***
Попав в свой рабочий кабинет, Мин подходит к скрытому в стене бару и, нажав на небольшой кристаллик, замаскированный в креативной картине из осколков стекла, сглатывает, как только видит бутылку белого рома. Утолить жажду хочется немедленно, что он, собственно говоря, и делает, в этот раз даже не удосужившись налить напиток в бокал. Алкоголь, попавший в измученный организм альфы, расслабляет напряженные мышцы. Юнги присаживается на диван и, забыв о швах на затылке, которые ему наложили в клинике, запрокидывает голову назад, тут же морщась от боли при соприкосновении с мебелью. Хотя после инцидента на стройке прошли всего лишь сутки, голова по-прежнему болит даже после того, как альфа приехал домой и принял очередную дозу обезболивающего. На удивление, за время его отсутствия Ханна привела в порядок гостиную, будто там и не было грандиозного погрома. Единственным напоминанием о ночном вторжении в жилище Мина было отсутствие нескольких картин на стене, которые разрезали преступники, и утрата любимой вазы Чимина, разбитой на мелкие осколки. Жаль, когда омега вернётся домой, этот факт его точно расстроит. Ваза была неким символом и признание в любви от его ярого поклонника, а Пак очень бережно относится к таким вещам. — Ничего, и не из такого дерьма выбирался. Главное вернуть контроль над ситуацией, а с остальным я обязательно справлюсь, — озвучивает он, подбадривая самого себя. Мысли наконец-то выстроились в ряд, позволяя увидеть логические цепочки и будущие стратегии. Альфа будто возвращается в свой привычный ритм, и теперь в собственном кабинете он обретает уверенность в себе и своих силах. Мин перекатывается немного набок и, нащупав в заднем кармане джинсов свой телефон, освобождает его из плена грубой ткани. Входит в список контактов, большим пальцем пролистывает знакомые имена, ища необходимого человека. Как только взгляд цепляется за нужное, Юнги нажимает на иконку вызова и, зажав смартфон между ухом и плечом, ждёт, когда ответят. — Джону! Добрый день, — восклицает, услышав знакомый голос. — Как твои дела? Тебе удобно говорить? — Господин Мин! Рад вас слышать. Давненько вы нас не посещали, — звучит приветствие в ответ, но, судя по тону голоса, бета делает усилия, чтобы казаться любезным. — Ну ты же понимаешь, что у такого человека как я всегда много хлопот, а времени в обрез, — альфа поднимается с дивана, чувствуя лёгкое головокружение то ли от алкоголя, то ли от последствий нападения. Врачи настоятельно рекомендовали ехать домой и даже выписали больничный. Но Мин решил сначала заехать в офис, чтобы быть в курсе текущих дел и кое-что забрать в кабинете. — Да, простите мою бестактность. Конечно, я всё понимаю, — тут же извиняется собеседник. Альфа его работодателя всегда был внимателен к нему, да и является важной шишкой, поэтому поддерживать хорошие отношения с ним стремятся все работники галереи Чимина. — Как мама? Она уже выздоровела? — интересуется Юнги. — Операция помогла? — К сожалению, ей требуется ещё одна, — с огорчением выдыхает бета. — Помощь нужна? — тут же подхватывает тему альфа. Видимо, удача снова на его стороне, и именно этот парень сможет помочь в очень важном деле. — Нет-нет! — встревоженный голос Джону говорит о его расшатанном эмоциональном состоянии. Как раз то, что сейчас необходимо Юнги — сыграть на его шаткой психике и склонить сделать «правильный» выбор. — Я уверен, что справлюсь. Планирую скоро собрать необходимую сумму и договориться с врачами. Поэтому не беспокойтесь. — И как ты планируешь деньги собрать? — с неким пренебрежением отвечает Юнги, тут же себя осекая. Сейчас важно правильно разыграть эту партию. — Я взял подработку. Буду работать по выходным и реставрировать картины, благо есть соответствующее образование и опыт. А ещё подумываю оформить кредит, — очевидно, что тот в отчаянии, ведь