III. Охота на ведьм

Испания, Мадрид Забытая на кресле номера в отеле Барселоны плойка на фоне происходящих событий, конечно, не заслуживала такого внимания, но рискните сообщить об этом Мие, которая весь недолгий перелëт в роскошном салоне частного самолёта тщетно сражалась с непослушными волосами, с завидной регулярностью поминая добрым словом и ту самую плойку, и свою рассеянность. Минут за пятнадцать до приземления она всё же сдалась и заплела французскую косу, далëкую от идеала ровно настолько же, насколько её внутренний мир от состояния сосредоточенности и покоя. Зато его просто-таки источал её молчаливый сопровождающий, с абсолютной невозмутимостью наблюдавший её мучения. На макияж времени практически не оставалось, разве что замаскировать следы беспокойной ночи. Лишь покидая частный борт, Мия осознала, что несчастной плойке стоило быть благодарной: как-никак, именно её отсутствие позволило отвлечься от в равной степени бесконечных и бестолковых теорий по поводу цели своего визита в Мадрид. От Касадо удавалось лишь добиться: "Князь ожидает Вас, сеньора", — с одинаково выводящей из себя ровной, вежливой интонацией. Мия действительно не ощущала опасности для себя в этой поездке. Настолько, что, пока привычно дорогой автомобиль почти бесшумно скользил по дорогам кипящего ночной жизнью Мадрида, позволила себе задремать. Однако, когда, разомкнув веки, вместо ярко освещëнных улиц и широких площадей, за окном она увидела лишь непроглядную темень, под диафрагмой противно токнуло и заныло тягостным предчувствием. Всмотревшись пристальнее, Мия поняла, что движутся они по абсолютно пустой, безлюдной, однополосной дороге через холмистую равнину с редкими островками деревьев и кустарников. Бросила взгляд на часы: сон забрал около пятидесяти минут. В противоположной стороне, очевидно, на востоке, край неба уже начинал светлеть. Безмолвной поддержкой пришло сообщение от Виктора с координатами отеля: он точно знал, где Мия находится. И вместо того, чтобы поддаваться панике, она так же могла выяснить… — В течение десяти минут будем на месте, — со стороны водителя раздался всё тот же невозмутимый голос: вампир явно ощутил её нервозность — ей стоило быть аккуратнее. — За следующим холмом можно будет различить стены. — Стены? Касадо едва заметно кивнул, не внося никаких пояснений. Однако вскоре Мия поняла, что он имел в виду. Вдалеке, будто вырастая из глухого мрака, высилась величественная зубчатая стена. И было сложно утверждать, что её неприступный вид придал Мие уверенности. — Это крепость? — безразлично поинтересовалась она у своего проводника. — Отчасти вы правы, — тон собеседника сейчас явственно напоминал всезнающего экскурсовода, вынужденно просвещающего поднадоевших ему туристов. — Возведëнные ещё маврами в одиннадцатом веке стены действительно выполняли оборонительную функцию. Сейчас главное их предназначение — скрывать усадьбу Его Превосходительства от излишне любопытных глаз. — Подождите. Вы сказали в одиннадцатом веке? — Усадьба несколько современнее. — И она… всегда принадлежала Князю? — Однако, вы любопытны. — А вы проницательны, — ловко парировала Мия (надо же, Америку открыл!). Вампир, обернувшись к ней, криво улыбнулся: — Скажем так, с момента возведения она принадлежала роду герцога Мора. — Исчерпывающей эту информацию не назовëшь, — чуть наморщила нос, — но вы, определëнно, стали более многословным. Оказалось, этот неожиданный всплеск красноречия был первым и единственным. Последние мили они преодолели в полной тишине. Вблизи крепостная стена выглядела ещё более грандиозно, исподволь рождая мысли о том, что, попав за неё, без воли хозяина выбраться обратно будет весьма затруднительно. Несмотря на полное отсутствие освещения, по-видимому, их ждали: массивные ворота при их приближении распахнулись. На удивление, тихо. И так же тихо захлопнулись. Вынырнув из