Гарри Поттер и Розовая Жаба

      Время до школы пролетело незаметно. Не успели они оглянуться, как наступило первое сентября. И это был первый раз, когда Гарри радовался началу учебного года. Причин этому было несколько. Первая – можно, наконец, увидеться с Томом и Луной, по которым он скучал. В особенности по Реддлу, с которым был более близок. Вторая – перестать видеть рожи орденцов каждый день. Ну и третья – в школе для них будет больше свободы. В этом доме Геллерт либо бродил в аниформе, либо сидел безвылазно в комнате. Ну а в школе была Выручай-Комната, которая при желании может стать размером со стадион, а ещё есть Тайная Комната, больничное крыло, хижина Хагрида, Запретный лес и прочие места, где находиться куда как безопаснее, чем в доме на Гриммо. По дому Блэка бродили все, кому не лень. Причём некоторые ещё и сразу трансгрессировали, как выяснилось. В эту категорию и Грейнджер входила. В тот раз она появилась перед Геллертом так неожиданно, потому что тайно тренировалась в трансгрессии. Было, конечно, удивительно, что эта девушка нарушала правила, да и не просто правила, фактически законы, ибо министерство не разрешало использовать эту магию тем, кто не достиг совершеннолетия. Но тем не менее, Гарри больше удивляло не это, а то, что у неё получилось, когда как, он сам не всегда мог это сотворить. У Поттера получалось как-то странно. В большинстве случаев – как надо, но периодически проскакивали неудачные попытки. Так, например, однажды его расщепило, половину плоти фактически оторвало. И это было ужасно. Горячая кровь потекла по бледной коже, и Гарри зашипел от острой боли. Спасать его как всегда пришлось Геллерту. Благо, тот знал много заклинаний для исцеления. — Глупый ребёнок, что же ты творишь,  а? – ворчал он, перевязывая ему бинтом руку. — Всего лишь пытаюсь научиться трансгрессировать нормально, а не через раз, – выдохнул Гарри сквозь стиснутые зубы от боли. Заклинание, конечно, исцеляло, но на то оно и заклинание, что было больно. Именно поэтому для лечения обычно используются зелья, так как многие заклинания причиняют боль, а с зельями такое происходит не часто. Обычно те помогают без всяких побочных эффектов в виде боли, хоть и не все. В общем, странные получались дела. К слову, в Косой переулок Гарри так и не взяли. Слишком, видите ли, опасно. Поэтому всё необходимое по списку купил эльф. Ну а сейчас Гарри уже топал на поезд, всё ещё в мыслях поражаясь тому, как быстро пролетело время. Не успели начаться каникулы, как уже новый учебный год. Гарри довольно быстро попрощался со всеми, а затем влез в поезд, нашёл для себя пустое купе, уселся и стал ждать, когда тот тронется. Геллерт в своей кошачьей форме спокойно сидел у Гарри на коленях и усиленно думал, что на этот раз произойдёт в Хогвартсе. Без приключений то ни один год не заканчивается. Правда догадок у него не было, потому что произойти могло всё что угодно. Гарри уставился в окно, махнул рукой Нимфадоре и вздохнул. Сириусу не разрешили его проводить, хотя тот обычно под оборотным это делал. И Гарри был уверен, что в такой то толпе, которая его провожала, Сириуса и без оборотки бы не заметили. Но радовало, что с ними отправили Тонкс. Хоть какая-то радость. По пути к поезду та ещё и мусорку снести умудрилась. А пока на неё ругались, Гарри с Геллертом весело фыркали, стоя в сторонке. Скосив на них глаза, Тонкс незаметно погрозила пальцем, но Грюм и это умудрился заметить, поэтому девушка получила ещё одну порцию выговоров, на этот раз из-за того, что не слушала предыдущую. Но когда Грюм отвернулся, Тонкс позволила себе закатить глаза и изобразить Грозного Глаза. Её кривляния были максимально забавными, потому что она использовала свой дар метаморфа. Гарри не выдержал и захохотал в голос, а Геллерт спрыгнул с его рук, упал на землю и закрыл лапами