Ты - мой свет

— Какого лешего ты сама вылезла?!       Прямо над ухом прокричал бывший столп, что заставило Рин всем нутром вздрогнуть! Она и так еле шла с больной ногой вдоль стен, по веранде, а тут ещё и пугают с бухты-барахты! Сердце в пятки ушло! — Я решила пойти чаю попить! А вы что ходите и людей пугаете?!       Санеми фыркнул — вот же мелкота противная, как и раньше, делает что хочет и когда хочет: — Я отправил письмо гонцу, дабы семья Камадо не волновалась, ведь мы сильно задержались. А тебя какого выперло с больной ногой?!       Девушка молча пожала плечами — ну захотела и пошла! Чего пристал… Мужчина только тяжко вздохнул и вдруг взял проблемную девочку на руки, и понёс в сторону кухни: — Могла спокойно подождать мужа, а не хромать самой! Ну что за непутёвая женщина…       Рин надулась от обиды — вечно Шинадзугава такой: бурчит, как дед старый, и огрызается на каждое слово. Мужчина прижал Рин ближе, неспеша ступая по деревьяным полам. Невольно посмотрелся к девушке — а она выросла ничего так, даже красавица! Жаль даже стало, что уже занята. Оказалась бы свободной, он бы точно попытался её завоевать!       За этой картиной из-за угла наблюдал Сенджуро. Он ходил за яблоками для Рин, а идя обратно видит такое! Этот мужлан снова лез к его жене, и так по-хозяйски прижал к себе. А взглядом начал чуть ли не раздевать! Какого черта вообще?!       Корзинка с фруктами выпала из рук. Ренгоку снова слышит, что кто-то идет, и опять в его сторону. Какая радость — это был Санеми. Сенджуро не понимал, что им движет, но руки сами хватаются за одежду мужчины и с силой вталкивают его спиной в большую, деревянную балку, что служит крепежом для крышы на веранде: — Ублюдок! Ты что себе позволяешь?! Не смей так близко приближается к Рин!       Шинадзугава даже шикнул — пацан крепко двинул, что аж лопатка кольнула от удара. Он смотрел на Ренгоку, а тот прожигал своим взглядом, как факел. На Кёджуро похож… Этот малой, кажется, бредит! Что ему такое мерещится?! Маленький львёнок решил кинуться на взрослого гепарда, забавно: — Что такое? Не уж то ревнуешь?! — Мужчина, будучи спокойным в такой ситуации, только издевался над этой происходящим — Знаешь, я если честно, в толк не могу взять, что она в тебе такого нашла?! Рин девка не глупая, знает себе цену. Сколько её помню, она была боевой натурой, а в мужья выбрала молокососа.       Столп ветра всегда отличался прямотой и грубостью, а посему сейчас говорил то, что думал: — Я бы понял, если бы мужем оказался Кеджуро, он был славный малый! Но ты ему в подмётки не годишься, тебе только…       Удар кулака откинул его на землю — Санеми упал на спину, и был несколько шокирован. Мелкий только что снова его ударил?! — Заткнись! Не смей упоминать имя брата!       Сенджуро сел на Шинадзугаву, уже не контролируя свою злость. По силе он ему уступал, конечно, ведь столп Ветра был одним из лучших. Но в юноше сейчас кипела такая ярость, что хотелось прибить этого подонка. Ренгоку продолжал наносить удары кулаками по лицу мужчины. — Рин моя, и ничья больше, запомни! Я видел, как ты пялился на неё, так что советую закрыть пасть! И не заглядываться на мою женщину!       Сенджуро не понимал, как так вышло, что злость его просто сжирала — ему вдруг отчаяно захотелось размазать этого козла по земле, от одного только взгляда на его почему-то довольную рожу: — О, так ты ревнуешь, как мило…       Санеми терпел удары, что были сильными, но не настолько, чтобы стоило самому напрягаться. — Если вдруг я предложу ей пойти со мной по своей воле, как думаешь, она согласится?!       Санеми оскалился, подливая масла в огонь — он видел, что Сенджуро сейчас себя не контролирует, и когда тот на пару мгновений растерялся от его вопроса, наконец ударил первый раз сам. Ренгоку прилетело кулаком в челюсть, а после в глаз и в висок.       Завязалась потасовка, а на улице закрапал дождь, и оба начали катать друг друга по мокрой земле, не прекращая наносить удары: — Такому мелкому засранцу такая женщина не по зубам!       Они не останавливали словесную перепалку, даже если кулаком попадало по губам. Оба грязные и мокрые, но Сенджуро было плевать — он не простит этого человека за его слова. — Заткнись! И запомни, сукин сын! — Сенджуро говорил прямо в окровавленное лицо столпа Ветра, да и у него и самого текла кровь из разбитой брови на глаз, и по ране на губе — Она моя жена, и я никому её не отдам, понял?! МОЯ!       В голосе сквозило некое чувство страха, что он и взаправду может потерять Рин… Нет, он её не отдаст ни этому ублюдку, что потянул руки к его сокровищу, ни кому либо другому!       Последовал очередной удар — оба не уступали, даже с такой разницей в силе и опыте. Даже женского крика со стороны не услышали, ведь ливень пошёл сильней, и оба ничего, кроме лица соперника, не видели…