абсолютной темноты арки ворот, автомобиль проехал ещё немного и остановился перед тускло освещëнной дорогой, ведущей к величественному зданию. — Прошу, — Касадо подал ей руку. — Усадьба… — тут бы присвистнуть, Мия одëрнула себя, напоминая, где она и с кем. — Настоящий алькасар! Касадо вежливо улыбнулся: ему была приятна такая реакция на увиденное. — Одна из постоянных резиденций Его превосходительства. Князь у себя в кабинете. Я провожу. Будьте аккуратнее, плитка может показаться скользкой. Про себя Мия отмечала все детали, которое раскрывало скудное освещение: растительный орнамент на фасаде, украшенном глазурированной плиткой, резные декоративные решëтки на арках окон, небольшие башенки по периметру… За зданием следили, прилежно отвоëвывая каждый его элемент у безжалостного времени. Пройдя сквозь центральную арку, они оказались во внутреннем дворе, и Мия сразу услышала шум воды бьющего из украшенной мозаикой каменной чаши фонтана, ощутила разлившийся в воздухе тонкий, горьковато-медовый, тягучий аромат. Вроде бы знакомый… — Весна в этом году прохладная. Только отцветает миндаль, — заметил Касадо. От неожиданной точности его комментария Мия едва не оступилась. Проводник вовремя подставил руку. — Осторожнее, — обронил он. — К сожалению, насладиться красотой сада не позволит время суток и… несовершенство вашего зрения. Поэтому просто примите мои слова на веру: его роскоши позавидовали бы знаменитые сады Севильи, — Здесь собрана дивная коллекция камелий. — Тот самый цветок без собственного аромата, подлог парфюмеров? — Но в совершенстве формы равных ему не найдëтся. — Не стану инициировать конфликт предпочтений. Скажу лишь, что с удовольствием бы ими полюбовалась, но, предполагаю, Князь пригласил меня не за этим. Ответом ей послужил короткий поклон. У парадной двери их встретил подобным поклоном ещё один вампир, облачённый в форму, похожую на ту, что была на Касадо. А у Мии невольно закралась мысль о том, чего стоит бессмертие, проводимое по стойке смирно у дверей титулованной особы. Внутреннее убранство алькасара полностью оправдало её ожидания. Свет здесь был чуть ярче, и Мия, пользуясь этим обстоятельством, а также тем, что Касадо ушёл вперёд, беззастенчиво разглядывала богато декорированный, сводчатый деревянный потолок, чуть было не запнувшись о ступени лестницы. Вампир подвёл её к высокой, с резным орнаментом деревянной двери, постучал. Услышав короткое:"¡Entra!» — пропустил Мию внутрь. Князь восседал за тяжёлым столом из чёрного дуба в тёмно-бордовом бархатном камзоле. Рядом в кресле с книгой в руках расположилась Агата (кажется, они прервали милый семейный вечер) в предсказуемо красном платье, идентичного фасона тому, существенно пострадавшему в достопамятном сражении на кладбище, но, похоже, обладавшем недюжинной регенерацией, как и сам Князь. Кстати, именно с той ночи к лицу вампирши словно прилипло досадливо-брезгливое выражение. Впрочем, вполне возможно, что проявлялось оно лишь при Мие (как будто от Рождённой Луной пахло не дорогими французскими духами, а чем-то гораздо менее приятным, наверное… воспоминаниями). Что ж, в постоянстве Князю не откажешь. Одна фаворитка на протяжении как минимум двадцати лет… Хотя вообще-то не припоминалось никаких прямых доказательств, что между ними была связь более близкая, чем виделось окружающим. И в его почтенном возрасте… Интересно, а Вик… Голос Князя вернул её из канители мыслей (и о чём, с ума сойти) в реальность: — С вами всё в порядке? Вас настолько утомила дорога или ошеломило увиденное? — Кхм… Я задумалась. Прошу меня извинить, Князь, — Мия изобразила неглубокий, почтительный поклон, приветственного кивка удостоилась и Агата, ответившая тем же, но после ещё более скривившаяся. — А увиденное и впрямь впечатляет. Великолепный образец придворного мудехара, полностью сохранивший свою аутентичность, четырнадцатый-пятнадцатый