онкобольная мать — единственный родственник, что у него остался. — Я могу тебе помочь заработать необходимую сумму. Сколько конкретно тебе нужно на операцию? — альфа ставит бутылку на стол и ныряет ладонью в карман своих брюк, доставая связку ключей. — Ой, я даже не знаю, стоит ли заводить разговор. Это большие деньги, — причитает бета, шурша бумагами, что немного раздражает Мина, и он наконец-то берет телефон в руку. — Сколько? — твердость в голосе альфы приносит желаемый результат, и бета всё-таки озвучивает сумму. — Десять тысяч долларов. Юнги, ничего не отвечая, присаживается в своё кресло, тянет на себя правый ящик стола и, вытащив из него стопку белых бумаг, кладёт их на стол. Потом вынимает деревянное дно и вставляет маленький ключик в небольшое железное отверстие. Идея сделать потайной сейф пришла в голову в момент сборки мебели. Мин лично позаботился, чтобы в офисе никого не было, когда специально нанятый специалист устанавливал его в письменный стол. — Господин? — тихий голос напоминает, что собеседник ещё находится на линии. — Сейчас, погоди секунду, — отвечает альфа, параллельно открывая сейф и вынимая из него пачку новых долларов. — Десять тысяч — это та сумма, которую ты сможешь заработать, помогая мне. Поверь. — Вы сейчас серьезно? — взволнованно реагирует на эти слова Джону. — Но это очень большие деньги! Что я должен сделать? — Давай встретимся и всё обсудим. Сможешь сегодня вечером быть у меня? — Да, конечно. Я приеду, когда скажете, — тараторит парень в то время, пока альфа достаёт небольшой замшевый блокнот и кладет его так же на стол. — А как Чимин? С ним всё в порядке? Его уже второй день на работе нет. Помощник объявил, что начальник болен, мы все переживаем за него. — С ним всё в порядке. У него переутомление и нужно несколько дней отдохнуть. Не стоит так беспокоиться. Мин проводит свободной рукой по слегка шершавой обложке блокнота, а потом открывает его в месте закладки. На развороте лежит красивая черная ручка с гравировкой, подаренная его омегой на Новый год. Альфа забывает, что ещё не закончил разговор, и погружается в приятные воспоминания, когда чувствовал себя полностью счастливым. Чимин — самый лучший омега, которого он встречал в своей жизни. Сейчас от того, насколько он был холоден последние дни, немного сжимается сердце. Юнги и сам не понимает, что именно к нему чувствует. Привязанность? Ощущение собственности и принадлежности? А может, любовь? По крайней мере, в его мире он и сам не может определить, что готов назвать любовью. Его не учили любить. Учили брать то, что нравится. Вкладывать деньги в омег, чтобы те выглядели дорого и соответствовали его статусу. Но Чимин, доставшийся по большой случайности, стал чем-то большим, чем просто приз, хотя и пришлось попотеть, чтобы его добиться. — Господин Мин? — снова окликает его несмелый голос беты. — Вы меня слышите? Так во сколько приехать? — Давай к семи, — тут же отвечает Юнги. — До встречи! — и обрывает звонок, не дожидаясь ответа, недовольный тем, что прервали его приятные размышления. Мин откладывает телефон в сторону и, достав из футляра очки, внимательно всматривается в график так называемых откатов, которые ему платят некоторые художественные студии города. Получить соответствующую лицензию на работу не так уж и просто, а вот быть под покровительством самого замминистра культуры — автоматическое решение бюрократичной волокиты и возможных проблем, возникших в процессе деятельности. Поэтому многие владельцы художественных школ с удовольствием платят ему «ежемесячный взнос», который позволяет их бизнесу процветать без особых проблем. — В принципе, чтобы рассчитаться с Ли, мне нужен максимум месяц. В принципе, это и был персональный срок займа. Но если сильно постараться и продать пару картин, можно и за неделю собрать необходимую сумму, — открывая приложение калькулятор на своем смартфоне и суммируя несколько платежей, альфа уже строит новый план, который позволит ему закрыть хотя бы одну проблему. — Осталось решить вопрос с Чимином. А потом я займусь тобой, мой дорогой сталкер.***
