Чёртов Поттер

«Интересно, зачем свечи в Большом зале горят по утрам?» — апатично подумал Северус, входя в Зал. Не то чтобы ему и правда было до этого какое-то дело. Свечения было почти не видно: июньское утро само по себе было светлым и ярким. Потолок большого зала отражал абсолютно чистое небо, будто он вовсе и не был волшебным, а просто покрашен в голубой цвет. Приподнятое настроение и преддверие каникул витало в воздухе, хоть и оставался еще один экзамен. Но настроение Северуса было просто препаршивым. Казалось, за один день вся его жизнь умудрилась пробить дно, на котором находилась до этого. Чтобы окончательно не раскиснуть, Северус раз за разом обнадеживал себя. Ведь у него будет целое лето в Коукворте, чтобы извиниться перед Лили. Он поискал взглядом рыжую копну среди кучки гриффиндорцев, спешивших к своему столу. Да, она была там. Северус направился к слизеринскому столу, все еще проигрывая в голове сцену, как извиняется перед Лили, а та его прощает. Слегка повеселев, Северус принялся за яичницу. Он специально сел подальше от того места, где обычно садились Эйвери, Мальсибер и их компания, хоть сейчас их и не было. Снейп мог бы подумать, что они все еще валяются без сознания в коридоре подземелья, если бы не проходил в том самом коридоре не далее чем десять минут назад. Там никого не было. Солнце взошло и теперь отражалось на потолке, разбавляя гладкую синеву. Звон столовых приборов наполнил помещение, а Северус, уже успев разделаться с яичницей, собирался уйти как можно быстрее, хоть спешить было некуда. Трансфигурация начиналась в одиннадцать, а другие уроки были отменены, так как СОВ по всем остальным предметам они уже сдали. В Зал вошли Эйвери и Мальсибер, следом за ними шли Крэбб и Слизнорт. Эйвери что-то красноречиво рассказывал профессору, и по довольному выражению лица однокурсника Снейп понял, что тот замышлял какую-то пакость. Слизнорт остановился в дверях. Эйвери сказал ему еще что-то, что разобрать было невозможно из-за расстояния и шума. Профессор поводил взглядом по толпе учеников, явно кого-то выискивая. Снейп напрягся и втянул голову в плечи, боясь, что позовут его. Чутье не обмануло. Немного поколдовав над громкостью своего голоса, Слизнорт на весь зал объявил: — Кхм… Мистер Поттер и мистер Снейп, вы нужны мне прямо сейчас. Пожалуйста, подойдите ко мне, оба. Зал притих. С нехорошим предчувствием Северус поднялся и двинулся к Слизнорту. Краем глаза он заметил Поттера, шедшего в ту же сторону. — Кхм, — снова кашлянул Слизнорт, когда оба парня оказались рядом. Зал снова наполнился голосами и звяканием вилок. — Да, профессор? — бесстрастно спросил Снейп. — Дело в том, — Слизнорт нахмурил брови, — что мистер Эйвери поведал мне пренеприятнейшую историю. О том, как вчера он спокойно шел с друзьями к своей гостиной, но в подземельях на них напал мистер Поттер. Вчера я самолично расколдовывал своих учеников, так что мне нет причин сомневаться. — Нет, профессор, все было не совсем так… — спохватился Поттер. — На самом деле, они… Слизнорт сделал жест ладонью, как бы прося помолчать. — Мистер Мальсибер и мистер Крэбб подтвердили рассказ. Мистер Эйвери также утверждает, что там присутствовали и вы, Северус. Вы можете подтвердить, что мистер Поттер напал на слизеринцев? — Но профессор… — снова попытался вклиниться Поттер, но слизеринский декан прервал его: по всей видимости, больше доверял своим ученикам. Северус посмотрел на Эйвери и понял все без слов: если он не подтвердит его историю, вечером, вероятно, повторится вчерашнее. Он перевел взгляд на Поттера. Тот всем своим жалким видом говорил, что не ожидал такого поворота событий. — Да, профессор, — сказал Северус спокойно. — Эйвери говорит правду. Слизнорт удовлетворённо кивнул. — Я так и думал. Он повернулся к Джеймсу. — Итак, мистер Поттер, — он снова не дал ему и рта раскрыть, хоть тот и попытался. Снейп испытывал странное удовлетворение от того, что эту самовлюбленную занозу в заднице кто-то может заткнуть. — Ваш поступок отвратителен, и вы, очевидно, заслуживаете наказания. — Не стоит выносить вердикты так быстро, — к ним спешно подошла декан Гриффиндора, профессор МакГонагалл, поправляя остроконечную черную шляпу. — Думаю, вы знаете, что ваши ученики не очень хорошо относятся к мистеру Поттеру, и они вполне могли немного приукрасить