Проект Э.Р.И.К.

Неделя. Кайл подбрасывает мяч, и Кенни с лёгкостью его ловит. Глухим эхом он пролетает в воздухе. Кайл с трудом различает звук. Щёки у него ледяные, нос тоже. Каждый сантиметр неприкрытой кожи режет и колет из-за тихого ветра. Мальчик почти не обращает внимания на игру в баскетбол. У него мало энергии. Большую её часть он потерял во время визита к маме этим утром. Неделя, а она так и не пошла на поправку. Кислородная маска сменилась аппаратом ИВЛ, который буквально ничто иное, как кислородная маска на стероидах. Её показатели совсем не улучшаются, а кашель только усиливается, и женщина выглядит всё более уставшей. Доктора заверяют их, что она более чем вероятно поправится, нужно лишь положиться на отдых и дать антибиотикам вылечить инфекцию. Но прошла уже неделя. А она так и не пошла на поправку. Кайл перехватывает мяч прежде, чем Стэну удаётся забросить его в корзину. Он разворачивается на пятках и снова отправляет его к Кенни, но всё идёт не по плану. После броска снаряд летит в сторону Кенни, но Эрик не глядя выбегает у него на пути и получает баскетбольным мячом по плечу. Его реакция незамедлительна. Парень разворачивается, потирая ушибленное место так, словно на нём остался синяк, и взвизгивает: — АЙ! Чёрт возьми, Кайл! Нахера ты это сделал? Эрик грозно испепеляет его взглядом; брови сошлись у переносицы, губы поджаты. Мяч медленно откатывается в сторону, отскакивая от цемента. Кайл нагибается за ним. — Какого чёрта ты меня спрашиваешь? — спрашивает он, стараясь внешне никак не выдать чистое изнеможение, которое испытывает. Подросток перебрасывает мяч между ладоней, поддерживая в себе энергичность и сосредоточенность. — Не я его бросил. Он не знает, зачем соврал. Он сделал это просто так. Это просто случилось. Упс. Ну что же. Эрик потерпит. Только вот Эрик не собирается это терпеть. — Ой, правда, как будто я этому поверю, — произносит Картман с насмешкой. Он перестаёт потирать руку, вместо этого указывая на Кайла пальцем, как на какого-то преступника. — Зная тебя и твои еврейские повадки, наверняка ты подговорил Стэна бросить мяч, пока я не вижу. Раздражение как хирургический инструмент, оно скоблит кости Кайла, вызывая в нём желание свернуться клубочком и со всех сил хлыстнуть Эрика мячом. Однако он этого не делает. Парень твёрдо держит мяч, чтобы нечаянно не поддаться порыву и не причинить никому телесных повреждений. — Не делал я такого, — говорит он. Выходит резче, чем предполагалось. Естественно, Эрик мигом обостряет конфликт. — Пошёл ты, Кайл! — кричит он. — Ты хитрый, светоходящий ублюдок, Кайл! Раздражение Кайла усиливается десятикратно. Прозвища просто дегенератские. Издевательства, несуразные придирки, это ребячество, на которое Кайл не станет вестись. Он ещё сильнее сжимает мяч в ладонях. Делает глубокий вдох. Блять, просто сосчитай до десяти. Не теряй самообладание. Стэн начинает говорить: — Эм, парни, может нам стоит, ну, не… — Я не светоходящий, жирный ты хрен! — кричит Кайл, не в силах сдержаться. Он больше не может этого выносить. Взгляд Эрика, темнота неба, холод ветра, напоминание Стэна и то, какой он. Сны, которые продолжают ему сниться. Ёбаные сны, это, блять, слишком. Эрик топает ногой по цементированной площадке, сжимая руки в кулаки. Он выглядит как долбаный ясельник. — Именно так бы и ответил светоходящий, мать вашу! — говорит Эрик, потому что ну конечно он так скажет. — Господи, — выплёвывает Кайл, — да ты просто невыносим. — И это мне говоришь ты! — не остаётся в долгу Эрик. — С тобой сложнее, чем с Вэнди, а она вообще-то девчонка! Стэн напрягается из-за комментария в сторону своей девушки. Это вновь подпитывает ярость Кайла. Ревность тараном прошибает его тело. Почему он не может просто быть чёртовой девчонкой? Может быть, тогда у него правда был бы шанс. С этой мыслью Кайл выкрикивает: — Даже слышать это сексистское дерьмо не желаю, кретин! — Сексистское? В каком месте? Это не блядский сексизм, а блядская правда, господи, блять! — Я бы посоветовал тебе расширить свой словарный запас, но ты ведь даже слово «стул» написать