И пусть Галактика горит огнем. Книга 1: Падение Драконов

04.09.283 ПЗЭ, Планета Переправа, система Близнецов Взрыв грохнул где-то далеко в лесной чаще. Ни дыма, ни яркой вспышки, ни ударной волны — но многие животные и насекомые тут же замолчали. Несмотря на то, что солнце Близнецы-1 уже робко выглянуло над горизонтом, в лесу было по-прежнему темно. Айрик Сарринг тихо выругался, дожевывая сухую галету, которая составляла почти весь его дневной рацион. Остальные восемь солдат его отряда тоже издали разные звуки неодобрения, кое-кто сопроводил их каким-нибудь ругательством. Воины Ланнистеров встали из-за «столов» — проще говоря, поваленных деревьев — и осмотрели небольшую поляну, где они недавно устроились на привал. — Что ж, похоже, в этот раз мы все-таки не ушли от северян, — резюмировал Айрик и слегка поморщился, когда его желудок заурчал, активно протестуя против того, что хозяин опять перестал наполнять его, едва начав. — Ну почему волки не могут просто оставить нас в покое? — тон, которым капрал Джоболт Вестервик произнес это, однозначно говорил, что ответа от других бойцов их отряда он не ждет. Но Айрик все равно задумался: а действительно, почему? Он уже хотел сказать, что северяне, как волки, если учуют добычу, уже не отстают от нее, пока не настигнут. Оставлять кого-то в покое — это просто не в их характере. Но он знал, что на самом деле это не так… Ладно, так или иначе, прав он или нет — это уже неважно. Северяне были рядом — и точка. Остальное потом. Сначала разобраться с этими. «А потом, если выживем, можно будет сколько угодно рассуждать о мотивах и действиях врагов. Хотя мне самому интересно, зачем они творят столько шума, преследуя нас. Не думаю, что разведчики Болтона случайно допускают такие оплошности». — В укрытие, — скомандовал единственный офицер в разношерстной группе чудом уцелевших воинов Запада. — Без команды не стрелять. Мы не знаем, сколько их здесь. — Связь? — рядовой второго класса Роландор Хилл с надеждой посмотрел в глаза Айрика и лейтенант снова задумался о том, как этот сопляк вообще выживал все эти месяцы на Переправе, прежде чем Преслан спас его. Одной удачей и разбитым челноком, полным припасов, который ему посчастливилось отыскать, тут явно не обошлось. — Держим молчание. Если у них есть радиоперехват… Лучше не рисковать. Тем более не стоит предупреждать их друзей на орбите. — Да, пусть уж лучше бомбят что-нибудь подальше от нас, — подал голос рядовой первого класса Лэмион Фарторн. — Я этих бабахов насмотрелся на последние месяцы на всю оставшуюся жизнь… Как и Айрик, Лэмион все это время выживал, собирая трофеи с трупов северян, убитых им самим или кем-то еще. Но в отличие от бывшего командира бывшего отделения 201665, он подобрал себе не только оружие, боеприпасы и провиант, но и относительно целую северянскую боевую броню. Это было, мягко говоря, рискованным шагом — на использование вражеского оружия командование Запада обычно закрывало глаза, но если солдат или офицер облачался в чужую форму, это считалось прямой изменой — ни больше, ни меньше. Но Фарторну на это было плевать. Этот уроженец ланниспортских трущоб, мастерски обращавшийся с вибромечом и вибротопором, считал, что правила нужны только затем, чтобы их нарушать. Если бы они встретились в других обстоятельствах, Айрик, не раздумывая, отправил бы этого висельника туда, куда следовало. Под трибунал, проще говоря. Лэмион в прошлом был боевиком одной из самых опасных банд, орудовавших в подулье Ланниспорта и за те девять дней, что они вместе скрывались в лесах чужой планеты, лейтенант не нашел в нем ни одной положительной черты. Он бы, не раздумывая, отдал