***
«Северный ветер несёт меня знаменем
Дальше и дальше, не знаю, куда».
***
Осень в Шотландии поистине поэтичная, прекрасная, но переменчивая пора. Магический ареал на холмистых равнинах, где в свое время была возведена школа чародейства и волшебства, окружен с трех сторон морями. Поэтому теплые воздушные потоки со стороны Атлантического океана, которые дарит течение Гольфстрим, сплетаются с холодными порывами ветров Северного моря. После продолжительной борьбы потоков по сравнительно узким межгорным долинам с холмистого высокогорья спускается уже комбинированный, созданный слиянием противоположностей, холодный сухой ветер — Фён, что пробирается сквозь кожу мурашками, щекочущими нервишки заплутавшим и выдохшимся ходокам. Фён нашел Его около четырех часов утра, приведя за собой к «подкидышу» еще четырех волшебников со стороны причудливого, но слегка устрашающего каменного замка с обилием высоких и очень высоких башен. Его тело уже не тряслось от холода прошедшей ночи, оно мирно отдавалось беспамятной неге, полностью удовлетворенное бессознательным мертвенным спокойствием. После таких снов обычно не просыпаются. После таких снов близкие люди много плачут и еще долго безутешно скорбят. И если магия была рождена в след за человеком, то как раз для того, чтобы спасать от вечного сновидения Морфея. Ирония небес, — нет ничего более неминуемого, чем «вечное утро», мы ждем его всю жизнь, а оно, словно смеясь над нами, всегда наступает неожиданно, невовремя, застает врасплох с гадкой ироничной ухмылкой, не правда ли? И все же, какая разница, где прячется правда, а где скрывается истина, если пару неуловимых взмахов волшебной палочкой в умелых руках величайшего мага своего поколения способны свершить невозможное: повернуть вспять невозвратимое хрупкое мгновение. И как после этого оставаться человеком, если, творя равнодушное чудо, способен возвратить уплывавшую неувядающую душу к эфемерному, смертному телу. Вот уже более десятка лет Си Хай Бан возглавляет школу, заняв дремучий «трон» в директорском кабинете после посмертного ухода с должности могущественной волшебницы времен Второй Магической Войны профессора Минервы Макгонагалл. Когда-то, будучи еще молодым, но одаренным волшебником Си лично бился с расисткой пропагандой последователей Темного Лорда, стоя в самоотверженном полку «отряда Дамблдора». Когда к месту «не происшествия» подтянулись еще три преподавателя школы, а если быть точнее два декана волшебных домов: глава Львов — Профессор по заклинаниям Чон Чжи Хун, глава Змееносцев Профессор защиты от темных искусств Чхве Сын Хен и уже не безызвестный Профессор анимаг-дракон по астрономии Квон Джи Ён; то у ниоткуда взявшегося в темном Запретном лесу мальчика лет пятнадцати уже пробивался слабый, но жизненно необходимый пульс. Разумеется, только благодаря своевременной лечебной магии Директора. Для потерянного ребенка это была больше, чем удача, — это было чудо. Ведь его могли найти не только озлобленные на людской род кентавры, оголодавшие дикие звери, глуповатые великаны, но и кое-кто еще более опасный — оборотни. Случайность или совпадение, но именно из-за несчастно укушенных когда-то магов Директор оказался этой полнолунной ночью в лесу. Можно относиться к интуиции по-разному: обращаться к внутреннему голосу разума и сердца, либо скептически игнорировать подсказки, основанные на пережитом опыте. Но после всех пройденных кровавых битв Директор, как и многие маги волшебного мира предпочитают внимательно прислушиваться к магическому шепоту, который ни раз и ни два спасал их жизни. Осматривая местность школьного кампуса с высоты Астрономической башни, Директор Си Хай Бан ощущал тот самый предостерегающий шепот, кричащий о приближающейся опасности. Вглядываясь в сгущающийся темный туман, что плотно оседал над лесом, Директор уловил призывный вой обратившегося в оборотня мага. Отыскав в беззвездном, облачном небе луну, он понял, насколько необычная сегодня ночь. Небосвод освещал не ежемесячно полный яичный круг блекло желтого цвета, а кроваво красное светило. — Сегодня день «Красной Луны», — неожиданно подкравшийся Профессор GD чуть приглушенным тенором озвучил проносящуюся в сознании Директора мысль. Наблюдать такое прекрасное и жуткое явление — редкость даже для волшебников и магов, не говоря уже о маглах. Преданный астрономический спутник, постоянно оказывающей разной степени влияние на всех обитателей