произошедшее. Оставалось лишь удивляться, как она вникла в суть вопроса так быстро. — Если не верите нам, проверьте последние заклинания палочки Поттера! — якобы оскорбленно выкрикнул Эйвери. Предложение явно было продумано заранее. — Хотя бы это, — согласилась профессор МакГонагалл. Слизнорт замялся. Кажется, он все же не был уверен на сто процентов в честности своих подопечных. — Дайте свою палочку, Поттер, — наконец потребовал он. Парень выполнил просьбу со смешением ярости и безысходности на лице. Слизнорт достал собственную из внутреннего кармана учительской мантии. — Приори Инкантатем! Как в замедленной съемке появивились тени двух слизеринцев, падающих от заклятия один за другим. Слизнорт улыбнулся. — Видите, Минерва, — снисходительно, но облегченно сказал Слизнорт, едва отменил действие заклинания. — Мистер Поттер виновен, и доказательства неоспоримы. — Но ведь он оглушил двух, а не трех человек, — возразила МакГонагалл. — В Мальсибера попал я, — оперативно вклинился Снейп, поймав взгляд Эйвери. — Случайно, когда защищался от Поттера. Пауза заняла всего несколько секунд. — Но и Поттер мог использовать заклинания для защиты, — вновь заспорила МакГонагалл. — Мы не знаем, кто напал первым. — Однако любое нарушение должно караться в соответствии с правилами, вы сами часто это говорите. Это будет справедливо. Их словесный поединок напоминал матч по квиддичу, где команды бесконечно пересылают бладжеры на чужую часть поля. — Не могли бы вы сделать поблажку в конце года, тем более перед экзаменом? — Я не узнаю вас, Минерва, — упрекнул Слизнорт. — Или ради своих учеников и успешной сдачи именно вашего предмета вы готовы переступить через собственные принципы? МакГонагалл залилась краской, словно пристыженная школьница. Ей явно не нравилось ее положение. Губы ее привычно сжались в ниточки и побелели. — Если вы так настаиваете, — холодно метнула профессор, — наказывайте. Но в таком случае я требую наказания для них обоих. Применение заклинаний в коридорах, тем более оглушающего заклинания запрещено — значит запрещено и для мистера Поттера, и для мистера Снейпа. Слизнорт замялся. — Хорошо, — наконец отозвался он. — Наказание получат оба. «Только этого мне не хватало…» — ужаснулся Северус. — Превосходно, — голос МакГонагалл был холоден, как лед. Она отвернулась так резко, что полы ее мантии беспокойно взметнулись. Поттер проводил ее взглядом, полным отчаяния. Слизнорт продолжил, плохо скрывая легкое торжество. — Профессор МакГонагалл права. Не стоит сильно отвлекать вас от подготовки. Обойдетесь чисткой совятни. — Да, профессор, — отозвался Поттер уныло. — Приходите сегодня в совятню в семь вечера, мистер Филч проконтролирует ваш приход. — Да, профессор. — Если вы опоздаете или не придете, я отниму у Гриффиндора сто очков. Это не в ваших интересах — подводить факультет в конце года. Снейп отметил, что профессор ни слова ни проронил о снятии баллов со Слизерина. Поттер помедлил пару секунд. Скорее всего, он все-таки планировал сбежать, и последняя угроза расстроила его планы. — Да, профессор, — наконец отозвался он. Через них стали проходить закончившие трапезу ученики. Слизнорт поспешил сесть за учительский стол, а Эйвери, плохо скрывавший торжество, выскочил из зала вместе с приятелями. В числе последних студентов к оставшимся стоять подошли Блэк, Люпин и Петтигрю. — Что он от тебя хотел? — небрежно спросил Блэк, останавливаясь рядом с Поттером. — По дороге расскажу, — буркнул тот, поправляя сумку на плече и посылая взгляд ненависти Снейпу. Последний проводил его ничего не выражающим взглядом. «Интересно, что он вообще ожидал? Чтобы я бросился его защищать, рискуя оказаться во вчерашнем положении? Только потому, что он вчера мне случайно помог? — подумал Северус, выходя из Зала последним. — Самое отвратительное, что я и сам угодил на наказание…» *** День был почти в точности таким же, как и вчера. Лето уже вступило в свои права, на улице было жарко и солнечно. Девчонки привычно сидели у озера. Было так людно, что казалось, вся школа вышла на берег — толпа радостных студентов, вполне довольных скорым наступлением каникул и вполне свободных от вечерних наказаний. На этот раз Северус выбрал место подальше: на случай если Поттеру и его компании снова взбредет в голову поразвлечься. Помня свой вчерашний