век… приблизительно. Поправьте, если я ошибаюсь. — Любопытно… — привстав, Мора сделал знак рукой застывшему у порога вампиру. — Su Excelencia… — тот, склонив голову, ожидал дальнейших распоряжений. — Usted es libre, Casado… — небрежно бросил вампирше. — Y tú, Agatha. Вскинув подбородок, она положила книгу на столик, поднялась с кресла, нарочито громко стуча каблуками, вышла следом за мигом исчезнувшим Касадо, едва не задев Мию плечом. Дождавшись, когда они останутся одни, Мора тяжёлыми шагами медленно приблизился к девушке почти вплотную. Мия осталась на месте. — Должно быть, вам известно, что большинство специалистов признают мудехар неоригинальным направлением, вторичным, этаким искусственно созданным гибридом… Как считаете вы? — Я считаю, что пока не обладаю достаточной компетенцией, чтобы высказывать своё мнение категорично, — снизу вверх Мия смотрела на Князя, — однако стилистика угадывается буквально с первого взгляда, это о многом говорит. — Смертная, — ноздри его дрогнули (учуял… Мия сдерживалась, чтобы не покраснеть, не проявить слабость: не она заглядывала Князю под нижнее бельё — не ей должно быть неудобно), — или вампир… Эта дуэль взглядов начинала напрягать: — Моя природа давно не является секретом, — голос ничем не выдавал закипающего возмущения. — Сейчас вы или лжёте, или искренне заблуждаетесь. Ваша природа остаётся секретом даже для вас. Как вы удачно выразились, не обладаете достаточной компетенцией… Однако идентифицируете себя с подобными и даже берёте ответственность. — Мне непонятен ваш тон, Князь. Да, число Стражей увеличилось… Но… Мора нехорошо улыбнулся: — Именно. Пока они… вы не создаëте неудобств, даже порой бываете полезны, решая мелкие конфликты, и я, как и многие Князья, связан договорëнностями… Вы же понимаете, что вас давно могли уничтожить. — Я не понимаю, к чему вообще весь наш разговор. — К ответственности. В ваших руках, в том числе, тайна нашего существования. Если из-за таких, как вы, она окажется под угрозой, я наплюю на все договоры, и, в первую очередь, ответственность понесëте вы. — Благодарна за напоминание, но хотелось бы, чтобы разговор стал более предметным. У вас претензии к кому-то определённому? Или в целом к Ордену? — Ваша… организация… в целом вызывает немало вопросов. Пока я настоятельно рекомендую усилить контроль за вам подобными. Рекомендую вам. Потому что здесь именно вы. — Я здесь, потому что иные лица в вашем послании не упоминались. — Ваша дерзость даёт вполне определённый намёк на то, что Князь Нового Света, если и не сопровождает вас, то пребывает в курсе относительно вашего местонахождения. — Я могу и сама за себя постоять. Кроме того, вы не просили держать нашу встречу в секрете, — Мия переступила с ноги на ногу, сложив руки на груди. Уголок губ Мора дёрнулся вверх: он нащупал её слабое место. — И всё же положение и авторитет вашего супруга играют не последнюю роль, не так ли? — Я здесь за тем, чтобы обсуждать положение и авторитет своего супруга? Полагаю, вы ошиблись адресатом. — Не ошибся. Будь вы проницательнее, расценили бы мой жест как урок. Учитесь рассчитывать на собственные силы. С талантом Ван Арта окружать себя привязанностями, титул долго не удержать. И не только титул. — Благодарю. Жизнь преподносила мне и другие уроки, в том числе, что не стоит выдавать желаемое за действительное. Это… всё, ради чего я прибыла сюда? — Нет. Испанец подошёл к окну, отодвинул тяжёлую портьеру. Близился рассвет. — Идёмте, — быстрым шагом он подошёл к двери, явно намереваясь покинуть кабинет. — Куда? — нахмурилась Мия, следуя за Князем. — Решать безотлагательный вопрос, связанный с вашим… Орденом. Мора вёл её по сумрачной галерее. Настроение Мии, по сравнению с тем, что было по прибытии, претерпело существенные изменения, желания беззаботно любоваться интерьером уже не возникало. Однако против её воли в поле