планеты Земля, иногда прячется в ее же тени, будто желая отдохнуть от вечных кругов и верчений. К сожалению, заслонившая собой Земля может укрыть Луну лишь от прямого воздействия обжигающих лучей. А вот огибающий и рассеивающийся свет Солнца, словно судьба, в любом случае достигает своей цели. Его длинные лучи расправы — красные. — Директор Си, зачастую, астрологи и звездочеты полагают, что подобный феномен предвещает важнейшие события в истории человечества. — Продолжил дракон, не обращая внимание на едва уловимую улыбку на лице директора, всё также вглядываясь в красное светило. Брови на молодом красивом лице формировали суровую складку задумчивости и глубокого мозгового штурма. — Ох, вот оно что, мой дорогой Джи Ён? А я всё ума не приложу, почему же именно сегодня старые раны решили напомнить о себе, — чуть посмеиваясь ответил Хай Бан. — Признаюсь, я надеялся, что моя головная боль и плохой самочувствие — не более, чем мигрень или прочая чепуха. Сложно было оставаться беспристрастным, когда знакомишься с этим удивительным волшебником. Профессор GD в хорошем расположении духа казался слегка чудаковатым и неряшливым персонажем, всё как любит Директор Си. Джи Ён часто сталкивался с рутинными и бытовыми казусами во время еды или прогулки по коридорам школы. Мог случайно затопить пару этажей, пока принимал пенную вану, расслабившись настолько, чтобы заснуть прямо в ней. Мог ненароком разгромить ряды стеллажей в Большой библиотеке, чихнув слишком сильно и громко. Откровенно говоря, Профессор Квон не был любимчик педагогического коллектива, но ученикам он нравился безоговорочно. Что уж говорить про вечные восхищенные девичьи вздохи, разносящиеся по любому помещению, куда входил Профессор Квон. Но вот в боевой форме профессор был непоколебимым, самоотверженным и опасным. Как говорил великий волшебник, Профессор и отважный мракоборец Римус Люпин: «Плоть отражает скрытое безумие». Совершенно не случайно когда-то просто способный ученик школы смог покорить магию дракона. Перевоплощение в какого-либа рода животного, анимагия — изначально сложная в исполнении и подчинении себе магическая техника. Поэтому, как бы себя не вел в повседневной жизни молодой преподаватель в росте чуть больше метра семидесяти пяти и комплекции менее, чем шестьдесят килограммов — он был сильным и до мурашек особенным волшебником. Именно поэтому Директор Си и его внутренний коллекционер «редких видов» не смогли устоять перед таким выдающимся экземпляром. Ради достижения своих эгоистичных, но полезных всему волшебному сообществу целей Хай Бану пришлось поссориться с министром магии Кингсли Бруствером, но все же убедить его разрешить Дракону проживать на территории школы и преподавать в ней «безопасные» предметы, такие как маггловедение и астрологию. — Мое почтение Директор Си, но эта Луна несет в себе более болезненные явления, чем нытье суставов. — Недоверчиво и постепенно из своих глубин размышлений возвращается Дракон. Вопросов к компетенции Директора у Дракона никогда не было. Джи Ён давно изучил характер и свыкся с привычками нынешнего главы магической школы. Поэтому он точно знал, что сейчас его внимательно слушают, пытаясь предотвратить возможную грядущую опасность. — Профессор Квон, с каких пор вы такой бессердечный к старческим тревогам? — отстраненно ухмыляется директор. — Народы Африки считали, что смотреть на алую Луну опасно — это навлекает болезни и катастрофы. — Пытливый мозг звездочета отчаянно пытается найти подсказку в закромах своего подсознания, в то время как над лесом проносится второй зазывающий волчий вой. — В Библии же упомянуто, что красная Луна свидетельствует о скором Апокалипсисе. Волчья песня звучала уже полноценным многоголосием, разносясь по всей территории леса. Оборотни рыскали по запретной территории крупнокорневых деревьев, превращаясь в ищеек, в дрессированных псов, подобным хотошо или иным волкодавам. Объединились во временную стаю для охоты на крупную добычу. А потом случилось невозможное. После трагичных времен правления и войн Волдеморта прошло достаточно времени, чтобы избавиться от хронического чувства страха и тревожности за безопасность хрупкого мира, но совершенно ничтожное количество лет, чтобы забыть, какое зло несло в себе то время. Поэтому увидеть то, что пронеслось перед глазами Директора Си в следующую секунду — было равноценно инфаркту миокарда. Дементоры. Стая из десятков