Пожалуйста, останься

      Прошло несколько недель после того случая, когда Селест была в непонятных себе чувствах от того что вроде как отшила самого «Ведьмака», который ещё по совместительству «Супермен», а после сам актёр заявился к ней в кафе, где она работает как ни в чем не бывало. И это говорило только об одном, что скоро свидание. По идее все это должно было случится раньше, но ведь Генри приехал сюда работать, а не шашни крутить, как выразился режиссёр проекта а котором он играл главную роль, поэтому неудивительно, что их запланированное свидание на следующий день после мини-обеда в кафе, так надолго затянулось.       Но никто не испытал от этого какое-то разочарование, Генри нашёл номер Селест в своих контактах и на протяжении всего этого времени только писал и писал ей, в любую свободную минуту. Кидал фото, которые Селест видела раньше, чем все остальные поклонники Генри в мире. Скидывал голосовые сообщения перед сном, если не было ночных съёмок в павильоне, где рассказывал что-то о себе, а Селест делилась чем-то из своей жизни. И все было так легко, так комфортно. Ощущение, что они всегда вот так общались. На какое-то время даже самой Селест показалось, что они с Генри вместе много лет, хотя виделись всего пару раз в жизни.       Из раздумий Селест, как всегда, вырвал стук в дверь, и это, конечно же, была Милина. В большинстве случаев, они работают в одну смену, соответственно и выходные дни у них тоже одинаковые, и все переживания насчёт Генри и не только не проходят мимо глаз подруги. В прочем, Селест тоже замечает любые изменения в настроении Милины, когда та затрагивает тему своего магната Ричарда, её желания зарабатывать деньги, как блогер, потому что работа в общепите её никогда не привлекала и всё вытекающее из этих проблем. — Ты знаешь какой сегодня день? — с энтузиазмом спросила Милина, входя в комнату Селест. — Ох, ну, конечно, — начала возникать Селест валяясь на кровати в одном полотенце, так как недавно вышла из душа. — Сегодня у меня свидание. — И не просто свидание, прошу заметить, а первое свидание за два года жизни монашки, — начала свою тираду Милина, ибо не очень одобряла, что её подруга в каком-то роде поставила крест на половой жизни. — Да-да-да, — активно кивая головой соглашалась со всем Селест. — Но то что я иду на свидание ещё не значит, что я буду спать с ним. — Уже более серьёзным тоном сказала Селест.       Нет, она не была против секса и ей очень хотелось бы, наконец, хорошенько потрахаться. Особенно учитывая перерыв в два года. Но она уже не в том возрасте, чтобы было достаточно одной симпатии. Сейчас ей хочется намного большего от мужчины, прежде чем она подумает о сексе с ним. И это большее, как правило, общие интересы, заинтересованность в ней, как в личности, а не как в объекте вожделения, схожие взгляды на жизнь, на институт брака и семейных ценностей. Стандартный набор для построения здоровых и гармоничный отношений, как казалось Селест. — Ну, не знаю, другие на твоём месте знатно «поскакали» бы на нем вообще не думая, — томно сказала Милина, заваливаясь на кровать к Селест. — Ой, я не его фанатка, в этом, кстати, моё преимущество, — чуть сморщилась Селест, когда представила, как бы себя вела или что чувствовала, если бы была поклонницей Генри Кавилла, как актёра. — Так как именно благодаря этому я его оцениваю и смотрю на него, как на мужчину, а не как на идола.       И снова взяв телефон в руки, Селест в который раз проверила, пришло ей что-то или нет. И как бы она не пыталась отрицать, но, скорее всего, факты на лицо, за эти две недели общения в социальных сетях Селест немного привязалась к Генри. В её жизни несколько лет не было мужчин с которыми бы она так открыто общалась; рассказывала что-то из своей жизни начиная с интересов и заканчивая неудачными свиданиями или же какими-то забавными моментами из детства. Её это пугало, но в то же время ей так нравилось, что в её жизни появился человек, которому это интересно просто потому что интересна она, а не потому что есть какие-то скрытые цели. И уж тем более грех отрицать, что Селест нравилось узнавать что-то и о самом Генри, особенно то, что не знает никто, даже несмотря на то, что он актёр. Но все это было такой тонкой нитью, которая начала связывать их в течении жизни двух недель разлуки, нитью, которая называется доверие и, как правило, порваться она может в любой момент.       А может быть доверие между ними появилось намного раньше?       