морду, вероятно, для того, чтобы никто не видел на ней веселье. Усмехнувшись, Тонкс взяла его в руки и подмигнула. — Буду скучать, – сказала она, прищуренно глядя ему в глаза. — Забегай в гости, буду рада видеть. И Гарри с собой бери, а то в школе со скуки зачахнет. — Близнецы не дадут мне скучать, – вставил Гарри. — Угу, только не разнесите школу, – фыркнула девушка. Геллерт согласно на это мурлыкнул, и Тонкс в очередной раз с умилением посмотрела на него. — Ты меня услышал, – кивнула она. — Я буду иногда дежурить в Хогсмиде. Заходите. Геллерт кивнул и коснулся мягкой лапой её щеки. Из девушки позитив так и пёр, невозможно было не улыбаться, глядя на неё. Сама Нимфадора на прощание, не удержавшись, всё же чмокнула кота в мокрый нос, а затем и Гарри в щёку, от чего тот моментально залился краской. Дальше ждать было нельзя, поезд скоро отходил, поэтому Поттер забрал Гела и отправился искать купе. — Уже пятый курс, надо же, как время быстро пролетело, – вздохнул Гарри, когда поезд тронулся и начал набирать скорость. — В этом году экзамены. — Ты их сдашь, я думаю, что ты мог сдать СОВ ещё на третьем курсе, – заметил Геллерт. — Какого высокого ты обо мне мнения. — А что? Ты умный и сильный. Я тебя ещё немного погоняю в школе, а то за лето никаких тренировок. — Тебе так хочется с кем-то скрестить палочки, да? – улыбнулся Гарри. — У меня слишком много магии, в себе её держать тяжело. Это сейчас нормально, пока мой уровень на половине замер, потом будет сложно, – ответил тот. — Насколько я помню, тюрьма выкачивала у тебя магию, почему же теперь у тебя её так много? — Потому что именно это и раскачало сильно моё ядро. Иногда у меня бывает такое чувство, что изнутри разорвёт от переполнявшей энергии. — Это опасно? – забеспокоился Гарри. — Нет, – успокоил Геллерт. — У мага нет предела в магии, просто чем её больше – тем тяжелее. Со временем маг привыкает. Но в моём случае это плохо работает. Магии у меня было под ноль, пока ты меня не вытащил. А за пределами тюрьмы у меня произошёл резкий скачок вверх. Настолько резкий, что стало неприятно. И заряд энергии превысил самую высокую отметку, какая у меня была до заключения. Но это ладно. Терпимо. Вот только после этого идиотского скорпиона уровень магии подскочил ещё выше! Резерв восстановлен только наполовину, а меня уже внутри ломит от этого. Знаешь, ощущение сходно с тем, когда тебя тошнит, а наружу ничего выйти не может. Добавь к этому ещё сильную тяжесть в груди. — Чёрт возьми, да ты непобедимый теперь! – воскликнул Гарри. — Вряд-ли. Чем больше магии – тем сложнее контроль. И прибавь постоянный дискомфорт. Да меня в дуэли быстрее уделают, чем я успею сконцентрироваться. А пока я привыкну к своему уровню, времени много пройдёт, да авось ещё что-то случится и я стану новым Мерлином по силе. — А то, что твой контроль стал хуже связано с тем, что ты при второй атаке дементоров не смог по ним ударить Патронусом? – уточнил Поттер, вспомнив летнюю атаку. — Ну как тебе сказать... – замялся Геллерт, опустив голову. — Ладно, скажу честно, я просто подскользнулся. Знаю, позор мне. Это было максимально глупо. Там лужа после дождя заморозилась из-за дементоров, и я прямо на неё... — Ну... С кем не бывает, – пожал плечами Поттер и едва не подпрыгнул, когда почувствовал жжение в кармане. Оказалось, что это сквозное зеркало нагрелось. Гарри с удивлением на него уставился, размышляя, кто мог ему звонить. Сириус вроде не собирался. Может из друзей кто-то? Геллерт с интересом посмотрел на зеркало и присел возле Гарри, чтобы видеть всё. А тот наконец решительно ответил и...