— Ну всё, достали! Ты чё со мной сделал, придурок?! В кого ты там меня обратил? Истинный, говоришь? — орёт Чимин почти в лицо альфе, сжимая небольшие кулачки. — Ничего я не делал… Это само получилось, — несмело произносит тот, продолжая стоять на месте и боясь пошевелиться. Пак хоть и омега, но темпераментом вполне может сойти за самого настоящего альфача. Да и эффект неожиданности отработан на должном уровне. Каждый раз не знаешь, чего от него ждать. Ёбнуть может, как пить дать! Омега делает глубокий вдох, будто задерживая кислород в легких, а потом, развернувшись, уверенный шаг к Тэхёну, который уже подскочил с дивана и стоит в стороне. Чимин поворачивает голову на стоящего за его спиной Чонгука, бросая на того гневный взгляд, хотя отчетливо заметно, что вместе со злостью в его глазах присутствует какая-то обида. Как давно он проснулся и стоял за дверью? Что именно слышал из разговора? На что обиделся? Альфа внимательно сканирует эмоции на лице своего истинного, но понять, о чем тот сейчас думает и на что именно зол, очень сложно. Он ощущает горчинку в аромате омеги и, желая хоть как смягчить его эмоции, пытается выпустить успокаивающие феромоны, но тот лишь скалится в ответ. — Не строй себе лишних иллюзий! — выкрикивает Пак яростно. Его глаза внезапно меняют цвет на более яркий, почти бирюзовый. — Выкуси! Понял! — он разворачивается к Киму и, схватив того за шиворот, притягивает к себе, впиваясь ему прямо в губы. Тот сначала пытается его оттолкнуть, но потом, очевидно, решая воспользоваться шансом и ощутить желанные губы на вкус, обмякает. Приобнимает омегу за талию, подтягивая ближе на глазах ахуевшего от такого выпада Чона, и даже не подозревает, что скоро начнётся пиздец. Громкий рык, сродни звериному разносится по комнате, отталкиваясь от стен, пугает самого Чонгука. Он впервые за всё это время теряет контроль над собой. Альфа и сам не знал, что в один прекрасный момент может стать разрывной бомбой в человеческом теле, имеющей волчий темперамент и повадки бешеного зверя. Во рту ощутимо режутся боковые клыки, волоски на теле встают дыбом от выброса адреналина, а скрежет зубов режет уши всем присутствующим. Очередной дикий рык заставляет побелевшего от страха омегу отпрыгнуть от друга и с ужасом посмотреть на своего истинного. В следующую секунду всё происходит, как в самом жёстком боевике. Чонгук набрасывается на Кима, разрывая на нём одежду и то и дело нанося хаотичные удары. Тот, не успевший сгруппироваться, да и вообще сообразить, что тут за блять, позволяет повалить себя на пол и только через какое-то время начинает защищаться. Разъярённый Чонгук разрывает на альфе когтями дизайнерские шмотки, продолжая рычать и будто задыхаться от злости. Куски ткани, клочья волос и металлические предметы, что ранее были украшением Тэхёна, летят в разные стороны. Фрагменты мебели в виде ножек стола, которые, желая отбиться от бешеного Чона, выдернул Ким, тоже идут в ход. Скрип, рык, треск наполняют комнату, превращая чистую и уютную гостиную в полнейший хаос. — Чо-чо-нгук, пожа-лу-йста, прекрати, — дрожащий голосок заикающегося омеги заставляет альфу остановиться, но лишь на некоторое время. — Успокойся, — делая шаг ближе, Чимин кладёт ладони ему на плечи, несмело поглаживая маленькими пальчиками напряженные мышцы. Но альфа не церемонится, резким движением скидывая его руки с себя, вновь возвращает свое внимание к Киму. Тот наконец-то очухался, понимая, что его метелят, и уже сверкает огненными глазами, готовый решительно дать отпор. В воздухе ощутимо усиливаются запахи бергамота и коньяка. Драка