Проект Э.Р.И.К.

Как только дым заполняет лёгкие Кайла, затмевая собой всё, чего он доселе добился, он пытается притвориться, что их новообретённая рутина никак к нему не относится. Предложения — это просто предложения. Когда бы он ни посмотрел на Стэна, остаётся ещё выбор. Когда бы он ни спросил, это всё ещё вопрос. Они бы не стали этого делать, если бы Стэн тоже этого не хотел. Вот что говорит себе Кайл. Вот что он думает. Вот о чём Кайл надеется, что Стэн знает. Он откидывается на спинку кровати друга, созерцая очертания своей кисти на стене. Точно так же он пытается понять разницу между косяком и своей плотью. Как ему кажется, таковой нет. Кажется, кажется, кажется. Какой замечательный мир. Ещё одна затяжка — дым проникает в рот Кайла, спускается вниз по горлу, маленькие дразнящие щупальца, которые он не может выкинуть из головы. Он думает о том, сколько должен скурить, прежде чем стать его частью. Дым. Сколько он может вдохнуть, не распавшись на частицы? Сколько он может вдохнуть, прежде чем связи его клеток кожи начнут заменяться дымом и воздухом, пока он не превратиться в кучку пыли и праха? С кончика косяка падают частицы пепла. Они находят пристанище в тонких трещинках шлакоблока на коленях Кайла. Он не помнит ни как взял его с подоконника, ни как положил себе на ноги. Он с трудом припоминает, как пришёл сюда и забрался на кровать. Существует отрезок жизни, который он просто не помнит, который никак не отзывается в памяти, как бы он ни старался, это не важно. Для него это не особо важно. Он опускает косяк и ощущает исходящий от тлеющего кончика жар. Кожа. Мягкая, чистая, нетронутая. В какой-то момент Кайл снял куртку. Рукава его рубашки закатаны, обнажая предплечья и запястья. Это смешно? То, что он помнит то, чего не хотелось бы? То, как ощущаются руки Эрика, ползущие по его спине? Как ощущается его рубашка, поднятая до шеи? Как ощущаются его бёдра, вжатые в раковину? Как выглядит его лицо, когда он напуган? Это комично? То, что Кайл сейчас не здесь, то, что он одинок в самом худшем, в густоте леса, и то, как волоски на его руках встают дыбом — ты это видишь? Тонкие, светлые, светлее его волос, едва заметные, если специально не вглядываться, посмотри. И его кожа до того мягкая. Лучше б ей такой быть, он пользуется кремом, он заботится о себе. Но ему это не нравится. Горящий кончик косяка подступает ближе к предплечью Кайла. Эта кожа, мили кожи, вытянутая рука, где ютятся кость, мышцы, плоть и жир, тот факт, что его там может быть слишком много. Тот факт, что он существует. Это всё по-настоящему? Наверное, ему не помешало бы ущипнуть себя. Просто ущипнуть кожу, кость мышцы плоть жир, сжать её между пальцами и испортить себя своими же действиями. Добровольно. Посмотри на это. Косяк. Подступает. Рука, которая Кайлу не принадлежит, обхватывает его запястье, заставляя остановиться. Кайл поднимает глаза, моргает, чтобы согнать постепенно образовывающийся перед глазами туман. Лицо Стэна находится всего в паре-тройке сантиметров от него. Его волосы сияют, отражая льющийся из окна свет, ореолом окружающий его голову; прекрасное фрактальное свечение, которое Кайлу не хочется отпускать. — Не делай этого, — говорит Стэн, его веки полуприкрыты. — Это больно. — Откуда ты знаешь? — тихо спрашивает Кайл. Стэн выглядит так, будто его подловили, его челюсти крепко сжаты, а зубы жуют пустоту. Стэн смотрит вниз на место их соприкосновения, на косяк, от которого тонкой струйкой исходит дым, на то, что так сильно затуманило их мозги, то, что Кайл любит. Но Стэн зависимый. Какая горькая мысль. Кайл чувствует её вкус на языке. Ему нужна ещё затяжка. Он