В тот момент, когда Селест рассказала Генри, что потеряла ребёнка, а он рассказал ей, что не смог стать отцом из-за того что его бывшая решила даже на говорить ему о ребёнке… или в тот момент, когда Генри решил спасти Селест после её эпичного падения на кухне, хотя он не должен был возиться с ней, да и он вообще ничего ей не должен, а потом эти цветы, желание поцелуя, свидания… — Кажется, он начинает тебе нравиться, — самоуверенно заметила Милина, наблюдая, как Селеста перечитывает переписку с Генри, просматривает какие-то фото, снова и снова. — Если это так, то я очень рада за тебя. — А если нет? — отбросив телефон в сторону, чуть ли не на самый край матраса, спросила Селест, шумно выдохнув воздух из лёгких. — Даже если я ошибаюсь, то я искренне тебе желаю снова испытать это чувство, которое зовётся - любовь, Селеста, — уже более серьёзно сказала Милина, заправляя за ухо выбившуюся прядь чёрно-красных волос на голове подруги. — Ведь как сказал какой-то чувак из интернета: «Большая ценность – найти человека, которому ты можешь рассказать о своих переживаниях, при этом не чувствуя, что ты навязываешься». — И хорошо, если это будет красивый мужик, хотела ты продолжить, да? — радостно уточнила Селест. — Именно! — воскликнула Милина по слогам и резко встав с кровати начала рыскать по шкафчикам подруги в поисках бьюти-принадлежностей. — Ладно, когда у вас там свидание, сегодня? — Да, уже сегодня, — немного взволновано подтвердила Селеста. — Потрясающе, ты должна сверкать сегодня вечером так сильно, как ещё не одна женщина на красной дорожке, что запала когда-либо в память этого актёришки, — и достав набор косметики, в том числе и свой, принялась раскладывать все на кровати. — Не думаю, что это нужно, — самоуверенно сказала Селест, повернувшись на живот и обняв подушку. — Во-первых на улице жарко даже вечером, а во-вторых я ему понравилась и без тонны макияжа. — Иногда, моя дорогая, надо один раз побыть яркой, чтобы остаться в памяти людей на много лет, — и найдя щипцы, Милина вставила вилку в розетку недалеко от телевизора и пока щипцы нагревались, выбирала косметику, которая будет украшать её подругу сегодня вечером. — И так, какой ты хочешь быть на свидании с будущем мужем? — Пфф, какой ещё будущий муж, в край ахуела? — резко встрепыхнулась Селест от услышанного и выбралась из кучи своих подушек. — Ты многое не замечаешь, дорогая, но помяни моё слово, к Новому году он тебе сделает предложение, — непринуждённо сказала Милина, наконец решив какие оттенки косметики идеально подойдут к Селест и её светлой коже. — Вот не начинай, ради всего святого, — взмолилась Селест и встав с кровати пошла к большому шкафу смотреть что же она наденет на сегодняшний «банкет» с Генри. — При всей твоей любви к сексу без обязательств, Милина, твоя наивная вера в любовь, но при этом отсутствие веры в отношения – поражают.       И она ещё долго рассуждала на тему того, что они с Генри очень похожи, что Селест слепая курица и все в этом роде. Что даже Карло топит за их с Генри, возможно, будущий союз. Но открытием для Селест было то, что, оказывается, в кафе создали чатик, где ставят ставки на то, когда уже Селест откроет свои очи и отдастся без остатка молодому и горячему Генри Кавиллу, ведь тот на скрывает, что она ему понравилась. А те шутки Карло в больнице, что он в неё втюрился. Селест была в шоке, что её окружают такие взрослые люди, но как ей казалось, такие наивные.       Или это она чего-то не понимает в этой жизни?       И то что люди родом из Дании, как сама Милина, очень отличаются от других европейских стран. Можно книги писать по рассказам Милс в такие моменты и это был цикл под названием: «Унылые лица и антидепрессанты». — Я не то чтобы не верю в отношения, просто я больше стала концентрироваться на карьере спорт-блогера, — начала оправдываться Милина. — Ну да – ну да, так оно и заметно, — немного с укором ответила Селест. — Поэтому ты все ещё работаешь официанткой, вместо того чтобы пойти работать тренером в какой-нибудь фитнес клуб или студию по тем же танцем, ты же любишь танцы, Милина!       