***
Чимин чувствует напряжение в воздухе. Голова начинает болеть, в ушах будто лопаются перепонки, а под носом ощущается влага. Он закрывает уши руками, пытаясь абстрагироваться от звуков издаваемых разъяренными альфами, и что силы кричит: — Да успокойтесь вы оба!!! Что вы вообще тут устроили? Я уже не выдерживаю ваших агрессивных феромонов, — эти два долбоёба, которых Чимин по-другому и назвать не может, замирают, наконец-то обращая на него внимание. В глазах обоих просматривается беспокойство. — В чем твоя проблема, Юнги? — Чимин истерично орёт, оглядывая разбитую мебель и общий погром в комнате. Его альфа хоть и взрослый мужчина, но уже заколебал своими сценами ревности. — То ты с Тэхёном цапаешься, а сейчас переключился на Чона? — А какого хрена он к тебе суётся со своими яйцами? — Юнги освобождается от оков Чонгука, а поднявшись на ноги, зачёсывает растрепавшиеся волосы назад и поправляет пиджак. Дрался в последний раз он именно в день знакомства с Чимином, но судя по тому, что рассказывал о своем детстве, навыки не растерял. — У тебя что, гон последние мозги из головы вышиб? — подает голос бодигард, и Чимин не понимает, какого хрена тот влезаетт в их разговор и провоцирует Мина ещё больше. — Тебе, блять, мало было того, что ты у заказчика омегу увёл? Решил и моего захомутать? — старший альфа опять скалится в сторону Чонгука, а потом делает пару шагов вперед, желая приблизиться к омеге, но Пак преграждает ему путь рукой, не позволяя подойти ближе. — Руки убери. Что значит захомутать? Я что, тут личного мнения не имею? Ты за кого меня вообще принимаешь? — злость накрывает с огромной силой. С каких это пор он стал легкодоступным омегой, которого можно запросто окрутить? Слова собственного альфы ранят в самое сердце, тем более поводов Пак никогда не давал. За ним постоянно волочилась толпа озабоченных альф, для которых он был лакомым кусочком или шикарным трофеем, чтобы козырять им направо и налево. Такие омеги, как Чимин — большая редкость. Он не просто красив, он умен, полон страсти и сочетает в себе всё, о чем мечтают почти все альфы и ищут это в избраннике. Но сам омега всегда вёл себя достойно, отшивая слишком навязчивых поклонников, и никогда не позволял себе лишнего, будучи в отношениях. — Что? Не сказал тебе этот Казанова? Представь, с омегой бывшего клиента замутил! Он у нас, оказывается, ещё тот осеменитель, — видно, что альфе сложно справляться с бурей бушующих внутри эмоций, но он всё-таки осторожно берет ладошку своего омеги и, отводя в сторону, подходит ближе. Темно-синий платок аккуратно касается лица Чимина, чтобы вытереть идущую из его носа кровь. Пак уже не противится и позволяет своему альфе поухаживать за собой, в то время как сам буравит взглядом своего бодигарда, неверяще сканируя его лицо. Безусловно, ему очень хочется услышать хоть что-нибудь, что сможет опровергнуть слова Юнги, но альфа продолжает молчать, потирая затылок ладонью. Футболка на нем испачкана его же кровью, запах которой почему-то вызывает волнение у Чимина. Ему совсем не противно на это смотреть, а скорее наоборот. В подушечках пальцев ощутимо чувствуются мелкие покалывания. Омегу безумно тянет протянуть руку, чтобы провести по щеке брутального альфы, где наливается гематома, на глазах приобретающая синевато-красный оттенок. А ещё — по распухшей губе, в уголке которой виднеется трещина и уже запекшаяся кровь. Чимин стоит, как завороженный, не обращая внимания на Юнги, и произносит то, чего по сути и спрашивать не должен. — Скажи мне, что это неправда, — он впервые желает услышать ответ «нет», хотя до конца и сам не понимает, почему это его так беспокоит. — Прости, не могу, — не поднимая глаз, Чонгук мнётся на месте, тупя свой взгляд куда-то в пол. Сам выглядит