правильно не в состоянии! — Кайл впивается ногтями в поверхность баскетбольного мяча, пытаясь сдержаться. Стэн смотрит. Кенни тоже наблюдает, но Стэн смотрит, и он так напрягся при упоминании Вэнди, готовый встать на её защиту, и это больно. Кайл зажмуривается на мгновение — всего на одно мгновение. — Четвёртый класс, Кайл! Четвёртый! — восклицает Эрик. — И в этом даже не было моей вины! Та дурацкая мартышка оказалась дефектной! Она только и делала, что дрочила! Нахуй Эрика. Нахуй его. Нахуй этого сраного ебучего блядского уёбка. — Что ты, блять, вообще несёшь, Картман? — Чёртова «Увлекательная фонетика с обезьянкой»! Моя мама купила эту хреновину и… — Эрик пытается объяснить это так, как будто давным-давно Кайл как-то в этом участвовал. Как будто всё это имеет какой-то смысл. Кажется, что даже Эрик сам себя не понимает. Он шагает вперёд и кричит, —… и иди нахуй, Кяил! Вот и всё. Тело Кайла действует раньше мозга. Он не осознаёт своих движений, пока не совершает их, и даже тогда мальчик удивлён. Злость, страх, боль — это больно. Он не думал, что человек может так сильно сжать мяч, но, должно быть, это всё же возможно, потому что он это делает. — Моё имя, — шипит Кайл, стиснув зубы, — не… Он поднимает мяч в воздух над своей головой. (Лучше уж умереть, пульт, падение, сон, косяк.) —… «Кяил»! Кайл запускает мяч, прямо как хотел ранее, вложив в бросок все силы, будто бы это в одночасье решит все его проблемы. Не решит, конечно же, но это так приятно. Так приятно смотреть, как этот дебильный мяч прилетает в дебильное лицо Эрика Картмана, и так, блять, восхитительно слышать звук столкновения. Мяч падает, прыгая по площадке, и всё это время Эрик никак не реагирует. Мгновение спустя воздух уплотняется. Как и земля, он замирает. Лицо Эрика краснеет от удара. Кайл не идёт на попятную. Он отказывается. Они пялятся друг на друга, дыша сквозь бурлящий грев и взаимную неприязнь. Кайл хочет, чтобы этот мудак упал. Кажется, Эрик к чему-то готовится, и Кайл знает, о чём именно он думает. Он готовится к драке. Он готовится к отмщению. К жалкой мести, идиотской, имбецильной мести за какую-то глупость. Кайл мог бы рассмеяться, но не делает этого. Эрик поднимает руки, всецело готовясь вступить в драку. Он быстро приближается, живо шагая по площадке и крича: — Ты кусок дерьма! Я, блять, прикончу тебя, жидёныш! — Да пошёл ты, жиртрест, только попробуй, я с удовольствием на это посмотрю! — парирует Кайл, готовясь к неизбежному удару. Он поднимает руки, но Эрик оказывается ближе, чем он думал. Картман хватает воротник его куртки, притягивая парня ближе. Кайл чувствует, как его тело покачивается вперёд. Эрик заносит руку над головой, собираясь ударить его по лицу, но Кайл не напуган. Он стукает ладонями по груди соперника, и тот отшатывается, но пальцы не разжимает. Эрик пахнет солью. Солью из всех возможных вариантов, и от этого Кайла подташнивает. Картман смотрит ему прямо в глаза. Кайл сердито встречается с чужим взглядом, одним своим выражением лица говоря ему «попробуй», но что-то меняется. Злость Эрика разгорается в нечто иное. Он всё ещё взбешён, это очевидно, но есть там также и что-то другое. Что-то… Сперва Кайл не знает, кто его хватает. Он просто понимает, что кто-то подходит сзади и обхватывает его руками, оттаскивая от Эрика и крепко удерживая, чтобы он не вырывался. Кайл извивается, и движение заставляет его прижаться ближе. Он чувствует запах яблок. У него сводит желудок, и что-то давит за пупком. Стэн удерживает Кайла — обнимая его крепче, чем он когда-либо мог представить, и воспоминания о том сне обрушиваются на парня со всей силы. Он с трудом осознаёт, что Кенни встрял между ними и начал оттеснять Эрика назад, чтобы они оказались на расстоянии друг от друга. Гнев Кайла меняется, разгорается и грохочет, из-за чего ему становится даже хуже прежнего. Он перестаёт бороться и пытается отдышаться. Без его ведома у Кайла из горла вырывается рык. Тот факт, что его едва не ударил Эрик Картман, та странная перемена во взгляде Эрика, когда тот заколебался перед нанесением удара, тот