зрения попала вначале одна картина со знакомым сюжетом, затем другая, третья. Великие имена, признанные шедевры живописи. Хранящиеся в известнейших мировых музеях… Или здесь? — Ни один самый опытный эксперт не даст вам однозначного ответа, — остановившись, Мора обернулся к ней, будто прочитав её вопрос (хотя наверняка нет: её выдал пульс, сердцебиение, а дальше причинно-следственные связи… в общем, несложно догадаться…). — Многие копии создавались и были приобретены при жизни художников, нередко принадлежат руке мастера, сотворившего оригинал. Где вы наблюдали подлинные фальшивки, вам решать. — Но это же… целое состояние! — Мия даже не скрывала своих эмоций: конечно, Виктор владел некоторыми подлинниками, но они всегда либо выставлялись в музеях по договору аренды, либо были временно скрыты в хранилищах… чтобы вот так просто, в одном месте?! — Вы заблуждаетесь, эта коллекция бесценна. Некоторые работы были ей незнакомы. Но большинство из тех, о которых Мия имела представление, принадлежали кисти испанцев. Выражал ли Мора таким образом патриотизм, или склонность к стилю определённых мастеров, или сыграла роль большая доступность… Тот факт, что она не находила полотен моложе восемнадцатого века, удивления отчего-то не вызывал. У самого выхода из галереи Мора замедлился, не оглядываясь на Мию, поднял левую руку, украшенную массивными перстнями: — Точная метафора вечности, не находите? Проследив направление его жеста, Мия упёрлась взглядом в полотно, неизменно вызывающее у неё физическое отторжение. К горлу подкатил мерзкий комок. Скрыть. — Удивлена, — получилось даже цинично. Мора остановился. Развернулся. — Питер Пауль Рубенс… — Вы, верно, неправильно меня поняли. Мне знакома работа, её создатель и миф, родивший её. Удивлена другому. У Гойи есть похожий сюжет. Мне показалось, вы отдаёте предпочтение испанским мастерам. — Я отдаю предпочтение мастерству перед безумством. — Мастерство Рубенса непререкаемо. Но эстетика отвратительного никогда не была мне близка. — Вы рассуждаете как смертная. Ценность потомства напрочь нивелируется идеей вечной жизни и всевластия. Легко провести аналогию с вампирами. Дети как продолжение рода нам не нужны. Более того, они несут очевидный вред, пробуждая слабости, свойственные человеческой природе… — Сатурн, у эллинов Кронос, поглощающий своих детей… Настоящее, уничтожающее будущее, не позволяющее ему совершиться, продлевающее свою законсервированную вечность… Нужна ли такая вечность, Князь? — Признаться, вы разочаровываете меня, Мия. — Судя по всему, не впервые за вечер. Но справедливости ради, на этот раз вас должна разочаровать не я, а греческая мифология. Судьба Кроноса сложилась… незавидно. — Пустые сказки для смертных, — почти по-старчески проворчав, Мора исчез в тёмном проёме арки. В Мие же, напротив, проснулся упрямый подросток с «а я всё равно прав» и «вы же первый начали». Но она предпочла благоразумно его проигнорировать, сосредоточившись на том, чтобы в кромешной темноте обо что-нибудь не споткнуться. Пройдя немного, они вышли к одной из башен с винтовой лестницей. К счастью, здесь горели тусклые лампы — в противном случае, на подобный спуск Мия бы не решилась. Наверное… Лестница закончилась явно ниже уровня первого этажа. Здесь было прохладнее, однако высокий сводчатый потолок не давил, а в воздухе не чувствовалось сырости и затхлости, обыкновенно свойственной подвальным помещениям: вентиляция работала хорошо. — Куда мы идём? — надо сказать, спонтанное путешествие всё меньше её воодушевляло. — Скоро вы поймëте. Путь им преградили глухие металлические двери, увешанные замками и затворами. Мия кашлянула. Мора достал из кармана связку ключей и степенно принялся друг за другом открывать замки. — Вы настолько не доверяете техническому прогрессу? — не удержалась Мия. Испанец промолчал, толкнув дверь, оказавшуюся толщиной примерно