смущенным этим вопросом, но встречных не задаёт. — Понятно, — Пак разворачивается в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и на глазах у ничего не понимающих мужчин уходит в направлении своей спальни. Идти в общую комнату он не хочет, ему нужно время всё переварить. — Ты куда? — в один голос где-то за его спиной рыкают альфы, а он поворачивает лениво голову в сторону и бросает им из-за плеча: — Идите к черту, оба! Вы настоящие животные, — и больше ничего не добавляя, уходит под изумленные взгляды стоящих в шоке мужчин. В голове мыслей настолько много, что она начинает болеть. Нужно разобраться со всем и ответить на вопросы, которые у него возникли не только к этим придурковатым альфам, но и к себе самому. С чего вдруг его так интересует, а что ещё хуже — задевает личная жизнь бодигарда? Он же свободный альфа и волен иметь любого омегу, которого только захочет. Но почему от мыслей об этом у Чимина на душе будто кошки скребутся? Глупости! Он же не ревнует Чонгука? — Да? Нет? — звучит вслух, пока Чимин предусмотрительно запирает дверь в комнату и присаживается на край кровати. — С чего это мне его ревновать? Ещё чего! — хотел бы он действительно с кем-нибудь об этом поговорить, да вот беда — не с кем! Хотя есть беспроигрышный вариант и это — Тэхён, но вряд ли сейчас уместно его приглашать для душевной беседы. Тут эти два самца никак не могут разобраться между собой, не хватает только третьего альфы для полного комплекта. И не то чтобы Чимину не льстили драки из-за него, просто тупость повода их завязывать всегда его поражала. Чтобы обнулить голову и смыть с себя накопившуюся усталость, омега прибегает к привычному способу — принять ванну с ароматическими маслами под звуки природы из плей-листа. Светло-бежевый кафель слегка запотел от контраста температур, а большие пузыри пены приятно щекочут подбородок и грудь. Омега расслабленно откинул голову на мягкую подставку на бортике и от удовольствия прикрыл глаза, наслаждаясь желанным расслаблением. И пусть не все тревожные мысли улетучились из головы, но спустя час стало всё-таки легче и телу и на душе. Вода уже остыла, пена не такая плотная, и омега с грустью вылазит из ванны, обтирая свою белую кожу пушистым полотенцем. Он ныряет в махровый халат и мохнатые тапочки, а потом направляется в спальню. Повалявшись ещё минут десять в постели и взяв себя в руки, Пак решает, что прятаться от проблем — невзрослая позиция. Поразмыслив немного, Чимин находит идеальное решение: поехать в офис. Дел накопилась уйма, ведь он уже несколько дней не появлялся в галерее, а есть клиенты, с которыми переговоры ведет только он. Да и отвлечься от неприятных мыслей пойдет ему на пользу, потому что чувствовать себя таким уязвимым — не хочется от слова «совсем». Он всегда стойко боролся со всеми жизненными трудностями и сейчас давать себе слабину не хочет. Отличный способ поднять настроение — надеть обновки и переключиться на любимое занятие. Черные классические брюки, бежевый гольф и зеленый кардиган прекрасно смотрятся на идеальной фигуре омеги, а висячие серьги придают образу игривости. Чимин зачёсывает волосы назад, открывая высокий лоб, и любуется собой в зеркале в последний раз. Он подходит к двери спальни и прислоняется к ней ухом, пытаясь понять, что происходит внизу. На диво омега не слышит ни единого звука. Или эти двое уже поубивали друг друга, или вообще свалили из дома, наконец-то давая омеге побыть одному. Подождав пару минут, он берет свою небольшую сумочку, тихонько приоткрывает дверь и выглядывает, опять прислушиваясь. Где-то совсем отдаленно еле слышны мужские голоса, будто двое спокойно разговаривают. Странно. Он крадется, стараясь не стучать каблучками своих туфель, спускаясь мягкими шагами по лестнице. Голоса альф слышны чуть громче, но разобрать, о чем они говорят, все равно невозможно. Живы, и слава богу. Добравшись до первого этажа, омега сворачивает за угол и тихонько открывает ведущую в гараж дверь. Ему удается улизнуть незамеченным, что не может не радовать. Эти альфы просто сводят его с ума, пытаясь заполнить собой всю его жизнь. Ещё никогда он не чувствовал себя настолько уязвимым и незащищенным, имея рядом не одну пару крепких плеч.***