целует Стэна, натыкаясь на уголок его рта вместо центра, но ему всё равно. Стэн это исправляет. Он медленно поворачивает голову и вяло придвигается. Его пальцы цепляются за руку Кайла, соскальзывая к его запястью. Непонятно как, но Стэну удаётся не глядя забрать у него косяк и отложить его на шлакоблок. Или же он смотрел, а Кайл просто не заметил. Ему всё равно. Стэн оставляет остатки наркотика на блоке и возвращает тот на его законное место на подоконнике. Кайл не отпускает его руку, ту, что ранее сжимала его запястье. Впрочем, это ничего, потому что, кажется, Стэн всё равно не собирается позволять ему зайти слишком далеко. Они в бассейне, решает Кайл. Даже когда Стэн тянет его вниз за бёдра, укладывая на постель, они под водой. Поэтому всё такое расплывчатое, и поэтому всё выглядит намного прекраснее. Кто сказал, что воздух сам по себе не вода? Возможно, учёные были неправы. Жидкое — это твёрдое, твёрдое — это газообразное, а газ — это жидкость. Стэн целует его, и Кайл отвечает на поцелуй, зарываясь пальцами в его футболку, хватаясь за него и утягивая его вниз, ближе. Стэн пахнет косяком больше, чем сам косяк, дымный и глубокий, ров, в который Кайл не может не провалиться. Руки Стэна, они блуждают. Прижатая кожа облизывает запястье Кайла. Стэн просовывает кончики пальцев под его рубашку и оставляет их там, задерживается, его большие пальцы по обе стороны живота Кайла, поглаживают кожу над его бёдрами. И это смешно? Что когда Стэн это делает — когда Стэн прикасается к нему так нежно —, Кайл может лишь этого бояться? Страх бушует в животе, погодный катаклизм, вызванный потерей контроля, что-то предположительно временное. И когда они продолжают, когда они целуются и пробуют друг друга на вкус, когда они понимают, как ферменты каждого постигают компоненты дыма, когда они выгибаются навстречу друг другу и вместе смеются, словно это шутка, это смешно? А если так, то почему Кайл не счастлив? Возможно. Мышцы Кайла трепещут, пытаются превратиться в кашу, и Стэн его поддерживает. Он ласково обвивает его рукой под спиной, а другой мягко обхватывает позади шеи. Кайл приподнимается, обняв Стэна за плечи и начиная садиться, потому что ему интересно, будут ли отличаться ощущения. Стэн утягивает его за собой, пока у Брофловски не появляется возможность забраться ему на колени и целовать его губы, щёки, лицо, нос, запустив пальцы в густые волосы на макушке, стараясь покрыть его любовью и нежностью, которую Кайл жаждет получить от кого-нибудь, кто действительно любит его в ответ. Но пока что это лишь любовь Кайла и похоть Стэна, когда тот втянут во взаимодействие, неспособный противиться искушению, наверное. Табу, или волнение от вероятности быть застуканным, или что-нибудь ещё менее приятное, чем мысль о том, что Стэну правда может нравиться Кайл так же, как Кайлу нравится Стэн. Стэн пытается отдалиться, отводя голову, и стыдно признаться, но Кайл следует за его губами. Он не хочет отпускать этот момент, не хочет с этим напортачить. Руки у него не такие сильные, как хотелось бы, мускулы не такие крепкие, как хотелось бы, кожа немного чересчур податливая, и, возможно, он и правда становится мягким, возможно, Стэну он кажется мерзким. Кайл отстраняется. Он пытается подняться, но Стэн не даёт. Марш хватает его за талию и крепко удерживает рядом с собой. Они молча смотрят друг на друга, пока Стэн не шепчет слово: «Огонь» — будто это ответ на что-то за пределами самой вселенной. — Лёд, — шепчет Кайл в ответ, находя в этом нечто вроде игры, но Стэн отрицательно мотает головой. — Огонь, — повторяет парень. Он кашляет, прочищая горло. На его губах сияет