Где-то в глубине души Селеста чувствовала, что надо остановиться. Но уже было поздно. Если она уперлась, то все, не сопрешь. Дурацкая черта её характера, которая порой приводит к конфликтам. Иногда получается это контролировать, а иногда система даёт сбой, так было и сейчас. — Почему ты тратишь свое время на работу, которая тебе не нравится, вместо того, чтобы заниматься тем, что тебе по душе, ведь ты именно за этим уехала из Дании, не так ли? По этой же причине ты была и в других странах, но каждый раз что-то шло не так… не повод ли это задуматься, что проблема в тебе, а не в обстоятельствах и людях, которые тебя окружают по твоим же словам?! — Это что это, мы с тобой сремся что ли? — начала немного удивляться Милина и в то же время улыбаться, за эти два года, что она жила во Франции, это их первый конфликт с Селест. — Вот это новости, вот это поворот, нет, я конечно в ахуях, ты иногда ведёшь себя как настоящая сука, но, блять, Селеста, почему ты решила выбрать время для срача именно сейчас? — Что значит именно «сейчас», разве не ты начала меня бессознательно провоцировать своими этими «будущий муж», «любовь» и все в этом роде, — парировала Селест, наконец выбрав наряд для свидания. — Это значит, что наши с тобой отношения мы можем выяснить и в другой день, когда ты будешь в состоянии понять, что я пытаюсь до тебя донести всеми этими фразами, — и грозно посмотрев на подругу Милс усадила Селест на кресло, что стояло за компьютерным столом и принялась наводить марафет. Селест осталось только смирится со всем этим и не разбавлять немного накалённую атмосферу своими колкими замечаниями.

***

      Время близилось к вечеру, а Генри все ещё был в кровати в номере отеля, где он остановился. У него создавалось ощущение, что он никогда так не уставал, как сейчас, именно на этом проекте. Очень много времени приходится проводить в воде, которая в большинстве своём достаточно холодная, хоть это и бассейн. Проблемы с мошонкой ему обеспечены, что, конечно же, не одобрит его лечащий врач. Но сегодня несмотря ни на что все равно был очень хороший день, ибо у него выходные и они с Селест идут на свидание. И хоть у Генри был режим, который отточен всеми годами работы в кино, а желание подольше поспать — его большая слабость. Иногда это угнетало, особенно, когда хорошая погода и за окном солнце, а ты не хочешь никуда идти. И это нежелание куда-то идти связанно только с любовью ко сну и не более.       В такие моменты Генри вспоминал один прекрасный фильм с Джонни Деппом который в далёком 2004 году сняли по рассказу Стивена Кинга: «Тайное окно». Там герой Джонни был писателем, жил в доме недалеко от моря, в штате Мэн, и очень любил спать. Он спал все время. Но при этом все равно чувствовал усталость. Под конец фильма зрители понимают, что у главного героя раздвоение личности. И дикая усталость по утрам была из-за его жизни под другим именем в ночное время суток. Некая такая отсылка к истории доктора Джекила и мистера Хайда.       Генри любил смотреть такое кино в свободное время. Лечь на кровать в его доме, в Англии, который казался таким грустным и пустым даже с собакой. Конечно же купить вредной еды и наслаждаться фильмами. А после посмотреть что нового есть в мире компьютерных игр, может даже поиграть, если будет желание, а потом лечь спать. Идеальные выходные холостяка. К такому быстро привыкаешь, думал Генри все ещё лежа на кровати с закрытыми глазами. И больше всего пугает, что наступает момент, когда тебе больше ничего и не нужно. Этакий этап, когда вот ты хотел семью, а потом понял, что уже и сил нет на это и желания. И сейчас Генри ходит на грани.       Это та самая тонкая черта, когда он хочет стать папой и хочет большую семью, но в то же время немного теряет веру. И при всех этих жизненных радостях и наслаждениях, он чертовски устал быть морально одиноким. Селеста Адамс с её некоторой независимостью и английской чопорностью, которая так хорошо проявилась в тот самый вечер, когда она ушла от него не давая надежды на что-то серьёзное — уже знакома Генри. И она все равно казалась ему неким лунным светом в ночных закоулках его жизни. И хоть сама Селест и говорила ему, что она чувствует себя француженкой, но нет, почему-то Генри кажется обратное. И пора уже вставать и собираться на встречу к Селест. И обязательно подарить ей цветы. Тут уже, наверное, у Селест будет преобладать её материнская сторона – французская. Потому что в Англии не принято дарить что-либо просто так, что Генри очень не нравилось. Его мама, когда он ещё был учеником школы, всегда повторяла фразу, которая ему запомнилась на всю жизнь: «у красивых женщин всегда должны быть такие же красивые букеты цветов».       