Чёртов Поттер

— Ну ладно. — В голосе Джеймса зазвенела обида. — Ладно же… Опять вспыхнул яркий свет, и Снейп снова повис в воздухе вниз головой. — Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники? Обида разливалась по всему телу, хотелось расшвыривать смертоносные проклятия, наплевав на закон и перспективу угодить в Азкабан, и останавливало Северуса только то, что его палочка валялась где-то далеко, даже не в поле его зрения. Использует против него его же заклинания. Чертов Поттер. — Мистер Поттер! — сквозь неясную пелену злости послышался возмущенный голос МакГонаналл. — Что вы, позвольте узнать, делаете, с мистером Снейпом? — Ничего, профессор, — голос Поттера повысился от неожиданности. Снейп рухнул на землю, неудачно подвернув правую руку. Так быстро, как только мог, он расправил мантию и постарался придать себе не столь жалкий вид, хотя и было поздно. Постепенно наплывало тяжелое понимание: в минуту помутнения он оскорбил своего единственного друга — Лили Эванс. Поттер придерживал оставленную Сектумсемпрой рану на щеке. Кровь не останавливалась, пропитывая рукав насквозь и стекая тонкой струйкой по воротнику рубашки. — Вы врете, мистер Поттер, и вы знаете это, — холодно отчитывала МакГонагалл. — Если бы я не знала, как тяжело готовиться к экзаменам и сколько времени это отнимает, я бы непременно наказала вас. Вам пора повзрослеть, мистер Поттер. — Да, профессор. Краем глаза Северус заметил, что Поттер и правда пристыжён, хоть и немного. «Хорошо, что есть те, кто способен сбить с тебя твою возросшую до небес спесь, Поттер», — злорадно подумал Снейп, быстро бросая в сумку рассыпавшиеся во время перебранки книги. Рассудок, помутненный от неожиданности, наконец вернулся, хотя щеки еще горели — то ли от прилива крови к голове, то ли от смущения. Не оглядываясь на все еще хихикающую толпу, Северус ускорил шаг и поспешил к замку. *** За окнами уже давно было темно, и коридоры замка пустовали. Одинокая фигура поднималась по лестницам к верхнему этажу. Северус хорошо знал расположение гриффиндорской гостиной, хоть никогда и не был в ней: он много раз ждал свою подругу Эванс, чтобы прогуляться по окрестностям или вместе написать эссе в библиотеке. Конечно, в последнее время они общались меньше, но он все еще дорожил этой дружбой. Северус попытался себя успокоить и в конце концов ему это удалось. Они много раз ссорились, и много же раз мирились. И причины порой были гораздо серьёзнее. Взять хотя бы тот случай, когда Северус забыл вовремя отдать ей книгу для экзамена, и она едва получила проходной балл. Но ничто в итоге не смогло помешать их общению. Вплоть до сегодняшнего дня. — Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я — свою. — Нет… послушай, я не хотел… — Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовешь, Северус. Почему же я должна быть исключением? Дверь портрета захлопнулась, а Северус все еще оставался перед Полной дамой в смятении. Так все и закончится? Прошло довольно много времени, прежде чем Полная дама поинтересовалась, собирается ли тот называть пароль, хоть, наверное, и знала, что пароль ему неизвестен. Кроме того, Северусу казалось, будто и в ее голосе скользит презрение. Он наконец вышел из ступора и поплелся вниз, вконец разбитый. «Может, все еще наладится», — снова успокоил он себя. Запястье, на которое он неудачно приземлился днем, все еще сильно ныло, но это не был достаточный повод, чтобы идти в больничное крыло. Он сам не заметил, как добрёл до подземелий. Единственное, чем он мог сейчас заняться, была подготовка к экзаменам, так что ему следовало вернуться в гостиную. Вообще, в любое другое время у него был бы тот же набор вариантов. Привычный холод окутал тело: до гостиной оставалось уже немного, когда из затемненного угла вышла фигура. Рефлекторным движением Северус выхватил палочку, однако в запястье кольнуло, и он промедлил на сотую долю секунды. — Петрификус Тоталус! — Снейп узнал голос Эйвери, своего однокурсника. Тело знакомо сковало уже второй раз за день. На этот раз он упал на левую руку. Глаза остались подвижны, но угол обзора все равно был ограничен. Мимо прошагали черные лакированные ботинки, и перед ним кто-то присел на корточки. Словно издали послышались смешки еще двух людей. Северус узнал Мальсибера и Крэбба. — Так-так-так, — насмешливо