позор, он не хотел показываться кому-то на глаза. И без того в Большом Зале чувствовал на себе насмешливые взгляды. «И все из-за этого идиота… » — подумал Снейп, плюхаясь на траву под дальним деревом. Обида еще не прошла, хоть Поттер вчера и помог ему отделаться от Эйвери. Он бросил взгляд на собравшихся в сторонке гриффиндорцев. Отсюда было несложно различить, что Джеймс что-то рассказывал стайке слетевшихся девочек, видимо, уже отойдя от утреннего потрясения. Девочки ахали и улыбались, и почему-то раздражали Северуса своей беспечностью. Снейп достал учебник по Трансфигурации. Так как вечером времени не будет, стоило начать уже сейчас. С этого момента он уже не думал о наказании и не следил за временем, а усердно повторял материал. Он не знал, сколько времени прошло и сколько еще осталось, как вдруг на его плечо легла рука. Северус вздрогнул. Обернувшись, он увидел Эйвери, который уже садился рядом на траву. — Молодец, Сев, — довольно добродушно похвалил слизеринец. У него явно было неплохое настроение. — Будем считать, я простил тебя за то, что ты тоже в этом участвовал. — Зачем вам это было нужно? — безэмоционально спросил Снейп, закрывая книгу и бросая взгляд на берег. Людей заметно поубавилось: даже самая солнечная и прекрасная погода имеет свойство надоедать. — Развлечься, — коротко усмехнулся Эйвери. «Вкус на развлечения у тебя такой же отстойный, как и у Поттера», — подумал Снейп. Вслух, разумеется, он этого не сказал. — Кстати, — после небольшой паузы снова заговорил Эйвери. — Ты можешь не приходить на наказание, Слизнорт не разозлится. Снейп, наблюдавший за Лили, поднимавшейся сейчас по склону, возвращаясь в замок в компании Алисы Стоун, снова вздрогнул. — Я и не собирался идти. Лили повернула голову и посмотрела так укоризненно, что не осталось сомнений: она слышала. — Вот и отлично, — ничего не заметивший Эйвери поднялся. — Пошли, уже одиннадцать. Сейчас общая Трансфигурация. — Пошли, — отозвался Снейп, бросая учебник в сумку. Он подумал, что было бы здорово вот так сидеть здесь, в тени липы, с Лили и готовиться к экзамену, как в прошлом году. Но сейчас здесь с ним был только Эйвери. Мимо прошли Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю, над чем-то беззаботно смеясь. *** Под Трансфигурацию выделили сегодня самый большой кабинет: все четыре курса должны были заниматься вместе. Высокие своды подпирали потолок; огромные окна с редкой решеткой, отражающиеся в гладком полированом камне пола, пропускали много света, который был необходим, чтобы осветить такое большое помещение. Парты стояли в четыре ряда, по десять в каждом. Снейп и Эйвери вошли в кабинет, когда там была уже добрая половина всего пятого курса, однако выбрать место все еще можно было. Эйвери поспешил к Мальсиберу, а Снейп сел на заднюю парту у окна, приметив, что Лили сидит в этом же ряду. К его несчастью, сразу за ней расселась на две парты ненавистная гриффиндорская четверка в полном составе. МакГонагалл вошла в класс незадолго до звонка. Перед ней парила стопка пергамента, которую она легонько подгоняла палочкой. — Пятикурсники, здравствуйте, — начала она без лишних предисловий, опуская стопку на стол. — Как видите, сегодня у нас не совсем обычный урок. Так как время позволяет, я хотела бы напомнить вам перед завтрашним экзаменом его важность, а так же основные ошибки, типы заданий и форму проведения. В чем профессора МакГонагалл нельзя было упрекнуть, так это в безответственности: она всегда очень серьезно подходила к процессу обучения. Даже готова была провести урок сразу у четырех курсов, а это не так-то просто: Северус не считал, но кажется, в этом кабинете сейчас находилось около сотни студентов. Он достал перо и пергамент на случай, если потребуется что-то записать. Время текло медленно, и со временем первоначальное внимание немного ослабло. Северус, при всей своей усидчивости, стал отвлекаться. Взгляд его перекочевал с МакГонагалл на окно, краешек которого слегка переливался радугой. Однако он по-прежнему слышал её голос. — Особое внимание хотела бы уделить Закону Гэмпа об Элементарных Трансфигурациях. Подобные вопросы могут попасться в заданиях теоритической части… Северус просто чёркнул краткую заметку в углу пергамента: повторять Закон Гэмпа слишком тщательно ему было не нужно. Взгляд его остановился