Убить, чтобы спасти.

      Когда Эгвейн открыла глаза, посмотреть на Морейн почему-то было тяжело. Брюнетка сидела рядом с Ланом, Ранд стоял сразу за ее спиной и почему-то складывалось ощущение, что тот пытается ее защитить. Ещё более странным был тот факт, что Айз Седай это абсолютно не волновало.       Эмис помогла ей сесть, и Эгвейн встретилась с пристальным взглядом. В нем было слишком много всего, чего девушка ещё никогда не видела, а потому посчитала, что безопаснее будет посмотреть хотя бы на Лана.       — Престол Амерлин теперь Элайда, — Морейн прикрыла глаза, рука Ранда легла на ее хрупкое плечо и сжала его. Как бы он не противился, Морейн стала ему дорога. — Кто-то говорит, что Суан усмирили, кто-то, что она убита. Это все, что я выяснила.       — Адрик точно мёртв, — Лан посмотрел на свою Айз Седай, та кивнула и поднялась. — Морейн…       — Я в порядке, правда. Мне стоит побыть одной.       Женщина вышла из палатки, но Эмис тут же последовала за ней. Морейн было больно, так больно, как не было никогда. Она теряла любимых: мать, которая была к ней добра, отца, которого видела хоть и редко, но знала, что в дочери он души не чает, дядю, который ее воспитывал, хоть и не был хорошим человеком. Но она никогда не теряла кого-то настолько важного, как Суан. Возможно, лишь смерть Лана могла бы с этим сравниться.       — Бежать от боли — плохая идея, — Морейн смотрела, как Эмис уверенно села рядом, и внутри поднялся гнев.       — Я не желала твоего общества. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.       — Я знаю, что ты племянница древоубийцы, все это знают, — Хранительница посмотрела на пески, словно видела там больше, чем голую пустыню. — А ещё я знаю, что твое сердце отдано совсем не Стражу, а той женщине, которая занимала Престол Амерлин.       — Мне плевать, что ты знаешь, Эмис, веришь? — Морейн посмотрела в упор на женщину. — Я не собираюсь обсуждать с тобой что-либо и уж точно не стану плакаться на плече.       — Ты не должна всегда быть сильной, — Эмис с лёгкостью выдержала взгляд кэйриенки, теперь уже сосредоточившись на ней. — Когда приходит боль, нет ничего зазорного в том, чтобы прожить ее. Боль ставила на колени вождей, лучших из нас, и ваших королей тоже. Ты потеряла любимую, так какое право ты имеешь не скорбеть?       — Она ещё может быть жива, — тихо возразила Дамодред, чувствуя, как глаза жжет от слез. Боль действительно была самым сильным оружием.       — Но никогда не будет прежней. Той Суан больше не будет, и ты должна ее оплакать, ясно?       — Не тебе говорить, что я должна.       — Это сказала принцесса, а не любящая женщина, — Эмис поднялась и молча ушла обратно в шатер.       Морейн не смотрела ей в след — сил не было. Все то время, что она вышла из Руидин, не было ни ночи, которую она провела бы без кошмаров, но теперь женщина точно знала, что приснится ей, когда она сумеет заснуть в следующий раз. И слезы заструились по щекам, снося платину внутри. У нее были несколько минут на боль, на сожаления и на скорбь. Эмис права — они заслужили быть хотя бы оплаканными.