Провожая взглядом удаляющегося Пака, Чонгук нервничает. Почему Чимин спросил его о другом омеге? Зачем интересоваться личной жизнью своего телохранителя? Отчего у самого альфы сердце бьется в груди, как птица в клетке? — Чимин, — он неосознанно делает шаг в сторону лестницы, не в состоянии даже себе объяснить столь импульсивный порыв, но чувствует отрезвляющую ладонь на запястье и неприятный рык. — Не вздумай! — переведенный на источник этого звука взгляд улавливает оскал и два небольших клыка, которые виднеются из-под тонких губ. — Это мой омега! Забыл? Если кто-то и имеет право его утешить, то это именно я. — Послушай, — звучит устало. — Я больше не собираюсь терпеть оскорбления в свой адрес. Если у тебя проблемы с доверием — это именно твоя проблема, а не моя, — Чонгук со злостью выдёргивает из цепких пальцев свою руку. Он подхватывает со стула костюм и сумку, закидывая её на плечо, и направляется в сторону двери, желая покинуть этот дом. — Счет пришлю завтра. — Чего? — шипит Юнги и нагоняет фактически у выхода. — Я должен тебе ещё и за поцелуи заплатить? — Что за бред? Вижу, у тебя крыша реально съехала! — Чонгук прокручивает пальцем у своего виска и с пренебрежением оглядывает Юнги. — Пойди лучше в порядок себя приведи. От тебя другим омегой воняет, и только не говори, что это гель для душа такой, — на эти слова старший шикает, зажимая ладонью ему рот и, подхватив Чона под локоть, отводит в сторону, подальше от двери. — Так это ты поэтому решил развлечься с моим? Признавайся! Думал воспользоваться моментом, пока я решаю вопросы своего гона? — шепчет он, игнорируя сказанное ранее. Чонгук в недоумении смотрит на Юнги и пытается чисто из альфийской солидарности понять и, возможно, оправдать его пустословие и поступки. Ещё несколько часов назад он явно развлекался с другим омегой, позабыв о своём, а сейчас несёт какую-то ерунду в сторону Чона. — Во-первых, не знал, что спать с другим омегой, имея пару, сейчас является нормой. Решал вопросы своего гона? Смешно, Юнги. Смешно! — младший даже не подбирает слов, намеренно желая уколоть Мина. — Видимо, я застрял в прошлом веке, раз считаю это омерзительным, — он опять морщит нос, показывая неприязнь в то время, как Юнги оглядывается по сторонам, в попытке убедиться, что их не подслушивают. — Не тебе меня судить! — рыкает он, толкая Чонгука кулаком в плечо. — Я тебе доверил Чимина, но у тебя этики в отношениях с работодателями нет. Своего омеги не имеешь, поэтому слюни на чужих пускаешь? Чонгук заебался вести этот бессмысленный разговор, в очередной раз выслушивая глупости сошедшего с ума старшего. В конечном итоге правда на его стороне, и оправдываться ниже его достоинства. — Я вот никак не могу понять, ты реально больной или таким образом пытаешься оправдать свою измену? — он наклоняется ближе, глядя прямо в глаза Юнги, в действительности пытаясь рассмотреть в этих омутах признаки безумия, но тот лишь суёт руку в карман и выуживает из него телефон. — А это что? — разблокировав гаджет, тычет в лицо, вводя Чонгука в ступор. На экране фотография, где Чон, склонившись над лежащим Чимином, прижимает его лицо ладонями, целуя в губы. Ну, по крайней мере, кадр сделан весьма мастерски и именно так его можно истолковать, если не знать правду. То, что это были манипуляции по