слепых существ, которые всегда несли за собой смерть и тьму. Порождение ада, что питается душами живых созданий небес. Дементоры. Последний раз, когда Хай Бан видел этих тварей они высосали душу из его товарища, подарив на прощание свой «поцелуй». Они превратили его в недееспособное существо, что лишено любого желания и разума, и живо до тех пор, пока было живо тело. Бездушный сосуд, вот что осталось от когда-то солнечного друга школьных лет. Таких как он почти не осталось, некоторые из них доживали дни в отдельном трагичном крыле больницы Святого Мунго, остальные же погибли в ближайшее после «поцелуя Дементора» время. Ведь оболочка без души не может протянуть слишком уж долго. Дементоры. Которых истребили до последней твари после победы над Волдемортом. Многие мракоборцы положили жизни, чтобы отчистить волшебный и маггловский мир от Дементоров и подобных им Смеркутов. Парализующий страх проник в каждый уголок души ранее беспечного Хай Бана. Оборотни, конечно же, очень опасны для юных волшебников, но вот эти существа не сравнимы ни с чем. Они не знают милосердия, «дементоры притягивают ваши тайные страхи. Их не проведёшь фокусами или хитростью. Они не ведают пощады, не умеют прощать», — неожиданные слова Профессора Дамблдора сами всплыли из воспоминаний тогда еще юного «борсука» Си Хай Бана. Позже он лично удостоверился в истине этих помпезных на первый взгляд словах. Хуже, чем смерть. Только когда морозящий шок отступил от горячего сердца, Профессор Квон увидел, что остался на смотровой площадке совсем один. Директора словно и не было секундами ранее. Джи Ён судорожно осмотрелся, прежде чем вернуть внимание к слетавшимся вдалеке черным плащам. Тело отказывалось реагировать на импульсы мозга сдвинуться с места. Он впервые встретился с подобным всепоглощающим страхом. Отважный дракон, чья кровь, словно лава текла по жилам волшебника, пытался вернуть контроль над подчинившемуся холоду сознанием. И в конечном счете у него получилось с шумом выдохнуть, обратив свое «маленькое» тело в могучего огненного Дракона. Мифическое создание воспарило в небо и устремилось в гущу скопления черной магии. Нужно было действовать быстро, самоотверженно. Времени не было даже на то, чтобы позвать на подмогу остальных педагогов и уж тем более для того, чтобы отправить весточку в министерство, как было прописано в правилах чрезвычайного магического происшествия. Джи Ён не был чрезмерно самоуверенным или безалаберным, чтобы пренебрегать безопасностью жителей Хогвартс, просто сейчас действительно не было времени даже на это. Он принял это решение сразу же, как осознал, куда пропал Директор Си Хай Бан. Тот трансгрессировал, чего не делал НИКОГДА ранее. Складывая во едино каждый кусочек пазла, Джи Ён пришел к выводу, что Директор был вынужден оказаться где-то сию же секунду, поэтому предпочел трансгрессию любому другому виду передвижения в пространстве и времени. Пазл за пазлом. Он знал Си Хай Бана, как бывшего мракоборца времен ВМв, поэтому сомнений в том, что Директора стоит искать в самом пекле событий не оставалось. Волшебник никогда не встречал Дементоров в живую, только видел на страницах учебников по истории и защиты от темных искусств. Снизив высоту до минимума, Дракон пролетал над острыми вершинами могучих деревьев, надеясь разглядеть своим зорким змеиным глазом неизвестно что. В какой-то момент внизу показалось несколько оборотней, которые будто звали Дракона за собой. Поддавшись чутью, Квон лавировал меж древесных преград, пока не наткнулся на невообразимую картину — сияющий луч заклинания Патронус. Но не тот, что обычно использовался волшебниками для передачи скорых сообщений на дальние расстояния. Не облако серебристого пара и даже не шар, который удавалось создать все меньшему количеству волшебников за не надобностью применения. Это был материализованный «телесный Патронус» огромного синего кита, что откидывал своим сиянием дементоров на километры назад, заставляя их отступать от стоящего в боевой позиции с вытянутой палочкой вверх Директора Си и лежащего рядом с ним на мокрой холодной земле … мальчика?! В какое-то мгновение мимо него пронеслись еще двое людей на сверхскоростных метлах «Молниях 2030», выпущенных ограниченной версией, исключительно для использования в боевых условиях. Профессор Рейн и Профессор Топ появились как всегда вовремя, словно слышали запах опасности на подсознательном уровне. Они