в два её кулака. Кого же они там держали?.. Мора пропустил Мию вперёд. Перед глазами предстал длинный коридор, уходящий за поворот, по обе стороны которого через равные промежутки находились пронумерованные двери… Камеры?.. Протяжно, низко скрипнув, двери за ней закрылись, отрезая выход. Испанец невозмутимо запирал изнутри третий замок. Только сейчас Мия осознала, что собственноручно загнала себя в ловушку… Но… зачем?.. — Что вы… — справляясь с участившимися дыханием, она попыталась взять себя в руки. — Что мы здесь делаем? — Говоря откровенно, ответ на этот вопрос я жду от вас. Раньше… это место пользовалось большей востребованностью. Сегодня здесь лишь один гость, — широким жестом испанец словно приглашал её прогуляться. Мия медленно спустилась на три ступени вниз. Двинулась по коридору. Цокот каблуков по каменному полу отдавался гулким, зловещим эхом, низ живота налился тупой болью… Спиной она ощущала острый взгляд испанца… Чëрт бы подрал и этот дьявольский алькасар с дивным садом и хозяином, и его идиотские загадки, и её проклятую доверчивость! Рассчитывать на свои силы?.. Она покажет ему свои силы!.. — Вы понапрасну распаляетесь, — послышался презрительный голос. — Сконцентрируйтесь. Я ожидал от вас большего. — Отправляясь к вам среди ночи, я тоже рассчитывала на большее, чем экскурсия по подземельям вашего поместья, Кня… Она недоговорила. За дверью с цифрой «9» ощутилось чьë-то присутствие. Мия прикрыла веки, предельно сконцентрировавшись. Страх, кровь, отчаяние, ярость… — Там девушка… Смертная. Мора не отводил от неё горящих в полумраке злыми, алыми отблесками глаз. — Или… Вопрос с Орденом… Там не смертная девушка? Там одна из… нас? Открывайте! Мария… Это может быть только Мария… Но как? Как она может быть здесь? Всё потом… Сейчас… — Я должна её увидеть. Поговорить. Мора молча двинулся к ней, перебирая ключи на связке. И только вставив нужный в замочную скважину, поднял на Мию взгляд, огорошив её совершенно серьёзным: — Вы уверены? — О чëм вы? Открывайте, Князь. Ей здесь совсем не место. Время и тишина подвала сконцентрировались, стали вязкими, тягучими. Как в замедленной съёмке, Мия наблюдала, как бледная кисть с длинными пальцами и заострëнными ногтями поворачивает ключ, при этом звук с изображением странно не совпадал… Из транса её вывела с огромной силой распахнувшаяся тяжёлая дверь, ударившая в лицо и на мгновение оглушившая… Князь медленно поднимается с пола… В конце коридора, на повороте, мелькает белый всполох и теряется во мраке… — Стой! — из глаз катятся слëзы, по губам и подбородку бежит тëплая струйка, и пахнет кровью… нос не болит, вообще не чувствуется (и дышать им невозможно) — болевой шок? — Стой же! — открывает рот, глотая воздух, на языке солоноватый, металлический вкус, в голове шумит, зрение с трудом фокусируется. Шатаясь, Мия преодолевает поворот и видит её. Бежать дальше некуда: коридор заканчивается тупиком. И она, упав на колени, отчаянно рычит, ломая ногти о каменную кладку. Белое платье (откуда на Марии платье?) порвано, голова повязана какой-то тряпкой… — Я не трону тебя! — регенерация постепенно возвращает Мие зрение и вместе с ним боль. Девушка поворачивается. В череп Мии словно вгоняют кинжал. Схватившись за голову, она падает на пол. Девушка медленно приближается, боль растёт, становясь невыносимой, ослепляя, расщепляя… — Чччëрт тебя!.. — шипит Мия, из последних сил посылая ответный удар, уже на инстинкте, не заботясь, не контролируя. Девушка как подкошенная валится навзничь. Встать сразу не получается. Мия ползëт. — Мария, я всего лишь хочу помочь, — хрипит она. Беглянка не шевелится. Последние шаги Мия преодолевает на коленях. Дышит. Жива. Ближе. На Мию глядят широко распахнутые голубые глаза, в которых сквозь смертельную, отчаянную ярость пробивается надежда. Два возгласа звучат одновременно: — Ты не Мария?! — Ты не вампир?!