рядового Фарторна под трибунал — если бы не одно «но». все старшие офицеры Запада, бывшие вместе с ними на планете, находились либо в могиле, либо в лагере для военнопленных, откуда вести суд было крайне затруднительно. А просто пристрелить или зарубить его, не тратя время на официоз — значит, сделать численный перевес северян над ними еще более подавляющим. Куда ни кинь, всюду клин. — Рассредоточиться, — приказал Айрик, вытаскивая трофейный болтонский вибромеч, на эфесе которого эмблема в виде ободранного человека уже почти стерлась. — Без команды не высовываемся. Когда подойдут близко, атакуем все разом и режем всех. А потом бежим далеко и быстро. — За Ланниспорт, — прошептал рок-капрал Квентин Мореден, вжавшись в мокрую землю за поваленным пнем. — И за павших, — еле слышно подхватили остальные восемь солдат Запада. Айрик, спрятавшийся в кустах, грустно улыбнулся. Разрекламированные Министерством пропаганды боевые кличи «Услышь мой рев» и «За Кастерли, за Тайвина» никто из них не произносил ни разу с того момента, когда стало ясно, в какое пекло их забросили и как ничтожны шансы выжить. Сражаться или погибнуть — вот какой единственный выбор остался у сыновей Ланниспорта в этом мире. Поэтому новые кличи, объединявшие их маленькую армию, родились как-то сами собой. Естественно, никому, у кого в голове оставалась хоть пара нейронов, и в мысли не могло прийти выкрикивать их во весь голос. Они уже убедились, насколько хорош слух у северянских следопытов и с какой дистанции они могли услышать человеческую речь, не говоря уже о крике. Внешний их облик тоже изменился довольно сильно. Броня Mk II «Меч» красно-желтых цветов, в которой так «удобно» было прятаться в лесу, у всех была покрыта слоем грязи, листьев и других даров этой планеты. Сейчас Айрик, лежа в своем укрытии, совсем почти не замечал, где прятались остальные его солдаты, несмотря на то, что знал, куда пошел каждый из них. «Отлично. Надеюсь, в этот раз у нас получится застать северянских ублюдков врасплох». Он уже слышал приближающийся топот. Враги явно не старались скрыть своего передвижения… Но почему ему кажется, что в их сторону бежал всего один человек? И в кого он сейчас стреляет? Красные вспышки со стороны восхода были, несомненно, лазерными выстрелами. И вскоре на поляну, где они были несколько минут назад, вбежал — нет, не враг. Солдат Запада, такой же, как и они. В таких же красных доспехах, с таким же лазганом в руках. Он бежал из последних сил, спотыкаясь и задыхаясь, и шумел при этом так, что его, наверное, слышали во всех Семи Преисподних. Одного взгляда было достаточно, чтобы лейтенант понял: не жилец. На плечах незнакомца были капральские знаки отличия, шлем он где-то потерял и все они могли видеть его совсем юное лицо со сломанным кровоточащим носом. И шрамами, которые уже успели воспалиться. Его боевые доспехи были покрыты множеством порезов, некоторые из которых прошли насквозь и оттуда текла кровь, словно сам доспех кровоточил, а сервомоторы, похоже, были на последнем издыхании. Создавалось впечатление, что он только что вышел на медведя с голыми руками — и только потом осознал, во что вляпался. «Вот только медведи не носят силовых доспехов… Как те, кто сражается с ними. И они чувствуют себя в лесу так же естественно, как и медведи». Солдат Ланнистеров упал на одно колено посреди поляны, упершись рукой в землю и пытаясь отдышаться. Он сплюнул кровью и застонал от боли. Айрик вздрогнул. Он понимал, что кто бы ни напал на этого человека, они уже идут сюда. И пока раненый западник пытался перевязать некоторые из своих ран, со стороны восходящего солнца показалось несколько больших