Хотя, может это просто его родители воспитали именно так. Возможно для их семьи дарить женщине подарки – нормально, а для кого-то это говорит о меркантильности. Все же у него четыре брата. И чтобы не один из них не подарил своим жёнам на стадии отношений что-то – нонсенс. Генри всегда казалось, что это проявление внимания, интереса и где-то даже заботы о человеке на которого тебе не все равно в тот или иной момент твоей жизни. Но с другой стороны, чего греха таить, большую часть времени он был в одиночестве — зарабатывая миллионы, качаясь в зале, чтобы иметь такую фигуру как сейчас, и играя в игры.       И посмотрев на часы на экране телефона, Генри наконец-то встал с кровати, чтобы пойти в душ, а после на свидание к Селест. Оглянувшись вокруг, он часто зацокал в своей фирменной манере, как бы наказывая сам себя. Потому что в его номере даже с учётом уборки от отеля, все равно был беспорядок. Холостяцкая жизнь сказывается, думал он. Нет, Генри достаточно чистоплотный человек, но этот творческий бардак в некотором роде, присутствовал. В углу была сумка с торчащими наружу вещами. На стуле валялась уличная одежда с разными джинсами и рубашками. В области прикроватной тумбы был ноутбук в полузакрытом состоянии и куча проводов для зарядки девайсов. Ощущение, что тут живёт неряха, не иначе.       Все эти размышления о жизни, семье, любви и одиночестве вернули его в тот день, когда он был один, но не капли не грустил об этом. А даже как-то записал приободряющее послание для всех своих поклонников и просто людей, кто, как и он, проводил тот День святого Валентина в одиночестве. И он как раз там пытался сказать о том, что не обязательно быть в отношениях, чтобы наслаждаться днем, который, в первую очередь, о любви; к другим влюбленными, к своим друзьям, семье, а особенно к самим себе.

***

      Цитрусовая столица Франции, бывшая часть Княжества Монако и все это — Ментон, он же Ментона. Когда Селест и Генри договаривались о свидании, то Селеста даже не могла подумать, что Генри повезёт её куда-то далеко от её города. Но увиделись они только ближе к вечеру. Солнце уже начинало постепенно садится за горизонт, а сама поездка в машине с откидным верхом с видами на море и различные природные пейзажи показалась Селест просто чудесной. Почти всю дорогу до города, слева от них с Генри были различные фасады магазинных витрин и крыши жилых домов, а справа – море. Где-то бросались в глаза прочные склоны горных пород, как раз они и были расположены вдоль изрезанного бухтами побережья. И сейчас сидя на пассажирском сиденье какого-то безумно дорого кабриолета, как казалось Селест, в компании Генри Кавилла, она пыталась вспомнить когда ей удавалось вот так наслаждаться в последний раз… Пряди её волос, которые хоть и были закреплены заколкой сзади, все равно развевались по ветру, а лицо обдувал приятный тёплый ветер, тем самым заставляя прикрывать глаза и отдаваться полноценным ощущениям от происходящего. — Мы почти приехали, — между делом оповестил Генри, смотря за дорожным движением. — Хорошо, но почему именно Ментон, почему так далеко от Сан-Тропе? — задала волнующий вопрос Селест. — Хм… — Генри ещё какой-то время молчал, пока Селест смотрела на него оценивающим взглядом, в который раз, и наконец ответил: — Я думаю, что мне просто хотелось побывать где-то на границе культур с кем-то вроде тебя. — Ничего не понятно, но очень интересно. — Как ты знаешь, Ментон последний город во Франции перед тем как попасть на границу Италии, — начал Генри совершая плавный поворот направо. — Да, помню что-то такое, — подтвердила Селест пытаясь вспомнить полученную информацию. — Ну вот поэтому я и выбрал это место. Это как… — Генри пытался вспомнить слово, которое вроде бы вертелось на языке, но не шло в голову. — Точно, галоклин. — «Гало» что? — кажется Селест впервые услышала это слово. — Галоклин, природное явление, которое можно увидеть в море или океане. — А-а-а, слышала, ты про тот момент, когда у воды разная плотность? — уточнила Селест. — Да-да-да, совершенно верно, — подтвердил Генри и заулыбался.       На какое-то мгновение Селест засмотрелась на его улыбку посчитав её привлекательной и принялась размышлять о его губах, которые могли бы оказаться на её обнажённом теле, но быстро прогнала это наваждение. Сейчас не время для подобных игр разума. — Когда вроде бы две такие разные части водоёма по составу и цвету всегда вместе, но в то же время никогда не станут одним целым, но именно благодаря этому они могут находиться рядом друг с другом. — Интересный вывод, — хоть и частично грустный, как показалось Селест, либо просто это реализм ей в глаз попал. — Они прекрасны вместе за счёт своей индивидуальности, тоже самое можно и про людей сказать, — за разговорами они уже успели доехать до нужного места в одной из частей города.