набирает обороты, намереваясь занять первое место в достижениях Чона, потому что таким психом он явно себя не помнит. — Перестаньте! Мне больно! — орёт Чимин, неуверенно отступая на несколько шагов назад и, оперевшись спиной о стенку, сползает по ней на пол бледненькой сопелькой. Он зажимает голову ладонями и начинает жалобно скулить, как щенок, раня слух Чона. Тот как будто вмиг трезвеет от окутавшего его дурмана ярости и, сорвавшись с места, делает всего один прыжок, оказываясь возле омеги, оставляя несчастного Тэхёна валяться на полу без дела. — Волчонок… Блять, что я наделал? — оглядывая омегу, пребывающего на грани сознания, а потом, обернувшись и увидев результаты своих деяний, альфа с ужасом осознает, что натворил. — Прости, мой хороший, — он подхватывает на руки дрожащего парня и прижимает его к себе, выпуская успокаивающие феромоны. В голову наконец-то приходит полное понимание, что доктор имел в виду, говоря: «После встречи со своей парой ты не будешь прежним». Теперь это обретает неожиданный смысл. Страшно, насколько поведение омеги может изменить уставы альфы. Из благоразумного и, казалось бы, спокойного человека превратить в неконтролируемое и опасное нечто. — Придурок! Это ты его довёл, — хрипит где-то сзади Ким, а Чонгук боится повернуть голову, чтобы не увидеть к чему привели его собственные инстинкты. — Извини, не знаю, что на меня нашло, — эта истинность приносит ему лично намного больше страданий, чем он когда-то мог представить. Все книжки и сопельно-мимимишные рассказы о любви оказываются лишь верхушкой айсберга, а сам Чон — машиной-убийцей, если кто-то позарится на «его омегу». Атмосфера в гостиной резко начинает меняться. В воздухе уже не чувствуется подавляющая гневная аура альф. Чонгук, прижимая Чимина к себе, будто убаюкивает не только его, покачивая, как маленького ребенка, но и себя заодно. — Там, на тумбочке у меня в спальне есть таблетки. Пожалуйста, принеси, а то меня снова кроет, — произносит Чонгук, поглядывая на прижавшегося к нему омегу, обвившего своими руками его шею. — Пиздец! Ещё таблетки ему подавай, — возмущенный Ким встает на ноги и, оглядывая свой потрепанный вид, лишь качает головой. — Ладно. Сам виноват, не нужно было его целовать в ответ, — добавляет и тут же дёргается, слыша негромкий рык: — Всё-всё, молчу. — И нужно позвонить врачу, чтоб приехал. Он просил сообщить, когда волчонок придёт в себя, — продолжая расхаживать по комнате, как мама, убаюкивающая малыша, добавляет Чонгук. — Волчонок? Ты его волчонком называешь? — усмехается Тэхён, проходя мимо них и направляясь в спальню. — Хотя да, он действительно кусачий такой, — доносится из комнаты, а Чон улыбается, глядя на заснувшего омегу. — Ага, такой. Милый….***
Глянув на часы, Юнги выходит из спальни и спускается со второго этажа. Позвонив Чонгуку и в очередной раз получив короткий ответ: «Он в порядке, пока не разберешься со своими делами, не приезжай» Юнги чуть не разбил о стенку свой телефон, но всё-таки собрался и ругаться с бодигардом не стал. Немного успокоившись, он понимает, что сейчас это даже на руку. В таких условия ему будет проще осуществить задуманное. — Ханна, ко мне должен прийти гость. Я буду в беседке у бассейна, — озвучив это, альфа вспоминает, как несколько часов назад он вызвал компанию по ликвидации прослушивающих устройств, приехавшие спецы нашли кучу жучков и скрытых камер. Впервые за последние дни внутри спокойно. Мозг без возможного давления извне начинает продумывать, как выпутаться из перипетий. — Что Вам подать на ужин? Или ваш гость ненадолго к нам? — услужливо интересуется домработница. Видно, что она тоже немного сдала. Последние события коснулись всех обитателей этого дома. Ещё пару недель назад огромный коттедж был полон тепла и улыбок любимого омеги, а сейчас больше походит на угрюмое место, которое