теней. Их было пятеро и они были… слово «огромными» здесь, пожалуй, было бы приуменьшением. Даже Рафф Преслан, самый крупный и сильный в отряде Айрика — и тот уступал любому из северян в габаритах и мощи. Еще больше обескураживало то, что он не мог определить, кто они такие. На их доспехах не было ни лютоволков Старков, ни освежеванных людей Болтонов, а какие-то многолучевые звезды синего цвета. «Это не Болтоны. Но кто тогда? И где они нашли таких здоровяков?» Обычно северяне, прочесывавшие леса в поисках недобитков, старались действовать скрытно, как и их добыча. Но эти ломились сквозь заросли подобно танкам, а не волкам, преследовавшим добычу. Вот они вышли на поляну. Впереди двигался великан со знаками отличия сержанта — или как там еще обозначается это звание в армии Севера — с огроменным вибротопором в правой руке. Айрик не был уверен в том, что сможет хотя бы поднять такую секиру двумя руками, не говоря уже о том, чтобы сражаться ей. А доспехи, которые носили северяне… Он никак не мог вспомнить эту модель. Она была обвешана кучей странных деталей и, похоже, была создана для того, чтобы преследовать и разрывать добычу. «Хорошо хоть не терминаторы… Иначе нам точно конец». Айрик задумался над тем, что делать дальше… и замялся. Он знал, что капрал в центре поляны обречен — вне зависимости от того, что бы ни предпринял его отряд. Они не знали, на что способны эти пятеро северян. И он уже понял, что у них с собой нет никаких припасов. То есть бой с ними в лучшем случае закончился бы ничем. В худшем — обернулся бы большими потерями. И Айрик, скрепя сердце, решил не атаковать. А капрал, видимо, тоже осознал, что ему конец. Он развернулся к приближавшимся врагам, отбросил лазган в сторону, поднял вверх руки в понятном любому человеку в Галактике жесту сдачи и закричал: — Пощады! Пощады! Умоляю! Пощадите! Я готов поклясться… Потом Айрик часто думал, кому именно хотел поклясться тот капрал. Вере? Или Ночному Дозору? Если Дозору, северяне могли бы его и пощадить. Ведь именно сегментум Север сильнее всех был вовлечен в дела Черного ордена, охранявшего Стену. Хотя, не факт, что они оставили бы его в живых. Тем более, эти люди, заросшие бородами, напоминали скорее одичалых с какой-нибудь отрезанной Стеной от остальной части Галактики планеты, случайно наткнувшихся на заброшенный военный склад и прибарахлившихся там. — ЗА КОРОЛЯ-ОБОРОТНЯ! ЗА ВЛАДЫКУ ЛЮТОВОЛКОВ! — с таким ревом огромный северянин обезглавил парня одним ударом вибротопора. Отрубленная голова описала в воздухе дугу, оставляя за собой кровавый след, и шлепнулась у корней старого разросшегося дерева, а вокруг тела уже столпились остальные воины, глядя горящими от радости глазами на расплывавшуюся под ним лужу крови… — АААААА! СУУУКИИ! ВСЕХ ПОРЕЖУ! — заорал рядовой первого класса Лэмион Фарторн, прыгая на северян с ветки дерева с занесенным над головой вибротопором. «Дебил!» Думать времени больше не было. Тем более, не было времени на то, чтобы спорить или ругаться. Но Айрик твердо решил, что если они переживут эту битву, он обязательно расстреляет Лэмиона Фарторна. Или нет, лучше зарежет. Медленно и с удовольствием… Но это потом. Сейчас нужно было разобраться с этими. Даже если северяне прикончат этого имбецила в первую же секунду, они догадаются, что он был не один. И начнут обыскивать окрестности… — В АТАКУ! — забыв о собственном приказе, лейтенант начал палить по врагам из лазгана, а потом, когда батарея разрядилась, бросил его и побежал вперед с вибромечом. Добежал он далеко не первым — остальные тоже догадались, на что их обрек идиот-Лэмион, поэтому бросились в бой сразу, как только услышали