, - подтвердил Дигнадар. – И для того, чтобы начать атаку, или хотя бы ударить по местам открытия переходов внутри города, когда их маячки сработают, им нужно будет снять тонкие щиты. И вот в этот момент туда могут пройти наши Защитники и нанести удар. - Защитники могут пробить щиты? – спросила Лэйк. - Эти - нет, - покачал головой Дигнадар. – Выставленные Великим Жрецом щиты блокируют физическое проникновение, они направлены против существ из материи. Это значит, что существа нематериальные их не разобьют, как и не смогут установить связь на тонком уровне для перемещения туда материальных объектов. Но они могут провести туда других тонких существ, в том числе и тонкие формы людей. - Это как? – удивленно вскинула брови Саира. - Тени – существа тонких миров, камни – существа мира материального, а вот люди – то, что находится между ними, - усталая улыбка улеглась лучиками морщинок в углах глаз Дигнадара. – У тебя тоже есть тонкая форма, первая первых, если хочешь – твоя Тень, твоя душа, которая путешествует по тонким мирам, пока ты спишь. Ее можно отделить от тела сознательно и провести в то место, в которое ей нужно попасть. - И что это нам даст? – ворчливо осведомилась Саира. – Моя тонкая форма может накостылять Великому Жрецу? - Физически на него воздействовать будет нельзя, - покачал головой Дигнадар. – Но можно попробовать захватить его сознание и взять над ним контроль. Или над любым другим живым существом в пределах сферы. - А почему этого не могут сделать ваши Защитники? – вновь спросила Саира. - Потому что ни одна сущность без разрешения человека не может взять над ним контроль, и просить Защитников это сделать просто бессмысленно. А вот тонкое тело другого человека может это сделать, но для этого оно должно попасть внутрь сферы. - Это звучит как какой-то бред! – фыркнула Держащая Щит, закатывая глаза. – Может, сделаем иначе? Вы объедините силы и испарите землю под резиденцией Жреца, например, чтобы она провалилась прямо в бездну мхира? - Боюсь, на это у наших ведунов сил не хватит, - со всем терпением мира в голосе ответил ей Дигнадар. - Значит, если чье-то сознание проникнет внутрь сферы вместе с Защитниками, он сможет заставить жрецов снять щиты изнутри? – уточнила Вель, глядя на Дигнадара. - Если ему хватит сил сломать волю выбранного им жреца, то да, - кивнул Кречет. – По такому же принципу работают Первопришедшие эльфы. Они могут контролировать сознание других существ и управлять их действиями извне. - Я видел, как Эрис проделывала подобное с дермаками, - задумчиво проговорил Тьярд, глядя на Дигнадара. – Но это были дермаки, примитивные, почти как животные. Жрецы вряд ли поддадутся так легко. - Несомненно, - кивнул Дигнадар. – Взять под контроль человеческое сознание очень сложно, для этого нужна огромная внутренняя сила. Но шаманы кортов умеют это делать и они согласны помочь. Вель взглянула на Десаму, сидящего напротив нее за столом и глядящего на нее своими черными глазами из-под края капюшона. Взгляд его сейчас показался острым, будто нож, пронзительным и очень-очень опасным. - Речь ведь о садах принуждения, я правильно понимаю? – уточнила она, не отводя глаз от шамана. - Да, нерожденная, о нем, - без всякого выражения ответил ей Дигнадар. - Но, насколько я помню, это умение считается запретным для Говорящих с Тенями. Мне рассказывали, что использование этого садах приводит к разрушению души, - она посмотрела в глаза Кречету, и тот спокойно кивнул. - И это тоже верно, нерожденная. Садах запретны для использования, потому что несут в себе червоточину искушения. Они запрещены по этическим принципам всем Говорящим с Тенями. - Но не шаманам, - подытожила Вель, разглядывая сидящего напротив нее Десаму. - Не шаманам, - подтвердил Кречет. Десама молчал, глядя ей в глаза из-под темного края капюшона в виде медвежьей головы. Он был не слишком разговорчив и даже во время занятий, когда раскрывал ей тайны тонких миров и особенности свойственного кортам способа взаимодействия с энергиями, редко становился многословным. И эта его молчаливость лишь подчеркивала ту мощь, которой он обладал, а вместе с тем и отсутствие каких-либо