спасению Пака, понять по данному фото невозможно, а вот на поцелуй смахивает вполне. В голове наконец-то складывается пазл: внезапное появление Юнги, скандал, драка и ложные обвинения. — О, господи! — стонет Чонгук. — Это какой-то бред, — с одной стороны, он понимает весь абсурд ситуации, с другой — эмоции отходят на второй план, уступая место здравому смыслу. Теперь становится более понятна агрессия и претензии старшего, да и вообще весь этот цирк. — На бред непохоже, — рычит Юнги и опять оглядывается. Он поднимает голову и бросает взгляд в сторону спальни Чимина, желая убедится, что их сейчас не подслушивают. — Идем, — толчок в спину Юнги получается сильнее, чем требует ситуация, потому что он разворачивается и опять сжимает кулаки. — Прости, просто я тоже на взводе. Ладно, подожди здесь, хочу тебе кое-что показать, — Чон обходит старшего сбоку и решительным шагом направляется в гостиную. Он берет завернутый в полотенце «презент», возвращается опять на террасу и прикрывает за собой стеклянную дверь. Для Пака на сегодня уже достаточно потрясений, а вот альфам, пожалуй, стоит серьезно поговорить и решить, что делать дальше. — Это утром плавало в вашем бассейне. Чимин на него наткнулся, испугался и начал тонуть… — дальше младший альфа даёт детальное описание произошедшего и уточняет, что именно он делал, склонившись над омегой. Раскрыв полотенце и увидев содержимое, Мин замирает в немом шоке. Любой человек, увидев свою голову, отреагирует паникой. Даже для такого хладнокровного человека, как Мин, этого оказалось слишком. И пока он молча разглядывает свою фотографию прикрепленную к мячу, Чонгук продолжает у себя в голове анализировать странные события и совпадения последних дней. — Ты же понимаешь, что кто-то намеренно всё это делает? — его голос понижается, что часто происходит в моменты глубоких мыслительных процессов. — Я видел у вас тут камеры по периметру. Предлагаю посмотреть записи и понять, каким образом в бассейн попало это, — Чон указывает на жуткий предмет, что продолжает притягивать взгляд Юнги. — И как могли сделать то фото, если у вас высокий забор? Думаю, разгадку мы найдем на камерах. — Согласен, — негромко звучит в ответ. Мяч с париком заворачивают опять в полотенце и выкидывают в мусорный бак на заднем дворе. — Это кто-то, кто хорошо меня знает. Фото специально сбросили именно сейчас, когда у меня ещё идёт гон, и я реагирую на всё слишком остро. Этот человек знает меня и может спрогнозировать мои поступки, — старший оглядывает свои разбитые кулаки, а потом переводит взгляд на лицо Чонгука. Ему впервые становится стыдно, что он повел себя, как какой-то импульсивный пацан. Чимин не любит, когда Мин такой безрассудный. Альфа это прекрасно знает, но после получения сообщения у него будто земля ушла из-под ног. Бросить Су в гостинице, помчаться домой, даже не приняв душ, развязать драку — казалось единственно правильным. И вообще… О чём он думал, когда заявился в собственный дом, имея такой потрепанный вид и запах другого омеги на себе? Он не думал! Он просто от ревности сошёл сума! Его спасло только одно — стресс Чимина и залитый кровью нос. Нужно срочно привести себя в порядок, пока омега не спустился вниз и не учуял этот приторный смрад. — В гостиной дверь справа ведет в комнату охраны. Там сервер и пульт управления камерами. Надеюсь, ты разберешься, что к чему. Можешь пока посмотреть, а я быстро приму душ и присоединюсь, — старший альфа смотрит на Чона с сожалением и благодарен ему за то, что после произошедшего тот до сих пор не ушел и готов ему помочь. Более того, вопросов лишних не задаёт и, несмотря на беспочвенные обвинения и разукрашенное Мином лицо, ведет себя достойно. Намджун был прав — Чонгук отличный парень, а у самого Юнги что-то с