***

      Генри долго думал пока ждал сидя за рулём кабриолета, куда можно пригласить такую женщину, как Селест. Которую, как правило, изысками кухни не удивить после работы в отеле Парижа и в кафе на Лазурном берегу Франции. Соответственно, вариант с ужином хоть и имел место быть в его плане их совместного досуга, но был далеко не на первом месте в списке. Для музеев и галерей было слишком поздно, да и ему это казалось слишком скучным на фоне его прожитых лет. Но при этом Генри приветствовал различные виды искусства современных художников, некий авангард малоизвестных, но уже имевших какой-то успех личностей. Их некий вызов обществу иногда завораживал.       И вот теперь, когда дверь её подъезда открылась и в лучах закатного солнца появилась Селест в платье небесно-голубого цвета, которое отлично сочеталось с цветом её глаз глубоко-синего моря. Торчащие соски, которые, конечно же, Генри не мог не заметить, так и манили его припасть к ним губами, ещё чуть-чуть и он начнёт думать, что это визитная карточка Селест. И Генри очень хочется верить, что так она одевается только для встреч с ним. Неужели в нем начинает играть чувство собственника, думал он, оценивая женщину, что шла к нему уверенной походкой. Разрезы её платья с двух сторон начинавшиеся чуть ниже бёдер и заканчиваются в области колен открывали вид на красивые и ухоженные ноги на одной из которых была набита цветная татуировка. Которая, скорее всего, начиналась где-то выше бедра и заканчивалась как раз чуть выше колена. И Генри так хотелось провести ладонью именно по этой левой ноге. Где красовалась, как ему показалось, птица с длинными перьями в обрамлении маков и ромашек. Странно, в вечер их первого знакомства он не видел татуировку, которая у Селест на ноге, его взгляду была доступна лишь та, что на руке - лилии и гибискусы. Так или иначе, к его некоторому огорчению, все что он мог сейчас сделать, это покинуть машину, встречая Селест и открывая ей дверь с пассажирской стороны. — Итак, куда мы едем? — заинтересовано спросила Селеста у Генри, пристёгиваясь ремнем безопасности. — Ментон, — чётко и ясно ответил Генри, ожидая реакцию Селест.       Он знал, что она будет в шоке, когда он назовёт ей другой город. Хоть это и было на одной береговой линии Франции, в какой-то степени, все равно путь был не такой уж и близкий. Но так как у него завтра выходной, и Селест, вроде как, тоже завтра должна отдыхать, то Генри мог себе позволить заночевать в другом городе с красивой женщиной и пусть весь мир подождёт.       Судя по данным интернета, в Ментоне в феврале-марте проводился фестиваль лимонов. Яркий и веселый праздник с массовыми мероприятиями. Но сейчас июль и все что остаётся, это насладиться цитрусовыми садами, которые тут цветут почти круглый год. Ну и главной достопримечательностью этого города – La Vieille Ville de Menton — средневековые кварталы. — Вот это новости, — сказать что Селест была в шоке, ничего не сказать, но Генри нравилась эта некая её радость и испуг одновременно. — Я про Ментон знаю только одно. — Что именно? — с неприкрытым любопытством спросил Генри. — Легенду про Адама и Еву и лимонные сады. — Звучит интересно, кажется я что-то такое читал на просторах интернета, — пытался вспомнить Генри, следуя указаниям навигатора. — Твоя тату, кстати. — Понравилась? — этот лукавый взгляд, которым Селест одарила Генри не ускользнул от его бокового зрения. — Да, я люблю искусство, а татуировки это тоже искусство. — Это жар – птица, — ответила Селест и прошлась ладонью по своей ноге с татуировкой, немного задевая руку Генри, которой он переключал скорость в коробке передач. — О, извини. — Ничего страшного, мне понравилось, — тут же заулыбался Генри. — Ох, я и забыла, что ты извращенец, — ухмыльнулась Селест, делая замечание Генри. — Тю, вообще-то, я же втюрился в тебя, забыла? — вспомнил Генри слова Карло в свое оправдание. — Ну да – ну да, — наигранно ответила Селест делая вид что верит Генри, и повернулась к окну. — Ментон, так Ментон.