с вылупленными глазами замер. — Здорово, Гарька! – помахал ему Годрик. Гарри уже успел позабыть про друзей из другого времени. А зачем вспоминать, если они никогда больше не увидятся? Но тут он ошибся. Своё первое сквозное зеркало он где-то потерял, так и не вспомнил, где. А, судя по всему, в древнем Хогвартсе, иначе как бы Основатели связались с ним? Правда, как зеркала действуют между временами и мирами, так никто и не понял. И создателя зеркала не спросишь, никто не знает, кто создатель, и таких зеркал в современном мире всего десяток. Не больше. Половина из них находилась именно у Гарри и его друзей. — Э, привет, – выдавил Гарри, будучи слишком ошеломлённым, чтобы ответить ещё что-либо. — Прости, я ничего не понимаю. — Чёрт, надо было отдать тебе тот артефакт-переводчик, – в стекле появилась морда Салазара. — Вы вернулись в свой мир? — Да, после вас нас закинуло в ещё одну реальность, а уже после домой, – пояснил Гарри. — Сколько прошло времени с нашего ухода? — Примерно девять месяцев. А через месяц после вашего исчезновения Рики нашёл зеркало. Мы пытались заставить его работать, но вещичка противная оказалась. Барахлила постоянно. Судя по всему зеркало сломалось, пока там лежало. Но мы его, наконец, починили! — Это невероятно, – выдохнул Гарри. — Мы теперь можем общаться, несмотря на время и разные миры! — Я тоже в восторге. Во-первых, ты нам должен показать современный Хогвартс, а потом и всё остальное, – глаза Салазара горели в предвкушении. — Как раз еду в школу, на пятый курс, – проговорил Гарри. — Ого, когда у нас был, помню, рассказывал, что на третьем учишься. Что-то произошло за то время? — Много всего. И не сказать, что хорошего. В общем, Гарри начал рассказывать про всё, что случилось с ним в последние годы, а Годрик и Геллерт угрюмо сидели, слушая это шипение. Не понятно же ничего! Годрик в итоге не выдержал и куда-то свалил, а Геллерт свернулся в клубок и уснул. Гарри с Салазаром проговорили до самого Хогвартса. Тем для обсуждения было столько, что даже когда пришло время выходить, они продолжали болтать. На Поттера поглядывали со страхом и старались держаться от того подальше. Нет, ну с кем можно шипеть на парселтанге по зеркалу? Никто не хотел этого знать. Кроме Гермионы, естественно. Увидев, что Поттер опять ведёт себя странно, она решила, что хуже уже не будет, если поинтересуется, с кем тот болтает, всё равно уже знала большую половину его секретов. — Гарри, ты бы под ноги глядел, а не в зеркало. Темно, грязно, ещё упадёшь! – сказала она, подобравшись к нему почти вплотную и почти что выбивая артефакт из рук, в попытках разглядеть того, с кем болтает парень. — Э, – и Поттер, и Слизерин в недоумении уставились на девушку, поражаясь не только её наглостью, но и тем, что она лезет не в своё дело. Как обычно. — Да это же магглорождённая, – заметил Салазар. — Чего это ей от тебя надо? — Сам не знаю, прицепилась последнее время, – ответил Гарри, а затем обратился к Гермионе. — Послушай, не лезь не в своё дело. Не видно что-ли, я разговариваю с очень важной личностью, влезать в наш разговор не стоит, а если бы я упал, то это были бы полностью мои проблемы, а не твоя забота. — С важной...личностью? На парселтанге? – в сомнении прищурилась та. — А как ты мне предлагаешь общаться с Салазаром Слизерином? – самодовольно поднял голову Поттер. — Увы, но старо-английского я не знаю. Всё, кыш! И оставив охреневшую Грейнджер позади себя, Гарри двинулся к каретам, продолжив разговор с Основателем. Геллерт, выглянув из-за плеча Поттера, показал Гермионе язык, из-за чего она ещё сильнее расширила глаза и приоткрыла рот. — Слышь, Грейнджер, рот закрой, а то выебут, – крикнул проходивший мимо Малфой, и шедшая за ним толпа студентов захохотала. Подъезжая уже к школе, Гарри пришлось прервать разговор. Да и Салазар вспомнил о каких-то важных делах. Они решили созвониться как-нибудь позже, Гарри радостно согласился и затем лицо мужчины исчезло, зеркало вновь стало обычным зеркалом. Парень бережно убрал его в карман. Потерять его было бы очень плохим вариантом