команду. Рафф Преслан, возникший словно из ниоткуда, вовсю рубился с огромным северянином, в руках которого была какая-то двуручная хрень — что-то вроде громового молота пополам с пилотопором. Справа ему на подмогу с мечами наголо бежали капрал Джоболт Вестервик и рядовой второго класса Тион Магеллан. Да и остальные пятеро тоже не остались в стороне. Но северян не побеспокоила ни засада, ни внезапность, ни численный перевес врагов. — ЗА ВЛАДЫКУ ЛЮТОВОЛКОВ! СМЕРТЬ ИМ ВСЕМ! — взревели они так, что их, казалось, слышала половина Империума, и бросились навстречу Айрику и его людям. Этот бой был самым жестким из всех, что им пришлось пройти за последние месяцы. Северянин-сержант, зарубивший капрала, который пытался сдаться, бросился прямо на Айрика, сразу определив командира. Его вибротопор, все еще красный от крови, полетел прямо в голову лейтенанта, и тот с трудом парировал удар, который тут же отдался болью в мышцах и костях. «Седьмое пекло… Да откуда же у него столько сил?» Великан в серых доспехах продолжал орудовать своей огромной секирой с невероятной для таких размеров ловкостью, заставив Айрика уйти в глухую оборону. Лейтенант знал, что он лучший фехтовальщик в их отряде, но сейчас ему не помогало даже это. Противник был больше, сильнее, тяжелее, он был сыт и свеж, а Айрик был истощен многими неделями беготни по лесам и нехваткой провианта. В обычных условиях на тренировочной площадке он бы закончил бой за считанные секунды. Но здесь… Айрик старался отступать и уворачиваться, а монстр в человеческом облике все наседал и наседал — и когда тот попытался ударить его головой в шлеме, лейтенант понял, что дело совсем плохо. Ему казалось, что все происходящее вокруг — просто один кошмарный сон. Время вокруг застыло, словно смола, а поляна окрасилась в красные и черные цвета. Где-то кто-то кричал, потом крики дополнились предсмертными хрипами. Руки, держащие вибромеч, стали будто ватными и слушались все хуже. А противник наоборот, каждый следующий удар парировал все легче и атаковал все сильнее. «Какой позор… Столько времени бегать от Болтонов и погибнуть от топора какого-то дикаря…» Северянин провел серию круговых ударов, добавляя свободную руку и ноги. Айрик выдержал атаку, но боль в нагруженных руках и ногах становилась все сильнее. Он уже заметил пробелы в обороне северянина, который просто бил и бил, не заботясь о защите, но никак не мог собраться с силами, чтобы воспользоваться моментом… Пока между ними не упало тело рядового Карлоса Марнера, чьи внутренние органы решили стать наружными. Северянин на долю секунды отвлекся — и этого Айрику было достаточно для того, чтобы вонзить вибромеч ему в сустав на правой руке. Он ожидал, что враг закричит. Или хотя бы обозначит, что ему больно. Но тот лишь улыбнулся, словно ему было весело. Айрику пришлось тут же выдернуть меч и отбивать новую серию ударов вибротопором, который великан-северянин, недолго думая, перебросил в левую руку. Но теперь судьба все же повернулась к нему лицом. Несмотря на то, что бородач не проявлял никаких признаков того, что ему больно, его удары все же замедлялись. Возможно, сказывалась потеря крови. Может, он просто уставал. Может, не очень хорошо владел левой рукой. И та пародия на технику боя, которой он до сих пор пользовался, превратилась вообще непонятно во что. Айрик сделал ложный выпад и без особого труда вонзил меч в левую ногу врага. И тут из груди северянина все-таки вырвался стон. Он пошатнулся… И Айрик успел резануть его по второй руке. А следующий удар и вовсе отделил ее от тела вместе с топором. Воины враждующих сторон смотрели друг на друга… И северянин, вопреки всякой