не спасает современный шикарный ремонт. — Нет, спасибо. Когда он придет, ты можешь идти. Хотя, если хочешь, оставайся на ночь. Мне одному как-то не по себе, — альфа захватывает бутылку минеральной воды и направляется во двор. Пить алкоголь он сегодня больше не будет. — А когда вернётся молодой хозяин? — Ханна неосознанно ранит своим вопросом, хотя откуда ей знать, что сейчас Чимин — больная тема. — Его нет уже несколько дней. Вы что, поругались? — Юнги даже не обижается на такое любопытство. Эта пожилая женщина с ним слишком давно. Она больше в статусе мамы, чем домработницы, поэтому, как истинный родитель, искренне беспокоится о своем ребенке. — Он ненадолго уехал, — бросает альфа, фактически выйдя на улицу. — Ага… Без вещей, — летит ему вслед, но он, не желая продолжать этот разговор, молча уходит в беседку. Время пролетает незаметно, и вот в дверях дома Юнги замечает худощавую фигуру Джону. Этот бета уже давно работает у его омеги и является доверенным лицом. Именно он всегда контролирует сбор картин, отправляющихся на выставки. Заведует всеми процессами, от оформления документов до пломбирования и упаковки. А ещё у него безграничный кредит доверия от Чимина. — Проходите, пожалуйста, туда, хозяин вас ожидает, — еле слышен голос Ханны, которая прекрасно отыгрывает свою роль управительницы дома. — Вам что-нибудь принести? — Разве что воды, — отвечает парень и, поклонившись, направляется в указанную ему сторону. Юнги в последний раз прокручивает у себя в голове предстоящий разговор, пытаясь ничего не упустить из возможных возражений, с которыми ему обязательно придётся столкнутся. Натягивает фальшивую улыбку и, поднявшись с кресла, протягивает руку в приветственном жесте. — Как добрался? — интересуется из вежливости, чтобы создать доверительную обстановку и расположить гостя. — Сложностей не возникло? А то у нас очень ответственные охранники на въезде в поселок, — смеется, пожимая руку, и получает ответную улыбку. — Действительно, я же на такси приехал, поэтому попросили выйти из машины и предъявить документы, в то время как большой внедорожник пропустили без проблем, — Джону из тех, кому неведомы прелести богатой жизни, потому что уже несколько лет все заработки уходят на лечение матери. И хоть Чимин и платит ему конкурентную по сравнению с другими галереями зарплату, фактически всё уходит на обследования и лекарства для матери. Юнги умеет собирать информацию о людях, которые могут ему понадобиться, и фактически никогда не ошибается, знакомясь с ними. В принципе, именно так он попал в министерство и поднялся по карьерной лестнице. И друзей всю жизнь так заводил, ориентируясь на выгоду от дружбы с ними. — Присаживайся. Я так понимаю, Ханна предложила напитки? — Да, ваша домработница была очень любезна, — парень садится в кресло напротив, изрядно нервничая, что хорошо читается по его мимике и то и дело потирающим друг о друга ладоням. — Не буду ходить вокруг до около, — альфа откидывается на спинку кресла и закидывает ногу на ногу, принимая расслабленную позу, чтобы собеседник тоже расслабился и не был так напряжен. — Я обещал тебе дать возможность заработать десять тысяч долларов и планирую сдержать своё слово. В дверях дома показывается Ханна, несущая в руках поднос с двумя бутылками воды и стаканами. Поэтому альфа замолкает, ожидая, пока она их обслужит и уйдёт. Сейчас главное никоим образом не выдать внутреннее волнение, ведь от этого парня будет зависеть возможность решения основной проблемы. Пока Юнги лежал в больнице, у него созрел идеальный, по его мнению, план. А вот сможет он его реализовать или нет, покажет исход разговора с Джону. — Я могу быть свободна? — женщина стоит у стола, ожидая команды хозяина. — Да. Останешься? — переспрашивает он. — Хорошо. До встречи утром. Доброй ночи, — бросает она и покидает беседку, уходя