событий. Такие артефакты ведь не бесконечные. — Я в Выручайку, – мысленно бросил Геллерт, когда они вошли в замок, и соскочив с рук Гарри побежал в убежище. А Гарри направился со всеми в Большой зал. Тот, как всегда, был украшен на первое сентября. Старшекурсники только рассаживались за столы, а первые курсы должны были прибыть с МакГонагалл с минуты на минуту. Гарри сел рядом с близнецами, махнул Полумне, которая уже находилась за столом своего факультета, и посмотрел на преподавательский стол, чтобы узнать, кто на этот раз стал профессором ЗОТИ. Его взгляд упал на дамочку, которая среди других профессоров, одетых в тёмные тона, выделялась ярким розовым пятном. Гарри присмотрелся получше. Мерзкий бант, низкий рост, жабья морда... Да это же тётка из министерства! На его суде была! Вот ведь Фадж гадюка хитрая! Решил в дела Хогвартса вмешаться! А это значит, что дело дрянь. Теперь ещё и эта жаба будет палки в колёса вставлять. Ох, Мерлин помоги... Жаль, что через зеркало нельзя сюда Салазара или Годрика вытащить, они бы с ума сошли, узрев за столом преподавателей этот розовый ужас! Пока Гарри плавал в своих невесёлых мыслях, уже прошло распределение. В этом году детей поступило почему-то поменьше, да и распределили их быстро. Так что ужин начался пораньше. Перед ним ещё была нудная речь жабки, которую, как выяснилось звали Долорес Амбридж. Исходя из её речей, можно было делать окончательный вывод, что министерство действительно будет вмешиваться в дела Хогвартса. «Хоть раз будет нормальный преподаватель?» – подумал Гарри. Естественно Лунатика и Крауча он не винил, те нормально учили. Но Квирелл, Локонс, Жаба? Это просто идиоты! Один так вообще был одержимым! Решив не думать о том, что его ждёт в этом году, Гарри принялся ужинать. Он чувствовал на себе пристальные взгляды, но старался не обращать на это внимания. Поттер знал, что всё лето его поливали грязью в газетах, поэтому большая часть студентов в его рассказ о возрождении Тёмного Лорда не верила. Ну и ладно, хрен с ними. Потом пускай не ноют, когда Волдеморт придёт к ним домой. И всё же Гарри надеялся, что найдутся и те люди, кто ему верит. Может их и будет немного, но зато станет ясно, кто из этого стада баранов адекватен, а кто нет. Закончив ужин, Гарри покинул Большой зал. Проверив по карте, нет ли за ним хвоста и убедившись, что всё в порядке, он юркнул в ближайший проход, ведущий в Тайную Комнату. — Хэй, Том! Встречай гостя! – крикнул Гарри, оказавшись в знакомом зале. Он был удивлён тем, как тот преобразовался за время отсутствия. В главном зале теперь не было сырости и холода, перед статуей Слизерина стоял красивый стол, а вокруг него несколько мягких диванов. К тому же зал стал ещё светлее. Да Том молодец! Тот, услышав, что Гарри пришёл в гости, вылетел из ближайшего помещения со вселенской радостью на мордашке, налетел на Поттера с объятиями и долго тараторил о том, как он тут скучал без них с Геллертом. — Да у нас и не слишком то весёлые каникулы были, – сказал Гарри, даже не пытаясь выпутаться из его объятий, так как и сам скучал. — Сначала Дурсли, потом нападение дементоров, будни с Орденом, суд в министерстве... — Дементоры? Суд? – глаза Тома стали напоминать блюдца. — Что я пропустил? А ну-ка, рассказывай! – потребовал он. — О-о, сейчас я тебе расскажу... – закивал он, положив руку тому на плечо. В итоге, по окончании рассказа, у Тома глаза чуть полностью не вылезли из орбит. Всё, что рассказывал Поттер звучало, как нечто фантастическое. Дементоры в маггловском городе? Суд за самозащиту? Что за дичь! Но, тем не менее, это было реальностью. — Вот если бы я был министром, то не было бы никаких дементоров! Они слишком опасны и не всегда поддаются контролю, – сказал Том. — Если бы ты был министром, мы бы давно уже все умерли, – усмехнулся Гарри. — Неужели