моральных препятствий для ее использования, что имелись у других человеческих ведунов. Это делало его, - а вместе с ним и всех остальных шаманов кортов, - очень опасными, и это означало, что с ними придется считаться отдельно и договариваться тоже по отдельному счету, как и со всеми остальными кортами. Вель прищурилась, рассматривая его и думая о том, как странно и чудно все оборачивалось. С самого начала этой компании Тьярд и остальные вельды всячески демонстрировали ей свою лояльность к кортам, и те не единожды подтверждали, что именно Царь Небо ведет кочевников за собой, именно за ним они пришли в эти земли и вступили в Танец Хаоса. Но вот сейчас напротив нее сидел их шаман и смотрел ей в глаза без какого-либо страха, преклонения или вызова, как делали остальные его соплеменники, даже без гнева, смотрел как равной. Значило ли это, что власть Царя Небо над этим народом на самом деле была мнимой, и все решали именно они – дикие люди в шкурах, не знающие даже тени раболепия перед небесными змеями в отличие от всех своих соплеменников? - Значит, шаманы кортов возглавят удар по резиденции Великого Жреца, - подытожила она, и во взгляде сидящего напротив нее корта разлилось удовлетворение. – Они снимут щиты, и когда это произойдет, Нгуен Шанит и Дигнадар проведут Говорящих с Тенями в город. Насколько я помню, ты говорил, что знаешь способ это сделать, минуя стражей? – Вель взглянула на Шанита. - Да, Вольторэ, - кивнул он в ответ, наклоняясь над картой. – Радиус действия стражей, которых жрецы расставили по городу, ограничивается лишь периметром стен. Это значит, что мы можем подкопаться под стену при помощи сил ильтонцев, которые создадут для нас тоннели, а затем выйти по другую ее сторону. Стражи работают как сигнальные маячки, показывая жрецам, где именно был открыт переход. Мы можем использовать это для создания ловушек на жрецов, приманивая их к выбранному нами месту при помощи открытия пустого перехода, а затем обезвреживая и захватывая. Если будет тебе угодно, мы можем вывести их за стены и предложить Великому Жрецу обменять их на Говорящих с Тенями, которых он удерживает в заложниках. - Это может сработать, - согласилась она. – А те ведуны из мелонского круга, которых захватили последними? О них что-то известно? Вы нашли их? - Они живы – это все, что мы смогли узнать, к сожалению, - покачал головой Дигнадар. – Ведуны экранируют их на тонких планах, мы не можем пока выйти на их след. - А если использовать кровь? – предположила Вель. – Ты же говорил, что по крови можно отследить человека где угодно. - В нашем распоряжении нет крови мелонского круга, нерожденная, - покачал головой Дигнадар. – А что еще хуже, так это то, что ее запасы, скорее всего, сейчас находятся у Великого Жреца. Что значит, что даже если мы сумеем освободить мелонцев, Васхиль все равно будет иметь власть над ними, по крайней мере до того момента, пока мы не уничтожим запасы крови. - Как вы умудрились так попасться? – Идиль в неверии подняла глаза на Дигнадара. В голосе ее звучала плохо сдерживаемая ярость. – Вы знали, что церковь атакует круги, знали, что они не остановятся! И все равно вы позволили им разгромить мелонский круг! - Они отказались сотрудничать, Идиль-ши. Заявили, что им не нужна помощь, что они справятся своими силами, и что их круг защищен. Что я мог сделать в такой ситуации? – холодно взглянул на нее Дигнадар. - Что-нибудь дельное! – развела руками Идиль с таким видом, будто это было самим собой разумеющимся. – Убедить их, например, объяснить им всю серьезность ситуации. Предложить им переместить круг в другое место. Или хотя бы спрятать их Ключника, чтобы никто не мог его найти! Да что угодно! - Они отказались сотрудничать, - ровным голосом повторил Дигнадар. - А вы отказались что-либо с этим делать, - всплеснула она руками. – Ну конечно! Это же логично! И теперь у Великого Жреца есть еще заложники, которыми он в том числе может угрожать и нам! - У него и раньше были заложники, - посмотрел ей в глаза Дигнадар. - Да. Потому что они тоже отказались сотрудничать, - кивнула ему Идиль, глядя в ответ. Вель ощутила, как внутри нее бурунами перекатывается