образовали защитный круг вокруг ребенка, формируя прекрасных голубых «защитников». Широкоплечему, высокому профессору по зоти удалось первому воплотить Патронус огненного кролика. Несмотря на пышущее силой тело, в глазах, спрятанных за круглыми очками с диоптриями, читался неподдельный страх перед неизведанным. Дракон не единственный увидел Дементоров впервые, не единственный боролся со внутренним страхом, ради спасения и защиты товарищей. Старший коллега, Профессор по заклинаниям отбивался сначала голубыми сияниями заклинания. Но создать телесного защитника не выходило даже спустя несколько попыток и выкриков «Экспекто Патронум». Джи Ён не мог более оставаться в стороне, поэтому попробовал атаковать порождение тьмы с помощью извержения драконьего огня. Но это оказало абсолютно бесполезным. Из остаточных знаниях об этих тварях, которые Джи Ён получил за годы обучения в Хогвартс, он помнил, что Дементоры понимают человеческую речь, поскольку подчиняются или не подчиняются исходящим от людей приказам и просто разговаривают с ними. Это доказывало тот факт, что Дементоры нападали намерено. Ведь сколько Квон был знаком с Директором, тот всегда пытался выйти на диалог. Значит договориться с ними не удалось. И хоть дракон не смог быть полезным с точки зрения боя, но в его голову пришла другая идея: спасительным для Профессора по астрологии, который не умел использовать заклинания Патронус-чарм, стал другой фактор — Дракон. Дементоры не способны чувствовать мысли и эмоции животных. Таким образом, волшебник-анимаг может если не полностью защититься от влияния дементора, то хотя бы существенно ослабить его. Дементор при этом чувствует, что эмоции превратившегося притупляются, но не осознаёт, почему это происходит. Огнедышащий анимаг, временно разогнавший крыльями близко подкравшихся Дементоров, дал время передохнуть вымотанным магам. Накрыв их своим большим телом и расправив широко крылья, он создал живой щит от налётов со спины. После тщетных нападок на неподвластного Дракона, оставшиеся Дементоры обогнули его со стороны, где стояли волшебники, но к тому моменту их ждала уже трехслойная атака «радостных воспоминаний». Профессору Рейну, наконец-то, удалось подчинить страх, на лице сияла уверенность и величие белой магии, а из палочки вырвался синий пес, но не просто верный дружелюбный сосед, а стаффордширский терьер. Еще никогда в своей жизни Джи Ён не ощущал такого скопления чистой, но могущественной магии, которая смогла прогнать саму смерть. Сложно было представить, что «мигрень» станет предвестником битвы с отголосками прошлого. Откуда взялись посланники зла оставалось загадкой, так же как и куда они улетели сейчас. Но ясно было одно, как раньше уже точно не будет. — Древние майя верили, что в день «красной Луны» на свет появляются особенно сильные люди. Этот мальчик оказался здесь не случайно. — Заключил Директор, опускаясь над бессознательным телом ребенка. Он его слушал, облегченно выдохнул Дракон. Как всегда, верховный волшебник не оставил его слова без внимания, как всегда, он нашел ответ, на подкинутый судьбой вопрос. Директор шептал заклинание за заклинанием, пока тонкие ручки со слегка полными пальчиками не начали дергаться в нервозных спазмах. Худенький мальчик с чёрными волосами дернул слегка вздернутым носиком, по которому были бережно рассыпаны веснушки и издал болезненный стон. Длинные пушистые прямые ресницы затрепетали, а по худым щекам потекли дорожки боли. — Живой, Директор, он жив. — Облегчен изрек обычно безэмоциональны Профессор Топ и на инстинктах ринулся к ребенку. Бережно перехватывая ноги, уложив темноволосую макушку на свое плечо. Профессор по зоти поднял мальчика на руки, заворачивая в свою мантию продрогшее тело. Все его внимание обратилось к «подкидышу», вечно сухие замечания сменились на непривычное тютьканье, словно Профессор Чхве пытался убаюкать напуганного щенка. Мужчину полностью одолели отцовские чувства, из-за которых он не сразу услышал просьбу отнести неизвестного мальчика в больничное крыло и позвать Профессора Чжан Исина. Перед тем, как вместе с Профессором Чхве и подросток в его крепких руках взлететь и отправиться в сторону школы, Джи Ён услышал еще одну невероятную вещь, которую смог осознать гораздо позже, стоя на рассвете над камином в своем кабинете: — Спасибо, Джи Ён, сегодня ты помог появиться на свет сразу трем сильным людям под этой алой Луной.