в сторону дома. Юнги провожает её взглядом, всматриваясь в её ссутулившуюся спину. Уже несколько дней его никак не покидает ощущение, что с ней что-то не так. Она стала молчаливее, улыбка почти не посещает её лицо в мелких морщинках, глаза будто потухли, а походка стала какая-то неуклюжая. От той, всегда ухоженной, хоть и седовласой, грациозной женщины фактически ничего не осталось. Возможно люди стареют и устают от жизни, а он просто накручивает себя? Но сердце при виде женщины каждый раз сжимается в необъяснимой тревоге. Бред? — Так что это за работа? — внимание к гостю возвращает его взволнованный голос. И Юнги наконец-то переводит взгляд на Джону. — Скажем так, — альфа внимательно рассматривает собеседника, который выглядит так, будто сидит на иголках. — Это некая услуга, за которую я готов тебе заплатить.***
Внутри уютного одноэтажного домика свет горит только в гостиной. Мягкое освещение современных потолочных светильников обволакивает пространство, создавая уютную обстановку. Гостиная и кухня соединены в одно пространство, где стоит светлая мебель в скандинавском стиле в светло-серых тонах. Просторный диван с мягкими подушками, расположенный в центре комнаты, и кухонный остров с гладкой поверхностью столешницы выглядят интегрированными и функциональными. В спальне такие же нейтральные оттенки, правда, уже в бежевом цвете. Весь интерьер обустроен по вкусу Чимина, который искренне надеялся, что их с Юнги гостям тут понравится. Ханна не раз оставалась ночевать в этом доме, наслаждаясь комфортом по сравнению с её однокомнатной квартирой. А в глубине души мечтала хотя бы на старости лет купить домик у моря. Сейчас она стоит у окна спальни, в которой свет так и не зажгла, внимательно наблюдая за своим хозяином и его гостем. Очевидно, у них достаточно нервный разговор, потому что мимика сидящего напротив Мина парня меняется каждые несколько секунд. Он в негодовании машет руками, то и дело встаёт с места, а потом присаживается опять, в то время как хозяин привычно безэмоционален и хладнокровен. Ханна отвлекается на входящий вызов, ощущая легкую дрожь в руках. Взгляд осторожно окидывает комнату, словно она проверяет, нет ли кого поблизости. Палец дрожит, с трудом попадая на нужное место экрана. — Слушаю вас, господин. — Он дома? — известный ей мужской голос бесцеремонно задаёт вопрос, избегая лишних формальностей. — Да, приехал в обед. Сегодня тут были люди полдня. Шастали по дому, я так поняла, искали прослушку и камеры, — женщина присаживается на край кровати и снова оглядывается. Свет горит только в гостиной, а спальню освещают ночные фонари, расположенные по периметру двора. Окна комнаты выходят как раз на беседку, где до сих пор хозяин ведёт разговор. Его гость немного угомонился и уже несколько минут спокойно сидит на месте, внимательно слушая альфу. Скорее всего, хозяин в очередной раз добился желаемого. Для него это привычно. — Я уже в курсе. Ты, главное, сиди тихо и не привлекай к себе внимания, — строгим голосом отвечает мужчина. — Скажите, а с мальчиком действительно всё в порядке? — её голос снова дрожит, а в мыслях уже второй день кипят самые страшные варианты развития событий. — Я же ещё в прошлый раз тебе сказал, что ничего ему не сделаю. Хватить ныть, лучше займись делом. Каждый день ты должна давать мне отчет о происходящем. Всё в мельчайших деталях, поняла? — рявкает альфа на том конце, и на её глазах выступает влага. — Да. Я всё сделаю, господин, — отвечает она. Нижняя губа дрожит от нервного напряжения, а сердце больно щемит. — И не вздумай делать глупости. Ошибок я не прощаю, — последнее, что слышит женщина в динамике, а после вызов обрывается. Из глаз начинают течь дорожки слез, скатываясь по коже, покрытой сеточкой морщинок, а холодные пальцы накрывают лицо, позволяя выплеснуться эмоциям негромкими всхлипами.