протянул Эйвери. —Долго же мы тебя ожидаем. Снейп поднял взгляд до боли в глазницах, чтобы четко видеть лицо издевающегося. — А кое-кто еще не в курсе, что Крэбба собираются отправить на пересдачу Зельеварения, потому что позавчера кое-кто отказался помогать? Разве друзья не должны помогать друг другу? Ну-ка, отвечай. Эйвери встал и сильно пнул Снейпа в плечо. Северус теперь не мог видеть его лица, как бы ни пытался, а Эйвери явственно глумился. Он прекрасно знал, что Северус под заклятием и не может ответить. Это были совершенно пустые издевательства. — Дай угадаю, только что бегал мириться, как собачка, к этой грязнокровке Эванс? Тебе пора запомнить, Сев: ты только наша собачка. Эйвери продолжал трепаться и поигрывать палочкой на уровне взгляда Северуса, как бы дразня, давая осознать, что, несмотря на кажущуюся близость, спасение недоступно: выбить палочку никак не получится. Что-то подсказывало Северусу, что простой болтовней этот тип не ограничится. Он угадал: Эйвери навел палочку, точно прицелившись, но, видимо, все еще не решил, какое из заклятий выбрать. — Конвертуро Плантус! — голос отчетливо пронесся по подземелью. Северус мысленно выругался. Уже второй раз за день против него использовали его же заклинание, и это раздражало. Как будто страницы из его личных записей вдруг взяли и расклеили по доскам объявлений в гостиных. По телу стал распространятся неприятный, щекочущий поток, периодически отзываясь жжением и тянущей болью: ткани организма постепенно превращались в растительные волокна. Это было одно из самых неприятных изобретенных им заклинаний. Хотя Северус не мог двигаться, его зубы сжались до скрежета. Он ожидал дальнейших издевательств: в конце концов Эйвери редко ограничивал себя, когда входил во вкус, — но тут произошло нечто непредвиденное. Эйвери рухнул на пол, будто его внезапно поразило из темноты меткой стрелой. Крэбб и Мальсибер перестали ржать и испуганно оглянулись. Крэбб почти сразу же рухнул следом. «Неужели кто-то пришел на помощь?» Обычно никто не приходил, и это было естественно. Кому взбрело в голову гулять в подземельях так поздно? Этот кто-то явно использовал невербальные заклинания, а круг умеющих это делать не был широк. Северус подумал о Лили, хотя вероятность этого была практически нулевой. Почему-то он не вспомнил ни о ком из учителей, несомненно тоже умеющих пользоваться невербальными заклинаниями. — Фините Инкантатем! На этот раз далекий голос произнес заклятие вслух, и Снейп мгновенно узнал его. Этот голос принадлежал тому, кого он менее всего предпочел бы видеть. Поттер. Однако, в ту же секунду неприятное жжение прекратилось, а конечностям вернулась способность двигаться. Как можно быстрее Северус нашарил выпавшую при падении волшебную палочку. Счастье, что Эйвери не пришло в голову что-нибудь с ней сделать. Мальсибер был увлечён борьбой с Поттером, развернувшейся за считанные секунды, и в момент, когда Северус взял в руки свою палочку, Мальсибер обезоружил Поттера. Палочка отлетела назад, стукнувшись о пол с характерным деревянным звуком. Мальсибер явно приготовился наслать на Поттера чего посерьезней, но Северуса словно ударили по лицу. Он действовал спонтанно и не придумал ничего лучше, чем вручную выбить палочку из рук однокурсника, несмотря на то, что в его арсенале имелся солидный запас отличных боевых заклинаний. Едва Мальсибер лишился оружия, Снейп не медля бросил Оглушающее Заклятие, пока тот еще не понял до конца, что произошло. Тело потерявшего сознание слизеринца гулко грохнулось на пол. Воцарилась тишина. Подозревая, что выглядит очень растрепанно и жалко, Снейп быстро собрался и попытался встать, однако так быстро после Растительного заклинания не оправишься. Не в силах удержаться, он снова осел на пол. Он мог бы поклясться, что в глазах Поттера промелькнула жалость. Нечеловеческими усилиями Северус все же смог подняться, перебирая руками по холодному камню за спиной. — Какого черта ты тут шляешься, Поттер? Ищешь, с кого бы подштанники стянуть? — Мог бы и спасибо сказать. Жалость в глазах сменилась той же неприязнью, что и обычно. — Вы все, гриффиндорцы, такие ненормальные? — прошипел Снейп. — Вы все, слизеринцы, такие неблагодарные? — отпарировал Поттер, поправляя съехавшие очки средним пальцем. Снейп вспомнил фразу, гулявшую среди его