логике, широко улыбнулся. Его взгляд был спокойным и расслабленным, как у человека, который наконец обрел покой. — Я един… со Старыми… Богами… И Старые Боги… Со мной… Ибо Король-Оборотень… Айрик не стал дослушивать. Он почтительно отсалютовал достойному противнику своим вибромечом и отсек ему голову. «Надеюсь, ты и правда обрел успокоение…» Разобравшись с противником, Айрик быстро оглядел поляну, где битва уже подходила к концу. И итог ее нельзя было назвать счастливым. То, что его окружало, нельзя было назвать иначе, как бойней. Повсюду валялись трупы, целые и разорванные на части, кусты и ветви деревьев были залиты кровью и увешаны человеческими внутренностями. К этому времени в живых остался всего один северянин… Но против него сражались два солдата Запада, в одном из которых нетрудно было узнать Раффа Престона — второго такого здоровяка в их отряде не было. Остальные были либо уже убиты, либо умирали… Единственным исключением стал Тион Магеллан, который сейчас бился вместе с сержантом и с трудом успевал отражать удары громового молота, потрескивавшего молниями. Перепрыгнув через тела рок-капрала Квентина Моредена и штурм-капрала Уолдоса Вестерстера, Айрик кинулся им на помощь, мысленно проклиная себя за то, что он совершенно упустил ситуацию из-под контроля. Он же не просто боец, он же еще и командир… И он не успел. Буквально за секунду до того, как он добежал, северянин шарахнул Тиона своим молотом в левый бок. И он рухнул наземь с половиной тела, превращенной в кровавую лепешку. К счастью, противник тоже слишком увлекся боем и тоже не следил за обстановкой. Он даже не заметил появление нового врага, лишь в самый последний момент успел отразить его атаку. И это позволило Преслану ударить его своим мечом. Громовой молот выпал из рук врага. Дальше северянин мог лишь закрываться от ударов двух солдат Ланнистеров, которые продолжали кромсать его вибромечами. — Вы могли бы… прийти на помощь… и пораньше… сэр, — тяжело дышал Преслан, когда Айрик последний раз вонзил свой меч в живот северянина. Они снова начали обращаться друг к другу по форме с тех пор, как к ним присоединились другие выжившие. Лейтенант сначала выдернул меч, затем склонился над телом Тиона и только потом ответил: — Простите, сержант. Мой противник оказался сильнее, чем я думал… Сарказм в его словах был очень мрачным, но состояние рядового второго класса Тиона Магеллана было еще мрачнее. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ему требуется серьезная медицинская помощь — и даже тогда никто не гарантирует, что солдат выкарабкается. Даже в руках мейстеров с лучшим медицинским оборудованием шансы были в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят. Но у них не оставалось ничего, кроме бинтов и антисептиков — какие-то запасы еще оставались. А ему, можно сказать, расплющило половину тела. И кровопотеря приближалась к критическому уровню. В таком состоянии первая помощь полевого санитара ничего уже не изменит. Возможно, если бы помощь была уже в пути, они бы нашли способ удержать его в живых какое-то время. Но помощи не было уже три месяца с лишним. Возможно, на всей планете не было никого, кроме них. Все либо погибли, либо сидели в плену. — Это… конец? — лейтенант едва слышал шепот Тиона. И Айрик внезапно с ужасом осознал, что они одного возраста. Ему тоже было восемнадцать… Слишком мало, чтобы умереть вот так. — Да, Тион, — Айрик сжал его наименее поврежденную руку и кулак боевой перчатки тут же намок от крови. Солдат, кажется, уже не слышал его слов, не чувствовал его жеста. — Простите… Моя… Семья… Это были его последние слова. В следующее мгновение жизнь в его зеленых