головой не так. Или точнее — кто-то желает сделать его психом. От осознания того, что где-то затаился кукловод, управляющий не только эмоциями альфы, но и его пары, становится не по себе. Кто же это такой? Какие преследует цели, и что ещё от него можно ожидать? Мин не привык к угрозам и манипуляциям в свою сторону. Обычно это его методы. Он впервые так сильно зол, что готов зубами загрызть обидчика, дело за малым — вычислить его, а потом как следует наказать. Принимая душ, альфа пытается мысленно составить список своих недоброжелателей, и первый в нём, конечно же, Хёк. Этот старый лис профессиональный игрок не только в своем казино. Он везде плетёт сети и ведет грязные игры. Пожалуй, это уже стиль его жизни, который будоражит престарелый организм, вызывая болезненную зависимость испытывать чувство азарта, провоцируя адреналин течь по жилам. Старый альфа, возможно, зависим от этого, и спокойно проживать свои дни в кругу детей и внуков, которых у него до хрена, ему совсем неинтересно. Останавливаться на этом персонаже Юнги не стал, ведь Ши сейчас совсем невыгодно его изводить. Он уже обозначил свою позицию и даже открыто объявил, чего именно хочет, после чего стало очевидно — проигрыш альфы был подстроен специально. Иметь рычаг давления на заместителя министра культуры и реализовать перевозку картин — вот его цель. Четко продуманная стратегия, благодаря которой Мин попал на крючок. Сейчас в интересах этого лиса договориться с Юнги, а не злить его. К тому же, доводить Чимина до белого каления смысла нет, он основная фигура в четко разработанном плане. Но кому ещё выгодно пугать омегу и убрать с дороги его бодигарда, чтобы не мешался под ногами, остаётся загадкой. Мысли вместе с водой покидают уставшую голову Юнги, а новые, дельные, не желают их сменять. Он выходит из ванной, что находится рядом с кабинетом на первом этаже. В его персональном логове есть запасные вещи и ещё много чего, что может ему понадобиться в любой момент, и о чем не знает Чимин. Подойдя к встроенному шкафу, альфа тихонько открывает его, а раздвинув висящие костюмы, достает небольшую коробку. Этот дезодорант-нейтрализатор запахов Юнги приобрёл ещё в прошлый раз и спрятал там, где Чимин никогда не шарит.***
— Что-то нашел? — после того, как ладонь опускается на плечо, сказанные слова заставляют повернуться Чонгука. Он сидит в кресле и уже пятнадцать минут ищет необходимые записи с камер наблюдения. Понять, как в бассейне оказался парик с мячом, пока не представляется возможным, потому что тот будто с неба упал. Это случилось в 4:13 утра, и как Чонгук не пытался рассмотреть данный эпизод, ставя его несколько раз на стоп-кадр, всё было бесполезно. По крайней мере, если анализировать видео с той камеры, что направлена на бассейн. — Пока ничего существенного. Смотри… — он тычет пальцем в экран, опять отмотав данное кино немного назад. — Вот тут. Видишь? Он падает, будто откуда-то сверху. — Давай посмотрим с этой стороны. А-ну дай, я сяду, — Юнги выдвигает стул на колесиках, который сейчас занимает Чонгук, и разворачивает младшего к себе, прося уступить ему место. — Это возможно сделать с квадрокоптера, в принципе, как и то фото, что я получил. — Да, я думал об этом. Если бы было что-то более мощное, ну, например, вертолет, шум от мотора разбудил бы весь поселок, — Чонгук немного кривится от боли в разбитой губе, а Юнги виновато отводит взгляд. — Прости. Я реально обезумел, когда увидел тебя, целующего Чимина, — отвернувшись, произнёс он. Смотреть младшему в глаза реально стыдно, ведь он до сих пор не ушел. Наоборот, старается во всём разобраться и искренне желает помочь, хотя старшему до сих пор хочется спросить, что там за история с омегой босса. Чонгук дал понять, что она имеет место, отвечая