ты такого низкого обо мне мнения? — Я пошутил, – улыбнулся Поттер. — Хотя Геллерт, наверное, лучше бы справился. Он старше и в политике больше шарит. А ты молод пока что. — Да для тебя всегда Геллерт во всём лучший, – закатил глаза Том. — Ты у него ещё спроси, каков он в сексе. Уверен, он тебе даже покажет. — Том, ты опять? – покачал головой Гарри с улыбкой. — А что? Вижу, он тебе уже нацепил помолвочное колечко, – Том указал кивком на его ладонь, но заметив выражение лица Поттера, расхохотался. — Да шучу я! Помолвочные по-другому выглядят и ощущаются. Ты и сам бы понял, что что-то не то, если бы он так сделал. — Не пугай так! — Ты же меня знаешь. В итоге, проболтали они до самой полуночи. Потом Гарри ушёл в свою любимую Выручай-Комнату, где Геллерт занимался весьма интересным делом. А именно...готовил! Гарри чуть не потерял собственную челюсть от удивления. — Что? Мне было скучно, а ты всё не приходил, к тому же научиться готовить – полезный навык, – ответил тот на немой вопрос в глазах Поттера. — И как успехи? — Ну... Я сделал для тебя оладьи, – Геллерт неловко потоптался на месте. — На мой взгляд неплохо получилось. — Ну что ж, я всё равно не очень сонный, давай устроим поздний ужин, – пожал плечами Гарри, плюхаясь на диван напротив столика. — Спасибочки. — Я долго с этим мучился, – пожаловался тот, ставя тарелку перед Поттером и садясь рядом. — Я тебе очень-очень благодарен, дружище, – Гарри улыбнулся и принялся за еду. — Похоже это будет моей последней радостью перед уроком ЗОТИ. Я уверен на сто процентов, что его как раз в понедельник и поставят. — А что не так с ЗОТИ? — Пф, у нас новый профессор – ставленник министерства. На вид – жаба жабой. Ещё и розовая вся. Аж затошнило, как вспомнил... — А может это тебя от моей стряпни затошнило? — Нет, Гел, у тебя хорошо получилось, – успокоил Гарри, которому действительно понравилось. — Я уверен, что это из-за жабы. Она на моём суде была в министерстве, главная помощница Фаджа. Так что ничего хорошего от неё лучше не ждать. — Мда, дела, – почесал затылок Геллерт. — Надеюсь, что серьёзных проблем не будет. — Не будь таким наивным, Гелли, – издал смешок Гарри. — Я же могу тебя так называть? — Можешь, – кивнул тот. — Угу, так вот... Я уверен, она принесёт нам достаточно проблем. Моя интуиция меня редко подводит. — Я всё же буду надеяться, что обойдётся. — Я тоже, – согласился Гарри.       А на следующее утро, когда парень получил расписание, то едва не простонал от досады. Зелья, История, Нумерология, Уход и, конечно же, под конец дня ЗОТИ! Из всего этого Гарри мог отдохнуть только на Нумерологии, возможно, на Уходе. Но остальное... Лучше убейте! И если он знал примерно, как вести себя на первых четырёх уроках, то ЗОТИ было чистым листиком. Что ждать от Амбридж – фиг знает. Поэтому заходил в её кабинет он весьма напряжённым и настороженным. Класс был в каких-то бледно розовых тонах, у многих задёргался глаз от этого цвета. Амбридж уже сидела за столом и встала, когда класс расселся за парты. — Добрый день, класс, – бодро произнесла она. Среди студентов пронеслось нестройное вялое приветствие. — Нет, так не пойдёт, – сразу сообщила она. — Вы должны чётко и громко говорить «Здравствуйте, профессор Амбридж» и так же громко и чётко отвечать на вопросы. Ясно? — Да, профессор Амбридж, – хором проговорили ученики, заставив её довольно кивнуть. Гарри недовольно сопел, сидя на задней парте и листая учебник. Это была бесполезная параша, которую он впредь даже не собирался открывать. Впрочем, видимо, не он один так считал, потому что, спустя пять минут от начала урока, Грейнджер подняла руку, а когда Амбридж соизволила спросить, что же той нужно, Гермиона сообщила, что всю книгу уже прочла и не видит там главы об использовании защитных заклинаний. Узнав об этом, весь остальной класс тоже