факт, что Стэн до сих пор его обнимает и удерживает на месте… Паника достигает невыносимой вершины, вызывая в подростке желание сжаться и заскулить. Но наружу вырывается лишь рык, крик полного отчаяния. — Пусти меня, Стэн! — орёт Кайл, нагибаясь и извиваясь, но Стэн до сих пор не отпускает. Он держит его за куртку. Кайл это чувствует, чувствует силу его хватки, это сводит его с ума. Его кожа горит, краснея и покалывая. Его переполняет желание выбить из Эрика всё дерьмо. Только так он сможет не проиграть. Злость. Ненависть. Он продолжает кричать: — Блять, чувак! На чьей ты вообще стороне? — Издеваешься? — отзывается Стэн. Его голос эхом отдаётся в груди. Кайл это чувствует. — Мне правда нужно на это отвечать? Есть что-то в манере его речи, что вызывает у Кайла желание растаять. Он пытается сопротивляться. — Дай мне ударить его! Да чтоб тебя! Кайл делает вдох, выдох, вдох, выдох, наблюдает. Кенни продолжает толкать Эрика в грудь, при этом каждый раз Картман пятится, вскрикивает и говорит что-то себе под нос в знак недовольства. Кенни, конечно же, сохраняет молчание. Обычно он не разговаривает, когда возникают конфликты. Эрик пытается отпихнуть его от себя, но Кенни непреклонен. Его ладонь у Эрика на груди, удерживает толстяка на расстоянии. — Хочешь страдать, Кайл? — вопит Эрик. — А? Ты, блять, хочешь, чтобы твоя жизнь превратилась в сущий ад? Думаю, он хочет страдать, пацаны, он определённо хочет страдать! — Картман, — говорит Стэн, — сделай нам всем одолжение и заткнись. — Отвали, пиздолиз! — отзывается Эрик. — Лесбуха Вэнди ещё с тобой только потому, что у тебя нет яиц! Глаза Кайла широко распахиваются. Он снова начинает выворачиваться, игнорируя злость, пока она не становится невыносима. Слова Эрика проделывают дыру в стене, которую он так долго пытался сдерживать. — Ах ты несносный кусок шмонь… Кайл осекается. Только, блять, не это. Он зажмуривает глаза и склоняет голову, пытаясь не дать себе сорваться. Эрик этого так не оставит. — Хах? Что это? Что за сладкий-пресладкий птичий щебет я слышу? Это мальчик из Джерси? — издевается Эрик. Кайл отказывается на него смотреть. Он отказывается доставлять ему такое удовольствие. — Мальчик из Джерси борется со своей принадлежностью к Джерси, какой забавный звук… подумать только, что всё это благодаря твоей суке мамаше, а, Кайл? Внезапно Кайлу уже плевать на всю эту чепуху с Джерси. Он готовится нападать. — Размечтался, сраный… ты подонок… — Кайл, хватит, забей на него, — вмешивается Стэн. Он ослабляет хватку, и Кайл автоматически не упускает возможности вырваться. Он отскакивает вбок, на мгновение стряхивая с себя покалывание. Парень едва чувствует собственную кожу. Такими темпами он не сможет драться с Эриком. Господи, Стэн это его грёбаный криптонит. Он это ненавидит. Он ненавидит это ненавидит это ненавидит это ненавидитэтоненавидитэтоненавидит… — «Забей»! — кричит Кайл. Он смеётся, потому что не может остановиться. Не может. — Да, Стэн, я просто забью на то, что этот придурок только что назвал мою маму сукой. Снова! Стэн хмурится. — Да ладно, чувак. Я не думаю, что это хорошая… — О, так ты не думаешь, что это хорошая идея? — выпаливает Кайл. — Этот мудак всё никак не угомонится, но, ох нет, теперь мы должны просто разойтись по-хорошему, потому что ты не думаешь, что это хорошая идея! Стэн поднимает руки в знак капитуляции. — Окей, окей, боже, я же просто… — Ну всё, достаточно, а теперь все нахрен заткнулись! — кричит Кенни. Неудивительно, но все и правда замолкают. Кайл поднимает глаза, глядя на Кенни и Эрика. Ладонь Маккормика до сих пор прижата к груди Картмана, постоянно и твёрдо удерживая его в стороне. Однако Эрик не выглядит заинтересованным в проведении атаки. Он полирует свои ногти. В тишине Кайл старается отдышаться. Ему кажется, что он слышит хрип, но звук слишком тихий, поэтому он уверен, что ему просто мерещится всякое. Кенни наконец говорит. — Вы все ведёте себя как идиоты. Как настоящие отсталые идиоты. Эрик невнятно бормочет себе под нос, наверняка уверенный, что никто его не услышит, но все слышат. — Интересно