на вопрос Чимина. Мину теперь безумно интересно знать, в чем там суть. Правда, видимо, стоит временно отложить этот разговор, а то ему придется самому разбираться со всем этим дерьмом. — Ты мне или доверяешь, или мы закрываем эту тему и я ухожу. Терпеть подобное в свою сторону больше не стану. Мне достаточно Чимина с его капризами. Он вообще это всё воспринимает как игру, — голос на имени омеги непроизвольно становится мягче, но Чонгук тут же прокашливается, чтобы не выдать себя. — Вчера полдня носился по ТРЦ, покупая какие-то шмотки, потом вообще пытался сбежать. Детский сад, ей-богу. Как его вообще возможно охранять? Ещё один такой закидон, и будешь искать нового бодигарда! — Я с ним поговорю. Не переживай. — В доме нужно поставить больше камер. В комнатах — прослушки, их ещё и в офисе Чимина. Без меня он не должен делать и шага. А ты обязан сообщать, если будет что-то странное происходить. Я должен быть в курсе всего! Мне нужны списки его друзей, знакомых, партнёров. Придется проверить всех. Ты должен мне помогать, а не создавать препятствия. — Хорошо, как скажешь, — Юнги смиренно соглашается со всеми выдвинутыми Чонгуком условиями. — И ещё: Чимин должен строго выполнять мои указания. Бегать за ним по ТРЦ и тягать его пакеты не входит в круг моих обязанностей. Я дал слабину лишь потому, что он был болен, но если его отношение не изменится, я не смогу обеспечить его безопасность, — рявкает он и прислушивается к доносящимся со двора звукам. Где-то, совсем близко, рычит мотор и скрежещут открывающиеся ворота. Чон делает шаг к двери и распахивает её настежь, пытаясь понять, что происходит. — Что там? — окликает его старший. — У тебя гараж в доме? — Да, дверь у лестницы, — они переглядываются и одновременно срываются с места, направляясь в сторону шума. Чонгук уже ничему не удивляется, поэтому, когда альфы вваливаются в гараж и видят стоящий на выезде порш, который по всей вероятности пытался покинуть территорию особняка, но оказался заблокированным Мерседесом Юнги, он молча направляется к пассажирской двери. На выдохе открывает её плюхается в кожаное сиденье рядом с Чимином. — И куда ты собрался? — пока Юнги с другой стороны пытается выяснить планы омеги, Чонгук нажимает на кнопку и выключает двигатель авто. — О, господи! Как вы меня достали, — стонет Пак, хватаясь за ручку дверцы и дергая её на себя. Но Юнги успевает среагировать и не дает её закрыть. — Убери свои лапы и свою тачку! И вообще… — Пак поглядывает на улыбающегося Чонгука, что до сих пор выглядит как вернувшийся с войны. — Чимин, не беси меня. Я задал вопрос. Куда ты собрался? — голос Юнги уже не такой приветливый, а в воздухе снова образуется приторно-мятное облако. — Я что, заложник какой-то? Я на работу хочу. Мне надо отвлечься, — скулит Пак, кладя голову себе на руки, что зажимают кожаную обивку руля. — Я больше не могу так, — добавляет устало, и Чонгук отчетливо слышит горечь фундука. Пока омега лежит на руле, тяжело вздыхая и больше не говоря ни слова, Юнги смотрит на Чона, безмолвно кивая головой, желая получить поддержку. Чон лишь пожимает плечами и стискивает губы, опять шипя от боли. Эти трое уже второй раз за сегодняшний день устраивают разборки друг другу, не желая идти на уступки. Так дальше не пойдет! — Ладно, малыш, — первый отмирает Юнги, кладя ладонь на блондинистые волосы и ласково проводя по ним несколько раз. — Езжай в офис, только возьми с собой Чонгука. Мы тут выяснили, что кто-то специально пытается создать нам проблемы. Уверен, тебе оставаться одному нельзя. Это небезопасно. — Прикольно, — голова омеги поднимается с руля, а красивые глаза, подведенные серыми тенями, хлопают пушистыми ресницами в удивлении. — Так вы уже типа друзья? Спелись? Класс! — он смотрит сначала