взбунтовался, но все их попытки возразить сразу же пресекались Амбридж. Гарри терпел до последнего, но всё же не выдержал, вспылил и высказал ей всё. И о том, что её учебник параша, и о том, что она сама идиотка, и о том, что Волдеморт вернулся и закрывать на это глаза приравнивается к самоубийству. Все смотрели на него, как на психа, хотя Гарри было плевать на остальных. Амбридж естественно не потерпела такого отношения и сообщила, чтобы он явился на отработку сегодня вечером. — Дерьмо, – протянул Гарри, когда они выходили из класса. — Гарри, это было неразумно, – заметила Гермиона. — Что же, если неразумно, то сама бы могла помолчать, – резко ответил Гарри, а затем потопал прочь от неё. Вечер же, как назло, наступил слишком быстро. Гарри в отвратительном настроении шёл на отработку, на него поглядывали некоторые с сочувствием, видимо многим эта жаба тоже не понравилась. Он, наконец, дошёл до кабинета Амбридж. Какое-то время в нерешительности постоял, но потом стиснув зубы, приготовился и постучал. Из кабинета раздалось негромкое, какое-то отвратительно писклявое «Войдите». Гарри распахнул дверь, и вошёл в эту обитель дьявола. Вокруг всё было розовое. ВСЁ! АБСОЛЮТНО! На стенах висели дурацкие тарелки с кошмарными котятами, которые без умолку мяукали. Амбридж восседала за своим столом и попивала чай. Кивнув за парту, она сама поднялась и начала копаться в шкафчике, при этом проговорила. — Вы напишите некоторое количество строк. — Сколько раз? – спросил Поттер, плюхнувшись за парту и придвинув к себе чистый лист. — Во-первых, вы напишите их моим пером, специальным. Во-вторых, вы напишите слова «Я не должен лгать». Отвечая же на ваш вопрос – столько, сколько потребуется. Гарри это сразу не понравилось. Что задумала эта жаба? Та, наконец, откопала перо. Чёрное и красивое. Сделанное явно с особым старанием. Но было в нём что-то опасное. Амбридж положила перо на парту, и вернулась за свой стол. — А как же чернила? – подозрительно прищурился парень. — Они вам не понадобятся, – скривив рот в отвратительной жабьей улыбке, ответила женщина. Гарри пожал плечами и вывел первую фразу. Тут же его брови поползли вверх, когда он понял, что все слова написанные на бумаге будут автоматически вырезаны на его собственной коже. «Блять! Сука ебаная! Мразь подзаборная!» – думал Поттер, стиснув зубы, дабы не ляпнуть в слух. Это длилось мучительно долго. Он всё выводил и выводил строчки, терпел боль, не издав ни единого писка или вздоха. Его глаза слипались, он устал, был измучен, и мечтал поскорее уйти отсюда. Всё вокруг уже было в крови, и Гарри, наконец, стало плохо. Голова начала кружится, а рука, на которой вырезались строчки, уже даже не чувствовала боли, так как онемела. Он прервался на какое-то время, и Амбридж, обратив на это внимание, встала и подошла к нему. — Увы, результат пока не впечатляет, – проговорила она. — Сегодня можете идти, мистер Поттер. Жду вас завтра в то же время. Гарри стрельнул в неё яростным взглядом, но молча встал, забрал сумку здоровой рукой и покинул кабинет, сухо бросив на прощание «До свидания». Он побрёл по коридору, чуть шатаясь. Голова кружилась, он устал и морально и физически. А ещё оставались домашние задания. В такой ситуации он просто не мог сделать их вовремя – промаялся бы до утра. Поэтому он решил попросить помощи у Геллерта. Хотя бы на пару предметов. Остальное уж сам как нибудь. Выручай-Комната встретила его с уютом. Здесь было просто прекрасно, по сравнению с кабинетом Амбридж. Рай! — Геллерт, мне нужна помощь, – жалобно проскулил Гарри, чуть ли не падая от слабости. — Где ты был? – удивился тот. — На отработке с Амбридж, – пробормотал Поттер, еле-еле дойдя до диванчика. У Геллерта глаза на лоб полезли, когда он увидел окровавленную руку Поттера, где едва можно было различить слова, и его убитый