на рыжей копне волос прямо через несколько парт перед ним. Лили загораживал Поттер со своими черными лохматыми патлами, которые все еще выглядели как воронье гнездо. «Не слишком ли навязчивым я покажусь, если брошу ей сейчас записку?» — подумал Северус. Его охватила нервная дрожь от одной мысли написать ей что-нибудь, однако сопротивляться соблазну было сложно. Он достал еще один лист пергамента, все еще колеблясь. — Так как Трансфигурацию Человека проходят на шестом курсе, то на экзамене СОВ этой темы не будет… — продолжала рассказывать МакГонагалл. «Привет, Лили. — написал Снейп и замер. Оставить пока так или приписать еще что-нибудь?.. Немного подумав, он добавил: — Как твои дела?» «Ужасно банально, но если она все еще дуется, лучше начинать нейтрально», — рассудил Снейп. Он никак не мог решиться. Для безопасности он наложил на пергамент Чары краткой невидимости: как только записка ляжет на парту Лили, она снова приобретет видимость. Сдерживая волнение, Северус отправил записку по воздуху через головы сидящих впереди. Пролетая над Поттером, пергамент случайно проехался по его шевелюре. Поттер поднял руку, проверяя, что это было, но ничего не обнаружил и просто взъерошил волосы, создавая еще больший беспорядок. Лили, до этого тихо перешептывающаяся с Алисой Стоун, замерла, видимо заметив пергамент. Она хорошо знала почерк Северуса, так что определить, от кого записка, она смогла бы с одного взгляда. Северус наблюдал за ней, затаив дыхание. К его радости, после пары секунд ступора Эванс принялась что-то писать в ответ. Очень скоро записка материализовалась уже на парте Северуса. «Не знаю, зачем ты мне пишешь, но лучше прекрати», — писала Лили. Северуса кольнула обида. «И чем же я тебе так противен? Раньше ты не так реагировала на мои записки». На этот раз Лили писала дольше. Северус ждал. От волнения сердце билось в два раза чаще. «Раньше ты не называл меня «грязнокровкой», не шатался с будущими приспешниками Того-Кого-Нельзя-Называть и не был таким безответственным», — наконец выдал упавший на парту пергамент. Видимо, Лили так злилась, что не могла правильно заколдовать пергамент: он стал видимым еще в воздухе. Оставалось надеяться, что профессор МакГонагалл этого не заметила. Конечно, удобнее было поговорить об этом лично, но Северус отметил преимущества письменного общения: по крайней мере, можно продумать ответ. К тому же, есть возможность скрыть эмоции. Лили уж точно не станет оборачиваться, чтобы увидеть его лицо. Северус принялся писать. «И в чем же я безответственнен?» На этот раз было очевидно, с какой яростью Эванс строчит текст. «Думаешь, уйти с назначенного наказания — очень ответственный поступок?» «Ты не знаешь всей ситуации». «Я знаю предостаточно. Это был низкий поступок, хотя чего еще ждать от дружка Эйвери… " Снейп тупо уставился в пергамент. Не так себе представлял он их переписку, когда писал «Привет». «А что еще делать, когда он единственный, кто со мной общается?» Это была слишком рискованная фраза, но Северус, что происходило редко, решил разобраться со всем здесь и сейчас. «Замечательное общение — нападать на товарища в подземельях. Хорошо, что Джеймс оказался рядом. Опять». Северус вспыхнул. Он сообразил, что Поттер обо всем рассказал ей, наверняка еще и приукрасив свои «подвиги». Он уставился на ненавистную черную макушку. Как же Поттер бесил его! «Значит, будешь защищать этого идиота?» — стремительно написал Снейп. Если бы они говорили вслух, его голос наверняка бы пронизывала сильная обида. Уши Лили вспыхнули так, что почти что слились с волосами, когда она прочла написанное. «Я знаю, что он идиот, и я не защищаю его, но он тебя спас. Как и в тот раз, под Ивой. Ты заслужил наказание не за Ступефай, а за то, что подставил его. И вообще, я сразу же после урока скажу МакГонагалл, что ты собираешься прогулять», — кажется, Эванс разозлилась не на шутку. Северус прожигал листок глазами добрых три минуты. Упоминание случая, который по некоторым причинам он предпочел бы забыть раз и навсегда, ударило по его самолюбию. Он не хотел вспоминать ни секунды произошедшего в тот вечер и в ту ночь. Он не знал, что написать в ответ, и так и не успел ничего придумать: прозвенел звонок. Эванс яростно схватила сумку и стремительно вылетела из кабинета, так и не выполнив свою последнюю угрозу.