на своего альфу, а потом такой же вопросительный взгляд переводит на Чона, поднимая левую бровь. — Я был не прав и уже извинился перед Чонгуком. Он тебе всё расскажет по дороге. — А передо мной извиниться не нужно? Ты меня фактически шлюхой обозвал, — верещит Чимин, находясь в шоке от внезапно образовавшегося расклада. — Прости, малыш. Это всё гон. Я сейчас выпью таблетки, посплю и буду ждать тебя дома. Не обижайся на меня, зайчонок. Ты же знаешь, как я тобой дорожу, — Мин наклоняется ближе к омеге, желая его поцеловать, но тот обиженно надувает губы и уворачивается, позволяя смазано коснуться разбитыми губами своей щеки. Чон, видя все это, просто отворачивается. Ему неприятно смотреть, как Мин, который смеет изменять своей паре, сейчас, будто ничего не произошло, тянется к Паку за поцелуем. Что у этого альфы в голове, и какие ещё секреты он хранит? Юнги ещё тот дьявол, и в этом уже сомнений нет. Чону не очень приятно работать с такими людьми, но и бросить Чимина в опасности он не сможет, тем более испытывая к нему странные, но весьма нежные чувства. — Это, конечно, очень здорово, что вы помирились и все дела, но посмотри: на кого он похож! Я даже представить боюсь, что обо мне подумают клиенты и сотрудники, заявись я с таким телохранителем в офис, — небольшие ладони с окольцованными пальцами покидают несчастный руль, а указательный показывает на лицо, а потом и футболку Чонгука. — Мы заедем ко мне. Я переоденусь и приведу себя в порядок. Замажу немного синяки, — младший альфа сначала смотрит на свою окровавленную футболку, а потом на Юнги. — Это займёт минут пятнадцать, не более, — он не дожидается реакции и просто натягивает ремень безопасности, блокируя его в защёлке. — Да, малыш. Действительно. Езжай с Чоном. В сложившейся ситуации не время для капризов. Поверь, тебе реально не стоит оставаться одному, пока мы не выясним, кто всё это затеял и зачем, — всё-таки оживает Юнги и тараторит своим слегка шепелявым голосом так приторно, что Чону хочется открыть окно и блевануть. — Но, я… — пытается опять возразить Пак, но Юнги, глядя, как у Чонгука меняется выражение лица, перебивает своего омегу. — Чимин! Я же сказал, это не шутки. Хватит меня злить. Больше это не обсуждается. Я хочу, чтобы ты слушался Чонгука и воспринимал происходящее более серьезно, — на удивление, омега перестает спорить. Он повторяет действия своего бодигарда и пристегивает ремень, чтобы снова завести мотор. — Убери свою железяку, — огрызается, искоса глянув на Мина. — Я надеюсь, когда вернусь с работы, ты будешь в норме и больше не устроишь скандал! — Вот и ладненько, я буду тебя ждать, — улыбка Юнги вполне искренняя, даже слегка походит на улыбку ребенка, которому вручили подарок на Новый год. Чонгук уже не понимает, где правда, а где ложь. Все это настолько смешалось, размывая его собственные суждения, что, кажется, он готов поверить всему, что с ним ещё может произойти. И пока он в очередной раз предаётся размышлениям о морали, Мин уже отъезжает в своей преграждающей путь машине. — Ты обижаешься за что-то на меня? — звучит как-то хрипло. Чонгук наблюдает за реакцией омеги на свой вопрос. Тот чуть убирает ногу с педали газа, но голову не поворачивает. Его щеки немного краснеют. Вопрос Чонгука вполне логичен, особенно с учетом, что они уже пятнадцать минут едут в гробовой тишине. Её могло бы заглушить чиминово сердце, что странным образом трепещет в груди рядом с этим мужчиной, но Чонгук его не слышит, как и не может понять, о чем сейчас думает омега. — Нет, с чего бы мне злиться на тебя? — всё-таки решает ответить Пак, но его голос звучит еле слышно. — Чимин, — ладонь Чонгука опускается на руку омеги, лежащую на рычаге передач. — Тебя действительно волнует, что со мной произошло?