вид. — На отработке, говоришь... – опасным тоном начал он. — Я убью её! – глаза Геллерта горели адским пламенем. — Пожалуйста, не надо! – взмолился Гарри, у которого слабость мгновенно отошла на задний план. — Ты не понимаешь! – Геллерт начинал выходить из себя, а его злоба, тёмная аура охватила всю комнату, и Гарри невольно попятился. — Это тёмный артефакт, следы от него нельзя убрать ни магией, ни зельями, ни артефактами! Поможет только время, долгое время. Но если ты продолжишь себя калечить, то эти шрамы останутся у тебя на всю жизнь! Ты не посмеешь и дальше издеваться над собой! Я уничтожу эту тварь! – Геллерт сверкнул глазами, а после внимательно посмотрел на Гарри, словно пытался донести всю серьёзность ситуации. — Никто не смеет причинять тебе боль! Гарри закрыл глаза и опустил голову. Он заговорил тихо, но отчётливо, стараясь своим голосом успокоить разбушевавшегося друга. — Геллерт, я ценю твою заботу, но ты сейчас ослеплён своей яростью к Амбридж и не понимаешь, к чему могут привести твои действия, – произнёс он. — Остынь и подумай. Пойми, что если ты убьёшь её, то наступит разрядка. Ты же знаешь, что в стране сейчас напряжённая обстановка. Министерство просто открыто объявит Хогвартсу войну, если с Амбридж что-то случится. И Пожиратели это используют в своих целях, – Гарри вздохнул и поднял, наконец, голову, встречаясь глазами с Геллертом. — К чему именно это приведёт не ясно, но точно хорошего ничего не будет. И даже если ты всё подстроишь, как несчастный случай, Фадж не поверит. Он ищет любой повод, чтобы избавиться от тех, кто угрожает его положению. А учитывая то, что козлами отпущения стали мы с Дамблдором, он ещё и нас в этом обвинит. Поэтому я прошу тебя – не убивай Амбридж! По крайней мере, пока... Геллерт со злостью смотрел на него. Нет, на Гарри он не злился, понимая, что тот говорит правильно, но успокоить эмоции было трудно. Хотелось терзать профессора ЗОТИ, мучить, долго и со вкусом. Просто убить эту тварь было мало! — Если бы об этом узнали родители... – вырвалось у Геллерта. — Но у меня нет родителей! – резко ответил Гарри. Геллерт стушевался и виновато отвёл взгляд. — Прости, я не хотел, – сказал он. — Но если бы у тебя были родители, то не оставили бы всё так. Они бы пожаловались. — Но я то не могу пожаловаться! Кто мне поверит? Да даже если я покажу им руку или воспоминания, мне скажут, что я их подделал, а ладонь специально порезал. Фадж собирается топить меня любыми способами, даже самыми грязными! – эмоционально высказался Гарри и почесал больную руку. Терпеть боль было уже почти невыносимо. Геллерт заметил это движение и подошёл ближе, в очередной раз посмотрев на раны с мукой на лице, словно это были его собственные. — Надо же что-то сделать, хоть что-то... Это нельзя так оставлять, – с печалью прошептал он, взяв его ладонь, в попытке наложить какое-либо заклинание, чтобы снизить боль. Увы, они почти не действовали, и Геллерт совсем скис. — Давай я просто отхожу на её отработки, а потом буду сидеть тише воды, ниже травы? Ты только не делай ничего, не убивай её! – вновь повторил Поттер. — Как прикажешь, – согласился тот, кивая. — Это не приказ, Гел, – вздохнул Гарри. — Просто просьба. Я знаю, что я главный, но не хочу тебе приказывать. Просто прошу, – под конец он закрыл глаза, стараясь стерпеть боль и зуд. Похоже Геллерт понимал, что он чувствует, и нежно поцеловал тыльную сторону его ладони, там где отпечатались слова, сделанные кровавым пером. — Слушай, не трать последние силы, лучше отдыхай, – проговорил мужчина, заботливо глядя на него. — А как же моё домашнее задание? — Сам сделаю! Ты только лежи, – он уложил его на диван и вновь внимательно осмотрел повреждённую руку. — Тут нужна настойка растопырника, бадьян или мазь. Я попрошу эльфа взять у Помфри. Подожди пока так. — Спасибо, – слабым