слышать от бедного белого отброса общества. Кайл хочет сделать рывок, но не двигается. Кенни никак не реагирует, так что… и ему не стоит. Ему изначально не стоило никак реагировать. Просто он был так… Кайл опускает взгляд на землю, ковыряя носком ботинка площадку. — Картман, ты кусок дерьма, — добавляет Кенни. — И мы все в курсе, что Картман кусок дерьма, и он безусловно заслуживает того, чтобы его избили с яростью, типа, десяти тысяч адски острых читос, но… чувак, это не значит, что бросать людей на амбразуру из мести — это нормально, понимаешь? Это камень в огород Кайла. Он это знает. Он хмурится. — Кого я бросал на… — Себя, чувак. Кайл поднимает голову и смотрит на Кенни, как на безумного. Блондин делает вдох. — Тебе нужно научиться признавать тот факт, что твое тело просто не… возродится и не будет в полном грёбаном порядке после того, как выбьешь из этого парня всё дерьмо, потому что без обид, но… Картман, типа, здоровее тебя раза в два? Ты же не думаешь, что после столкновения с борцом сумо ты просто будешь в полном порядке, так ведь? Кайл посмеивается. Стэн тоже. Эрик бормочет: — Я не толстый, у меня просто кость широкая. Кенни не обращает на него внимания. — Ответ — нет, ты бы не был в порядке. То же самое и здесь. Картман тупой, но ты идиот, если не видишь вреда, который нанесёшь себе, если попытаешься вступить с кем-то в кулачный бой. Он называет Кайла слабаком? — Я не слабак, Кенни. — О, поверь мне, я знаю, — Кенни вытаскивает что-то, застывшее между зубов. Это отвратительно. Кайл закатывает глаза. — Как личность, ты до нелепости силён… твердолобый упрямец, чтоб тебя, но… чел, твоё тело бы с тобой поспорило. Кайл ничего не отвечает. — Просто немного пищи для размышлений, чувак, но эй… это твоя жизнь, верно? Давай, валяй, можешь избить столько жирных задниц, сколько только захочешь, — Кенни вытирает руку об штаны. Фу. Всё ещё мерзко. Кенни смотрит на Кайла, и Кайл смотрит в ответ. Кенни кивает. Кайл тоже. Кенни отводит взгляд. — Говоря о жирных задницах… давай, чувак, мы идём в KFC, и ты угощаешь. — Чт… Я что делаю? — Эрик надувает щёки. Как, блин, трогательно. — Прошу прощения, напомни-ка, когда я на это соглашался? — Только что, — Кенни самодовольно улыбается и смотрит на Стэна. — Вы с нами? Дыхание застревает у Кайла в груди. Стэн начинает говорить, но Кайл выпаливает: — Нет, мы идём домой. Кенни недолго молчит. — Ну, тогда ладно, как знаете. А потом Маккормик разворачивается и протаскивает Эрика пару метров, прежде чем тот начинает идти самостоятельно. Секунды, и они исчезли. Кайл пытается разобраться, что за хуйню только что сморозил. Зачем… зачем ему вообще… говорить такое? Зачем… Но он знает. Он знает зачем. Стэн сипит. — Так… — произносит он. — Увидимс… — Твои родители дома? — перебивает Кайл. На лице Стэна появляется замешательство. Его и так естественно расширенные глаза становятся ещё шире. Щеночек. — Что? — переспрашивает он. Сердце Кайла трепещет. — Твои родители, — повторяет он. — Они дома? — Эм… нет? Они на какой-то театральной… хрени в Денвере на этих выходных, что-то в этом роде… Не знаю, я не узнавал подробностей… Кайл протягивает руку и берёт Стэна за рукав свитера. Он сжимает ткань, ощущая себя ребёнком. Он чувствует себя маленьким. Стэн — это его безопасный островок. Он говорит, подключая всю свою напускную смелость. — Хорошо, мы накуримся. Потерянный взгляд щеночка становится ещё ярче. — …а? — Ты меня слышал, — говорит Кайл. — Мы идём к тебе, ты возьмёшь свою травку, и мы накуримся. Возможно, если они покурят. Возможно, если они покурят, если Кайл покурит… возможно, он сможет отогнать всё прочь. Возможно, он сможет притвориться, что не хочет погрузиться в запах Стэна и оказаться под ним в ловушке. Он сможет притвориться, что не хочет с ним обниматься, что не нужны ему никакие поцелуи. Он сможет притвориться, что это просто дружеская, платоническая любовь. Дружеская. Платоническая. Пластиковая. Кайл тянет Стэна за рукав, чувствуя себя невероятно крохотным. — Ну же, чувак, — говорит он. — Пойдём, пока мы здесь задницы не отморозили, Стэн.