глазах угасла и он затих. Айрик посидел еще секунду, потом закрыл глаза своего соратника. — Покойся с миром, сын Ланниспорта, — тихо сказал он. Те же слова повторил и Преслан. Двое выживших посмотрели друг на друга, затем оглядели поляну, превратившуюся в место бойни. Теперь, когда все закончилось, это зрелище стало еще тошнотворнее. В яростной битве воины Севера и Запада, не сдерживаясь, рвали друг друга на куски и разбрасывали их во все стороны. И теперь под двумя солнцами это зрелище было таким… «Слава Семерым, что у нас нет богов, упивающихся убийствами и резней. Не хватало еще, чтобы какие-нибудь фанатики плясали здесь, крича что-то вроде «Кровь Кровавому Богу» или тому подобное…» — Может, мы их хотя бы похоронить успеем? — гулко проворчал Рафф Преслан. Сержанта тоже начало отпускать после боя, и он чувствовал себя явно не в своей тарелке в таком месте. — Может, и да, — не слишком уверенно ответил Айрик. — После всего этого… В смысле, после всего шума, что мы устроили… Если бы рядом были другие северяне, они бы уже пришли сюда и прикончили нас. Да, мы бы попали крепко… — Ну не оставлять же их воронам на съедение? — тут сержант был прав. Едва он договорил, с неба спустилась черная птица и уселась на труп Лэмиона Фарторна. — Не оставим. Но этого урода пусть жрут. Это из-за него нас опять осталось двое. — Да базара не… Секунду, а откуда здесь ворон столько? Айрик резко поднял взгляд и понял, что чертовых птиц и в самом деле было слишком много. И с каждой секундой прилетало все больше. И они смотрели на двух уцелевших очень недобрыми глазами. «Я знаю, что за армиями часто следуют хищники, питающиеся убитыми… Но чтобы так…» — Спина к спине, — скомандовал лейтенант бывшей Третьей Ланниспортской армии, сжимая в руке вибромеч и прижимаясь к спине рослого Преслана. — Голову прикрой и… Он не договорил. Масса птиц, действуя с удивительной синхронностью, облепила тушу одного из северян, но вместо того, чтобы начать клевать этого деревопоклонника, чего следовало ожидать от мерзких падальщиков, они… они подняли его в воздух. И он встал на ноги с жуткой неотвратимостью. «Нет! Нет, только не эта хрень снова!» Айрик еще не успел забыть тот кошмарный бой с ожившим мертвецом — он помнился даже лучше, чем все многочисленные схватки с его живыми соратниками из Болтонов. Но тогда у него с Пресланом было больше сил и боеприпасов. И если этот оживший труп сейчас на них накинется, им конец. Ясно, как божий день. Он подобрал лазган Квентина Моредена и начал стрелять в собравшееся из птиц существо, но результат был плачевным. Каждый выстрел убивал всего одну птицу, а фигура была собрана из сотен ворон сразу. Но Айрик стрелял и стрелял, пока батарея лазгана не иссякла. И под их отчаянными взглядами высилось существо двух с лишним метров ростом, собранное из множества ворон-падальщиков и их добычи в северной броне. Он отдаленно напоминал человека в капюшоне. Вернее, не человека — а человекоподобие. Капюшон был лишь обозначен, он совсем не скрывал нечеловеческое лицо — мертвенно-бледное, такое же, как у чардрев. Как будто скульптор вырезал человеческое лицо на белой коре, особо не заморачиваясь с реализмом. А его глаза… там, где у людей были радужка, белки, зрачки и прочее, у этого создания были огненные шары, будто готовые сжечь все вокруг. Три огненных шара, слегка прикрытых пеленой тьмы. В этот момент — случайно или нет — оба солнца скрылись за облаками и тут же воздух резко похолодел. Так сильно, что изо ртов Айрика и Раффа стал идти пар, а пот, пролитый ими во время боя, будто заледенел. Они стояли, выставив перед собой вибромечи, готовые в любой момент начать последний