голосом пробормотал Гарри. — У тебя же есть ещё отработки с этой дрянью? — Да, я думаю, она оставит на неделю. — Что?! Ты не пойдёшь! — Мне придётся, или она легко вышвырнет меня из школы, либо придумает что-то хуже. — Чёрт, Гарри... Ну скажи хотя бы об этом МакГонагалл! Дамблдору! Кому угодно! — МакГонагалл не сможет что-то сделать, не думаю, что у неё есть такая власть, чтобы повлиять на Амбридж, а Дамблдор, насколько я понял, меня вообще игнорирует. Да и если я пожалуюсь, то потом станет хуже, а я и так по уши в дерьме! — Да какая разница, что будет?! – снова взорвался Геллерт, который всё никак не мог успокоиться по нормальному. — Она просто тебя мучает! Ты не можешь рисковать здоровьем! К чёрту эту школу, раз тут творится такое! Нельзя так делать! Из-за этих пыток ты страдаешь, они убивают медленно твой организм! И даже не думай, что это ни на что не влияет, ты же теряешь кровь литрами! — Ты хочешь, чтобы меня исключили? – обиженно проговорил Поттер. — Да нет же! Я волнуюсь за тебя и твоё здоровье, брат мой! Если эти пытки продолжаться, то в конце концов ты убьёшь сам себя, школа не стоит этого! Гарри отвёл взгляд, не зная, что ответить. Он не хотел покидать замок. Тот был его вторым домом после Гриммо 12. И какая-то сука Амбридж не может всё испортить своим глупым пером. — Гарри, я же не шучу, – тихо сказал Гриндевальд, опустившись рядом с диванчиком на пол. — Я правда боюсь, что с тобой что-то случится. Это настолько тёмный артефакт, что неизвестно, какие ещё он имеет эффекты кроме как высасывать твою кровь. — Я не могу что либо сделать, и покинуть Хогвартс тоже. Это даже будет выглядеть, как позорное бегство. Думаешь, ты так поступил бы? Сомневаюсь... – повернулся к нему лицом парень. — Но я ценю твою заботу. — Какой же ты глупый, детёныш, – грустно вздохнул Геллерт. — Спокойнее, я отработаю эту неделю и всё закончится. Потерпи, со мной всё будет хорошо, – попросил Гарри. — Ладно. Но после отработок ты идёшь ко мне, либо к Помфри. И даже не думай спорить! – серьёзно сказал Гриндевальд. Домовик Добби возник из ниоткуда, протянул мазь, и молча исчез. Гарри со вздохом принял сидячее положение и начал намазывать руку, следя за тем, как Геллерт пишет его эссе. Тому было не сложно, тем более, что он в основном знал всю эту ерунду чуть ли не наизусть. Написать – дело последнее. Как собственно и изменить почерк. — Если ещё раз нарвёшься на отработку с этой тварью, я не знаю, что я с тобой сделаю, – проговорил Геллерт, не отрываясь от написания. — Я не виноват! – обиженно пробормотал Поттер. — Виноват. Просто веди себя прилично, не перечь ей, не нарывайся, не нарушай правила. Тогда всё будет нормально. — Геллерт, не хочу тебя расстраивать, но мне кажется, что даже если я буду хорошо себя вести, она от меня не отстанет. Придумает что-нибудь, обязательно. Я в этом уверен. — Пусть хоть пальцем тебя тронет, я её размажу по стенке, а голову отправлю министру в коробочке, – чуть ли не с рычанием проговорил тот, и кончик пера отломился, не выдержав давления. — А не слишком ли жестоко? – устало поинтересовался Гарри. — А ты забыл с кем разговариваешь? – парировал Тёмный Лорд. Гарри издал смешок и откинулся на подушку, отложив мазь. Тут уж ничего не поделаешь. Поттер, так сказать, связался с плохими парнями, а теперь пусть терпит и расхлёбывает всё, что они могут натворить. Хотя Геллерт в отличие от остальных ведёт себя неоднозначно, за что он его и любит, конечно. Так Гарри и провалился в сон, размышляя о каждом человеке его банды, которую он начал сколачивать ещё на первом курсе. И теперь она уже превратилась в полноценную организацию, и людей они собрали уже «Ого-го»! Но всё же доверенными лицами так и остались старые добрые близнецы Уизли, Луна Лавгуд, мадам Помфри, Геллерт, Реддл да Сириус с Люпином. Его семья! И лучшие друзья!