однокурсников «Над больными и гриффиндорцами не смеются». Его лицо заметно расслабилось, хоть он и промолчал в ответ. Поттер все еще не подобрал свою палочку. Это показалось Северусу странным, ведь он сам никогда не расставался с оружием, а утратив его, буквально впадал в панику. — Акцио! Секунда — и длинная тонкая палочка уже у него в руках. Северус быстро скользнул по ней взглядом, замечая, что она сделана из красного дерева. Длинная и элегантная, совсем не подходящая Поттеру. Северус небрежно протянул ее владельцу. — Ведь швырять в людей их же заклинания можно только с этим, — не сдержался Северус. Поттер слегка растерянно забрал палочку. — Когда это я швырял в тебя твои же заклинания? — Ты можешь сколько угодно использовать их невербально, я все равно узнаю свой Левикорпус. Поттер усмехнулся. — Что смешного? — раздраженно спросил Северус, борясь с желанием испытать на черноволосой макушке какие-нибудь особо неприятные чары. Это чертово воронье гнездо в сочетании с нахальной ухмылкой буквально сводили его с ума. — Ты на все готов, чтобы выделиться, да? Даже присвоить чужие заслуги? — Что ты несёшь? — Я знаю, что это заклинание придумала Лили. Я видел ее черновики в учебнике по Зельям, так что даже не пытайся. Северуса словно обухом по голове стукнули. Одну из немногих вещей, чем он мог превзойти Поттера, тот теперь считал заслугой Лили? «Скорее всего, этот олень просто увидел у нее мой учебник» Этим как раз объяснялось и широкое распространение по Хогвартсу его личных идей. Чертов Поттер. — Так что ты тут делал? — не столько ради интереса, сколько из-за желания перевести тему спросил Северус. — Тебя это так беспокоит? — Мало ли чего ты тут шнырял? Может ты, к примеру, пытался увязаться за кем-то из слизеринцев и вынюхать в гостиной квиддичные стратегии. Благодаря стольким годам непримиримой вражды, он знал, что заденут гриффиндорца или сомнения в честности, или в квиддичном таланте. Он использовал и то, и другое, и оказался прав: было практически видно, как Поттера захлестывает ярость. Щеки под оправой покраснели, и весь его вид говорил о том, что он был бы не против раскрошить Северуса Снейпа в мелкий порошок. Но ему наверняка представлялось нелогичным устраивать драку с тем, кого он только что спасал. — Я шел на кухню, потому что у Гриффиндора вечеринка по случаю почти-окончания экзаменов, — стараясь как можно более безразлично говорить, поведал Поттер, не в силах проигнорировать обвинение. — А тут Эйвери орал так, что даже в холле слышно. Я ведь не знал, что они пытают тебя. Думал, может опять над магглорожденными издеваются, вот и пришел. Тем более услышал, что они назвали Эванс грязнокровкой.  — Они и мое имя называли, а ты все равно примчался мигом. Слушай, может ты ко мне неравнодушен? Это объясняет, отчего тебе так хотелось стянуть с меня штаны. Северус понимал, что его занесло, но остановиться уже не мог. Поттер всегда так сильно раздражал его, что все тормоза к чертям отказывали. А теперь, после того, как Поттер стал причиной их ссоры с Лили, после этого дурацкого и неожиданного геройства, его хотелось довести до белого каления. Но Поттер, к удивлению и разочарованию Северуса, лишь громко захохотал. — Да плевать мне, — об этот голос можно было порезаться, — с Астрономической башни на тебя и твою компанию. Но еще раз услышу, как называете Лили этим-самым-словом, Круциатуса вашей шайке не избежать. Прозвучало это довольно угрожающе и непривычно серьезно для Поттера. Остался неприятный осадок. Снейп помедлил с ответом, раздумывая, как бы снова не выставить себя идиотом, но Поттер времени не дал. — Пойду я что ли. Меня-то ждут. Это стало контрольным выстрелом. «Давай, иди и пресмыкайся перед Эванс, — хотелось прокричать вслед. — Иди и проори на весь Хогвартс, что ты якобы кому-то нужен! Утопись в этой фразе!». Но Северус понимал, как по-детски обиженно это прозвучит, тем более, что Поттер знал, что Северус и сам пытался выслужиться перед Лили. Возможно, даже слышал, как он вымаливал прощение под дверью в гриффиндорскую гостиную, словно нашкодившая собака, скулящая, чтобы ее пустили в дом. Поэтому он просто стоял и смотрел, как Поттер, обходя все еще валяющихся без сознания слизеринцев, направляется к выходу из подземелий. Да, видимо за столько лет не один Снейп изучил слабые места соперника.