в своей жизни бой. И тут фигура заговорила на идеальном вестеросском языке. — Приветствую вас, воины. Какое-то время солдаты Запада стояли, совершенно ошарашенные, пока Айрик не смог нарушить тишину. — Что… ты такое? — «Что ты такое…» Как грубо, — фигура в капюшоне прицокнула чем-то, что явно не было человеческим языком. — Можете звать меня… Трехглазым Вороном. Я пришел, чтобы передать вам важную весть, Айрик Сарринг и Рафф Преслан. — Откуда ты знаешь наши имена? — потом лейтенант долго корил себя за идиотский вопрос, но тогда он был слишком поражен. — Я многое знаю, — ответило странное существо. — Я знаю, что вам двоим уготованы великие и ужасные дела. — Извини, конечно, но ты, наверное, перепутал нас с Лорд-сегментумом Тайвином Ланнистером и его братьями… Шутка пришлась Трехглазому Ворону — или как он там еще себя называл — явно не по нраву. Он бросил на солдат такой яростный взгляд, что они даже отступили на пару шагов. — Ошибки нет. Великий Враг вернулся. Избранные Герои должны объединиться — или мы все падем в холодные объятия Долгой Ночи. Свет трех красных глаз был убедительным и пугающим. Им как-то в голову не пришло усомниться в его словах. Несмотря на то, что он был защищен броней и вооружен, Айрик почувствовал себя голым и беспомощным от такой перспективы. Это же просто немыслимо… Долгая Ночь… Это ведь всего лишь мрачная легенда о Темной Эре и Первых Людях, правда ведь? Просто легенда, которой северяне пугают своих детишек и воспитывают их в ненависти к одичалым… Ведь так? «Ага. И оживший труп, который пытался тебя убить в прошлый раз, тоже легенда?» — прошептал чей-то голос в его голове. — Хорошо. Если мы предположим, что вы правы… Что вы ожидаете от нас? Мы же не лорды! И даже не рыцари! Мы простые солдаты… Мы можем повлиять на что-то в сражении — но повести за собой миллиарды людей… Простите, но в это слабо верится. Айрик готов был поклясться именем Семерых, что и сам не знает, с чего вдруг принялся оправдываться перед этой кошмарной сущностью… После того, как пытался ее застрелить. — Знаешь, ворона, я согласен с лейтенантом! — поддержал его Рафф Преслан, вернувшись в привычный образ «сержанта-рубаки». — Может, тебе и правда лучше побеспокоить тех, кто обладает реальной властью? У них-то точно найдутся большие армии! — Великий Враг грядет, — повторил «Трехглазый Ворон». — Он уже собирает силы. Зов уже прозвучал. Это был первый зов из семи. «Восставший труп… Неужели он и был первым предупреждением?» Словно услышав его мысли, или, может, просто углядев замешательство на его лице, существо покачало головой. — Я вижу, вы сомневаетесь в моих словах. Ничего. Когда Чернокаменные Крепости падут, вы все узнаете, что я был прав. И тогда вы прислушаетесь к моим словам. Или вся Галактика заплатит за это. На последнем слове фигура распалась на огромный рой черных птиц, насмешливо каркавших прямо в лица солдатам. И тучи моментально рассеялись. И воздух снова согрелся. И следы инея на траве тут же исчезли, словно и не было их. Меньше чем через минуту все, что только что видели Айрик и Рафф, показалось им не более чем дурным сном. Увы, солдаты Ланнистеров не могли скрыться за таким простым объяснением — ну не могло им обоим привидеться одно и то же. Да и трупы куда-то сгинули, оставив на траве лишь личные солдатские жетоны и отдельные пятна крови. — Вот и хоронить уже никого не нужно… Айрик изо всех сил старался не думать о том, что этот «Трехглазый Ворон» собирался делать со всеми этими телами. Явно ничего хорошего. — Никакого уважения к телам павших, — очень недобрым тоном произнес Преслан. И его командир не мог не согласиться. — Что делать-то