Коростель у красных ворот

      Когда Сяочжи прибывает в Долину девяти деревень, день близится к ночи. Над открытым пространством долины, отражаясь в темной воде озер, начинают загораться звезды. Не в силах не взглянуть хоть раз на их далекий загадочный блеск, он поднимает взор, невольно цепляясь за звезду Феникса. Она горела на небе весь день и всю ночь.       Сбросив свою ношу под ноги, он задумчиво оглядел господина в голубом - тот все еще был без сознания, хотя производил впечатление спящего человека.       - Что опять с тобой случилось? - неожиданно раздался голос из-за спины.       Сяочжи повернул голову, чтобы увидеть, как укрытый ароматом глицинии и лотосов, поднимается с пирса его брат. Шичжи. Он, видимо, хотел понежиться в воде ночью, но его прервали.       - Неужели ты не видел Хэяня? - С замершим сердцем спросил младший.       Тот в ответ промолчал, но заметно нахмурился. Он был очень сообразительным, несмотря на свой скверный характер, поэтому быстро сложил два и два:       - Ты забрал свечу той женщины… А Хэянь, как вернулся, не покидал комнат.       - Как будто до этого он только и делал, что покидал их… - Тихо фыркнул Сяочжи, но его слов будто не заметили.       - Я видел с берега, что он вернулся с кем-то на руках… Она что, опять переродилась?!       Не будь ситуация такой трагичной, Сяочжи обязательно бы посмеялся и над выражением лица второго по старшинству брата, и над недоуменно-злым тоном, и в принципе над ситуацией - он как-то не задумывался до этого, но Тянь Юань переродилась мужчиной!.. Повод для веселья найти можно было всегда, но только если не было повода для печали.       С тяжестью на сердце вздохнув, Сяочжи согласно качнул головой.       - И ты отправился за ней? На кой черт?!       - Лучше посмотри на этого мужчину у моих ног, - часть его сознания отметила, как странно прозвучали эти слова, и Сяочжи поторопился исправиться, - Эта человеческая редька трясла перед моим носом указом их императора и требовала отдать Тянь Юань, - следующие слова он невольно передразнил, -”Так как Небесным Владыкой установлено, что людское принадлежит людям”...       Шичжи стал еще недовольнее - как бы он не относился к Тянь Юань, требования людских чиновников в такой ультимативной форме он счел неприемлемыми. Такими, конечно же, сочно бы их любое небесное создание. Замолчав на мгновение, старший перевел взгляд на приоткрытую дверь в главное помещение - комнаты Хэяня, и словно что-то для себя решил. Он уверенно прошел мимо Сяочжи, мимолетным взглядом прожег господина в голубом, кулем лежащего на полу, и спокойно произнес:       - Отнеси его в цюньфан, не забудь наложить сдерживающее заклинание на комнату. И оружие забери.       Закатив недовольно глаза и поджав губы, младший сдержал ворчание по поводу того, что все вдруг стали ему хозяевами и стремились приказывать. Ладно Хэянь, с ним все понятно, но Шичжи начинал злить. Жаль, что старшего из братьев в Цзючжайгоу сейчас нет, он бы быстро навел порядок. И где пропадает Чжунчжи тоже оставалось неясным. Вот и приходится возиться не только с человеческими редьками, но еще и зазнайкой-братом.       Пока Сяочжи недовольно выполнял поручение, стараясь сделать пустующую комнату для слуг неприступной тюрьмой, другой не менее полный неприязни юноша без стука зашел в комнаты Хэяня. Последний задумчиво сидел за столиком для чаепития, но сам столик был пуст.       Темная фигура дракона даже не обратила внимания на пришедшего. Глядя в большое окно на что-то, известное только ему, Хэянь казался отчужденным даже больше, чем обычно. Не то чтобы Шичжи не знал причины - он мгновенно заметил дополнение к убранству комнаты в виде неподвижной фигуры на кровати. И хоть свет в помещении не горел, юноша драконьей крови видел ясно, как днем - фигура была неподвижна, пребывая в забытье, лишь мерно вздымалась грудь. Видит Лун-ван, Шичжи не хотел испытывать того трепета, что вдруг поднялся в нем. Однако перед присутствием Тянь Юань он оказался, как всегда, как и каждый из них, поразительно слаб. Женщину по праву можно было назвать укротительницей самых опасных существ в мире.       