ярость Идиль, и сдерживать ее становится все сложнее. О, она прекрасно понимала, что ведьма рвется к власти, что использует любые средства и способы для того, чтобы занять место Дигнадара, и это было не слишком хорошо. Кречет обладал опытом долгих десятилетий, железными нервами и умел принимать взвешенные продуманные решения. Его нахождение во главе ведунов юга вполне устраивало Вель, да и с ним самим она нашла общий язык и сумела договориться. Но проблема от этого действительно никуда не исчезала. Кречет реагировал слишком медленно, он не успевал за разворачивающимися вокруг событиями. И да, Идиль была права, именно его расчетливость и осторожность сейчас привела к тому, что они потеряли мелонский круг, а Великий Жрец приобрел себе новых заложников – еще один рычаг давления на нее в дополнение ко всем прочим. Идиль вскинула на нее глаза, яростные, требующие от нее решения, требующие действия. Ее ярость колыхала Вель изнутри, будто штормовые волны крохотную скорлупку корабля, грозя в любой миг опрокинуть ее в бездну. Нельзя было реагировать на ее ярость, нельзя было ей поддаваться, нельзя было принимать ее сторону, и с каждым днем это давалось все труднее. Потому что пока еще Вель понимала: если Идиль возглавит ведунов, она не сможет действовать расчетливо и холодно, она будет рваться в самое пекло, а это сулит жертвы, все новые и новые жертвы, а вместе с ними ошибки. Но и промедление Дигнадара тоже порождало ошибки и пока еще куда большие, чем в случае всех остальных. Кого еще она могла выбрать среди них? Нгуена Шанита уже никто не слушал, а Десаму она не знала и не до конца доверяла ему. - Перед тем, как мы начнем штурм, я хочу знать, где находятся заложники, - проговорила она, принимая решение. Скорее всего – неправильное, очередное решение, оттягивающее время для них и дарящее его Великому Жрецу, чтобы подготовиться еще лучше. Но что ей оставалось? – Ситуация и так очень сложная, и штурм Васхиля потребует от нас всех сил и средств, которые есть в нашем распоряжении. И я не хочу, чтобы в самый ответственный момент нам пришлось отступить из-за живого щита, которым себя закроет Великий Жрец. Потому, Дигнадар, - он взглянул на нее молча и пронзительно, - мне нужны цифры и конкретные данные. Сколько ведунов захвачено, где они находятся, как их удерживают. И я хочу, чтобы эти данные у меня были в течение трех дней. Это касается и мелонской группы в том числе. Утром четвертого дня мы начнем штурм. - Я понял тебя, нерожденная, - проговорил ведун, и по его глазам Вель прочитала все недосказанное. Как и по глазам Идиль, воззрившейся на нее едва ли не с фанатичным обожанием. Ей нужно было принять это решение и нужно было выбрать даже при том, что она не хотела выбирать. И коли так, Вель отдавала это решение в руки Великой Мани, точно так же, как делала Лэйк дель анай, раз за разом демонстрируя ей свою непоколебимую верность. Я должна доверять, я должна верить, иначе у меня просто ничего не получится. И коли так, рассуди нас, Мани Небесная. Я дала Дигнадару последний шанс и поддержала Идиль ровно настолько, насколько могла. Теперь решение лишь в Твоей воле. Пока что расклад был совсем не в их пользу, и это угнетало Вель, вновь и вновь возвращая ее к мыслям о том, что они потеряли эльфов. Да, вся эта ситуация с их требованиями, со свадьбой Ренона, с переговорами, больше похожими на попытку захвата власти – все это было вызовом, брошенным ей, все это демонстрировало тот факт, что договариваться миром эльфы не желали, а торг с ними был невозможен. И все же они оставались сильнейшими из доступных ей сейчас возможных союзников. И Великий Жрец Васхиля являлся их общим врагом, одинаково ненавистным им обоим. Оставался ли еще шанс договориться? Хоть какой-то? У меня есть три дня, пока Дигнадар ищет ведунов. Что я буду делать эти три дня? Смотреть на пустые комнаты, в которых нет тебя? - Завтра утром я отправлюсь в Речной Дом, - сообщила она, ощущая, как все внутри нее выстраивается, занимая отведенное ему место. Все было правильно сейчас, вот сейчас наконец-то все вставало на свои места и прояснялось. Хоть до сих пор она и ощущала эту гору нерешенных