будем? — спросил сержант, когда они закончили собирать жетоны погибших. — Что делать… Продолжать воевать, как и раньше. Ответ нельзя было назвать обнадеживающим. Но ситуацию нельзя было назвать радостной. Их снова было двое — против целого мира. Они снова бегали от северян и старались выжить, как могли. Сегодня им, как минимум, повезло в том, что им не прилетело ни привета с орбиты, ни челнока с вражеским подкреплением. Даже странно как-то. Но Айрик и его верный (верный ведь, правда?) спутник об этом не слишком задумывались. Просто радовались тому, что им удалось покинуть залитую кровью поляну незамеченными. А потом смыть в ближайшей речке человеческие потроха со своей видавшей виды брони. Весь остаток дня они молча шли в сторону заката и только во время следующего привала Рафф задал лейтенанту животрепещущий вопрос, который, должно быть, крутился у него в голове последние несколько часов. — Лейтенант… А что такое Чернокаменные Крепости? — Не помню точно, но… Я читал что-то о них в учебнике по истории в академии. Это орбитальные станции, которые крутятся вокруг систем Железнорожденных. Они… не знаю, как это сказать… Генерируют какое-то поле в варпе. Темная энергия? Хрен ее знает. Или еще какой-то технологический бред. По слухам, только драконам было по силам сломать эти космические цитадели. — Драконов больше нет. Значит, эти крепости никому не взять? — Очень на это надеюсь. Ради всех нас. Не хочу больше видеть эту проклятую трехглазую ворону. Солнца опускались за горизонт, окрашивая все небо в красноватый цвет, который многие ассоциировали с Ланнистерами. — Если Иные и правда вернутся… Что поможет нам их остановить? — Надежда. Именно на ней разгораются все революции. И иногда даже побеждают… *** «Четыре долгих месяца уцелевшие солдаты Третьей и Пятой Ланниспортских армий боролись за свое выживание на планете, которой много веков владел дом Фреев. Лишенным какой-либо поддержки и потерявшим все тяжелое вооружение воинам Запада оставалось приспособиться… или погибнуть. Офицеры, неспособные принять и признать, что правила изменились, в первые же дни сгинули от виброклинков северян и собственных подчиненных. Сотни неоспоримых ранее законов нарушались каждый день и каждый час. Молодые люди, многие из которых ни разу не покидали свои родные секторы ульев Ланниспорта, оказались на враждебной полудикой планете с минимумом боеприпасов и продовольствия, где спасение от голода, болезней и рук врагов приходилось вырывать вместе с кровью. Чаще всего врукопашную. Удивительным было то, что всех выживших, не сдавшихся и сопротивлявшихся до последнего, при возвращении на родные планеты ждало разжалование или позорное увольнение из армии. В самом лучшем случае — перевод в какую-нибудь глушь. Высшие лорды Запада приложили массу усилий для того, чтобы скрыть от общественности все, что произошло на Переправе, чтобы сохранить лицо. Для Лорд-сегментума Тайвина Ланнистера и его ведущих знаменосцев сама операция «Молниеносный лев» стала символом величайшей неудачи, о которой миллиардам простолюдинов не подобало знать. И единственными, кто по-настоящему оценил стойкость и несгибаемость солдат Запада, стали войска северян, участвовавшие в это кампании. Воины, присягнувшие Эддарду Старку и Русе Болтону, были глубоко впечатлены тем, с каким упорством продолжали сражаться уцелевшие одиночки в красно-желтых доспехах, разобщенные, лишенные командования и почти безоружные. Враги отнеслись к этим людям с настоящим уважением. В отличие от своих. И эта недальновидная политика сполна аукнулась Западу спустя несколько лет, когда началось…» (Из хроники «До последнего» Изабель Тендао, 312 г. ПЗЭ)