С трудом оторвав взор от неясной фигуры за занавеской, Шичжи прошел мимо и сел за столик напротив Хэяня. В горле пересохло, но чай бы не помог. То была жажда совершенно другого рода.       Несколько мгновений Шичжи собирался с силами, а потом тихо, но прямо произнес:       - Зачем ты принес ее сюда?       Хэянь даже бровью не повел, хотя его ресницы дрогнули. Молчание стало худшим из ответов для вопрошающего: если принес, значит не мог оставить, а значит, история повторяется вновь. Любовь, с горечью подумал юноша, делает их предсказуемыми слабаками.       - Хэянь… Мы слишком многое потеряли из-за нее, прошу, не заставляй нас… - Как бы не хотел закончить Шичжи, не мог. Дальнейшие слова не давались ему. К горлу неожиданно подкатил ком неприятия, неясно только неприятия чего - ситуации или собственных мыслей.       Золотые глаза, в которых за многие столетия вдруг что-то изменилось, внимательно посмотрели на него, выворачивая душу. Практически беззвучно вздохнув, бледный, в звездном свете практически белый до синевы мужчина спокойно заметил:       - Мы больше не связаны с ней красной нитью.       Его собеседник вздрогнул, силой воли подавив желание отшатнуться.       - Однако она все еще несет с собой разрушение и смерть…       - Я не уверен.       - Хэянь!       Столик задрожал под ударом тонкой, но сильной ладони, и в разговор вмешался появившийся в комнате Сяочжи:       - Сбавь тон, братец, не разбуди красавицу.       Не замечая того, оба юноши обратили взгляды - один цвета золотистого песка, другой почти желтый - к фигуре на кровати. Укрытая нежной занавесью, она казалась непозволительно близкой, но отчужденной, почти незнакомой.       - Он не проснется. - В словах старшего мужчины был некий странный гортанный подтон, расшифровать который его подчиненные не смогли. - Не сейчас.       Младший хмыкнул, даже не стесняясь подойти к кровати и слегка откинуть занавеску. Словно отчужденность Тянь Юань слишком сильно ранила его сердце, он пытался сократить расстояние между ними. Внимательно посмотрев на умиротворенное лицо, Сяочжи спросил:       - И сколько ты будешь держать его в этом состоянии?       - Столько, сколько потребуется.       - Для чего? - С непониманием на округлом лице обернулся юноша.       - Для прибытия Ху Шэнчжэ.       Ху Шэнчжэ, Лисий Мудрец, был очень и очень старым существом, оберегающим весь род хули-цзин. Перейдя порог жизни в несколько тысячелетий, он преодолел ограничения демонического рода лисиц и сейчас даже почитался некоторыми племенами людей как покровитель народной хитрости и мудрости. Конечно, для многих светлых заклинателей он оставался и останется прежде всего демоном, но тяжесть прожитых лет и сила делали его в некотором роде неприкосновенным для них. С Ху Шэнчжэ Хэянь познакомился давно, когда Долина девяти деревень только-только начала свое существование и когда людей на земле было не так много, как сейчас. Дракон не воевал и не противоборствовал Мудрецу, большую часть времени оставаясь далеким равнодушным знакомцем. Но когда Тянь Юань претерпела очередное свое перерождение и Сюаньлуну пришлось обратиться с просьбой, отчаянным желанием напрямую к Нефритовому Императору, история приняла такой оборот, что дракон, в итоге будучи повержен и наказан Владыкой, оказался тесно связан судьбой с этим Лисим Мудрецом. С тех самых пор прошло не одно столетие, и их с осторожностью можно было назвать друзьями…       - Я отправил письмо Ху Шэнчжэ, кратко объяснив происходящее. До его прибытия Тянь Юань будет в царстве снов.       - Хай Ань. - Мгновенно поправил мужчину Сяочжи, осторожно вернув мягкую ткань на место. - Так его зовут в этой жизни.       Молчание, воцарившееся после этих слов, было тяжким и плотным, как пуховое одеяло. Но слова Хэяня, произнесенные ранее, успокоили только одного из юношей, а второй все так же недовольно заметил:       - И все же злой рок преследует эту женщину, независимо от ее вида или имени. Может быть, она кажется кем-то другим, но судьбу не переписать.       Лицо Хэяня застыло, и Шичжи смолк. Золото встретилось с песком, и последний проиграл, занавесившись веками. Пытаясь разрядить ставшую до предела напряженной обстановку, младший стремительно подошел к ним и хлопнул о стол свитком.       - Про судьбу и прочие вечные дилеммы можете потом диспут устроить, поэму написать, но меня беспокоит вот это. Императорский указ.       Хэянь, мимолетно глянув на алую печать с изображением дракона, символом императорской семьи, осторожно раскрыл его и начал читать. Бесстрастное лицо в свете луны ничего не выражало, и только глаза светились как пара горячих угольков.       - Кто был отправлен за Тянь Юань? - Спустя несколько минут спросил он, не отрывая задумчивого взгляда от указа.       Сяочжи тцыкнул:       - Какой-то павлин в голубом ханьфу. Я запер его в комнате для слуг.       - Хорошо, - кинул мужчина.       - Что в указе? - Напряженно спросил Шичжи, вспомнив слова младшего, услышанные ранее.       - Император повелел восьми своим приближенным отправиться во все концы земного царства для поисков того, кто появился под защитой звезды Феникса. Этого человека велено доставить ко Двору живым и невредимым. - Голос Хэяня был тих, но напряжен. Он не обернулся, продолжая глядеть на тисненный свиток в руках, но его сжатые губы походили на тонкую нить и выдавали недовольство, которое овладело им. - Звезда Феникса появилась прошлой ночью спустя многие столетия молчания.       Вновь молчание. Сяочжи задумался, когда старший брат спросил, как человеческая редька смог так быстро найти Хай Аня. Ведь Лэн Тан сам ему что-то об этом говорил…       - Он сказал, что придворные заклинатели давно предсказали появление звезды Феникса. Видимо, император давно к этому готовился.       Хэянь слегка мотнул головой, откладывая свиток:       - Предсказание существует уже давно, но более важно то, зачем императору этот мальчик.       - Мальчик?! - Воскликнул Шичжи, и его брат хихикнул - старший, как и сам он прежде, был уверен, что Хай Ань - девушка. А обращения, которые они использовали до сих пор, не давали ему ясно понять, что речь идет о представителе сильного пола...       - Да-да, очень симпатичный мальчик, - решил подразнить брата Сяочжи, не замечая слабого напряжения в лице Хэяня.       На самом деле именно самому младшему легче всего давалось осознание того, что Тянь Юань в этот раз переродилась юношей. За сотни лет совместной судьбы Сюаньлун привык к тому, что его возлюбленная перерождается женщиной, ведь так, если задуматься, предначертано небесами. Инь и Ян. Женское и мужское. Мужчине изначально суждено любить женщину… ее легче и проще любить. И вот, как очередная насмешка проклятия, даже эту константу изменил злой рок. Что еще мог сделать Хэянь, надеясь лишь на то, что возлюбленная совершит, наконец, полный круг перерождений и не будет нести тяжести многовековой злой кармы?       Шичжи замолк на долгие минуты, пытаясь переварить полученную информацию и во все глаза глядя на спящего на ложе юношу. Он, в отличие от младшего, гнал от себя надежду, что в этот раз их история сложится по-другому. В их положении надежда становилась губительной, как яд. Отравляя помыслы и поступки, разрушала то немногое хорошее, что осталось в их любви, а ныне - забвении. Забвение.       - Он ничего не помнит, верно? - Шичжи поднял взгляд на Сяочжи, и тот кивнул с замершим лицом, - Разве не можем мы дать ему возможность прожить свой короткий век в спокойствии и незнании?       - Если, - Хэянь запнулся, будто вспомнив что-то нехорошее, - Тянь Юань находится под защитой звезды Феникса, император не даст ей… этого. Остается верить, что в этот раз Феникс не предрекает его смерть, потому что иначе император убьет ее.       - Но раз она ничего не помнит, мы можем!..       - Нет, Шичжи. - Младший из братьев осадил его, на мгновенье вспыхнув тигриными глазами, как настоящий дракон. - Ты, видимо, забыл, сколько страданий претерпела Тянь Юань в прошлой жизни! Вспомни, как это же знамение появилось в небе тогда, и к какой катастрофе это привело! Мы потеряли своего брата, в конце концов!..       Высокие скулы названного выше вспыхнули, придавая лицу почти смущенное выражение. Но то был румянец злости, и Сяочжи невольно отметил, как они похожи и одновременно различны со старшим братом: у Шичжи глаза почти желтые, как лепестки подсолнухов, что делало его взгляд острым и неприятным, лицо схожей формы, но более мужественное, а брови ровные и непримиримые. И в отличие от младшего, старший всегда одевался во все темное, почти трагичное. Он больше походил на Хэяня, пребывающего в извечной меланхолии. Правда сейчас эта меланхолия прекратилась, и причина тому была хорошо им троим известна. Что ж, отчаянное время требует отчаянных мер.       Сяочжи присел за столик, отодвинул императорский указ и посмотрел прямо на Хэяня:       - Я все-таки думаю, что нужно его разбудить. Неужели нам стоит бояться мальчишки, в котором силы не больше, чем в капле дождя?..       - Дело не в силе!       - Конечно, не в силе. Просто признай, что боишься, братец, и вопрос закрыт.       - Я не боюсь! - Взревел Шичжи.       - Разве?       - Успокойтесь. - Голос Хэяня походил на стылые воды первого весеннего ручья. - Нам нужно выяснить, с какой целью император ищет Тянь Юань. Ши, проверь нашего пленника. И отправь весть братьям, им пора возвращаться.       Недовольный Шичжи смерил их недоверчивым взглядом, словно ожидая подвоха.       - Давай, теперь твоя очередь за ним приглядывать! - Насмешка Сяочжи была и вполовину не такой острой, какой могла бы быть, но старший брат все равно побелел от злости. Резким движением поднявшись, он вылетел за дверь и скрылся.       - Расскажи мне все, что успел узнать о ней, - дракон встретил взгляд младшего, - и не пытайся ничего скрыть. - Непродолжительное молчание. - Я не причиню ей вреда… Не намеренно. Поэтому рассказывай.       Сяочжи вздохнул и начал подробно, но сдержанно делиться тем, как же встретил Хай Аня. Но стоило окунуться в воспоминания, он вдруг понял, что в целом ситуация была очень и очень странная: одежда, которую Сяо никогда ни на ком больше не видел, короткие волосы, показатель позора, но вместе с тем - прямой и совсем не принадлежащий провинившемуся яркий взгляд. Картина не складывалась с самого начала. Рассказав то немногое, чего сам Сюаньлун не видел и не слышал, юноша не мог не спросить:       - Как же он оказался в секте Бин Хуси Син? По ощущениям, он обычный обыватель, лишенный и толики заклинательской силы. И все же им заинтересовались демоница Серой пустыни и два заклинателя секты… И звезда… Разве в прошлый раз она не появилась, когда Тянь Юань родилась?       Хэянь опустил согласно подбородок, не прерывая размышлений младшего:       - Однако Хай Ань явно не вчера ночью родился… что же произошло, что звезда вдруг появилась, спустя столько лет, и почему эта человеческая редька уверена, что именно Хай Ань с ней связан?..       - Редька? - Недоуменно переспросил Хэянь.       -...       -...       - Забудь.