улыбка, на этих прекрасных губах, прекрасных. Кайл проводит по ним подушечкой большого пальца. Стэн втягивает его палец в рот, заходя дальше и нежно посасывая его, проводя языком по костяшке. Кайл вздыхает, охваченный восхищением и благоговением. Стэн выпускает палец изо рта, и Кайл убирает руку. Стэн улыбается ещё шире, его щёки розовые, а глаза блестят. — Вот откуда я знаю, что больно, потому что это огонь, а… Кайл фыркает, договаривая за друга: — Огонь плохой. Стэн начинает смеяться. Кайл тоже. Они проваливаются в крепкие объятья, окружая друг друга теплом и свернувшись в неконтролируемом приступе хохота. Стэн так сильно обвил руками его талию, что Кайл задумывается, сможет ли вообще теперь дышать. Конечно, сможет, но в горле у него застрял ком. Стэн ложится боком на кровать, и Кайл, разумеется, следует за ним, по пути вниз прижимаясь лицом к чужой шее. Это смешно. Это так смешно. И Кайл не может ничего с собой поделать, теряясь в этом чувстве, в смутной панике, из-за которой в груди становится тесно, в том, что всё вышло из-под его контроля. Он думает об огне, думает о косяке — он думает и думает и думает, пока не оказывается в петле, представляя те руки и свою рубашку, шрам и тишину. Успокойся. Стой тихо. Не двигайся. И это страшно, но в то же время смешно. Это смешно, смешно, смешно… нелепо, потому что не имеет никакого смысла. Зачем Эрику так делать? — Кайл? — шепчет Стэн, но Кайл не отвечает. Не может. Он задыхается, содрогаясь при следующем вдохе, беспорядочный хохот, который больше походит на рыдание, когда слёзы начинают колоть глаза, когда слюна начинает собираться во рту, когда он задыхается, сглатывая, и вместо смеха начинает скулить. Он пытается забыть аромат школьного мыла и жара, вдыхая запах Стэна, запах дыма, пота и яблок, искусственный и терпкий после учебного дня. Пальцы ерошат волосы Кайла, успокаивающее движение, что-то, что помогает прийти в себя после утраты контроля. На мгновение его эмоции необузданным вихрем вырвались наружу — Кайл делает вдох, выпуская их, приводя мысли в порядок. Это похоже на пепел, этот вдох. Стэн продолжает гладить его по волосам. — Что не так? — Это смешно, — вот и всё, что произносит Кайл после паузы. Ему нужно было отрепетировать эту фразу, повторить её снова и снова в мыслях, пока она не стала сродни языку, который он освоил. То, как Стэн меняет положение, пугает Кайла, заставляет бояться потери, заставляет бояться мира и всего страшного внутри него. Не задумываясь, он выпаливает: — Обними меня крепче, идиот. Ничего не происходит. А потом Стэн слушается. Он убирает руки с волос Кайла и обхватывает ими его талию, притягивая парня как можно ближе. Кайл подстраивается под ощущение, утыкается носом, устаивается удобнее. Он синхронизирует собственное дыхание со стэновским, прижимаясь грудной клеткой с каждым вдохом и опускаясь с каждым выдохом. Так двигаются их тела, отдыхающие и с закрытыми глазами, несколько хаотично переплетённые между собой. Кто-то скажет, что важна сама мысль, намерение, но они оба знают, что это случилось необдуманно. Так кто же они после этого? Кайл пытается затеряться в облаке экстаза, но косяк может помочь ему с немногим. Стоит попросить больше. — Стэн, — тихо зовёт он, поднимая голову ровно настолько, чтобы посмотреть Маршу в глаза. Стэн мычит, немного раздражённо моргая. Эти его губы, такие мягкие. Кайл забывает о своём желании. Пока что этого отвлечения достаточно. Он целует Стэна, приятная дрожь пробегает по позвоночнику, когда Стэн отвечает на поцелуй. Но «пока что» — это просто временно. Ему становится стыдно, когда он шепчет просьбу об ещё одном косяке.