вопросов, повисших в воздухе и не желающих сдвигаться с места. – Первые переговоры сорвались, но, возможно, мне стоило бы попробовать возобновить их самой. – Она поняла, что глаза сами поднялись на Лэйк дель анай – Вель не желала того, но глядела на нее, словно девчонка, что искала одобрения и защиты у своей матери. Лэйк ничего не ответила на ее слова, лишь едва заметно сморгнула, будто была согласна с ее действиями, и от этого внутри стало еще горше. Неужели мне до сих пор нужно одобрение? Я Аватара Создателя, возрожденная Энерион Руонская, и что же, я бегу к кому-то, чтобы он меня по головке погладил за правильный выбор? Она вскинула подбородок, хваля себя хотя бы за то, что никакие из этих эмоций не отражались на ее лице – в этом она была уверена. – Также я намереваюсь послать второе посольство от своего имени в Лесной Дом. Если Первопришедшие откажутся сотрудничать, мне бы хотелось иметь на своей стороне хотя бы Высоких. - Я могу договориться для тебя с Высокими, Вольторэ, - предложила ей Идиль с куда большим рвением, чем стоило бы в нынешней ситуации. Что ж, она боролась за свое право и не намеревалась проигрывать. А ты вместо того, чтобы осуждать ее стремление к власти, лучше бы взяла в пример ее внутренний огонь. Если бы сама так горела тем, что делала, Васхиля бы уже и след простыл. - Ты будешь сопровождать меня в Речной Дом, - покачала головой Вель, и Идиль в ответ кивнула, не колеблясь ни мгновения. – А тебя, Гайда, я попрошу отправиться в Лесной Дом и поговорить с Владыкой Илионом. Или с кем-то еще, кто может выделить нам войска. Они нам нужны как можно скорее, поэтому не медли. - Сделаю все, что смогу, Вольторэ, - кивнула в ответ наемница, и вот у нее как раз вид был уже куда менее радостным, чем у Идиль. Гайда терпеть не могла переговоры, но никого, кому Вель доверяла бы больше, сейчас подле нее просто не было. Да и уравновесить значение миссии Идиль тоже было необходимо, чтобы они не сцепились вновь, пытаясь разодрать друг другу глотки и поделить между собой Вель. Разница состояла лишь в том, что Гайда от нее не хотела ничего, стремясь искренне предоставить ей свою помощь, а Идиль наоборот только и делала, что выслуживалась, стремясь доказать свою значимость для общего дела. Интересно, почему они – такие противоположные и такие разные – находятся подле меня? Чему Ты учишь меня через них, Великая Мани? Мысль эта показалась Вель важной, но пока еще она не могла ухватить ее истинного значения. - Как ты планируешь попасть в Речной Дом, нерожденная? – спросил у нее Царь Небо, чему-то легонько улыбаясь себе под нос. - Я слышала, у них есть открытый для смертных порт Рамаэль. Призову туда Себана и буду надеяться на то, что он явится ко мне. И предупрежу, что отказ это сделать будет расценен мной как официальный шаг по поддержке Сета. Других вариантов у меня все равно нет, - мрачно пожала плечами Вель. - Мне кажется, есть, Аватара, - вдруг усмехнулся Царь Небо, поднимая на нее взгляд темных глаз. – Я предложу тебе самой зайти под Мембрану и хорошенько их там всех перепугать так, чтобы они захотели договариваться по-хорошему. - Боюсь, это невозможно, Тьярд. Если ты только не знаешь способа, как сделать меня Первопришедшей, - развела руками Вель, и он только еще шире ухмыльнулся в ответ. - У нас есть кольчуга хранителя Фаишаля, которая дает возможность смертному пройти под Мембрану. – Вель моргнула, услышав его слова, а Лэйк негромко хмыкнула, качнув головой и с теплом взглянув на Тьярда. – Думаю, я смогу одолжить ее тебе на некоторое время. - И Лейв ее отдаст? – скептически вздернула бровь Саира. – Помнится, он носился с ней, как с тухлым яйцом, не позволяя никому и пальцем тронуть. - Отдаст, - уверенно кивнул Тьярд. – Я сумею с ним договориться. Дай мне пару часов, Аватара. - Я буду очень благодарна тебе за помощь, Царь Небо, - кивнула ему она, в который раз уже поражаясь тому, как вещи складываются сами собой. Ты вновь и вновь демонстрируешь мне, что я должна доверять Тебе, что я могу на Тебя слепо положиться. Так почему же тогда я все равно сомневаюсь? Что мешает мне принять целиком и полностью? Ответа на этот вопрос она не знала.